«...Он был больше, чем ученый». Н.Г.Михайлова, Т.О.Книжник
Ю.Н. Рерих в своей Московской квартире.
«Как нужен Юрий – индолог, санскритист, тибетолог и монголист, не только глубоко изучивший источники, но и владеющий языками – небывалое соединение, так нужное при возросшем значении Азии... Да, наша Родина пойдет по новым путям, вооруженная новым знанием».
Письмо Н.К.Рериха И.Э.Грабарю от 2 апреля 1947 г.
Вы держите в руках двухтомник впервые изданных писем Юрия Николаевича Рериха – старшего сына Николая Константиновича и Елены Ивановны Рерихов, выдающегося русского ученого-востоковеда и лингвиста, энциклопедиста XX века, достойного продолжателя традиций русской ориенталистики. Эти бесценные материалы были переданы Международному Центру Рерихов Святославом Николаевичем Рерихом в 1990 году в числе прочих ценных вещей, картин и документов семьи и отражают более чем сорокалетний период жизни Юрия Николаевича, от студенческих лет и до самого его ухода из жизни в мае 1960 года.
Так случилось, что у нас на Родине о Юрии Николаевиче известно не так уж много в отличие от остальных членов замечательной семьи Рерихов – художника, ученого и путешественника Н.К.Рериха, философа и писателя Е.И.Рерих, художника и общественного деятеля С.Н.Рериха. Отчасти потому, что избранный им жизненный путь не был связан с публичностью, – занятия историей и филологией требовали углубленности и сосредоточенности, уединенности. Отчасти – из-за свойственной нам, русским, манеры пренебрежительно относиться к своим талантливым сородичам и умалять их заслуги. Однако труды Юрия Николаевича Рериха по тибетологии, индологии и монголоведению, опубликованные в разных странах и на разных языках мира, уже давно считаются классикой ориенталистики, а его имя значится в списках почетных членов многочисленных научных обществ Европы, Азии и Америки. Этот человек, необычайно скромный и простой в общении, не только обладал разносторонними познаниями в самых различных областях – истории, археологии, литературе, этнографии, религии, культурологии, но и в совершенстве знал многие восточные и западные языки, общее число которых было более тридцати (!). Причем это были не только классические языки Европы и Востока, но и живые диалекты и наречия Индии и Тибета. Именно это обстоятельство позволяло ему свободно общаться с представителями азиатских народов, постигать их культурные традиции и добиваться в диалоге внутреннего понимания.
Хочется верить, что эта публикация эпистолярного наследия Юрия Николаевича Рериха позволит по-новому взглянуть на личность нашего выдающегося соотечественника и осветит дотоле неизвестные стороны его жизни и деятельности, иными словами, предоставит возможность увидеть Юрия Рериха не только в ипостаси «кабинетного ученого», погруженного в свои изыскания и оторванного от внешнего мира, но и в образе делового человека, умелого организатора, а также любящего сына, друга и брата.
* * *
Юрий Николаевич Рерих родился 16 августа 1902 года в селе Окуловка Новгородской губернии. Его детские и юношеские годы прошли в Петербурге – городе с богатейшими культурными традициями, который в то время по праву считался крупнейшим центром мировой ориенталистики. Юрий и его младший брат Святослав, появившийся на свет в 1904 году, формировались под благотворным влиянием своей семьи, где царила атмосфера взаимопонимания, любви и общих духовных устремлений. «Моя матушка, – вспоминал годы спустя Святослав Николаевич Рерих, – которая < ...> была замечательной женщиной, женой, матерью, очень мудро с самого начала руководила нашей жизнью, следила за нашими интересами, порывами и чувствами. Она никогда не настаивала ни на чем, никогда не старалась как-то нас убедить в чем-то, но она всегда ставила на нашем пути именно то, что нам было нужно. < ...> Мой брат с самых ранних лет интересовался историей, поэтому она бережно собирала для него книги, которые бы ему помогли, были интересны, и вместе с ним ходила по музеям, учреждениям, которые могли как-то его направить... У меня рано пробудился интерес к естественным наукам. Я очень интересовался орнитологией, зоологией. Елена Ивановна доставала мне все нужные книги, которые только могла найти. Она покупала нам чучела птиц, собирала для нас коллекции насекомых, жуков... Она собирала для меня всевозможные уральские и другие камни. Таким образом, наш маленький мир был насыщен замечательными впечатлениями»[1]. Круг общения родителей был также необычайно интересен – в их петербургском доме бывали Александр Блок и Леонид Андреев, Михаил Врубель и Валентин Серов, Сергей Дягилев и Игорь Стравинский... Беседовали об искусстве, совместных творческих планах. В числе гостей были и известные востоковеды – Б.А.Тураев, Ф.И.Щербацкой, С.Ф.Ольденбург, А.Д.Руднев, В.В.Голубев, – встречи с которыми, надо полагать, сыграли не последнюю роль в становлении Юрия как личности и определили его будущие научные интересы. И, конечно же, нельзя игнорировать тот факт, что с середины 1900-х годов сам Николай Константинович Рерих все чаще и чаще обращается в своих литературных трудах и художественных произведениях к теме Востока, в частности Индии.
Сохранилось несколько интересных высказываний Елены Ивановны Рерих, посвященных воспитанию своих сыновей. Так, в письме от 27 июня 1935 года, адресованном некой г-же Грибановской, мы читаем следующее: «Вы спрашиваете меня о методах воспитания, давших такие прекрасные результаты на примере моих сыновей. Они были очень просты. И, главным образом, заключались в том, что с раннего детства, почти с младенчества, им внушалась любовь к природе, к книге, к искусству. Правильный выбор книг и наставников дал им прекрасную основу и помог очень рано определить их наклонности и дарования. Так, уважение к знанию и труду, художественная, культурная обстановка, дисциплина, заложение первых основ нравственного характера в понимании исполнения долга и личной ответственности и, главное, пример великого отца дали им возможности сравнительно рано начать проявлять свой большой врожденный потенциал. Кроме яркой талантливости и даже мастерства в нескольких областях, они несут в духе великий синтез, который именно и дает основу нравственности и мудрость любви к Родине. Так, без ложной скромности, могу сказать, что я справедливо горжусь своими сыновьями»[2].
Не менее интересно и ее письмо от 1953 года, адресованное Валентине Леонидовне Дудко: «Вы спрашиваете, каковы мои сыновья? Могу сказать – с самого детства они были моей радостью и гордостью. Оба необыкновенно даровиты, талантливы, но каждый идет своим путем. Никогда не навязываю им моего пути. Они идут к той же цели в своем понимании, и мы сходимся на конечном предуказанном пути. Оба в силу даровитости – трудные. Оба большие труженики. В детстве я очень следила за их наклонностями, вкусами и чтением. Никогда не давала им читать пошлейшие рассказы для детского возраста. Любимым чтением их были книги, популярно изложенные профессорами по всем отраслям знания... Старший проявлял любовь к истории и к оловянным солдатикам. Он имел их тысячами. Страсть его к военному искусству осталась до сих пор. Стратегия – его конек. Между прочим, талант этот у него врожденный и он очень гордится своим предком фельдмаршалом Михаилом Илларионовичем Голенищевым-Кутузовым, героем войны 1812 года»[3].
В 1912 году Юрий Рерих поступает в частную гимназию К.И.Мая в Петербурге, где в свое время учился и Николай Константинович. Одной из его любимых дисциплин стала история. Сохранились его гимназические сочинения, которые наглядно демонстрируют глубокий подход мальчика к описываемым им событиям, его искреннюю заинтересованность предметом. Несмотря на то, что профессиональным живописцем стал только Святослав Николаевич, талант художника унаследовали от отца оба брата, о чем свидетельствует интереснейшая коллекция картин и рисунков, экспонируемая ныне в Центре-Музее имени Н.К.Рериха. Назовем некоторые из них: «В замке», «Венецианский пейзаж», «В парикмахерской», «Портрет Н.К.Рериха», «Скалы у озера», «Подземное жилище», «Деревенский пейзаж», «Утес у озера». (Воспроизведения этих работ представлены в цветной вкладке к первому тому настоящего издания.) Все они были созданы, когда Юрию Рериху было всего 15-16 лет. Кстати, Е.И.Рерих в одном из своих писем приводит следующую любопытную подробность: «Любимыми книгами Юрия, когда ему было года два-полтора, были каталоги музеев и выставок»[4].
В этом здании на Васильевском острове ранее располагалась гимназия К.И. Мая. В настоящее
время в нескольких комнатах расположен общественный музей бывшей Гимназии
В 15 лет Юрий Рерих начал заниматься египтологией с Б.А.Тураевым и монгольским языком и историей монголов с А.Д.Рудневым – соседом Рерихов по даче в Финляндии.
В декабре 1916 года вся семья из-за болезни Николая Константиновича, страдавшего воспалением легких, поселилась в Сердоболе (совр. Сортавала). С конца 1918 года по март 1919-го Рерихи жили в Выборге, а затем переехали в Лондон. К этому времени у Юрия Николаевича окончательно сформировались его интересы, и он определил свою будущую специальность. В Лондоне он поступает на индоиранское отделение Школы восточных языков при Лондонском университете. Здесь он проучился всего год, но успехи его были столь значительны, что в качестве лучшего студента по санскриту он был представлен государственному секретарю по делам Индии, посетившему университет, а директор Школы, известный британский востоковед сэр Денисон Росс, продолжает интересоваться его учебой и после перевода в Гарвард.
В сентябре 1920 года семья Рерихов переехала в США, и Юрий Николаевич поступил на отделение индийской филологии Гарвардского университета. Письма этого периода, открывающие книгу, дают исчерпывающую картину становления молодого ученого. Его целеустремленность поражает: в 18 лет он уже сформировавшийся востоковед, у которого есть своя тема и свое направление в науке. Вот лишь некоторые фрагменты его писем.
«Мне было очень приятно повидать Pearson'a. Говорили с ним о необитаемых островах и об ужасах современной цивилизации. Как бы мне хотелось уехать с экспедицией куда-нибудь в Центральную Азию»[5].
«Из лекции Ростовцева еще раз убедился, что Средняя Азия – это Египет будущего, в смысле археологических открытий. Меня очень заинтересовали татары и монголы, особенно их былины и песни кочевий»[6].
«За последнее время я много работал над переводом на русский яз[ык] некоторых Упанишад... Занимаюсь также Тибетом, особенно же психическими способностями ламайского духовенства. Мне бы хотелось впоследствии сделать эту тему предметом специального исследования»[7].
«У меня уже есть тема в области истории Средней Азии. Я хочу дать очерк и переводы персидских трудов по истории Средней Азии. Это будет и оригинально и важно, ибо нам нужно начинать классифицировать добытые результаты в области археологии Средней Азии»[8].
«Работа моя по тохарам быстро развивается. Нашел новые пути. Возможное объяснение сходства тохарского яз[ыка] с армянским было мною найдено только что сегодня вечером»[9].
«Только что звонил Dr. Blake и сообщил мне текст Епифания (Венский Corpus), который вполне подтверждает мое открытие в области истории скифских племен Юга России и Туркестана! Сейчас нахожусь в приподнятом настроении и решительно не знаю, куда деваться. Жаль, что сейчас ночь, а то бы бросился в библиотеку доставать трактат Епифания “О двенадцати камнях”.
Моя теория подтверждает теорию проф[ессора] Ростовцева о иранском происхождении княжеского рода скифов (ekулoфo) на юге России.
Постановка вопроса обширна и позволяет объяснить многое в скифском народном искусстве. Выясняется громадное значение Средней Азии в истории Юга России.
Беда только, что нужно готовиться к экзаменам, а так тянет погрузиться в научную работу над кочевниками Туркестанских степей»[10].
В 1922 году Юрий Николаевич окончил Гарвардский университет со степенью бакалавра. В 1922-1923 годах он учился в Сорбонне в Школе восточных языков и одновременно на военном и юридическо-экономическом факультетах. Учителями Ю.Н.Рериха были выдающиеся востоковеды: Ж.Бако, П.Пеллио, С.Леви, А.Мейе, А.Масперо, В.Ф.Минорский. В 1923 году он получает ученую степень магистра индийской словесности.
8 мая 1923 года Елена Ивановна, Николай Константинович и Святослав Николаевич Рерихи выехали из США и 16 мая прибыли в Париж. Около пяти месяцев семья Рерихов провела в Европе, посетив Виши, Лион, Рим, Флоренцию, Болонью, Женеву. Так начался их путь на Восток. 17 ноября 1923 года все четверо Рерихов взошли на борт корабля «Македония» в Марселе и 2 декабря прибыли в Бомбей. Достигнув индийской земли, они посетили ее древние города и святилища – пещерные храмы Элефанты и Аджанты, Агру, Фаттехпур-Сикри, Джайпур, Бенарес – и после этого направились в Сикким, где пробыли больше года. Это была первая часть Центрально-Азиатской экспедиции. Для Юрия Николаевича открылись большие возможности в изучении живых диалектов и в усовершенствовании тибетского языка. Посещение буддийских монастырей и знакомство с древними манускриптами и произведениями искусства раскрыли перед ним богатство древней культуры. Это были места, которые в свое время посетил знаменитый венгерский ученый Чома де Кереш, создатель грамматики тибетского языка, по праву считающийся основоположником тибетской филологии.
К сожалению, письма этого периода не сохранились (возможно, их и не было). Но результатом путешествий Юрия Николаевича по Сиккиму явилась его блестящая монография «Тибетская живопись», изданная в Париже на английском языке в 1925 году и лишь на рубеже II и III тысячелетий увидевшая свет в России. Молодому ученому было тогда всего 23 года.
В марте 1925 года Елена Ивановна, Николай Константинович и Юрий Николаевич Рерихи приехали в Кашмир, где и началась настоящая подготовка к длительному путешествию. Юрий Николаевич возглавил все работы по приобретению оборудования, изготовлению и упаковке снаряжения, покупке животных для каравана и верховых лошадей для участников экспедиции. В письме В.А.Шибаеву от 26 июня 1925 года он сообщает: «Сейчас очень заняты составлением каравана. Лошади, палатки, ящики и т.д. Все это требует большого внимания»[11]. А в своей книге «По тропам Срединной Азии» приводит более детальный отчет, как проходила вся подготовительная работа: «Трудное и длительное путешествие в горы требует основательных приготовлений, каждая деталь его должна быть самым тщательным образом продумана... мастерам следовало дать самые подробные разъяснения. Для упаковки грузов пришлось заказать яхтаны, или деревянные ящики, обитые кожей, ибо металлические ящики менее надежны. Зная, что ожидает нас в горах, мы запаслись меховой одеждой и теплой обувью, не забывая о теплых спальных мешках. Палатки решено было шить из водонепроницаемой парусины на теплой подкладке, чтобы они могли выдержать сильные ветры в горах»[12].
В июне 1925 года караван экспедиции Н.К.Рериха отправился в путь. Началась основная часть знаменитой Центрально-Азиатской экспедиции, продолжавшаяся целых три года. Участники путешествия пересекли Индию, Китай, Монголию сначала с юга на север, а затем с севера на юг. (В последние годы в свет вышло много статей и книг об этой грандиозной экспедиции, из которых следует особо выделить трехтомную монографию Л.В.Шапошниковой «Великое путешествие», где совершенно по-новому рассказано о ее целях и результатах.) На протяжении всей экспедиции Юрий Николаевич продолжал заботиться о снаряжении, обучал персонал военному делу. В его обязанности входила охрана каравана на всем пути следования и на привалах. Он был бессменным переводчиком во время переговоров с местными властями, монастырскими ламами и местным населением. Недаром спустя более полувека на маршруте экспедиции встречались люди, помнившие экспедицию и самого Юрия Николаевича. Во время путешествия он исследовал древние памятники тибетской культуры, собрал целую коллекцию предметов тибетского искусства, которая затем была размещена в специально отведенных для этого залах Музея Николая Рериха в Нью-Йорке. А также изучал встречавшиеся на склонах гор петроглифы, размышляя об истории тех мест, через которые шла экспедиция, и все это происходило в тяжелейших условиях походного быта.
«Я изучал быт местных монголов, их язык и обычаи и расспрашивал их о Цайдамских болотах и Тибетском нагорье. Меня интересовал диалект монгольских племен, скудные сведения о которых можно получить из работ доктора А.Д.Руднева и Г.Ц.Цыбикова»[13].
«...Я обследовал валуны с множеством высеченных горных козлов, охотников с луками, знаков свастики. Такие наскальные изображения широко распространены в Ладаке и соседних горных местностях. < ...> Вероятно, они имеют отношение к древним верованиям Центральной Азии»[14].
«...Главная достопримечательность Мульбы – колоссальная статуя Майтрейи < ...> ее чисто индийское происхождение очевидно. Как памятник искусства она занимает выдающееся место среди каменных скульптур Ладака. Местная традиция относит ее к эпохе < ...> переводчика Ринчен-Санпо (964-1054)»[15].
В экспедиции ярко проявились его художественные способности. Нет, мы не можем сказать с уверенностью, что он рисовал. К сожалению, нам неизвестны его картины того времени. Но описания, которые приведены в его книге «По тропам Срединной Азии», определенно свидетельствуют о том, что перед нами талантливый живописец:
«Когда заходит солнце, песчаную равнину и песчаниковые скалы заливает багровое зарево. Город погружается в фиолетовую дымку, а на равнине, подобно драгоценным камням, горят белые ряды ступ»[16].
«Ранним утром, полюбовавшись великолепной опаловой зарей, в свете которой белые изломы гор вырисовывались особенно отчетливо, экспедиция снова разделилась на несколько колонн»[17].
26 мая 1928 года экспедиция, перейдя границу Тибета с Индией, направилась в Дарджилинг, где была официально расформирована, и в декабре того же года все семейство Рерихов переехало в живописную долину Кулу (Западные Гималаи), которая представляла собой уникальный уголок древнейшей культуры Индии. Здесь начался новый этап их жизни, и для Юрия Николаевича он был практически целиком связан с деятельностью Института Гималайских исследований «Урусвати» (что в переводе с санскрита означает «Свет утренней звезды»), основанного Н.К.Рерихом в Дарджилинге 24 июля 1928 года. Институт «Урусвати» был задуман как научно-исследовательское учреждение по комплексному изучению обширных территорий Азии, заселенных народностями, древнейшая культура которых оказала в свое время исключительное влияние на развитие мировой культуры, в первую очередь культуры европейских народов, несправедливо забывших, а подчас и сознательно искажавших предысторию своей цивилизации.
.jpg)
Храм в Дарджилинге
Чтобы укрепить положение нового исследовательского центра и установить связи с видными деятелями культуры и науки Николай Константинович и Юрий Николаевич Рерихи отправились в мае 1929 года в Нью-Йорк. Находясь в Америке, Юрий Николаевич использовал все возможности для проведения переговоров с научными учреждениями, учеными, финансовыми деятелями о совместной научной деятельности, публикациях, финансировании отдельных проектов. Другой целью поездки было открытие Музея Николая Рериха в новом высотном здании. Кроме Музея в нем должны были расположиться культурные организации, созданные Н.К. и Е.И.Рерихами еще в начале 1920-х годов (Мастер-Институт Объединенных Искусств, Corona Mundi, а также нью-йоркский офис «Урусвати»), часть помещений предполагалось сдавать в аренду. Экспозицию Музея должны были составить картины Николая Константиновича (как написанные во время экспедиции, так и более ранние его произведения), работы Святослава Николаевича, а также коллекции книг, рукописей и предметов искусства, привезенные из Центрально-Азиатской экспедиции.
Юрий Николаевич активно включился в подготовку к открытию Музея. Он не только принимал участие в разработке его концепции, но и выполнял «черновую» работу: клеил обои, красил стены, помогал устанавливать витрины. Торжественное открытие Музея состоялось 17 октября 1929 года. В первые дни его работы количество посетителей достигало 5000 человек в день.
Несмотря на громадную организационную работу, которой приходилось уделять время практически ежедневно, Юрий Николаевич заканчивает свою книгу об экспедиции («По тропам Срединной Азии». Нью-Хейвен, 1931), организует лекционное турне по университетским городам США, а также публикуется в периодических изданиях. Он всеми силами стремится вернуться в Кулу, где можно будет заниматься любимым делом. «Я молюсь, чтобы поскорее вернуться в Кулу и продолжить настоящую научную работу в тиши гор»[18], – пишет он матери. И еще: «После того как я провел столько лет под открытым небом, мне кажется, что я пришел из другого мира, и обычная атмосфера современного города с его почти убийственной индустриализацией – что-то совершенно инородное»[19]. Но на пути этих стремлений встало Британское правительство, которое отказало Рерихам в визе на въезд в Индию. В качестве основного аргумента было выдвинуто посещение художником Советской России (состоявшееся в 1926 году во время Центрально-Азиатской экспедиции) и как следствие – обвинение в симпатии к большевистскому режиму и в шпионаже. «Бедные, не могут допустить, что мы совершенно не интересуемся их политикой, – с горькой иронией пишет разлученная со своей семьей Елена Ивановна, – ибо знаем космические сроки, которые уже не могут быть ни задержаны, ни остановлены»[20]. После долгих и мучительных проволочек 5 декабря 1930 года, при вмешательстве культурной общественности Европы и Америки, виза была все-таки получена. Однако вся семья Рерихов (включая и Елену Ивановну) находилась под пристальным наблюдением английской разведки до 1932 года включительно.
Вернувшись в Кулу, Юрий Николаевич с упоением включился в работу, взяв на себя обязанности директора Института, который под его умелым руководством очень скоро стал одним из крупнейших научных учреждений Индии. Институт сотрудничал со многими научными организациями Азии, Европы и Америки, обменивался публикациями с 285 университетами, музеями, институтами, библиотеками. В списке почетных советников по науке, членов-корреспондентов и постоянных сотрудников «Урусвати» значились такие светила мировой науки, как А.Эйнштейн, Р.Милликен, Л.Бройль, С.Гедин, С.И.Метальников, К.КЛозина-Лозинский, Дж.Бош.
Институт Гималайских исследований состоял из двух основных отделов – ботанического и этнолого-лингвистического. Большая группа сотрудников вместе с Юрием Николаевичем и Николаем Константиновичем занималась изучением истории, литературы, языков, философии народов, населявших громадную территорию в предгорьях Гималаев. Ежегодно совершались летние экспедиции в различные районы долины Кулу, в Лахул, Бешар, Кангру, Лахор, Ладак и в другие места. Была создана богатая библиотека, в которой древние манускрипты соседствовали с трудами крупнейших современных востоковедов. Юрий Николаевич внимательно следил за выходом в свет новых книг и поддерживал постоянные контакты с книгоиздателями США, Англии, Германии, Франции.
Кроме того, в Институте были собраны орнитологические, зоологические, ботанические коллекции, изучались проблемы космических лучей в высокогорных условиях. Были установлены тесные научные связи с Мичиганским университетом, Ботаническим садом Нью-Йорка, Гарвардским университетом, Национальным музеем естественной истории в Париже. Этим учреждениям были переданы гербарии местной флоры, орнитологические и зоологические коллекции.
Медицинский отдел Института, в работе которого принимал активное участие С.Н.Рерих, занимался исследованием местных лекарственных растений, а также изучал древние манускрипты по тибетской медицине и фармакопее. Для выращивания лекарственных растений на территории усадьбы была разбита опытная плантация. Велись работы по получению лекарств из этих растений. Юрий Николаевич как директор Института отдал много сил на создание биохимической лаборатории, в планах которой стояла тема по созданию противораковых лекарств. В письмах В.А.Перцову, биохимику Гарвардского университета, он подробно рассказывает о задачах этой лаборатории, планах ее работы, постройке здания, размещении сотрудников и т.п. Юрий Николаевич вникал во все тонкости обустройства и будущей деятельности лаборатории, однако нехватка средств и прочие трудности не позволили ему довести эту работу до конца.
Наряду с этой организационной работой, отнимавшей немало времени и сил, Юрий Николаевич ведет обширную научную деятельность. Под его руководством выходят периодические издания Института – ежегодный журнал «Урусвати» и серия «Tibetica», посвященная изучению тибетских древностей и родственных вопросов. Тогда же появляются такие его ценнейшие работы, как «Звериный стиль у кочевников Северного Тибета» (1930), «Проблемы тибетской археологии», «К изучению Калачакры» (1932), «Тибетский диалект Лахула». Тогда же он приступает к основному труду своей жизни – созданию тибетско-английского словаря с санскритскими параллелями. В письме голландскому издателю Э.Дж.Бриллю он дает следующую характеристику своему детищу:
«...Этот словарь тибетско-английский, он дает санскритские эквиваленты важных буддийских терминов, а также слова, заимствованные из китайского, монгольского, хинди, урду, персидского и других языков. < ...> Словарь также включает слова разговорного и современного литературного языка, особое внимание уделено вежливым выражениям, не отраженным в существующих словарях этого языка. < ...> Словарь содержит огромное количество новых слов, никогда ранее не записывавшихся. Я думал о добавлении к словарю и русского текста, что помогло бы его распространению в России, где тибетские исследования проводятся активно»[21]. Эта работа увидела свет уже после смерти Юрия Николаевича, благодаря стараниям его учеников, в частности Ю.М.Парфионовича.
22 апреля 1934 года они выехали из США в Японию, а затем отправились в Маньчжурию. Условия работы экспедиции были очень сложными из-за политической и военной обстановки в регионе, а также из-за противодействия двух членов экспедиции – американских ботаников, сотрудников Министерства земледелия, которые всячески срывали работу экспедиции и распространяли клеветнические заявления о ее руководителе.
Несмотря на этот откровенный саботаж, в результате работы экспедиции, продолжавшейся с мая 1934 года по сентябрь 1935-го, было собрано и отправлено в США около 2000 посылок с семенами засухоустойчивых растений. Кроме этого была проведена археологическая разведка исследуемого района, собран лингвистический и фольклорный материал, а также старинные медицинские манускрипты.
За этот период Юрием Николаевичем написано около полусотни писем. Возможно, их содержание покажется читателям не слишком интересным в событийном плане, однако они прекрасно характеризуют деловые качества человека, их писавшего. Перед нами – умелый руководитель: собранный, организованный, довольно жесткий, когда надо отстаивать свои позиции, и скрупулезный, когда речь идет о финансовых документах или отчетах по приобретению и ликвидации экспедиционного оборудования. Профессиональный подход ко всему, чем он занимался, поражает. Подобные отчеты скорее могли бы выйти из-под пера ботаника или бухгалтера, нежели историка и филолога. Благодаря бюрократам из Министерства земледелия США переписка по вопросам экспедиции продолжается даже после того, как отец и сын Рерихи в октябре 1935 года возвращаются в Кулу.
Следует отметить, что тибетология всегда была любимым предметом научных исследований Юрия Николаевича: его интересовали равно как история буддизма в Тибете, так и этнография, искусство и литература этой малоисследованной, замкнутой страны. Сейчас трудно себе представить, как один человек успевал руководить многогранной деятельностью института и одновременно заниматься разработкой сложнейших проблем лингвистики и филологии, но сохранившиеся документы беспристрастно свидетельствуют, что это было именно так. За выдающиеся заслуги в области изучения языков, литературы, истории, этнографии, археологии Центральной и Южной Азии Ю.Н.Рерих был избран членом Королевского Азиатского Общества в Лондоне, Азиатского Общества в Бенгалии, Парижского географического общества, Американского археологического и этнографического обществ и многих других научных учреждений мира.
Николая Константиновича и Юрия Николаевича не оставляла в покое мысль, что во время Центрально-Азиатской экспедиции им не удалось посетить районы Внутренней Монголии, Маньчжурии и Китая. Поэтому, когда у Министерства земледелия США возникла идея об организации экспедиции в эти районы с целью изучения засухоустойчивых растений, Николай Константинович согласился ее возглавить, а Юрий Николаевич принял предложение стать его помощником и переводчиком. 3 февраля 1934 года они выехали из Кулу и с небольшой задержкой во Франции уже 14 марта прибыли в Нью-Йорк. Здесь они пробыли чуть больше месяца, посвятив основное время урегулированию финансовых и организационных вопросов с Министерством земледелия США.
.jpg)
Ю.Н.Рерих во время Маньчжурской экспедиции. 1934–1935
Значительная часть представленных в двухтомнике писем посвящена тем трагическим событиям, которые развернулись в Нью-Йоркском Музее Николая Рериха, начиная со второй половины 1935 года, когда его президент и одновременно доверенное лицо Николая Константиновича, американский бизнесмен Луис Хорш, возжелал стать единственным владельцем здания и находящихся в нем бесценных полотен. Для этого он не погнушался прибегнуть к самым постыдным методам – подделке документов, клевете и воровству. Судебный процесс «Рерихи против Хоршей», растянувшийся на несколько лет, обратился в настоящий фарс: в результате вмешательства высокопоставленного чиновника из правительства (Генри Уоллеса) картины Николая Константиновича были признаны... собственностью Луиса Хорша, некогда вложившего в Музей, наряду с прочими пайщиками, свой капитал и якобы финансировавшего Центрально-Азиатскую экспедицию! Часть картин мошенник оставил себе, большинство же были пущены с молотка и до сих пор украшают частные собрания американских коллекционеров. (В 1949 году усилиями американской сотрудницы Е.И.Рерих, г-жи Кэтрин Кэмпбелл-Стиббе и ее друга Балтазара Боллинга, Музей был восстановлен, однако это радостное событие произошло уже после смерти Николая Константиновича...)
Юрий Николаевич, возмущенный неслыханным беззаконием, активно включается в борьбу против злостных инсинуаций. Он обращается к Комитету защиты и к мировой общественности:
«Нам приходится защищаться против всех этих клеветнических заявлений, и мы очень хотим, чтобы члены Комитета защиты и общественность США узнали действительные факты, – пишет он Ф.Грант. – < ...> Возможно, Комитет защиты найдет способы сделать их достоянием общественности и тем противодействовать зловредной клевете»[22].
«Н.К. стоит во главе многих групп в Европе и в Азии, и его последователи не имеют права рисковать его именем, зная состояние американского суда и некоторые особенности страны. < ...> Но о чем же говорить, когда не понимается положение: с одной стороны мировая величина, а с другой – маленький брокер, стремящийся всеми средствами превратить общественное учреждение в личную вотчину. Настало время американским культурным деятелям встать на защиту»[23].
«Быть может, кому-то вопросы чести не представляют значения, но я должен сказать, что честь моего отца и репутация имени являются для меня той основой, от которой отказаться я не могу и в этом вопросе ни на какие компромиссы не пойду. < ...> Прошу иметь это в виду и что в этом деле затронут не только один Н.К., но и мы, его сыновья»[24].
Юрий Николаевич предстает перед нами целеустремленным борцом, опирающимся на четкие и достоверные факты. Он не перестает сообщать сотрудникам культурных учреждений в Нью-Йорке сведения, опровергающие распространяемую в США клевету о деятельности экспедиции, ссылаясь на публикации и официальные письма Министерства земледелия. Внимательное отношение к хранению документов (что отличало всех Рерихов) позволяет ему фундированно выступать против всех нападок.
Его размышления о царящих в мире жестокости и насилии, присутствующие на страницах писем 1930-х годов, когда человечество находилось в преддверии второй мировой войны, вряд ли оставят читателей равнодушными. «Странно, что люди не задумываются о творимых ими разрушениях. Ведь “поднявший меч от меча и погибнет”, и мы видим в России, что многие творцы революции уже казнены тем же народом, именем которого восставали»[25].
«Живем в мире злобы и клеветы, и только на днях разыгралась невиданная газетная кампания, затрагивающая интересы целых стран. Мир содрогается от человеческих попыток разрушить основы своего же благосостояния. Трудно предвидеть, куда все это направляется. Наше дело в N[ew] Y[ork] только отражение мирового пожара, который раздувается безумцами»[26].
«Вы совершенно правы, отмечая печальные знаки времени, которые замечаются в Ваших краях. Это есть результат чрезмерного поклонения количеству денежных знаков. Денежный знак перестал быть просто символом обмена, а явился предметом вожделения. Теперь уже он не средство, а является сам по себе целью. И в этом несчастье нашего времени»[27].
В 1935–1939 годах Ю.Н.Рерих создает еще один фундаментальный труд – «История Средней Азии» (под понятием Средняя Азия Юрий Николаевич понимал обширное пространство от Кавказа на западе до Большого Хингана на востоке и от Гималаев на юге до Алтая на севере). Это исследование представляет собой культурно-исторический обзор важнейших государственных и культурных образований Евразии с древнейших времен и по XIV в.[28] «Вы спрашиваете о ходе моей работы по истории Средней Азии, – писал он своему китайскому корреспонденту 10 августа 1939 года, когда работа была уже практически завершена. – Писал я ее на русском языке, ибо как-то устал от иностранных языков. В основном работа закончена, т.е. доведена до конца Юаньской Династии (1368 г.). Остается дополнить ее данными об археологических находках последнего времени, ибо события истории народов Средней Азии излагались мною не только на основании письменных источников, и к характеристике различных эпох привлекались памятники прошлого. В последнее время в этом отношении большая работа проделана на Родине, но получать оттуда книги и журналы довольно трудно. Все это требует времени. Местные же библиотеки не содержат книг на мою тему»[29].
Значительная часть писем, написанных в 1930-е годы, посвящена именно этой, насущной для ученого проблеме – приобретению необходимой для работы литературы. Он списывается с книжными магазинами Лондона, Парижа и Лейпцига с целью покупки изданий по вопросам востоковедения, а поскольку его собственные средства были весьма ограничены, нередко продает книги из личной библиотеки в обмен на такие драгоценные источники, как, например, «Сериндия» Аурела Стейна. В связи с этим хотелось бы заметить, что очень часто в литературе о семье Рерихов поднимается вопрос об их имущественном положении. Сам Николай Константинович неоднократно писал, что источником их финансовых поступлений была продажа его картин и что в период кризисный, предвоенный, возможность эта представлялась все реже и реже. Были и попытки сбыта фруктов, выращенных в их саду. И вот из писем Юрия Николаевича того времени мы узнаем, каким же образом изыскивались средства для пополнения библиотеки самым необходимым...
Наступила вторая мировая война... Один за другим замолкают корреспонденты в Европе, а связь с Америкой становится очень ненадежной. Лишь радио остается самым оперативным источником информации. В этих условиях деятельность института «Урусвати» была законсервирована. В июле 1941 года после нападения Германии на Советский Союз Юрий Николаевич вместе со своим братом Святославом Николаевичем отправили письмо послу СССР в Лондоне Майскому И.М. с просьбой разрешить им вступить в ряды Красной Армии. По вполне понятным причинам письма этих лет отсутствуют.
В 1940-е годы ученый работает над очерками «Индология в России»[30], «Сказание о царе Гесэре из страны Линг» (1942)[31], «Происхождение монгольского алфавита» (1945), «Автор “Истории буддизма в Монголии”» (1946), «Тибетские заимствования в монгольском языке» (1946). Николай Константинович отдает должное знаниям и трудолюбию старшего сына:
«Юрий стремится к делу – ведь у него столько незаменимых знаний и способностей. Невозможно, чтобы они оставались без приложения. И не в одной восточной науке, но и в воинском деле и в исторической литературе он знает так много, а уж Родину как любит!»[32]
«Королевское Азиатское Общество в Бенгалии обратились к Юрию с предложением сделать доклад о сношении Индии и России. Именно Юрий может сказать авторитетно на эту тему. У него собран богатый материал. Как истинный историк, он умеет говорить беспристрастно, а это сейчас редко встречается. Кроме обширного научного имеется литературный и художественный материал, доказывающий, как издавна открыто было русское сердце к красоте Индии»[33].
«От Сунити Чаттерджи Юрий получил восторженное письмо по поводу его Гесэриады. Помимо того, что она будет напечатана в трудах Азиатского Общества, он просит разрешения прочесть ее как доклад на собрании Общества. Таким образом, труд не пропадет»[34].
После ухода из жизни Николая Константиновича в декабре 1947 года Юрий Николаевич с Еленой Ивановной переехали в Дели, а затем в Кхандалу (местечко под Бомбеем). Там они провели почти целый год в надежде получить долгожданные визы из СССР. Но их надежды не оправдались, и в феврале 1949 года они отправились в северо-восточную часть Индии в Калимпонг. Это был небольшой курортный городок с прекрасным климатом, который к тому же являлся важным центром по изучению Тибета.
Сразу же по приезде в Калимпонг Юрий Николаевич активно взялся за организацию Индо-тибетского исследовательского института. Он организовал курсы по изучению китайского и тибетского языков, привлекая к преподавательской работе в первую очередь самих носителей языка, регулярно ездил в Калькутту, где находились крупнейший центр по изучению буддизма «Общество Махабодхи» и Азиатское Общество. В числе его близких друзей в те годы были такие светила индийской науки, как Рахул Санкритьяян, доктор Н.П.Чакраварти, профессоры Рам Рахул, Сунити Кумар Чаттерджи и А.С.Альтекар. К тому времени и сам Юрий Николаевич – уже всемирно признанный авторитет в области лингвистики и филологии, философии, археологии и искусствоведения. Его имя знают не только в Индии, но и в Европе и Америке. Немало исследователей стремятся приехать к Юрию Николаевичу, чтобы познакомиться с ним и стать его учениками.
Дом в Калимпонге.
В письмах Елены Ивановны Рерих того времени мы встречаем высокую оценку деятельности сына:
«Юрий много работает и говорит по-тибетски лучше многих самих тибетцев, продвинулся и в знании монгольского и не забывает свой санскрит. Практика ему здесь неплохая. Он пользуется большим авторитетом среди населения за свою ученость и за замечательную мудрость»[35].
«Уважение к Юханчику продолжает расти. Он окружен учениками. На днях приезжают два буддиста из Японии специально повидать его. Студент из Калькутты в восторге от своих занятий и достигнутых успехов с Юханчиком. Годы Университета не дали ему того, что он приобрел за несколько уроков и бесед с Юрием. Репутация Юрия как необыкновенного и талантливого, и знатока Востока твердо установилась и в Европе среди тамошних ученых. Постоянно получает запросы и приглашения от европейских ученых»[36].
Одновременно с педагогической деятельностью Юрий Николаевич продолжает заниматься и исследованием памятников культуры, работая над статьями по вопросам филологии, истории буддизма и культурного наследия Азии. В 1949 году в Калькутте вышел в свет первый том фундаментального трактата по истории тибетского буддизма выдающегося историка Гой-лоцзавы Шоннупэла (1392-1481) под названием «Голубые Анналы». Его блестящий перевод с тибетского на английский был осуществлен Ю.Н.Рерихом[37]. Работает Ю.Н.Рерих и над переводом с тибетского «Жизнеописания Дхармасвамина» (монаха-пилигрима) – эта работа увидела свет в 1959 году при содействии известного индийского ученого, профессора А.С.Альтекара.
Однако вопрос о возвращении в Россию остается для Юрия Николаевича одним из самых насущных. «Как Вам известно, нами было сделано соответствующее заявление от имени матери моей, Елены Ивановны, двух воспитанниц, сестер Богдановых, и моего в феврале 1949 г., – делится он с З.Г.Фосдик в 1952 году. – С тех пор мы ежегодно запрашивали лично, письменно и телеграфно (с оплаченным ответом), о судьбе нашего заявления, но по сей день ответа не получили, хотя нас и заверяли в благожелательном отношении. Наши устремления остались прежними, и я думаю излишне писать о нашей постоянной готовности приложить свои силы и знания. Вы знаете, что я не узкий специалист, а многолетнее всестороннее изучение Среднего и Дальнего Востока, казалось мне, позволяло надеяться на благоприятный ответ»[38]. В декабре 1953 года Юрий Николаевич дважды встретился в Дели с советником посольства Баласановым, который обещал расследовать дело, но обещание это осталось невыполненным. Параллельно предпринимались шаги в Москве – через Т.Г.Рерих (жену архитектора Б.К.Рериха, брата Николая Константиновича), а после ее смерти – через известного врача-гомеопата С.А.Мухина, собирателя картин Николая Константиновича. Однако все письма и прошения в адрес правительства остались без ответа. Не помогла и Академия художеств.
5 октября 1955 года уходит из жизни Елена Ивановна Рерих. Для Юрия Николаевича, долгие годы жившего вместе с матерью, это был тяжелый удар. В своем письме от 24 октября 1955 г., адресованном ближайшей сотруднице и ученице Е.И.Рерих – З.Г.Фосдик, он описывает последние дни ее жизни в Калимпонге, высказанные ею перед уходом пожелания и саму церемонию прощания. Каждая строка этого письма излучает глубокую скорбь и горечь утраты, однако в нем присутствуют и торжественные ноты: «...Будем неутомимо трудиться на Указанном Пути». Стоит ли говорить о том, что вся последующая жизнь Юрия Николаевича Рериха явилась воплощением в жизнь этого завета. Он был единственным из семьи Рерихов, кому удалось вернуться на Родину и поработать на благо «Страны Лучшей» (так называла Россию Елена Ивановна), хотя отпущено ему было не так уж много...
Это произошло в августе 1957 года благодаря личному вмешательству Н.С.Хрущева, с которым Ю.Н.Рериху удалось переговорить во время визита правительственной делегации СССР в Индию.
Приехав в Москву, Юрий Николаевич сразу же начал работу в Институте востоковедения АН СССР в качестве старшего научного сотрудника сектора истории и философии отдела Индии и Пакистана. Ему присвоили звание профессора филологических наук, а через год, в октябре 1958 года, утвердили на должность заведующего сектором философии и истории религии. Большинство чиновников от науки имели весьма отдаленное представление о его трудах и о его месте в мировой науке, к тому же многосторонние знания, прекрасное владение языками и потрясающая работоспособность нового коллеги служили причиной зависти и интриг. «Зачем Вы сюда приехали?» – не раз слышал он из уст заместителя директора Института. Однако Юрий Николаевич не унывал. У него просто не было на это времени.
За два с половиной года работы в Москве он сумел сделать то, на что у других ученых ушла бы целая жизнь: возродить школу российского востоковедения (ее достижения в России были очень значительны, но в 1930-1940 годах в силу известных событий наука потеряла многих выдающихся ученых). Он создал отечественную школу тибетологии, впервые в советской России начал преподавание санскрита, заложил фундамент новой науки – номадистики (изучение кочевых племен), а также воспитал немало учеников. Сегодня это выдающиеся ученые, работающие не только в России, но и в Европе и Америке. Юрий Николаевич возобновил знаменитую серию «Bibliotheca Buddhica», основанную выдающимся русским востоковедом С.Ф.Ольденбургом в 1897 году и посвященную буддийской философии, религии и искусству, выступив в качестве научного редактора книги А.И.Вострикова «Тибетская историческая литература» и книги «Дхаммапада» (сборник изречений Будды), переведенной с пали В.Н.Топоровым. Он включился в подготовку к XXV Международному конгрессу востоковедов, участвовал в работе комитета по проекту ЮНЕСКО «Восток-Запад», руководил аспирантами, оппонировал на защите диссертаций, был членом ряда Ученых советов, преподавал языки, готовил публикации.
«Эрудиция Юрия Николаевича была настолько глубокой, всеохватывающей, что рядом с ним никого нельзя было поставить, – пишет в своих воспоминаниях его ученица В.С.Дылыкова-Парфионович. – < ...> Я даже не могу найти слов, чтобы выразить, какое впечатление производил Юрий Николаевич на всех окружающих своими познаниями. При всем том ему были свойственны необычайная скромность, отсутствие каких-либо амбиций, чувства превосходства. Он щедро и благожелательно отдавал всем сокровища своего ума и знаний и делал это как-то очень естественно, без намека на какое-либо менторство. Мне кажется, что все, кто с ним общался, подпадали под мощное обаяние его личности – человека и ученого»[39].
Большой интерес Юрия Николаевича всегда вызывали история и культура Монголии. Еще в отрочестве он начал заниматься монгольским языком, а в его книге «По тропам Срединной Азии» (1931) этой стране и ее жителям посвящено целых семь глав. Его смело можно назвать одним из крупнейших монголоведов современности, и хотя количество его работ в этой области не столь велико (около двадцати), их уровень настолько высок, что для ознакомившегося с ними специалиста открываются совершенно новые перспективы. Юрий Николаевич с увлечением работал с аспирантами-монголами и за три года, проведенных в Москве, дважды (в 1958-м и 1959-м) посетил Монголию. На международном съезде монголоведов-филологов в Улан-Баторе в 1959 году ученый выступил с докладом «Монгольские заимствования в тибетском языке». «Он < ...> был единственным из всех иностранцев, кто говорил на монгольском, – вспоминает его ученик, ныне академик Монгольской АН, Ш.Бира. – Это производило огромное впечатление»[40].
Когда говорят о Юрии Николаевиче, то обычно упоминают тот факт, что он привез на Родину более 400 картин своего отца и редкую коллекцию древних манускриптов. Но не только и не столько это. Именно он привез нам, образно говоря, самих Рерихов – наше ценнейшее национальное достояние, в корне изменив общественное мнение об этой выдающейся семье, членов которой с подачи правящих кругов считали белоэмигрантами и религиозными фанатиками. В 1950-е годы о философско-этическом Учении под названием Живая Этика, связанным с именем Рерихов, нельзя было говорить открыто – за это можно было поплатиться свободой, исключением из партии, в лучшем случае – увольнением с работы. Юрий Николаевич действовал осторожно, никогда не бросался цитатами, а выявлял суть Учения в своих поступках, на личном примере. За всеми его словами чувствовалось огромное знание. Именно он, благодаря своему огромному духовному потенциалу, фактически инициировал рериховское движение в России, о чем, наверное, и не подозревают многие современные его участники. Именно Юрий Николаевич сумел пробить стену бюрократических преград и организовать первую в СССР выставку картин Н.К.Рериха, которая имела огромный успех и прошла по разным городам страны.
«Организация выставки < ...> была связана с преодолением определенных препятствий, – вспоминают художники Илзе Рудзите и Леопольд Цесюлевич. – В этих условиях среди телефонных разговоров и встреч можно было наблюдать, как обычно мягкий, тихий голос Юрия Николаевича изменялся, становился сильным и убедительным, похожим на голос полководца, приказ которого дается лишь однажды и голосу которого нельзя не повиноваться»[41].
Выставка открылась 12 апреля 1958 года в Москве. В течение полугода, предшествовавших ее открытию, Ю.Н.Рерих выступал в Университете, Доме ученых и других культурных центрах столицы с рассказами о Николае Константиновиче и Елене Ивановне Рерихах, об их творчестве, отвечал на многочисленные вопросы слушателей. Выставка пользовалась потрясающим успехом. Сроки ее экспонирования неоднократно продлевали. Юрий Николаевич почти ежедневно присутствовал в залах, рассказывал о картинах, о Центрально-Азиатской экспедиции Н.К.Рериха, о жизни семьи в Индии. Учитывая, что это был только 1958 год – время расцвета догматической идеологии, можно представить, как слушали его пришедшие на выставку.
На открытии выставки посол Цейлона г-н Малаласекера сказал о Н.К.Рерихе следующее: «Иногда на земле появляются люди, которые не принадлежат определенной нации или народу, но – всему человечеству. Он одновременно был пророком и первопроходцем, который мечтал красотой объединить все человечество в одно единое братство, ибо для него истина была Красотой, а Красота – истиной»[42].
После Москвы выставка экспонировалась в Риге, Ленинграде, Киеве, Тбилиси. Книги отзывов пестрили восторженными записями, словами благодарности и... удивления – почему так долго прятали такую Красоту?!
Одновременно с организацией выставки Юрий Николаевич ставит вопрос о создании на Родине персонального Музея Николая Константиновича Рериха. Ведутся длительные переговоры, называются города, где будет музей и его филиал, определяются музеи, в которые передадут картины, привезенные из Индии в дар Советскому Союзу. Однако при жизни Юрия Николаевича музей так и не был создан, а картины передали в Русский музей и Новосибирскую картинную галерею.
Осуществив организацию выставок картин отца, Юрий Николаевич приступил к устройству персональной выставки брата, которая открылась 11 мая 1960 года в Музее Изобразительных искусств им. А.С.Пушкина. Святослава Николаевича Рериха принимали на правительственном уровне.
А через десять дней, 21 мая 1960 года, Юрия Николаевича не стало. Ему было всего 58 лет. Официальной причиной смерти была признана острая сердечная недостаточность. Сказались не только резкая смена климата, но и напряжение трех лет, проведенных в Москве: колоссальная нагрузка, работа «на износ» и атмосфера непонимания и недоброжелательности, царившая в стенах Института востоковедения, в котором его, специалиста с мировым именем, «прорабатывали» на собраниях и называли «буржуазным ученым». С.Н.Рерих посвятил своему безвременно скончавшемуся брату картину «Пиета» («Скорбь»), на которой изображены две женщины, оплакивающие мученика, снятого с креста и убитого теми людьми, которым он отдал все – знания, труд и саму жизнь. Ушел человек, полный сил, замыслов, научных планов. Как много он мог бы еще сделать! Для всех, кто знал его, эта внезапная смерть была огромным потрясением.
«Месяц тому назад, неделю и даже пару дней тому назад я не мог и подумать, что нам придется принять участие в такой грустной церемонии, – говорил посол Индии Кумар П.С.Менон на панихиде. – Наш дорогой и уважаемый друг покинул нас. Внезапность его смерти сделала ее еще более трагической.
Профессор Рерих был настоящим ученым. Конечно, многие могли бы сказать о нем, как об ученом, более квалифицированно, чем я. Однако он был больше, чем ученый. Это был подлиннейший и высочайший ум в мире...»[43]
«Юрий Николаевич – это образ истинного, вдохновенного ученого мыслителя, человека исключительной духовной гармонии, – писал С.Н.Рерих. – Он прекрасно понимал, что высшее достижение человека лежит в самоусовершенствовании личности, что только постоянно работая над самим собою и развивая в себе качества, присущие человеку, стремящемуся к более совершенной жизни, он мог всесторонне обогатить свою специальность и поднять ее над уровнем повседневности»[44].
«Чудом нашего времени» называл его Николай Семенович Тихонов, известный поэт и крупный общественный деятель, и с этими словами трудно не согласиться. Сделанное Юрием Николаевичем Рерихом навеки останется в анналах мировой науки и культуры.
* * *
В настоящем издании представлено 876 писем, написанных Ю.Н.Рерихом в 1919-1960 годах. Они хранятся в отделе рукописей Центра-Музея имени Н.К.Рериха в Москве. Большая их часть написана на английском языке, и это неудивительно, поскольку уже с юношеского возраста Юрий Рерих живет, учится и работает за границей: сначала в Великобритании, затем в США и в Индии. Письма на русском языке, адресованные преимущественно Е.И.Рерих, С.Н.Рериху и З.Г.Лихтман (Фосдик), составляют сравнительно скромную часть от общего объема материала, а писем на французском всего четыре. Тематика писем разнообразна: деятельность Института Гималайских исследований «Урусвати», Маньчжурская экспедиция 1934-1935 годов, переписка с сотрудниками Музея Николая Рериха в Нью-Йорке, с книготорговыми фирмами, издательствами, с известными учеными-востоковедами, а также с членами семьи – родителями, братом и его женой.
Почти все письма публикуются впервые. Начертание курсивом соответствует авторским выделениям в оригинальном тексте. Письма на иностранных языках отмечены звездочками.
Огромная работа по сверке и уточнению названий книг, встречающихся в письмах, при подготовке двухтомника к изданию была проделана старшим сотрудником Научной библиотеки МЦР М.С.Бухарковой. При этом были использованы каталоги крупнейших библиотек мира:
1. British Library (London). The British Library general catalogue of printed books to 1975. V. 1-360. London, 1979-1987.
2. Bibliotheque nationale (Paris). Catalogue generate des livres imprimes de la Bibliotheque nationale. L. 1-231. Paris, 1924-1981.
3. The National Union catalogue. Pre 1956 imprints. A cumulative author list representing Library of Congress printed cards and titles reported by other American Libraries. V. 1-754. London-Chicago, 1968-1981.
4. Deutsches Bucherverzeichnis: Verz. der in Deutschland, Oesterreich, der Schweiz und im ubrigen Ausland. Bd. 1-90. Leipzig, 1958-1990.
Редакция также благодарит кандидата филологических наук, тибетолога В.С.Дылыкову-Парфионович и старшего научного сотрудника научно-просветительского отдела МЦР А.Л.Баркову за транслитерацию тибетских имен собственных и ряд примечаний к письмам, а также переводчиков: А.Баркову, Е.Зайцеву, К.Зайцева, Е.Захарову, Т.Книжник, М.Криштала, Л.Лоркину, И.Нейч, И.Орловскую, Д.Тихомирова, А.Устименко, Н.Феногенова.
При оформлении двухтомника использованы редкие архивные фотографии, а также детские и юношеские работы самого Юрия Николаевича, экспонирующиеся ныне в Центре-Музее им. Н.К.Рериха. Справочный аппарат издания представлен примечаниями и указателем имен.
Предисловие к двухтомнику писем Юрия Николаевича Рериха, впервые изданному МЦР в 2002 году.
16.08.2018 10:18
Ирина18-08-2018 15:22:01
Пользуясь случаем, поздравляю всех сотрудников МЦР с изданием первого тома Писем Н.К.Рериха! Очень важно, что вы не сдаетесь несмотря на тяжелую ситуацию.
Л.Булатова16-08-2020 16:00:01
Спасибо, Татьяна Николаевна, за размещение прекрасной статьи о Юрии Николаевиче Рерихе в день его рождения. Юрий Николаевич - один из достойнейших членов необыкновенной семьи. За три неполных года он смог сделать казалось бы невозможное - возродил востоковедческую науку в нашей стране, создал школу талантливых учеников, оживил знаменитую серию Библиотека Буддика, основанную еще Сергеем Федоровичем Ольденбургом,открыл отделение монголоведения, проводил занятия со студентами из Монголии и многое другое. Всей своей напряженной деятельностью Юрий Николаевич укреплял научные связи с Монголией, Тибетом, Индией, незримо сдвигая стрелку компаса человеческого внимания с привычного Запада на сокровища Восточной мысли. Я уже не упоминаю о его огромной роли в деле открытия для нашей Родины всего творчества семьи Рерихов.
ВНИМАНИЕ:
В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:
1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".
2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.
3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".
4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.
5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".