Русская эмиграция в Париже. Сергей Целух
Прибытие русских эмигрантов в Париж. 1917 год.
Ксения Кривошеина, русская парижанка, коренная петербурженка, писательница, художник, активный общественный деятель, член-основатель «Движения за поместное православие в Западной Европе» (OLTR), много статей и даже книг посвятила русской эмиграции. В ее работе активно участвует муж – русский эмигрант Никита Кривошеин. Мы остановимся на отдельных текстах Ксении Игоревны, в частности, на статье - «Блеск и нищета русского Парижа» [1], выложенной в Интернете на сайте «Православие и Мир», и на книге «Пути Господни», [2], изданной в 2012 году. В них ведется рассказ о русской эмиграции от первой до четвертой волны, когда русские люди спешно покидали свою родную страну не по своей воле, а в принудительном порядке и в сжатые сроки.
Автор на конкретных примерах из жизни ее соотечественников, в том числе и своей, показывает, как обустраивались эти люди на новой земле, как жили и трудились, какие у них были проблемы и как преодолевали их.
В Предисловии к книге «Пути Господни» Ксения Кривошеина пишет:
«На протяжении долгих десятилетий истерзанная страна, изуродованные жизни, не могли предполагать, что однажды случится чудо и молитвой о нас грешных, убиенных святых Новомучеников, Россия очнется от страшного сна. В тяжелые годы тьмы и гнета, многодесятилетний узник Гулага замечательный историк церкви Сергей Фудель написал: "Мы очень многого не знаем. Ясно нам только одно: ночь истории подошла к концу. Может быть, вся задача нашего уходящего поколения в том и есть, чтобы передать молодым христианам это чувство рассвета, чувство приближения сроков.[2].
Автор сокрушается, что советские люди жили своей мирной жизнью и вовсе не ведали ни об истории Церкви, ни о лагерях смерти, устроенных в монастырях, о расстрелах священников, и даже о том, сколько сотен тысяч людей вынужденно покинули свою Родину и оказались эмигрантами. Совсем не знали они, как эти люди жили на чужбине, как хранили веру Христову, строили храмы, издавали книги, сколько их полегло в братоубийственной войне 1919-21 гг., и как уже на своей второй родине в Европе, во время Второй мировой войны, те же русские становились в ряды Сопротивления.
Блуждал человек в царстве Тьмы, говорит Кривошеина, и вдруг увидел Свет, который ощутил интуитивно, но понять его природу не мог. А потому еще и сегодня, состояние воцерковленности нашего молодого христианства больше всего напоминает времена первохристианские. Те же сомнения, искушения, жажда чудес, стремление стяжания Духа Святого и радость богообщения. И как трудно все это вместить человеку в себя, как тяжело душе выхолощенной и хладной прикоснуться к слову Евангельскому, когда на поверхности столько соблазнов. Как укрепить сердце и чем наполнить душу?
Книга «Пути Господни» повествует о поиске веры и разных путях, по которым каждый человек идет к ней, независимо от своего воспитания и интеллекта. Замечательно то, считает автор, когда человек получает церковь и молитву с младенческого крещения, с молоком матери. Такого блаженства были лишены миллионы советских людей. И лишь сейчас в наше свободное время, христианская вера очень робко, с большими искушениями и соблазнами, начинает прививаться на святой Руси. С окончанием страны Советов, продолжает свою мысль автор, закончилась вера в КПСС, в построение "светлого будущего", в миф "рая на земле" и многое другое, что было выстроено в головах русских людей на протяжении 75 лет и что заменило истинную Церковь в каждом человеке. «Все мы помним, как в 1990-е годы народ массами кинулся в храмы - креститься, венчаться, исповедоваться и рукополагаться… Многие думали, что быстрая замена одной веры на другую, равна смене квартиры или смене одних "корочек" на другие. Но вышло совсем иначе, очень быстро многие разочаровались, стали роптать, приспосабливать свое представление о Боге и храме к неофитскому восприятию. Пути Господни оказались труднее и длиннее» [3].
Кривошеина пишет о знаменитых людях Серебряного века – Сергее Булгакове, Николае Бердяеве, Николае Гершензоне, Петре Струве и многих других, покинувших Россию после страшной катастрофы – русской революции и гражданской войны. У каждого из них было свое понимание эмиграции, поскольку пребывание вдали от родной земли было для одних событием трагическим, для других – расцветом творческой деятельности. Книга Ксении Кривошеиной скорей всего автобиографическая, из которой мы узнаем удивительную жизнь автора и ее мужа Никиты.
Эмиграция - явление очень сложное, в нем переплетены политические, философские и житейские интересы. Окончательное ощущение «я –эмигрант» появилось у русских в 1921 году, когда был принят декрет о лишение права гражданства лиц, покинувших Россию после октябрьской революции и участников Белого движения.
Характерными чертами российской эмиграции считается стремление сохранить национальную культуру, нежелание полной ассимиляции, закрытости к культуре новой страны, обостренное чувство ностальгии, ненужность и бесполезность внедрения в новое общество. Современный исследователь российской эмиграции Л. Еременко выделяет пять специфических черт феномена этого скорбного явления. Из них самым тяжким, он считает ностальгию, часто одиночество и безысходность от невозможности приспособится к новой среде, новому языку и порванных связях со своей Родиной.
В то же время, в эмиграции была возможность для каждой личности раскрыть свои творческие способности: художественные, религиозно-философские, научные, технические, даже общественные. Самым ярким проявлением русской эмиграции в странах зарубежья считалось творчество. Оно было не просто творчество ради творчества, а понимание того, что каждый высланный или спасшийся от пули - есть посланник России. Русская эмиграция вынуждена была работать на двух направлениях. Эмигранты стремились к единению, дружбе, они общались между собой, создавали союзы и общества, вели просветительскую работу, писали книги, статьи, были служащими, священниками, преподавателями как русских, так и французских школ и институтов, творили свои шедевры. В начале двадцатых годов в Европе образовалось несколько центров русской эмиграции. Это были Берлин, Прага, Белград, Лондон, Рим, Стамбул. В результате диалектических причин такой центр переместился в столицу Франции - Париж. Франция собрала под свой покров цвет русской эмиграции.
Она приютила русских эмигрантов всех возрастов и сословий, дала им возможность проявить себя, раскрыть свои лучшие способности и жить в этой стране полноценной жизнью. Эмиграция считалась вынужденным путешествием русского духа по-родственному ей интеллектуальному духу народа, близкой ей страны. По сути, для наших людей, это был поиск самого себя, своего места в жизни. По воспоминаниям Николая Бердяева, эмиграция была борьбой за жизнь, за выживание и реализацию себя, как творческой личности. Париж приютил большое количество беженцев из России, их было сотни тысяч. Там, в эмиграции, были созданы шедевры русской философии, литературы, в том числе и мемуарной, богословия, искусства и поэзии. Эмигранты не были изолированными людьми, они часто встречались, обменивались новостями, творческими успехами, их жизнь была наполнена глубоким смыслом, и в тоже время их сильно угнетала тоска по родине.
В наше время, когда говорится о русской эмиграции, особенно первой волны, то замечается, что часто рассказ ведется в розовых тонах, без анализа настоящего положения вещей. Франция до сего дня, для отдельных россиян, считается сказочной страной, в которой живут не люди труженики, а некие духи, и питаются они райской пищей.
Русская эмиграция в Париже распадается
Ксения Кривошеина, решила рассказать нам, современным людям, о части русской эмиграции в сегодняшнем Париже, что она из себя представляет, и чем они там занимаются. Автор пишет об этом явлении несколько иначе, чем большинство русских журналистов или путешественников. Ксения Игоревна пишет правду. Она рассказывает, что после распада СССР, после этой вселенской трагедии для жителей Советского Союза, русская эмиграция в Париже растерялась, она не знала, что ей делать, к какому берегу плыть или по какой дороге пойти, чтобы найти свое счастье, поэтому от безысходности стала распадаться как оформленное ранее сообщество.
Если раньше диаспора жила дискуссиями, спорами, несогласиями, часто борьбой за личные и общественные интересы, то сейчас все изменилось. Раньше наблюдалась такая картина: даже в одной семье люди не могли договориться, кто за что выступает и за что борется. Кто-то был за русскую православную церковь, другие за Архиепископство русских православных церквей (КП), а кто-то молился в храмах Русской зарубежной церкви (РПЦЗ). Даже в одной семье были глубокие раздоры: сын был активным троцкистом, отец монархистом, а мать очень религиозной.
Все эти разные люди ждали одного, что вот кончится Советская власть и они, наконец, увидят свет в конце туннеля: возвратятся в Россию, будут на своей родной земле, смогут молиться в храмах, поклонятся родным могилам, сблизятся со всеми родственниками и друзьями. В сущности, так все и произошло, их мечты осуществились. Некоторые эмигранты вернулись, живут и работают в России и чувствуют себя счастливыми людьми.
О русской эмиграции создано сотни книг, снято много кинофильмов, написано столько статей, что их не перечитать. И мы убеждаемся, что эмигрантский феномен получил второе дыхание на своей Родине, он увенчался открытием Фонда «Русское Зарубежье» им. А.И. Солженицына.
Русская церковь в Париже в день прощания с Марией Федоровной.
27 октября 1928 года
К. Кривошеина задается мучительным для себя вопросом: а что же произошло в местах изгнаний? Как развернулась их жизнь в современном Париже, Лондоне или Риме? И тут выясняется, что в этих городах и странах произошли большие изменения, вернее - произошла большая беда. Все перевернулось вверх ногами. Случилось то, чего никто не ожидал. Произошел быстрый обвал всех, устоявшихся за 75 лет, эмигрантских структур. Распались ассоциации, общества, издательства, институты и школы, которых было предостаточно. Они содержались на пожертвования русских людей и дотации зарубежных стран. Все это лопнуло как мыльный пузырь. Нет щедрых пожертвований, нет единства прихожан в храмах, нет ни лекций, ни жарких дискуссий, затихла творческая эмигрантская жизнь.
Дотации от государств, в основном от Америки, от католиков, частных лиц и организаций, прекратились сразу. Внешний враг исчез, теперь помощь распределилась в пользу умирающей Африки, в поддержку католиков и православных в других точках мира.
Как позитив в этом деле, Кривошеина отмечает Русскую Православную Церковь, протянувшую свою руку помощи всем нуждающимся и обремененным, в результате чего Италия, Испания и Франция обрели новых прихожан из мигрантов других стран. В 2007 году совершилось каноническое воссоединение Русской православной Зарубежной церкви с церковью России, что укрепило православие в целом.
После ликвидации «железного занавеса», мучившего людей десятилетиями, у многих эмигрантов, работавших «за нужное дело», возникло чувство пустоты и ненужности. Они почувствовали себя лишними. Опустела Тургеневская библиотека Парижа, опустел и Сергиевский Богословский институт, в котором преподавали Сергий Булгаков, Георгий Федотов, Николай Лосский и многие другие выдающиеся русские философы. А получилось так, все потому, что эмигранты первой волны ушли в мир иной. Состарились и их дети, а внуки, не зная русского языка, русской культуры и традиций, перестали ходить в русские храмы, русскую библиотеку, перестали читать русские книги - они стали парижанами, офранцузились, то есть, произошла национальная ассимиляция людей.
Автор спрашивает: «Что делает богатый человек, который всю жизнь собирал, лелеял богатство и мечтал о том, что накопленное достанется потомкам? А если нет у него таковых, и внуки равнодушны к богатству?» Внуки, в самом деле, не ходят в храмы, не читают книги в Тургеневской библиотеке, потому что не знают русского языка. Они совсем не представляют, что такое св. Сергиевский Богословский институт и кто такие русские философы, писатели, поэты и художники Серебряного века.
Но дело не во внуках и правнуках, считает автор, у них своя жизнь и им вовсе не нужно мешать. Все дело в том, что русские дома, храмы, библиотеки, архивы и кладбища, до боли знакомые всем русским парижанам и советским людям, по книгам, фильмам и конференциям – разваливаются на наших глазах. Умирают старики, умирает с ними достояние эмиграции. Ведь это русская история, это их слёзы, их надежды на то, что «вот придёт время и…». А время шло и работало не на эмигрантов. На Западе перевелись спонсоры, некому стало заниматься благотворительностью, и только родная страна, Россия, подала всем нуждающимся свою щедрую руку помощи. Чтобы спасти культурное наследие во Франции от разорения, русское правительство выделило 450 тысяч евро. Даже для поддержания кладбища Сен-Женевьев-де-Буа и реставрации Казачьего музея под Парижем, Россия выделила значительные суммы денег.
Скажем правду: были и другие предложения о безвозмездной помощи от русского государства и от частных спонсоров. Но дело застопорилось из-за странных амбиций некоторых старых эмигрантов, не признавших Россию свободным государством. Они не могли еще снять со своих глаз пелену классовой враждебности. Они все еще жили при Советах и при «железном занавесе». Эти «сопротивленцы» заявили: «лучше пусть всё летит в пропасть, мы умрём бедными под развалинами наших богатств, но брать деньги от постсоветской России мы не будем» [4]. Но сами-то они нищие, сокрушается автор, платить за содержание зданий им нечем, помощи ждать не от кого, а молодым потомкам - все это безразлично.
Такое безответственное отношение старых эмигрантов к спасению русских культурных памятников в Париже, Кривошеина осуждает, и приравнивает его к преступлению против собственных предков, против их памяти и не братскому отношению к возрождающейся России.
Эти люди с поразительным упорством сделали все возможное, чтобы помешать Русской Православной Церкви наладить контакты с Константинопольской Архиескопией, и своими шумными кампаниями, протестами и статьями в газетах, препятствовали реализации проектов по строительству Собора и Семинарии в Париже. Для справки: Свято Сергиевский Богословский институт никогда не был семинарией, не готовил и не готовит священников, а в Соборе (на ул. Дарю) до сих пор идут жаркие битвы и стены наполняются не столько молитвой, сколько взаимной ненавистью прихожан. Как стало известно из прессы, в Париже все-таки открылась русская православная Духовная Семинария, и главная заслуга в этом Московского Патриархата и Патриарха Кирилла.
«В Париже должен быть русский Собор, а не сарайчик»
«Ни себе, ни людям», «обветшалая собака на сене», - вот выражения автора в адрес этих недоброжелателей. К чему все это привело? К тому, что укрепилась разруха, расцвела бесхозяйственность и пассивность, зато осталось глухое сопротивление. «Ведь сами-то еле-еле сводят концы с концами, отказываются от конструктивной и безвозмездной помощи, почему-то считая себя лидерами, заявляя и действуя от имени всей эмиграции» [5].
Кривошеина выступает и против пустых разговоров некоторых россиян. Их вопросы: «зачем строить в Париже, когда у нас в России развал?», считает не серьезными, даже враждебными для общего дела. Ведь Русская Империя на протяжении своей нелегкой истории строила всегда, созидала и всегда помогала другим. Теперь же, после ликвидации Советского Союза, «русский человек должен, наконец, преодолеть чувство замкнутости, почувствовать, что и в Палестине у него, наконец, есть возвращённое Сергиевское Подворье, и храм в Бари. И в Париже будет Собор, а не сарайчик, и что в Лондоне он тоже приходит молиться в большой Собор, как в Москве или Петербурге. Что же здесь плохого?» [6].
Какое же было удивление автора, когда однажды, приехав в Москву и посетив Фонд Русского Зарубежья, она обнаружила, что стены этого замечательного центра украшены фресками сестры Иоанны Рейтлингер. Под ними даже была табличка: «Эти фрески были спасены в 2003 году Н.А. Струве из замка Монжерон под Парижем». Оказывается, Никита Струве перевез фрески сестры Иоанны в Россию, а с ними и тысячи книг из подвалов Имки, разместив их в Библиотеке-фонде «Русское Зарубежье».
Удивил Кривошеину поступок профессора Н.А. Струве, в прошлом заклятого недоброжелателя Советов (что понятно), но и сегодняшнего противника новой власти, которая помогла создать Фонд Зарубежья в Москве. Своим «щедрым», но тайным поступком Н. Струве удивил всю эмигрантскую общественность, с которой он даже не посоветовался, а самовольно привёз и просто подарил. Ведь русские эмигранты могли бы добавить к этому дару России, еще «кое-что более ценное».
Все же автор благодарит философа и издателя Н. Струве за то, что он спас от костров парижских бомжей картины сестры Иоанны, вместе с ними и ценные книги из сырых подвалов Имки. Кривошеина выступает за то, чтобы в обществе русских эмигрантов был план по спасению духовных и материальных ценностей за рубежом, иначе без этого многое погибнет. Поступок Н. Струве по спасению картин и фресок работы с. Иоанны, автор считает положительным. Она всей душой за то, чтобы русские специалисты восстановили все религиозные картины сестры Иоанны в Ницце, Париже, Монжероне, других местах, оказали посильную помощь в восстановлении русских храмов, требующих капитального ремонта, были более благосклонны к памятникам русской культуры за рубежом.
Ксения Кривошеина в большой тревоге
Особенно тревожит Кривошеину судьба замка «Мельница Сенлис» в местечке Монжерон, который был расписан картинами и фресками монахиней Иоанной Рейтлингер. Самое ценное, что сохранилось здесь и не погибло, считает она, это храм св. Серафима Саровского с великолепными фресками инока-иконописца Г. Круга. История зарождения, расцвета, а теперь и упадка Монжерона волнует автора и русских эмигрантов больше всего. Она верит, что с помощью русских специалистов возродится эта зарубежная святыня.
«Мельница Сенлис» - маленький замок, известный в русской общине Франции под неофициальным названием «Замок Монжерон». Стоит он в юго-восточном предместье Парижа. Он небольших размеров, но очень привлекательный своей архитектурой и православным духом. О нем много написано репортажей и статей. В этом разрушающемся замке есть башня, герб на воротах и на главном здании, крепостная зубчатая стена с проемами бойниц. Есть и огромный парк с рекой. В каталоге достопримечательностей Франции, Монжерон именуется "Местом встреч короля Генриха IV". В переводе - это означает "Мельница Сенлис" - по названию соседнего города и огромного заповедного леса, расположенного в сотне километров от Парижа.
В храме Монжерона
После второй мировой войны Фонд имени Льва Толстого организовал в замке приют для русских беспризорников и детей сирот. Здесь была настоящая своя французская "республика ШКИД". Руководство приюта старалось быть требовательным, чтобы превратить уличных детей и сирот в почтенных граждан Франции.
В настоящее время «Мельница Сенлис» русское общежитие имени монаха Бертольда Шварца. Замок огорожен забором с тяжелыми кованными воротами с массивным запором. Над входом замка висит старинный герб. На окнах сторожевой башни установлены решетки, а в главном здании - витражи. Крепостная стена по-прежнему окружает это привлекательное строение. Любознательные французские и другие туристы, привлеченные необычной архитектурой, часто заходят сюда, чтобы посмотреть - не музей ли это?
Чтобы поселиться в замке, нужно получить разрешение от Никиты Струве, директора Монжероновского общежития и Председателя ассоциации. В замке он бывает очень редко - живет в другом месте со своей семьей. Свою обязанность владельца и заведующего общежитием Струве не очень любит. Замок приносит ему не доходы, а одни хлопоты и волнения. Он дворянин, старый интеллигент, потомок русского политического деятеля Петра Струве. Никита Алексеевич, в прошлом, известный издатель книг на русском языке. Он был первым, кто издал книги Марины Цветаевой, Александра Солженицына, других прекрасных русских авторов. Н. Струве - директор парижского филиала международного издательства YMСA-press, которое издает литературу авторов русского зарубежья. У него большой магазин на улице Святой Женевьевы, в самом центре Латинского квартала. Кроме издательских дел и магазинных хлопот, Струве принимает русских писателей и деятелей культуры, заехавших во Францию, проводит с ними встречи прямо в книжном магазине. К тому же он сам пишет книги и читает лекции на русском факультете лингвистического университета в Нантере, северном пригороде Парижа [7].
Когда русские туристы приезжают в Париж, они непременно наведываются на кладбище Сен Женевьев дю Буа. Так заведено глубокими русскими традициями. Затем поездом они отправляются в местечко Монжерон, к старинному замку, в котором жили и писали свои произведения русские поэты, писатели и художники .
Русский замок в Монжероне.
Возле замка имеется небольшая церковь, построенная в 1957 году на средства меценатов и названная в честь Святых Серафима Саровского и Сергея и Германа Валаамских. Она построена в Византийском стиле XII века архитектором Никитой Коваленко. Расписал храм иконописец о. Григорий Круг. В абсиде, имеется фреска Пресвятой Троицы. В храме замечательный иконостас, выполненный русскими мастерами и художниками. Долгое время церковь была закрыта, она безутешно искала своих молитвенников. По словам Кривошеиной, камнепад и гибнущая фреска с паутиной на иконах в Ниццком соборе – ничто по сравнению с тем, во что превратился Монжерон.
Некоторое время в Монжероне находился сербский приход, здесь же проводились Богослужения. Свое существование, как действующий храм, он прекратил в 2003 году. С этого времени в храме прекратились всякая церковная жизнь. Чтобы спасти замок от разрушения, Никита Струве решил взять его в аренду. Он превратил старинный храм в общежитие для приезжих людей, и на вырученные средства спасает его от разрушения.
С 2005 г. в церковном храме стала образовываться приходская община из людей, живущих в окрестностях Монжерона. По их просьбе священники Корсунской епархии начали проводить регулярные богослужения. В настоящее время здесь более 150 постоянных прихожан. Кривошеина называет Монжерон вторым приходом Московского Патриархата во Франции. Во время празднования Пасхи в ночном Богослужении принимают участие более 240 человек.
Характерно, что как в 20-30 годы сестра Иоанна Рейтлингер и монахиня Мария (Скобцова) обустраивали свои эмигрантские храмы, собирали деньги, расписывали стены, так и новая волна постсоветских людей собственными руками отреставрировали этот храм, сшили облачения священникам, принесли утварь и мебель, провели электричество и починили водопровод.
Наполнилась жизнью и трапезная церкви. Здесь проходят встречи со священниками, катехизация, работают детские кружки и воскресная школа.
Ксения Кривошеина не унывает, она верит в возрождение православия во Франции, верит в завершение строительства русского храма в Париже, в любовь русских эмигрантов к православию. Отвечая на вопрос, кто является прихожанами парижских храмов, членами русских общин, она отвечает: «Основная часть русских общин – это внуки и правнуки тех героических русских людей, что покинули свою родину не по своей воле. Но я все больше задаюсь вопросом: насколько они знают свою историю? Хотя многие из них уехали работать в Россию, нашли там жен или мужей, ходят в русские храмы. А у нас в Париже очень много студентов и простых людей, приехавших на заработки, из года в год их всё больше. Так что новый собор на Сене будет заполнен до отказа!» [8].
Эмиграция раскрыла духовную мощь русского духа
Русскую эмиграцию Кривошеина относит к нескольким волнам и считает, что наиболее растворенной в чужом обществе оказались дети «первой волны», то есть те, кто был вынужден покинуть Родину вследствие революции и гражданской войны. Это были люди всех профессий: крестьяне, рабочие, военные, духовенство, аристократия, интеллигенция, часть Царской семьи, все они нашли свое место во французском обществе. Эмигранты обустроились, и старались передать детям и внукам родной русский язык и культуру в надежде, что их возвращение на родину неизбежно. У них были хорошие, крепкие семейные устои, дети их учились в школах и гимназиях, в которых преподавали лучшие учителя.
Большинство эмигрантов надеялись на скорый конец Советов, они не жили, а сидели на чемоданах в надежде возвратиться на родину. Что было удивительным: как только русские люди оседали на каком-то месте, они сразу строили церковь, открывали воскресную школу и начинали издавать свою эмигрантскую газету. «В Париже выходило несколько газет и еженедельных журналов, работали русские театры, кабаре, рестораны. Кривошеина подчеркивает, чтобы мы не мыслили примитивно, что в Париже каждый граф становился таксистом. Это даже не полуправда, а досужий вымысел, хотя отдельных фактов нельзя было исключить. «Дети и внуки очень быстро и хорошо освоили языки, они заканчивали университеты и стали работать в банках, были преподавателями, руководители предприятиями, бизнесменами. Но свой русский язык они сохранили до конца своей жизни» [9].
Особенно автор выделяет роль знаменитого журнала «Путь», главным редактором которого был Николай Бердяев, в поддержании творческого духа русских религиозных мыслителей. Русский философ сумел сплотить вокруг себя лучшую часть русской интеллигенции. Сейчас в Интернете выложены все номера этого знаменитого журнала, в котором отражено все многообразие литературно-богословской русской мысли. Издательство «ИМКА Пресс», благодаря спонсированию из Америки, продолжало радовать эмигрантов великолепными книгами, и это продолжалось вплоть до падения Советской власти, говорит Кривошеина. В Америке был журнал «Ардис», а в Германии – «Посев» и «Грани». Журнал «Русская Мысль» Кривошеина называет прекрасным образцом эмигрантской мысли, где печатались самые выдающиеся люди как первой, так и второй волны эмиграции.
Автор с большой грустью сообщает, что в настоящее время практически все это умерло и, похоже, – навсегда. Вместо мудрых журналов, радовавших русскую и мировую общественность, они превратились в коммерческие издания, стали бездуховными и неинтересными. Лишь парижская радиостанция «Голос православия» поддерживает неразрывную связь с Родиной. Она легла в основу нового редакционного звена - «Града Петрова», и своим теплом и мудростью греет души русским православным [10].
Из эмигрантских журналов Кривошеина выделяет «Вестник РСХД», как наиболее читаемый и долгожданный (как в СССР, так на Западе). В настоящее время, считает она, он значительно «похудел». Со своими слабыми возможностями в интеллектуальном плане, «он не может конкурировать с той огромной и разнообразнейшей духовно-философской литературой, которая выходит в России, и с таким сайтом, как «Богослов. Ру». Очень туго приходится и Свято-Сергиевскому богословскому институту. У него нет спонсоров, а обучение - непомерно дорогое. С горечью автор говорит, что во Франции нет больше личностей равных авторитету знаменитых русских религиозных философов и богословов: Николя Бердяева, Сергия Булгакова, Георгия Федотова, митрополита Антония (Блума), отца Александра Шмемана, арх. Василия (Кривошеина) и многих других. Такие мудрецы остались лишь в прошлом. Современная русская мысль во Франции потеряла свою духовную силу.
Последняя «волна» эмиграции, условно названная четвертой, - это экономические мигранты. «Они учатся, работают и свободно, без проблем, возвращаются к себе домой. Все они – обладатели вида на жительство и сохраняют своё гражданство. Дети и внуки их пока говорят на своих языках (русском, украинском, молдавском), но постепенно и у них произойдет переход на язык той страны, в которой они работают и учатся» [11].
Самое печальное состоит в том, «что большинство из них говорят на «обедненном» родном языке, а выучивая французский или английский, теряют родной язык окончательно».
И все же русские культурные центры и школы, при вновь возводимых храмах Парижа, могут сыграть значительную роль в духовной жизни русского зарубежья.
Для читателей портала «Адамант» можно сообщить приятную новость: Московское издательство ЭКСМО выпустило новую замечательную книгу К. Кривошеиной «Мать Мария (Скобцова) – святая наших дней». Почти на 700 страницах автор продолжает свой откровенный рассказ о русской революции, эмиграции, лучших людях зарубежной России, сохранивших в своей душе и сердце любовь к своей Отчизне, к родному православию. Это очень волнительная книга, в ней проявляется вся душа питерской Ксении Кривошеиной и ее мужа Никиты, так благородно, с такой любовью и патриотизмом поделившихся с нами своей и жизнью ее бесстрашных соотечественников, по воле судьбы очутившихся за рубежом. Мы благодарны автору и всем героям ее книги за мужество, искренность и доставленную радость. Книга посвящена Матери Марии, образованной русской женщине, монашке, талантливой и бесстрашной личности, не побоявшейся участвовать во Французском сопротивлении против ненавистного фашизма. К. Кривошеина посвятила своей героине сайт http://mere-marie.com/ .
Заключение
Ксения Кривошеина, вместе со своим мужем, русским эмигрантом Никитой Кривошеиным, подняли перед русской общественностью очень острый вопрос: как быть тем, кто не возвратился на свою исконную родину – Россию, а остался на другой для них родине – Франции. Они пустили там новые корни, и возвращаться в Россию на постоянное место жительство по многим причинам не собираются. Их дети - взрослые люди, они имеют своих детей, которые говорят на другом языке, впитали в себя французскую культуру и весь ее европейский дух. Франция для них, вторая Родина, но Россию они хранят в своем сердце. Русские эмигранты хотят сохранить все культурное наследие России на территории Франции, чтобы оно не обветшало и не разрушилось. Они за то, чтобы их родная страна не забыла их, не стерла из своей памяти все ценное, что было создано ими, как материальное, так и духовное. Чтобы Россия, по возможности, берегла его, приумножала, поддерживала. Русские эмигранты считают себя русскими людьми, они живут духом России, ее проблемами, горестями и радостями. Они живут в рассеянии по миру, но с огромным желанием собирания и увековечивания прошлого с тем, чтобы это перешло к потомкам, которые не выбросят напрочь ценности духовные, с таким трудом уцелевшие благодаря стараниям дедов и отцов. Они очень хотят, чтобы во времена массовой капитализации, торгашества и бездуховности их благородное дело, по сохранению и спасению культурных и духовных памятников за рубежом, не пропало, а послужило для блага России, и всего русского народа.
Примечание:
1. Ксения Кривошеина. Блеск и нищета Русского Парижа. Интернет. Сайт: Православие и Мир.
http://www.pravmir.ru/blesk-i-nishheta-russkogo-parizha/
2. Ксения Кривошеина. Пути Господни. Сатис, СПБ, 2012.
http://predanie.ru/krivosheina-kseniya-igorevna/book/133360-puti-gospodni/
3. Там же.
4 – 6. К. Кривошеина. Блеск и нищета Русого Парижа. Интернет.
7. Русский замок под Парижем. Интернет.
http://www.infrance.su/paris/art-paris/montgeron/montgeron.html.
8. Интервью Ксении Кривошеиной корреспонденту портала «Приходы. Церковь и жизнь» от 22.04. 2013.
Интернет. http://prichod.ru/orthodoxy-everywhere/4845/
9. Ксения Кривошеина. Пути Господни. СПб. 2012.
http://aquaviva.ru/journal/?jid=24737
10-11. Интервью Ксении Кривошеиной корреспонденту портала «Приходы. Церковь и жизнь» от 22.04. 2013.
17.09.2015 07:58
Татьяна Бойкова17-09-2015 10:42:01
Раскрытие событий тех давних лет, когда из лапотной, безграмотной России в муках рождалась новая страна — страна всеобщей грамотности и братства, великих свершений и людских судеб, выброшенных из нее волной этого рождения— необходимо. Мы гордимся многими нашими великими соотечественниками, что до конца своих дней в душе оставались мыслями и сердцем с Россией. Многие имена нам известны, но всегда остаются белые пятна и их необходимо прояснять.
Однако, не могу согласиться с Ксенией Кривошеиной, что:
"С окончанием страны Советов, закончилась вера в КПСС, в построение "светлого будущего", в миф "рая на земле" и многое другое, что было выстроено в головах русских людей на протяжении 75 лет и что заменило истинную Церковь в каждом человеке".
Любой человек со здравым рассудком всегда понимал, что "светлое будущее" просто так не построишь, и оно не может родиться только из-за постановлений пленумов и съездов КПСС. Сознание советского человека было настолько правильным и нравственным, что сравнение не идет в пользу современности. И лично у меня, бывшей в свое время и комсомолкой и членом партии, ничего плохого и затемняющего Церковь, ( в голове) не было выстроено. Я заходила в Храмы и ранее (это «запрещалось» членам партии, а не всем подряд), так же, как захожу в них и сейчас, но совсем не для того, чтобы покаяться и отпустить свои грехи за некую плату. Потому что с одной, довольно здравой идеологии, я пришла к Учению и хорошо понимаю, как и многие другие, кто сумел подойти к Учению Живой Этики, что никакие грехи за плату никто с нас не снимет, никакой Бог ничего нам не даст без труда и совершенствования на этой земле.
А то, что "...в 1990-е годы народ массами кинулся в храмы - креститься, венчаться, исповедоваться и рукополагаться… Многие думали, что быстрая замена одной веры на другую, равна смене квартиры или смене одних "корочек" на другие".
Поверьте никто ничего подобного не думал. Просто наш народ всегда был весьма любознателен и тем, кто не касался ранее всего этого (а это в основном молодежь), церковь и ее религия была просто интересна как познавание всего нового. Именно благодаря планомерно подготовленному разрушению Советской Державы, а мы были именно Великой Державой, и дальнейшему продолжению уничтожения цельности страны как таковой, помимо всего прочего в страну был "заброшен десант" западных проповедников разных мастей и многие наши люди попали в их секты, многие из которых (секты) продолжают разлагающую работу и в наши дни.
Так что не могу согласится со многими моментами статей и интервью уважаемой Ксении. Считаю, что писать нужно только о том, что хорошо знаешь изнутри, а не наблюдаешь со стороны.
ВНИМАНИЕ:
В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:
1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".
2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.
3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".
4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.
5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".