Альфред Перси Синнетт и Елена Петровна Блаватская. Сергей Целух
Предлагается краткий очерк биографии А.П. Синнетта, его основные вехи жизненного творческого пути как теософа, писателя и журналиста. Рассматриваются противоречивые и сложные отношения Синнетта со своим учителем, другом и основателем теософского движения Еленой Петровной Блаватской.
.jpg "Теософ, писатель и журналист Альфред Перси Синнетт (1840-1921)")
Теософ, писатель и журналист
Альфред Перси Синнетт (1840-1921)
Трудный путь к зрелости
Альфред Перси Синнетт родился в Англии в 1840 году. Судьба уготовила ему трудное детство. В семье Синнеттов было три сестры и брат. Отец семейства умер, когда мальчику было всего пять лет. По существу, семья осталась без средств к существованию. Мать будущего журналиста билась изо всех сил, чтобы найти работу и вывести детей в люди. Имея призвание к журналистике, она писала статьи в газеты, занималась переводами, это давало возможность хоть как-то держаться семье на плаву. Поскольку в школе Альфред Синнет не сильно преуспевал, то мать, заботясь о его будущем, устроила его на работу помощником чертежника. Благодаря усидчивости и трудолюбию, Альфред овладел основами профессии чертежника и даже стал зарабатывать неплохие деньги, которых было достаточно, чтобы обеспечивать себя и помогать матери. Но черчение не слишком влекло молодого Синнетта, душа которого рвалась к литературе и журналистике. По примеру матери он начал писать статьи, очерки и разные заметки в местную газету. Альфреда заметили и оценили его писательские способности. Синнетту даже было предложено занять должность помощника редактора лондонской вечерней газеты «The Globe».
Талант молодого журналиста способствовал тому, что газета «The Globe» очень быстро стала популярной и финансово прибыльной. Журналистский Совет города предложил Альфреду должность редактора более солидной газеты – «The Hong Kong Daily Press». Газета издавалась на колониальной территории Великобритании в Гонконге. Альфред с радостью принял новое предложение и уехал на новое место службы, где проработал редактором газеты около трех лет.
По возвращении в Лондон, двадцативосьмилетний Синнетт познакомился с девушкой по имени Пэйшенс Эденсор, которая пришлась ему по душе. В апреле 1870 года молодые люди поженились. Синнетт стал работать журналистом в одной из ведущих лондонских газет, поправил свое материальное положение и помогал матери. А через два года, владелец англо-индийской газеты «The Pioneer», издававшейся в Индии, Джордж Аллен, предложил ему должность главного редактора этой газеты. Предложение было принято и в 1872 году, оставив Лондон, Синнетты отъехали в Индию.
Редакция газеты «The Pioneer» находилась в городе Аллахабаде, столице объединенных провинций Агра и Удх. Город находился в 700-ах милях от Бомбея и представлял собой крупный железнодорожный узел Индии. Удачное местоположение города – в месте слияния рек Ганг и Джумна – придавало ему также важное значение военного форта. Историческое название город получил еще при императоре Акбаре, когда закладывался как оборонительный форпост. Местные жители дали городу второе наименование - «Праяг», что означает «место жертвоприношения». Аллахабад был также крупным культурным центром: здесь находился великолепный дворец, построенный еще Акбаром, располагался один из самых известных столпов буддийского царя Ашоки, имелась приличная библиотека английских книг.
Английская община этого индийского города приветливо встретила молодую семью Синнеттов, предоставив им все бытовые условия проживания. Молодой редактор с увлечением взялся за работу и вскоре газета «Пионер», возглавляемая мистером Синнеттом, стала самой популярной и влиятельной газетой во всей Британской Индии. Этому способствовал талант журналиста Синнетта, его эрудиция и помощь жены Пэйшенс Эдейсон. Очень быстро Альфред Синнетт стал также солидным и авторитетным чиновником англо-индийской администрации, и все служащие города, его друзья и товарищи, выказывали ему свое уважение и почет. Как редактору газеты, проработавшему три года в английской колонии, Альфреду Синнетту полагался трехмесячный отпуск для отдыха. Он его использовал по своему усмотрению. Молодые Синнетты решили провести свой отпуск на родине и в 1875 году отправились в Лондон.
Елена Блаватская в гостях у Синнеттов
В Лондоне старый друг Альфреда уговорил его посетить один из спиритических сеансов, которые регулярно проводились известным медиумом госпожой Гаппи. Нужно сказать, что спиритизм, как модное «духовное» движение, в конце ХIХ века был повальным увлечением во всей Европе. Об увиденном и пережитом на спиритическом сеансе, Синнетт оставил в своем дневнике такую запись: «Продемонстрированные феномены были ошеломляющими, они исключали всякую мысль о каком бы то ни было жульничестве. Именно тогда окрепло во мне убеждение в реальности спиритических феноменов, и никогда впоследствии оно не было поколеблено» [1].
Так, волею случая, Синнетт получил толчок к важному этапу своей последующей жизни. Работая дальше редактором газеты, он уже стал конкретно интересоваться оккультизмом. На первых порах это было чисто человеческое увлечение феноменальной стороной явления. Интерес Синнетта к оккультизму стремительно возрос, когда он прочел первую книгу Е.П. Блаватской «Разоблаченная Изида», вышедшей в Нью-Йорке в 1877 году. Впоследствии он скажет, что «Разоблаченная Изида» стала его самой любимой из всех прочитанных им книг. Естественно, что у Синнетта возникло огромное желание познакомиться с автором столь поразившей его книги. Но только через два года судьба предоставила ему возможность встретиться с автором столь значимой для него книги - Еленой Петровной Блаватской.
Пейшенс Синнетт (?-1908)
Через три года после того как Е.П. Блаватской в Нью-Йорке было создано Теософическое Общество, наступил черед развить подобную структуру и в Индии. 16 февраля 1879 года Елена Блаватская, вместе с Генри Олькоттом, Дамодаром и другими членами Теософского общества, прибыла в Бомбей, крупный портовый город в Индии. Индийские друзья встретили теософов с большим энтузиазмом. Гостей разместили в небольшом доме, спрятанном в тени пальмовых деревьев. Из этой штаб-квартиры они развернули свою просветительскую деятельность: создавали теософские общества, принимали в члены новых друзей, путешествовали по Индии, изучали культуру, религию и философию этой страны, и даже занимались практическим лечением местного населения. Особенно в лечении людей от разных недугов преуспевал Олькотт. Позже полковник признается, что за время пребывания в Индии он вылечил от разных болезней около тысячи индусов.
Благодаря вниманию Синнетта, прибытие Блаватской в Индию было широко освещено его влиятельной газетой «Пионер» и подхвачено другими англо-индийскими печатными изданиями. Синнетт решил не упускать благоприятного случая лично познакомиться со своим кумиром и послал прибывшим теософам официальное письмо, приглашая Блаватскую и Олькотта посетить Аллахабад и погостить в его доме несколько дней.
Это была первая встреча руководителей Теософского Общества с Синнеттом, его женой, а также с представителями индийско-английской администрации города Аллахабада. Какой была эта встреча, мы можем узнать из записей Г. Олькотта: «Миссис Синнетт приняла нас чудесно, и не успела она произнести и нескольких фраз, как мы поняли, что обрели бесценного друга. Среди приглашенных были: судья из Высокого суда и Министр государственного образования. Элис Гордон прибыла 7 декабря, проделав долгий путь для того только, чтобы встретиться с Е.П.Б., и постепенно мы познакомились почти со всеми здешними образованными и широко мыслящими англичанами. Многие из них сразу располагали к себе, но более других заинтересовали нас Синнетты и миссис Гордон, блиставшая умом и бывшая в ту пору в самом расцвете своей красоты... По строгому англо-индийскому этикету новоприбывшему полагалось первому наносить визиты, но поскольку Е. П. Б. делать это не собиралась, те, кто хотел познакомиться с ней, отбросив церемонии, являлись сами и навещали её так часто, как им того хотелось» [2].
Как видно из слов полковника, Синнетты приняли делегацию теософов, во главе с Е.П. Блаватской, тепло и очень гостеприимно. Хозяева всячески подчеркивали свою радость и делали все, чтобы гости остались довольны от посещения и от общения с новыми друзьями, среди которых присутствовали видные чиновники и ученые города Аллахабада.
«Я навсегда запомню утро ее прибытия»
Более подробно, как проходило первое знакомство элиты Аллахабада с видными теософами и какие чувства они испытывали к Блаватской, мы можем прочитать в книге А.П. Синнетта «Эпизоды из жизни мадам Блаватской»:
«Я навсегда запомню утро ее прибытия, в тот день я приехал на железнодорожный вокзал, чтобы встретить ее. Поезда из Бомбея обычно приходили тогда в Аллахабад рано утром, и было еще время чота хазри, или раннего завтрака, когда я пригласил наших гостей домой. Она была чем-то очень озабочена, судя по ее последним письмам; она писала нам обо всем откровенно, чтобы у нас не составилось идеалистического впечатления относительно нее; о себе она постоянно говорила как о грубой старой бегемотихе, совершенно не пригодной к присутствию в цивилизованном обществе; но все это делалось с таким юмором, что несколько гасило впечатление о довольно дурном состоянии ее духа. Ее грубые манеры, о которых нам так много рассказывали, отнюдь не оказались такими устрашающими, хотя я помню, как ее сотрясли припадки смеха именно после того, как полковник Олькотт (к тому времени она уже пробыла у нас одну-две недели) с самым серьезным видом сообщил нам, что мадам до сих пор «вела себя в высшей степени выдержанно». Я не могу сказать, что у нас с женой сложилось соответствующее этому определению впечатление о ней, но, зато беседы с г-жой Блаватской мы находили более чем интересными.
Я бы не решился сказать, что наши новые друзья оказывали самое благоприятное впечатление на всех наших знакомых в Аллахабаде. Английская община в большой степени была подвержена определенным условностям, а г-жа Блаватская во многих отношениях выходила далеко за рамки стандартов, утвердившихся в той среде, чтобы ее могли принять там с готовностью. В то же самое время те друзья, которых она себе завела среди наших знакомых в нашем доме, были как раз те люди, которые в высшей степени заслуживали права именоваться друзьями; и все те, кто хорошо узнавал ее, и кто имел способность по достоинству оценить интересную беседу на самые разнообразные темы, блестящий юмор и утонченный вкус, отзывались о ней с большим восторгом и называли ее очень светской дамой. Однако, говоря о ее предпочтениях за обеденным столом, следует сказать, что в них не входило все то, что составляет основу меню кутилы: она крайне негативно относилась ко всем видам алкоголя, что принимало подчас весьма болезненную форму, и порой она вела себя крайне нетерпимо по отношению к тем, кто допускал даже самое умеренное употребление вина» [3].
В ту первую встречу в доме царила дружественная, откровенная и запоминающаяся каждому на всю их жизнь, атмосфера. К Елене Петровне обращались постоянно, причем с любыми вопросами, даже очень трудными, касающихся феноменов и ее личных магических сил. Много разговоров было о «Разоблаченной Изиде», теософии, Теософском Обществе, оккультизме, Гималайских Учителях, буддизме. В кругу новых друзей Блаватская с Олькоттом чувствовали себя вполне раскованно. Она с радостью рассказывала о своих путешествиях по миру, создании Теософского Общества в Нью-Йорке и демонстрировала свои оккультные способности. Олькотт в своих воспоминаниях также подтверждал, что поведение руководителей Теософского Общества в кругу англичан было «в высшей степени замечательным».
Конечно, все гости, наслышанные о её феноменальных возможностях, ждали от мадам показа своих оккультных способностей, чтобы лично убедиться в них. Однако, при первом посещении дома Синнеттов, Елена Петровна продемонстрировала лишь один феномен, причем не очень сложный. Это было «столоверчение», которому спиритуалисты приписывали воздействие потусторонних сил. Блаватская показывала, как возникают постукивания и звон колокольчиков. Синнетт установил, что постукивания появлялись лишь за тем столом, за которым сидела Блаватская, когда стремилась продемонстрировать свои внутренние силы и показать свой феномен. Присутствующие зорко следили за ней, чтобы не было обмана. Для Елены Петровны обстановка в доме не играла никакой роли. Она могла показывать свои способности в любых условиях и с любыми столами, могла обходиться и без них. Ей достаточно было оконного стекла, двери, или простой доски, словом всего, что могло издать звук при ударе. Все гости были само внимание, чтобы мадам не обвела их вокруг пальца. Все хотели видеть честную игру. Приоткрытая стеклянная дверь комнаты, в которой проводились феномены, была наиболее подходящей для опытов. Синнетт, как главный экзаменатор, внимательно следил за руками Блаватской и за её поведением. Он стоял напротив Елены Петровны с затаённым дыханием и, практически, видел всё: как она кладет ладони на дверное стекло, как держит их несколько секунд неподвижно. Журналист заметил, что на пальцах рук Елены Петровны не было ни одного кольца. Внезапно возникало негромкое тиканье, напоминавшее легкий стук карандаша по стеклу, появлялись потрескивающие искорки. Блаватская объяснила любопытным зрителям, что свой эксперимент она выполняет силой своей воли и потусторонние помощники тут ни причем. Присутствующие были в восторге, аплодировали Блаватской и дружественными рукопожатиями благодарили её за проведенный сеанс.
Воспользовавшись гостеприимством хозяев, Блаватская прожила в Аллахабаде около шести недель, интенсивно занимаясь вопросами организации теософского движения в Индии. Такое близкое соседство с Еленой Петровной во многом помогло Синнетту в его становлении как теософа. Вот как он сам пишет об этом своем периоде жизни:
«Несмотря на то, что после моего знакомства с мадам Блаватской, она приехала ко мне в гости и прожила полтора месяца в моем доме в Аллахабаде, за это время я смог удовлетворить свое любопытство лишь в самой незначительной степени. Конечно, в течение этих недель мадам Блаватская очень много рассказывала мне об оккультизме и о Братьях; но при том, что она страстно желала дать мне самое полное представление о реальном положении дел, а сам я изо всех сил стремился докопаться до истины, трудности, возникшие перед нами, оказались почти непреодолимыми» [4]. В этой своей последней фразе Синнетт подчеркивает ту пропасть, которая существовала между ним и Еленой Петровной в оккультном знании законов природы.
Между тем Блаватская перебирается на новое место жительства, в Симлу. Этот небольшой городок Индии стал для Елены Петровны почти что родным. Место, действительно, поражало своей природной красотой:
«Симла была основана англичанами как летняя резиденция правительства, где можно было бы пережидать жару. Резиденция находится в предгорье Гималаев на высоте примерно 7000 футов. Горы в том месте составляют часть гигантской центральной цепи Восточных Гималаев. Холмы и горы там покрыты лесами, где в обилии растет гималайский кедр. Заросли рододендрона покрывают склоны гор вплоть до областей вечных снегов, что придает пейзажу дополнительную красоту. Пять рек протекают через местность, где находится Симла, все это создает величественную панораму» [5].
.jpg "Летняя резиденция английской администрации в Симле")
Летняя резиденция английской администрации в Симле
Вторая встреча Блаватской с Синнеттами и их высокопоставленными друзьями состоялась в Симле, в летней резиденции английских чиновников. Среди новых лиц, принимавших участие во встрече, следует выделить Алана Хьюма. Этот незаурядный человек в дальнейшем сыграл немаловажную роль в развитие всего теософского движения в мире, был тесно связан с Блаватской и Синнеттом, и мы позволим сказать о нём несколько слов.
Алан Хьюм – теософ с большими претензиями
Алан Хьюм был, к моменту знакомства с Блаватской, известным орнитологом и большим любителем мистических знаний, к которым он пристрастился гораздо ранее Синнетта. Забегая вперед, можно дать описание его личности в таком сокращенном варианте.
Увлекшись теософией и тайными науками, Хьюм в 1882 году ушел с государственной службы и посвятил свою жизнь любимому делу – теософии и орнитологии. Он собрал большую коллекцию чучел птиц, которую впоследствии завещал Британскому музею. Параллельно с этим, Хьюм изучал теософские доктрины и принимал активное участие в деятельности англо-индийского отделения Теософского Общества, называемом Эклектическим, в котором вице-президентом был мистер Синнетт. Хьюм был неординарный, очень способный, интеллектуально развитый человек и прекрасно осознавал свое превосходство над другими. Его непомерные личные амбиции и завышенная самооценка впоследствии приведут к предательству теософского дела. Но пока, в первые годы знакомства с Блаватской, он был очень заинтересован в её дружбе. Это объяснялось очень просто: англичанин хотел очень быстро разузнать через неё все тайны оккультизма. Он настоятельно просил Блаватскую открыть ему природу своих феноменов, познакомить его с Учителями, научить осаждать письма, передавать их телепатически, раскрыть другие секретные стороны совершенных знаний. Мистер Хьюм хотел владеть оккультными силами наравне с Адептами, хотя это и не мешало ему постоянно гласно высказываться, что феномены Блаватской, есть не что иное, как коллективный обман и просто ловкое мошенничество.
.jpg "Алан Хьюм (1829-1912)")
Алан Хьюм (1829-1912)
В силу своих подобных черт характера, мистер Хьюм превратился сначала в скрытого, а затем и откровенного врага Теософского Общества и его основателей - Елены Блаватской, Генри Олькотта и других теософов. Хьюм хотел славы, почета, оваций, но получил только скандальную репутацию разрушителя теософского движения. Правда, настойчивость Хьюма позволила ему некоторое время переписываться с Махатмой К.Х, но связь прекратилась из-за его непомерных ультимативных амбиций к Учителю. Недовольный Хьюм демонстративно вышел из Теософского Общества в 1884 году. Своими действиями этот неугомонный человек принес теософскому движению большой вред. Об этом ярко свидетельствуют письма Махатм и Блаватской к Синнетту. Тем не менее, тот первоначальный духовный заряд, полученный Хьюмом из переписки с Махатмами, дал ему возможность принести определенную пользу Индии. Алан активно участвовал в политической жизни страны, вместе с прогрессивными индийскими браминами прилагал большие усилия для освобождения Индии от колониального насилия англичан. Благодаря его инициативе, был создан Индийский Национальный Конгресс и Хьюм был избран его Генеральным секретарем. На этом посту он пробыл более семи лет, с 1884 по 1891 год. В 1894 году Алан Хьюм распрощался с Индией и вернулся в Англию. Нельзя, также, не упомянуть последовательную защиту Хьюмом чести и имени Блаватской, на голову которой постоянно сыпались обвинения в мошенничестве при демонстрации феноменальных явлений. Но это было только в раннюю пору его истинно теософской деятельности. Так, когда лондонская газета «Сэтердей ревью» назвала Блаватскую «бессовестной аферисткой», Хьюм решительно стал на ее защиту. Он написал длинное и сердитое письмо редактору еженедельника, опорочившего Блаватскую. Хьюм требовал опубликовать его письмо, которое оправдывало Е.П.Б. от откровенной клеветы и наказать пасквилянта. «Разве справедливо, - писал он, - называть аферистом того, кто не только не имеет прибыли от своих затей, но, наоборот, вкладывает в них каждый фартинг из своих личных средств? Если нет, то полковника Олькотта и госпожу Блаватскую решительно невозможно отнести к аферистам. Мне достоверно известно, что они истратили на нужды Общества 2000 фунтов сверх того, что было получено [в виде взносов]. Отчёты Общества регулярно проверяются и публикуются, так что любой может удостовериться в этом сам» [6].
Индийский теософ Джинараджадаса, президент Теософского Общества, занимавшийся в свое время изучением истории теософского движения, так характеризовал Синнетта и Хьюма: «Оба этих англичанина были в курсе научных идей, превалировавших в то время в Англии; ни один не был особо религиозным и не имел склонности к мистицизму. Оба были «вполне британцами», со скрытой антипатией к темнокожим ариям, к которым восходили их предки. Г-н Синнетт гордился своей расой, а г-н Хьюм был невероятно горд своим выдающимся интеллектом. У первого не было ни малейшего представления относительно того, что являет собой метафизика или эзотерическая философия; он был исключительно объективистски настроен, его завораживали результаты научных экспериментов; второй был орнитологом, и его хобби состояло в собирании чучел редких птиц; он, правда, обладал некоторыми познаниями в области метафизики. В какое-то время оба они стали проявлять интерес к теософии; интересно отметить, что г-н Синнетт был сильно привязан к Учителю К.Х., которого он вскоре стал называть своим Покровителем, — по-видимому, эта привязанность коренилась еще в его прошлых жизнях. Но ни один из них, в то время, не осознавал, что на самом деле представляли собой Учителя, а Учителя также не раскрывали перед ними свои подлинные способности, выступая лишь в качестве наставников в области философии, которые время от времени могли продемонстрировать какие-то феноменальные способности» [7].
Демонстрация феноменов в Симле
Но вернёмся назад в Симлу. Здесь Елена Блаватская более полно раскрыла свои феноменальные способности. Может, этому способствовали природные условия местоположения городка, а может, она получила на это разрешение от своего Учителя. На встрече с руководством Симлы и приглашенными гостями, среди которых были и Синнетты, Елена Петровна показала телепатический способ получения письма от Махатмы К. Х. По приказу Блаватской, письмо неожиданно зависло на ветке дерева (сеанс проходил на открытом воздухе), оно было запечатанным и действительно от Учителя. Затем с помощью Блаватской нашли давно потерянную семейную реликвию Синнеттов – старинную брошь, обнаруженную в доме в зашитой подушке. Демонстрировались и другие явления: появления с потолка лепестков роз, нахождение булавки с драгоценными камнями и тому подобные. Каждый феномен вызывал у присутствующих удивление, бурный восторг, а у некоторых - откровенное недоверие.
Был проведен эксперимент и с чайными приборами – блюдцами и чашками, часть из которых, при повторном осмотре, куда-то исчезла. Их долго искали, и лишь благодаря способностям Блаватской, все же нашли. Они находились закопанными в землю. Как такое могло произойти, причем на глазах у всех присутствующих, никто не мог объяснить.
После сеанса и доверительной беседы об оккультизме и теософии, один из гостей - майор Хендерсон, по его настойчивому желанию, - тут же был принят в члены Теософского Общества. Здесь же ему вручили официальный документ – диплом члена Теософского Общества, заверенный еще не высохшей гербовой печатью и скрепленный подписями Олькотта и Блаватской. Никто из гостей не мог понять, как такой официальный документ удалось изготовить и заверить печатью, если у присутствующих и у Елены Петровны ровно ничего под рукой подобного не было. Новые друзья считали демонстрацию феноменов мистикой, триумфом человеческих способностей, а немногие, в том числе и мистер Хьюм – коллективным обманом. Впрочем, недоверие к Блаватской не помешало ему тут же вступить в ряды Теософского Общества. Многие из присутствующих также последовали его примеру.
В книге «Оккультный мир» Синнетт с восторгом рассказывает об этом дивном случае: «Я наблюдал, как наиболее типичные феномены спиритизма происходили исключительно за счет воздействия человека. Чтобы просветить меня, было произведено старое доброе столоверчение, которое в спиритизме служит предвестником более впечатляющих феноменов; его осуществили бесчисленным множеством способов, причем в таких условиях, которые полностью исключают гипотезу о каком-либо вмешательстве духов. Я видел, как с голого потолка сыпались цветы; это случилось при обстоятельствах, которые дали мне практическую уверенность в том, что посредничество духов исключено, хотя все происходило в абсолютно "сверхъестественном" стиле — в том смысле, что не применялись никакие материальные приспособления, как и в случае тех цветочных дождей, которыми осыпали себя некоторые медиумы. Я снова и снова получал "сообщение", появлявшееся на бумаге внутри моих собственных запечатанных конвертов, которое создавал или передавал живой человек-корреспондент» [8].
Здесь мы более подробно остановимся на раскрытии истории и сущности феномена с письмом от Махатмы К.Х., описанным выше. До этого события Синнетт имел разговор с Блаватской о своём желании написать письмо кому-нибудь из членов Гималайского Братства, о котором она так много и доверительно ему рассказывала:
«Однажды я спросил г-жу Блаватскую: в случае если я напишу письмо одному из Братьев с изложением своих взглядов, сможет ли она передать его? Я особо не думал, что это возможно, так как знал, насколько недоступны были обычно Братья; но поскольку она сказала, что в любом случае она постарается, я написал письмо, адресовав его «Неизвестному Брату», и отдал его ей, чтобы посмотреть, получится ли что-либо из этого. Моя идея оказалась необычайно удачной, ибо это робкое начинание вылилось в самую интересную переписку, в которой я когда-либо имел честь состоять». [9].
Блаватская исполнила просьбу Синнетта и письмо было отправлено одному из Адептов. Ответ на его письмо как раз и был приурочен к тем событиям в Симле. Пересылка писем Адептам и получение ответов от них, настолько поразила присутствующих, что Блаватской потребовалось много времени, чтобы хотя бы приблизительно объяснить суть этого эксперимента.
В последующем появились более подробные разъяснения способа невидимой пересылки писем Учителям и получения ответов от них. Так, теософ Ч. Джинараджадаса подчеркивает, что переписка Махатм с корреспондентами велась оккультными методами. Учителя не были стеснены в получении писем местом своего пребывания: и Тибете, и в Индии корреспонденция получалась и отправлялась без задержки. Иногда присылаемые письма просто снабжались необходимыми комментариями и отправлялись обратно адресату (то, что мы сейчас называем «репост»). Письма Адептов писались различными «инструментами» - карандашом или чернилами различных цветов. «Эти письма не писались от руки, но осаждались, то есть материализовались на бумаге с помощью употребляемого адептами процесса, который неизменно влечёт за собой использование четвёртого пространственного измерения» [10]. О способе написания писем Махатмами, отдаленно напоминающим метод современного ксерокопирования, Джефри Барборка высказался так: «они были осаждены на бумагу, а не написаны от руки, так как в результате их исследования установлено, что каждая буква демонстрирует «попеременно-зернистый» эффект, особенно заметный на подчёркиваниях и перекладинах букв t. Исследование под увеличительным стеклом ясно показывает маленькие горизонтальные линии, или чёрточки, образующие каждую букву. Барборка считает, что ручкой и чернилами добиться письма такого типа невозможно» [11].
Заветное желание Синнетта получить письмо от Адептов имело очень важные последствия для последующего развития всей теософской философии. Махатмы не только вступили с ним в личную переписку, но и через него поведали миру многие подробности оккультной мудрости Братства, которая до сих пор входит в сокровищницу человеческих знаний.
За два года своего пребывания в Индии, Блаватская более трех месяцев прожила у Синнеттов. Альфред и его друзья имели достаточно фактов, чтобы убедиться в реальном существовании оккультных сил и способностью Елены Петровны ими осознанно управлять. А Елена Петровна приобрела, близкого друга и помощника, ставшего в последствие видным деятелем теософского движения. Многие зрители, присутствующие на тех магических сеансах, также стали последовательными теософами и внесли свой вклад в дело развития этого философского направления.
Жизнь теософа Синнетта приобретает глубокий смысл
После встречи с руководителями Теософского Общества, Еленой Блаватской и Генрихом Олькоттом, дальнейшая жизнь Синнетта и его семьи, сложилась совсем по-другому. Он постоянно совершенствовался в теософских науках, вел большую переписку с Махатмами, Блаватской, Ольккотом и другими видными теософами. На первоначальном отрезке своего нового призвания Синнетт остается верным последователем Учителей и теософского движения.
У Синнетта появилось новое увлечение и он несколько поостыл к журналисткой практике - редакторская работа в «Пионере» стала его всё меньше интересовать. Он полностью окунается в мир теософии и издает две свои знаменитые книги: «Оккультный мир» (1881г.) и «Эзотерический буддизм» (1883г.), принесшие ему славу среди теософов. Вместе со славой пришла и зависть недоброжелателей, появились открытые враги как в Индии, так и в Англии. Особенно эти «доброжелатели» активизировали свою деятельность после смены владельца газеты «Пионер». Новым собственником «Пионера» стал англичанин Раттиган, крайне негативно относившийся к философии Востока и считавший такое увлечение Синнетта мешающим основной деятельности на посту редактора газеты. В ноябре 1882 года Синнетт получил уведомление о своем освобождении от должности редактора «Пионера». По английским законам, такое распоряжение должно было вступить в силу лишь через год. Он не стал ждать конца своей карьеры, и сразу же обратился к Махатме К.Х., с просьбой помочь создать другую газету, более свободную, прогрессивную, которая могла бы защищать интересы индийского народа от английского колониального рабства. После деловых советов Учителя по организации нового печатного органа – газеты «Феникс» - встал вопрос о её финансировании. По подсказке Учителя удалось найти трёх индийских принцев, согласившихся стать финансовыми спонсорами «Феникса». Однако заметим, что Хьюм, к тому времени, уже окончательно рассорился не только с Синнеттом, но и с основателями Теософского Общества. Именно он разрушил планы по созданию новой газеты. Ему удалось уговорить принцев не вкладывать деньги в «заведомо убыточное дело». Без средств газета не могла существовать. Расстроенный Альфред опустил руки и в сентябре 1883 года был вынужден навсегда покинуть Индию.
Дальнейшая судьба мистера А.П. Синнетта
После отъезда Синнеттов в Лондон существенно сократилась его переписка с Махатмами. (Окончательно она прекратилась в 1885 году.) Причин тому было много, и главной из них было то, что Синнет резко изменился в нравственном отношении, причем в худшую сторону. В его сознании произошла переоценка ценностей. Став видным теософом и автором блестящих книг, он уверовал в свою непогрешимость и всезнайство. Следствием стало его негативное отношение к друзьям и в первую очередь к Елене Блаватской. Его переписка с Еленой Петровной почти прекратилась, он перестал видеть в ней друга и учителя, которого раньше боготворил и считал великой личностью. Синнетт стал слишком болезненно и враждебно воспринимать советы Блаватской, Олькотта и других теософов. Это было его непростительной ошибкой, его гордыней, упрямством и сознательным заблуждением. Именно это послужило поводом наметившегося разрыва его отношений с Учителем К.Х.
1884 год для Синнетта был крайне неудачным в жизни. Он лишился лучших друзей, материального достатка, комфорта в жизни и погрузился в мрачные размышления. В этот же год Е.П. Блаватская, состояние здоровья которой резко ухудшилось, вместе с Олькоттом возвращается в Европу из Индии и вскоре поселяется в Эльберфельде (Германия), где начинает писать свою знаменитую «Тайную доктрину». Между тем, в Адьяре иезуиты спешно готовят заговор, в котором участвуют двое бывших слуг Блаватской, Алексис и Эмма Куломбы. В конце декабря Елена Петровна возвращается в Адьяр, чтобы на месте ознакомиться с ситуацией. Она намерена предъявить судебный иск супругам Куломбам за грубую клевету о якобы мошенническом характере производимых ею феноменов. Однако другие члены, стоящие во главе Теософского Общества, по разным причинам решают не предавать это дело огласке, и Блаватская, не добившись справедливости, в марте 1885г. уезжает в Европу, чтобы уже никогда больше не вернуться в Индию. Как выяснилось впоследствии, всё это «дело» было целиком состряпано иезуитами, ненавидевшими и Общество, и её основателя. Обвинения были построены на поддельных письмах, частично или полностью, якобы написанных Е. П. Блаватской и содержавших указания относительно того, как устраивать всевозможные фальшивые феномены, — письмах, с которыми непредвзятым исследователям не дозволили ознакомиться. Сфабрикованное дело на некоторое время вроде бы замялось, шум вокруг него затих и Е.П.Б. возвращается обратно в Европу.
Графиня Констанс Вахтмейстер (1839-1910)
В марте 1885 года она окончательно останавливается в германском Вюрцбурге по любезному приглашению своей подруги, почитательницы и ясновидящей графини Констанс Вахмейстер. Вскоре напряженный труд над «Тайной доктриной» был прерван письмом из Общества Психических Исследований (ОПИ), где Блаватскую обвиняли в мошенничестве и обмане при демонстрации своих феноменальных способностей, а также подвергались сомнению оккультные способности её Гималайских Учителей, которые просто объявлялись «вымышленной фантазией Блаватской». Это, фактически, была повестка в суд. Отчет (декабрь 1885г.) ОПИ полностью базировался на «деле Куломбов».
Блаватская прочла отчетный доклад Ходжсона и до глубины души была возмущена его неправдой и предвзятостью. В нем чередовалась ложь А. Хьюма и нелепые выдумки докладчика. Блаватской трудно было одной противостоять фальшивым доказательствам очернителей и она решила попросить помощи в своей защите у Синнетта. В своём письме к нему от 6 января 1886 года [12], Блаватская приводит данные, которым мистер Синнетт обязательно должен поверить и защитить ее на суде от этого страшного кошмара. Елена Петровна рассказывает Альфреду всю правду о себе и Махатмах, у которых была добросовестным учеником и подчинялась их мудрым решениям. Блаватская последовательно разбивает доводы Ходжонсона и убедительно показывает Синнетту, как Махатма К.Х. обучил её хорошему английскому языку, и что она, поэтому, не видит ничего странного в том, что её английский язык и язык Махатмы оказались сходными. Язык Олькотта и её, также имеет большое сходство, особенно в американизмах, которых набралось за десять лет предостаточно. Не видит она ничего странного и в том, что при осаждении писем почерк авторов может изменяться. И если существует различие между письмами, написанными обычным образом одним и тем же человеком, то настолько же оно может отличаться и при осаждении. Блаватская готова биться об заклад, что ни один ученик не в состоянии в точности дважды осаждать свой почерк. Так же как ни один художник не может переписать картину, сохраняя полное сходство с оригиналом. В пример приводит портреты Учителя, написанные Шмихеном. Блаватская просит Синнетта доказать Ходжсону и всем остальным, что оккультные свершения - писание писем и осаждение, - не могут быть судимы на основе доказательств экспертов, использующих стандартные методы исследований.
«Что касается изобретения философии и учения, - пишет Е.П., - то это покажет Т. Д. Здесь я нахожусь одна с графиней в качестве свидетельницы. У меня здесь нет никаких книг и никого, кто бы помог мне. И я скажу вам, что "Тайная Доктрина" будет в двадцать раз ученее, философичнее и лучше, чем "Изида", которая будет ею убита. Имеются сотни тем, на которые мне разрешено говорить и также объяснить их. Я покажу, что может сделать русский шпион, мнимый подделыватель и плагиатор и т. д. Будет доказано, что вся Доктрина — камень основания всех религий, включая эту; это будет доказано на основании опубликованных индусских экзотерических книг, символы которых будут объяснены эзотерически. Будет показана чрезвычайная ясность "Эзотерического Буддизма" и правильность ее доктрин будет доказана математически, геометрически, логически и научно» [13].
Блаватская называет Ходжсона и Хьюма бессовестными искусными лжецами и полностью опровергает их измышления по каждому пункту доклада Общества Психических Исследований. Необходимо добавить, что это письмо было написано с благословления Махатмы К.Х., который всё еще надеялся пробудить в Синнетте чувства былого сострадания и уважения к его земному учителю.
«Отчет» Ходжсона сильно задел не только репутацию Блаватской. Учитель К.Х предупредил Синнетта, что дело мошенников навредит не только Блаватской, Олькотту и теософскому движению, но сильно ударит и по его репутации. Так оно впоследствии и вышло. Но беда была в ином. Синнетт, почему то, в своих неудачах и бедах Теософского Общества стал винить Блаватскую, с ее неуравновешенным характером, о чем написал в письме Кут Хуми. Махатма К.Х. попытался образумить журналиста, доказывая, что не Елена Петровна была причиной его серьезных неудач и кризиса в теософском движении, а причины были вовсе другие, в том числе и в нем самом. «Вам надо очень контролировать себя, - писал К.Х.,- если вы не хотите навсегда прервать нашу переписку. Незаметно для самого себя, вы поощряете в себе тенденцию к догматизму и несправедливым, неправильным представлениям о своих друзьях. Остерегайтесь немилосердного духа, ибо он встанет на вашем пути, как голодный волк, и пожрет лучшие свойства вашей натуры, расширяйте, а не сужайте ваши симпатии; старайтесь более отождествляться с вашими собратьями, а не сокращать круг сродства» [14].
Махатма напоминал, что разразившийся кризис в теософском движении связан в первую очередь с его врагами - католическими миссионерами. Поводом для этого послужила неверная линия деятельности отдельных членов теософского общества - широкая реклама о феноменальных проявлениях и оккультных силах теософов, чего делать было нельзя. Как раз об этом предупреждала в своё время и сама Блаватская в своих высказываниях редактору газеты «Пионер» Синнетту и теософу Хьюму.
Защищая Блаватскую и президента ТО от нападок Синнетта, Махатма К.Х. писал ему: «Некоторые пытаются, весьма несправедливо, свалить всю ответственность за нынешнее состояние дел единственно на Г.С. О[лькотта] и Е.П.Б. Эти двое, скажем, далеки от совершенства и в некоторых отношениях даже прямо-таки наоборот. Но у них имеется то (простите постоянное повторение, но на него также постоянно не обращают внимания), что мы чрезвычайно редко находим у других: бескорыстие и горячая готовность к самопожертвованию для блага других. Какое «множество грехов» им не покроется! Это трюизм, но все же я его повторяю — только в невзгодах можно познать истинную сущность человека. Это истинное мужество, когда человек смело берет на себя свою долю коллективной кармы той группы, с которой он работает, и не позволяет себе огорчаться и видеть других более черными, чем они есть на самом деле, или во всем обвинять какого-то специально выбранного козла отпущения. Такого правдивого человека мы всегда будем защищать, несмотря на его недостатки, и поможем ему развивать то хорошее, что в нем есть. Такой человек в высшей степени бескорыстен: он отдает свою личность делу, которому служит, и не обращает внимания на неудобства или личные оскорбления, несправедливо сыплющиеся на него» [15].
К чести Синнетта, он прислушался к советам Учителя и пошел навстречу просьбе Е.П. Блаватской, может, отчасти, и от желания спасти также и свою репутацию. Он пишет две блестящие работы: книгу «Эпизоды из жизни Е.П. Блаватской» и памфлет «Феномены «Оккультного мира и Общество Психических Исследований» [16]. Первая часть памфлета была посвящена аргументированной защите Е.П. Блаватской и производимых ею феноменальных опытов. Во второй части Синнетт убедительно доказывает всю абсурдность обвинений, выдвинутых в «Отчете» ОПИ против него самого. И все же, несмотря на его горячее красноречие в защиту Е.П., Синнетту, так и не удалось восстановить в своей душе прежнего доверия к Блаватской.
Причина такого прохладного отношения Синнетта к Блаватской объясняется весьма просто. Он совсем не понял главного принципа деятельность Гималайского Братства, принципа Иерархии: добровольного подчинения нижестоящего, на лестнице духовного развития, вышестоящему. Челы подчинялись своим учителям, а те – Махатмам. Блаватская, как доверенное лицо Гималайского Братства, имела особые полномочия от Махатм. Ей была поручена главная роль в руководстве теософским движением, которую она исполняла честно, благородно и преданно до конца своих дней. Синнетт же, был всего – навсего, одним из «светских» учеников Махатм. Он не обладал духовными знаниями и не был оккультистом. Блаватская, по отношению к нему, была ближайшим иерархическим звеном в цепи Гималайского Братства, поэтому её авторитет он должен был, как минимум, уважать.
Синнетт и его жена Пэйшенс несколько раз приглашали к себе в Лондон старых друзей, в том числе и Елену Блаватскую. Но возникшая стена непонимания и холода отношений, не позволили старым друзьям восстановить былые дружеские контакты. Примечательна в этом отношении переписка (1885г.) с приглашением Елены Петровны посетить с визитом лондонскую квартиру Синнеттов:
«Мой дорогой м-р Синнетт! С удивлением читала ваше приглашение. Не "удивление" тому, что меня приглашают, но удивление тому, что вы опять приглашаете меня, как будто я вам не надоела! Что хорошего я представляю собою для кого-либо в этом мире, за исключением того, что заставляю некоторых пялить на меня глаза, других – высказывать мнения о моей ловкости в качестве обманщицы, и небольшое меньшинство – смотреть на меня с чувством удивления, какое обычно уделяется "чудовищам", выставленным в музеях или аквариумах. Это факт; у меня к этому достаточно доказательств, чтобы опять не сунуть голову в тот недоуздок, если я это могу. Мой приезд к вам, чтобы побыть у вас хотя бы несколько дней, был бы для вас самого только источником разочарования и мукой для меня» [17].
В своем письме Елена Петровна искренне говорит Синнеттам, что они были для неё и остаются лучшими её друзьями. Именно потому, что считает их таковыми, она вынуждена отказаться от поездки к ним. Причину Блаватская выдвигает следующую: она не хочет быть в качестве «средства сообщения» между Синнеттами и К. Х. , так как полагает, что приглашают ее формально, и больше как посредника в споре между Синнеттом и его Учителем. Блаватская пишет: «Я годами трудилась для них преданно и самоотверженно, а результат тот, что я разрушила свое здоровье, обесчестила имя своих предков и стала предметом оскорблений со стороны каждого торговца овощами с улицы Оксфорд, и каждого торговца рыбой с рынка Хангерфорд, и не принесла им никакой пользы, и очень мало пользы принесла Обществу, и никакой пользы не принесла бедному Олькотту или самой себе» [18].
Далее, характеризуя близость современных теософов к оккультной истине, Елена Петровна пишет:
«У нас осталось несколько месяцев до ноября и если дела к тому времени не отмоются добела и свежая кровь не вольется в Братство и Оккультизм, то мы все так же можем ложиться спать. Лично для меня самой мало имеет значения, так ли это будет или нет. Мое время также быстро наступает, когда пробьет час моего торжества. Тогда будет то, что я так же смогу доказать тем, кто строили обо мне предположения, как тем, кто верили, так и тем, кто не верили, что ни один из них не приблизился на 100 миль к местопребыванию истины. Я выстрадала ад на Земле, но прежде чем я покину ее, я обещаю себе такое торжество, которое заставит Регионов и его католиков, и Бейли, и епископа Сарджента, с его протестантскими ослами, реветь так громко, как им позволят легкие» [19].
Пытаясь показать Синнетту его несправедливое к ней отношение, Блаватская с нотками грусти пишет ему:
«А теперь вы, действительно, думаете, что вы знаете меня, дорогой Синнет? Верите ли вы, что потому, что вы измерили, как вы думаете, мою физическую корку и мозг, что такой проницательный аналитик человеческой природы, каким бы вы ни были, – может когда-либо проникнуть хотя бы под первые покровы моего действительного я? Если вы верите, то очень ошибаетесь. Все вы считаете меня неправдивой, потому что до сих пор я показывала Миру только подлинную внешнюю мадам Блаватскую. Это точно то же самое, как если бы вы жаловались на лживость скалы, покрытой мхом, сорными травами и грязью, за то, что она имела снаружи надпись: "Я не мох и не грязь, покрывающие меня; ваши глаза обманывают вас, и вы неспособны увидеть то, что находится под внешней коркой и т. д. «… вы не знаете меня; ибо, что бы ни было внутри меня – это не то, что вы думаете; и поэтому судить обо мне, как о неправдивой, есть величайшая ошибка, и кроме того, вопиющая несправедливость.
Я (мое внутреннее действительное "Я") нахожусь в заключении и не могу показаться такою, какой я являюсь в самом деле, если бы даже я этого захотела. Почему же тогда меня, потому что я говорю о себе, какова я и каковой себя чувствую, – должны считать ответственной за наружную дверь моей тюрьмы и ее внешность, когда я ее и не строила и не отделывала? Но все это для вас будет не лучше, чем раздражение духа» [20].
Восстановить былые отношения и сотрудничество было еще не поздно – достаточно было просто протянуть руку дружбы старым друзьям. Такой шанс у Синнетта появился в связи с переездом Блаватской в Лондон в 1887 году. Здесь Е.П., не обращая внимания на своё вконец пошатнувшееся здоровье и всяческие злоключения, всё так же упорно работает над своим великим трудом – «Тайной Доктриной», занимается теософской деятельностью. Но, увы, уже без поддержки старого друга Альфреда. Новые друзья оказались надежнее старых: местные молодые теософы Бертрам и его племянник д-р Арчибалд Китли взяли на себя все бытовые заботы о старой женщине, переписывали и редактировали её рукописи и потом профинансировали издание в октябре 1888 года двух томов книги.
.jpg "Бертрам Китли (1860-1945)")
Бертрам Китли (1860-1945) Арчибалд Китли (1859-1930)
Переезду Блаватской в Лондон способствовали не только уговоры этих её новых друзей, но и желание Махатмы К.Х. вдохнуть свежую струю в деятельность возглавляемой Синнеттом Лондонской Ложи ТО. Чтобы не конкурировать с Синнеттом в вопросах управления Ложей, было принято решение о создании при Теософском Обществе особой, Эзотерической секции для продвинутых учеников, которые под руководством Блаватской изучали наиболее сложные и сокровенные вопросы теософии. В сентябре 1887 года в Лондоне стал также выходить под редакцией Е.П.Б. новый теософский журнал «Люцифер» [21], в подмогу потерявшему популярность «Теософу». Синнетт не захотел стать членом Ложи Блаватской. Вскоре он вообще отошел на время от теософской жизни, которая с приездом Блаватской в Лондон, приняла активный и совершенно другой характер. Синнетт стал редко встречался с Блаватской, и посвятил себя профессиональной журналистской деятельности. Ему так и не удалось полностью восстановить отношения с Учителем К.Х., хотя еще такая возможность у него была.
В 1890 году Синнетта постиг личный финансовый крах, внесший в его жизнь существенные перемены. Семье пришлось переехать из своего прежнего дома в более дешевый квартал, и поселиться в еще более дешевом доме, без особых привычных им бытовых удобств. Финансовое положение Синнеттов в последние годы оставалось очень трудным. И лишь с наступлением нового столетия, благодаря друзьям, ему кое-как удалось стабилизировать свое материальное положение, но о прежней приличной жизни не было и речи. В автобиографии он сознается, что его финансовые и творческие проблемы не были кармическими, а скорее являлись «сатанинским заговором», направленным на разрушение его дружбы с Учителем и старыми друзьями, намекая, что разрушителями были Хьюм и Блаватская.
После смерти Блаватской (1891г.) жизнь Альфреда Синнетта резко изменилась. Особенно для него стал плохим 1908 год, год тяжелейших потерь. В мае этого года его единственный сын Дэнни умер от туберкулеза, не успев встать твердо на ноги. В этом же году, после продолжительной онкологической болезни, умерла жена и соратница Пэйшенс. В книге «Первые дни теософии в Европе», Синнетт воздал должное своей любимой супруге, посвятив ей несколько теплых слов:
«Я хотел бы представить читателю еще одного человека, чье участие во всех описанных событиях осталось практически незаметным для теософского мира, однако она внесла важный вклад в его становление. И сейчас, когда я оглядываюсь назад, мне кажется, что в своих действиях она ни разу не допустила ни единой ошибки. Это — моя жена... Ни я, ни, пожалуй, кто-либо еще из все еще живущих ныне людей не в состоянии в полной мере оценить всю важность влияния, которое она оказывала в те времена, когда наш дом был центром, вокруг которого концентрировалась вся теософская деятельность. …В характере моей жены не было ни грана эгоизма, на который могли бы опереться темные силы, чтобы побудить ее к неверным действиям. Но в то же время, если в природе людей, которые общались с нею, были хоть какие-то положительные задатки, то под ее влиянием они расцветали и проявлялись самым замечательным образом. И главной причиной, приводившей к подобным результатам, была ее неспособность к обману в какой бы то ни было форме; она была самым честным человеком из всех, кого я когда-либо знал...» [22].
В этом же, 1908 году, из-за разногласий с новым президентом Теософского Общества - Анни Безант, - Лондонская Ложа, руководимая Синнеттом, вышла из состава ТО. Он не смог примириться с подчинением новому президенту, деятельность которого не одобрял и не считал её достойной такого высокого поста. Теософскую ложу, руководимую им много лет, Синнетт преобразовал в Элевсинское общество, в которое вошли в полном составе все бывшие члены Лондонской Ложи. И лишь в 1911 году, после глубоких раздумий ее председателя, Элевсинское общество было воссоединено с Теософским Обществом. Синнетт уладил все противоречия с Анни Безант, наладил связь с Учителем К.Х. и по его совету, восстановил Лондонскую Ложу, что было письменно закреплено Хартией, изданной президентом Теософского Общества в Адьяре. С 1911 по 1921 годы Синнетт вновь стал занимать в Обществе пост вице-президента.
Незадолго до смерти Синнетта, президент Теософского Общества Анни Безант, выступила с инициативой создания Фонда Синнетта для его финансовой поддержки. Для этой цели было собрано пять тысяч фунтов стерлингов. Но судьба распорядилась с ним по-иному. Он не успел порадоваться столь щедрому подарку друзей: Альфред Перси Синнетт умер 27 июня 1921г. в возрасте 81 года.
Возникает вопрос: сумел ли журналист Синнетт выдержать все испытания «светского» ученичества, преподнесенные ему судьбой? Скажем откровенно: в большей мере - да. Синнетт был сильной личностью, неплохим организатором, талантливым журналистом, ученым-теософом, психологом и писателем. До конца своей жизни он остался верным Учителям – Махатмам, верным их Учению и никогда не сомневался в правильности избранного пути. Теософией он жил, для развития её трудился как мог, и оставил после себя замечательные произведения, которые до сих пор являются настольными книгами последователей теософского наследия Е.П. Блаватской.
Елена Блаватская в оценках мистера Альфреда Синнетта
В книге «Оккультный мир», изданной в 1881 году, редактор газеты «Пионер» Синнетт уделил своему учителю Е.П. Блаватской несколько страниц. В целом же его книга посвящена главному корреспонденту по переписке – Учителю Кут Хуми. В основу книги легли сведения, полученные им от Блаватской о Восточных науках: оккультизме, эзотеризме, магии и других науках, а также сведения, полученные от Махатмы К.Х. Елена Петровна просвещала Синнетта устно и письменно, адресовав ему, в общей сложности, более сотни писем. Создавая портрет Блаватской, мистер Синнетт старается быть объективным, чтобы не обидеть свою наставницу и писать о ней только правду. Тем не менее, иногда автор переходит границы приличия, и говорит о Е.П.Б. вовсе не лестные слова, задевающие честь и достоинство великого теософа.
.jpg "Е.П. Блаватская. 1877")
Е.П. Блаватская. 1877год
Синнетт называет Е.П.Б. адептом, владеющим способностью передачи психической энергии, которая соединяет её с оккультными силами. Остановку в развитии как адепта, которое позволило бы Блаватской преодолеть границу между нашим миром и миром оккультным, Синнетт видит в том, что: «эта дама решила взять на себя задачу, с которой, по указанным выше соображениям, вполне совместима деятельность Теософического Общества: сделать так, чтобы эти обязанности не пришлось брать на себя какому-либо высшему адепту» [23].
Синнетт говорит неправду. Не соперничество с адептами, при создании Теософского Общества, двигало Еленой Петровной, не ее личные амбиции, которых, кстати, у самого мистера Синнетта было предостаточно, а указания Махатмы М., давшего ей такое поручение. При учреждении ТО Блаватская первая выдвинула кандидатуру Г. Олькотта на пост президента, скромно взяв себе должность секретаря по переписке. Что касается положительных качеств Е.П., то Синнетт считает, что она: «действительно в точности удовлетворяла требованиям критической ситуации».
Обвиняя Елену Петровну в остановке личного оккультного развития, Синнетт часто противоречит сам себе, справедливо считая, что Е.П., как Посвященная, не имела права раскрывать тайны Учителей. В тоже время, автор благосклонно видит в Блаватской не просто женщину (здесь несколько отражается его личное принятое тогда английское пренебрежение к слабому полу): «Несмотря на то, что ее мощный интеллект, широко, хотя и беспорядочно развитый, и совершенно неукротимая отвага, доказанная, помимо всего прочего, храбрым поведением под пулями на поле боя и еще в большей степени — пройденным ею оккультным посвящением, делают слово "женщина" в его обычном значении совершенно абсурдным в приложении к мадам Блаватской» [24].
Синнетт упрекает Блаватскую за то, что, пройдя семилетний курс обучения тайным наукам у Гималайских Учителей, она не захотела работать в полную силу. Скорее, здесь Синнетт несколько лукавит, сожалея больше о том, что она не захотела поделиться этими знаниями с ним. Далее, Синнетт просто не понимает, с высоты своей английской аристократической чопорности, почему Блаватская начала общаться с обычными людьми, которые ничего в теософии не смыслят. По его мнению, открывать свои знания таким людям нельзя, они не то что их не поймут, они с удовольствием сдадут её властям как ведьму. Говоря о простых людях и их низкой способности к восприятию теософии, Синнетт, определенно, находился под влиянием своего английского воспитания, делившего мир на Англию и всех прочих. Среди же «своих», конечно, выделял образованных и интеллигентных людей, считая, что теософские знания предназначены только для них. Такая его позиция относилась к Европе и Америке, а вот для Индии он делал приятное исключение. Может, только потому, что процесс создания Блаватской Теософских Обществ здесь шел намного успешней, чем в Старом и Новом Свете. Признавая исторически и традиционно благодатной почву для создания ТО в Индии, Синнетт так характеризовал особенности её населения: «от них можно было ожидать горячего одобрения этому смелому предприятию, которое апеллировало не только к их интуитивной вере в реальность йога-видьи, но и к лучшим проявлениям их патриотизма, представляя Индию как первоисточник самой высокой, хотя и наименее известной и самой изолированной культуры в мире [25].
.jpg "Е.П. Блаватская в «Мейкотте», Аппер-Норвуд, Лондон, 1887 год")
Е.П. Блаватская в «Мейкотте», Аппер-Норвуд, Лондон, 1887 год
Досталось Блаватской и за «неверно» потраченные годы в Америке, которые, как он считает, не были столь плодотворными. «Мадам Блаватская отбыла в Индию, не вооружившись рекомендациями, которые с легкостью могла бы получить в Англии, а ум ее при этом был отравлен совершенно ошибочным и предубежденным восприятием характерных особенностей, свойственных британским правящим классам в Индии, и отношения этих классов к народу» [26]. Что ж, Синнетта, как представителя колониальной администрации и знатока местной жизни, слегка коробила слишком подчеркнутая симпатия Е.П.Б. по отношению к коренным жителям этой страны. В тоже время, к английским чиновникам, людям власти, она оставалась совершенно безразличной. Такое недружественное отношение к европейцам, в купе с её явно русской фамилией, считает он, и привело к тому, что политическая полиция Индии, подчиняющаяся английским властям, стала воспринимать её как русскую шпионку. Синнетт обрадовался, когда подозрения развеялись так же быстро, как и возникли, и сожалеет, что Блаватская, по своей вине, стала объектом «неуклюжей и бестактной слежки за ней». Преследование Е.П. по политическим мотивам привело к её тяжелому душевному состоянию. Однако ей хватило сил и способностей убедить английские власти в обратном, и что целью её миссии является культурно-просветительская работа.
К просчетам Блаватской, по организации ТО в Индии, Синнетт также относит суровое правило Теософского Общества, требовавшее от каждого члена семилетнего испытания, что быстро охладило теософский пыл некоторых индусов. Однако, при этом, он забывает, что это правило возникло по рекомендации Учителей, которые консультировали Блаватскую по организации ТО и его уставных положений.
Синнетт неодобрительно относится к демонстрации Блаватской оккультных феноменов при большом стечении народа и укоряет её за непринятие мер предосторожности от реакции публики. «Если феномены демонстрируются в безупречных условиях перед людьми, которые достаточно умны, чтобы понять значительность этих явлений, то это, бесспорно, вызывает особый эффект, пробуждающий жажду изучения оккультной философии, - говорит он, - такой эффект, которого не может произвести никакое иное воздействие» [27]. Этой фразой он подчеркивает свое мнение, что простолюдины не достойны изучения теософии из-за своего низкого уровня умственного развития. Якобы феномены не производили на зрителей никакого иного впечатления кроме того, что их просто дурачат. Впрочем, среди образованных европейцев, многие были такого же мнения, несмотря на свой высокий интеллект.
Дом 17 на Ландздаун-Роуд в Лондоне, где жила Е.П. Блаватская и
размещалась штаб-квартира Теософского Общества. Фото 1957 г
Положительным считает Синнетт и то, что став в Индии знаменитостью, Блаватская, наконец-то расширила круг своих контактов до европейского уровня. В то же время, в силу своей популярности, она стала жертвой агрессивного противодействия со стороны некоторых знакомых, особенно католических миссионеров, которые от недопонимания оккультизма и открытой зависти, стали на позиции скептицизма и враждебности. Многим из когорты недоброжелателей Е.П.Б. и теософии, эта позиция не помешала наживать солидный капитал на публикациях в индийской прессе карикатурных материалов на оккультизм и феномены Блаватской.
Несмотря на сложную, а порой и противоречивую оценку деятельности Елены Петровны в период становления ТО в Индии, Синнетт пишет:
«К счастью, катастрофы не произошло; но ни судьба Колумба, закованного в цепи за открытие Нового Света, ни участь Галилея, возвестившего миру истинные законы астрономии и заключенного за это в тюрьму, не производят на людей, знакомых со всеми перипетиями Теософического Общества в Индии, большего впечатления, нежели положение мадам Блаватской, которую порочило и высмеивало большинство англоязычных индийских газет и которую толпа обывателей объявила шарлатанкой после того, как она в изобилии — насколько это позволяли ей правила великого оккультного сообщества — предложила им некоторые удивительные плоды той борьбы, в которой она обрела свои необыкновенные знания и которую продолжала в течение всей своей жизни» [28].
Заканчивая характеристику Блаватской и Теософского Общества, Синнетт говорит свои лучшие слова о них: «вопреки гонениям и преследованиям Теософского общества, оно остается единственной организацией, способной предоставить жаждущим оккультного знания исследователям, канал связи с великим Братством, каким бы хрупким он не был. Теософии суждено расти и развиваться. Необычайная жизнеспособность этой замечательной философской системы, на которой основывается все движения современной науки, подтвердилась. Повсеместно распространяется восприятие теософии как единственного удовлетворительного объяснения законов природы и человеческой жизни» [29].
Оценка деятельности Теософского Общества теософом Синнеттом, перекликается с оценкой Сильвии Крэнстон, автора книги «Е.П. Блаватская. Жизнь и деятельность основательницы теософского движения», в которой сказано, какую большую роль сыграло теософское учение в развитии западной науки, искусства, литературы, философии, как в 19, так и в 20 веках. Идеи теософии отразились в творчестве ведущих ученых мира, писателей, поэтов, философов, художников и музыкантов. «Поистине, -пишет С. Крэнстон, - результат распространения в нашем мире учения Махатм — духовный импульс, полученный западной культурой в силу обогащения ее утонченной и гуманистической философской мыслью Востока, - стоил тех жертв, которые принесли для этого сами Учителя и их преданные сотрудники, в числе которых был и Альфред Перси Синнетт…» [30].
О Елене Блаватской, теософском движение и его ярких личностях неоднократно писали Н.К. и Е.И. Рерихи. Так, из Кулу Николай Рерих пишет письмо Борису Цыркову:
«Спасибо за Ваше письмо от 30-го мая, только сегодня дошедшее в наши далёкие горы. Радуюсь, что могу писать вам по-русски, а также радуемся тому, что Вы близки Е.П.Б., которую мы так глубоко почитаем. Будет время, когда её имя достойно и почитаемо прозвучит по всей Руси. И нам очень ценно, что и Вы также об этом думаете...» [31].
Известная исследовательница теософского движения, Виржиния Хансон, подчеркивает, какую значительную роль сыграл теософ Синнетт своей творческой и практической деятельностью в развитии всего теософского движения. Приведем её слова: «он решился, сломав лед своей англо-индийской враждебности и предрассудков, предложить свое гостеприимство двум пионерам теософского движения, изменив тем самым не только их, но и свою жизнь и, вне всякого сомнения, жизни бесчисленного множества людей, за что он был удостоен бесценного дара, ставшего известным как «Письма Махатм» [32].
Закончим статью словами современного исследователя творчества Елены Блаватской - Натальи Ковалевой, автора многих статей и книг, посвященных теософскому движению:
«Несмотря на все удары судьбы, Синнетта можно считать счастливым человеком. Ему необыкновенно повезло. Он стал свидетелем реального существования живой легенды, самого удивительного феномена нашей планеты — духовных Учителей Шамбалы. Он стал тем, кто, выражаясь поэтическим слогом Махатмы Кут Хуми, соприкоснулся с «таинственно лучезарным сердцем Татхагат». Свет этих Великих Сердец светил ему всю жизнь, как бы трудна она ни была. А отблеск этого Света остался в полученных Синнеттом письмах» [33].
ПРИМЕЧАНИЯ
1. С. Крэнстон. Жизнь и творчество основательницы современного теософского движения Е.П. Блаватской. Москва-Рига, 1996, С.21. 2. Там же, С.22.
3. А.П. Синнетт. «Эпизоды из жизни Блаватской» // В кн. В. Хансон. Махатмы и человечество. История переписки Е.П. Блаватской с А.П. Синнеттом. Магнитогорск, 1995, С.19.
4. А.П. Синнетт. «Эпизоды из жизни Блаватской» // В кн. В. Хансон. Махатмы и человечество. История переписки Е.П. Блаватской с А.П. Синнеттом. Магнитогорск, 1995, С.20.
5. Дж. Барборка. Махатмы и их Учение. М. Сфера, 2005, С.99.
6. С. Джинараджадаса. Учение Махатм. М. Сфера, 1998, С.107.
7. В. Хансон. Махатмы и человечество. История переписки Е.П. Блаватской с А.П. Синнеттом. Магнитогорск, 1995, С.20.
8. Там же.
9. А.П. Синнетт. Оккультний мир. М. Сфера, 2005, С.36.
10. Письма К.Х. к Ч.У. Ледбитеру. М. Сфера, 1992, С.155-156.
11. А.П. Синнетт. Оккультный мир. М. Сфера, 1996, С.42.
12. Письмо Е.П. Блаватской к А.П. Синнетту № 159 от 6 января 1886г.
13. Там же.
14. Письма Махатм. М. Сфера, 2008.
15. Там же.
16. В. Хансон. Махатмы и человечество. Магнитогорск, 1995.
17. Е.П. Блаватская. Письмо А.П. Синнетту № 155 от 17 марта 1887г.
18. Там же.
19. Там же.
20. Там же.
21. Журнал «Люцифер» - Lucifer, 1887- 1892. Редакторы: Е.П. Блаватская, М. Коллинз, А. Безант.
22. С. Крэнстон. Е.П. Блаватская. С.38.
23. А.П. Синнетт. Оккультный мир. М. Сфера, 1996, С. 24.
24. А.П. Синнетт. Оккультный мир. М. Сфера, 2005, С. 42.
25. А.П. Синнетт. Оккультный мир. М. Сфера, 2005, С. 43.
26. А.П. Синнетт. Оккультный мир. М. Сфера, 2005, С. 44.
27. Письмо Е.П. Блаватской А.П. Синнетту № 159.
28. А.П.Синнетт. Оккультный мир. М. Сфера, 2005, С. 44.
29. Там же, С.45.
30. С. Крэнстон. Е.П. Блаватская. С. 64.
31. Письмо Н.К. Рериха к Б.М. Цыркову от 7июля 1939г. Нагар, Кулу (архив Б. Цыркова).
32. В. Хансон. Махатмы и человечество. Магнитогорск, 1995.
33. Н.Ковалева. Письма Махатм. Предисловие. М. Сфера, 2008.
16.01.2015 10:06
ВНИМАНИЕ:
В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:
1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".
2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.
3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".
4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.
5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".