26 марта в 19:00 в Московском доме книги состоится презентация книги «Николай Рерих». Круглый стол «Наследие Николая Рериха – культурный мост между Россией и Индией» (Дели). Выставка Международного Центра Рерихов «Вселенная Мастера», посвященная 150-летию Н.К. Рериха, в Индии Выставка «Издания Международного Центра Рерихов» в Новосибирске. Новости буддизма в Санкт-Петербурге. Благотворительный фонд помощи бездомным животным. Сбор средств для восстановления культурной деятельности общественного Музея имени Н.К. Рериха. «Музей, который потеряла Россия». Виртуальный тур по залам Общественного музея им. Н.К. Рериха. Вся правда о Международном Центре Рерихов, его культурно-просветительской деятельности и достижениях. Фотохроника погрома общественного Музея имени Н.К. Рериха.

Начинающим Галереи Информация Авторам Контакты

Реклама



С.С. Митусов — «человек эпохи». Ю.Ю. Будникова


Искусство нуждается в людях, которые умеют любить его. Нужны не только творцы, но талантливые слушатели, зрители, интерпретаторы, которые по С.С. Митусов в университетской форме. 1898.Оригинал в МСССМобразованности и тонкости художественного восприятия не уступают авторам. Только тогда можно говорить о культурном слое, о расцвете культуры – таком, например, который был в России начала века. «Только жившие в это время знают, какой творческий подъём был у нас пережит, какое веяние духа охватило русские души <…>. То была эпоха исключительно талантливая, блестящая», – писал Н.А. Бердяев в «Русской идее» [1] .

Степан Степанович Митусов являлся именно тем истинным знатоком и ценителем, для которого современное ему искусство, вообще сфера культуры, были родной стихией. Оставшийся в тени более громких имён, он, может быть, больше, чем кто-либо другой, выражает дух петербургской художественной интеллигенции, является, используя научную терминологию, «культурным продуктом» своего времени, «человеком эпохи» Серебряного века, получившего название «русского культурного Ренессанса», и в этом смысле «ренессансным» человеком. Оценки современников утверждают нас в этом мнении [2] .

С.С. Митусов родился в Петербурге в 11 (24) сентября 1878 г. Отец – Степан Николае­вич Митусов, старинного дворянского рода, член Императорского Общества поощрения художеств, крупный чиновник-дипломат. Мать – Евдокия Васильевна Голенищева-Кутузова, родная сестра матери Е.И. Рерих, внучатая племянница великого полководца М.И. Голенищева-Кутузова, племянница великого композитора М.П. Мусоргского, певица, несколько сезонов успешно выступавшая в Мариинском театре. Вскоре после рождения сына разошлась с мужем и вторично вышла замуж за князя П.А. Путятина, в семье которого и вырос Степан. По окончании гимназии он поступил в Петербургский университет, где четыре семестра занимался на историко-филологическом факультете, а потом перешёл на юридический факультет, который окончил в 1904 г.

В Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга в фонде Императорского Санкт-Петербургского университета сохранилось личное дело студента Митусова, из которого мы можем почерпнуть некоторые биографические сведения. 1 августа 1898 г. дворянин Степан Митусов был зачислен в число студентов историко-филологи­ческого факультета. В деле хранится копия свидетельства № 213 Московского Дворянского Депутатского Собрания, удостоверяющего, что «Степан Митусов, родившийся 11 сентября тысяча восемьсот семьдесят восьмого года, есть действительно сын Действительного Статского Советника Степана Николаевича Митусова, и что определением Собрания, состоявшимся 11-го ноября 1892-го года причислен к роду, который вписан в шестую часть родословной книги и об утверждении оного в древнем дворянском достоинстве из правительст­вующего Сената последовал Указ от 19 января 1893 г. за № 474» [3] . В феврале 1900 г. Митусов подаёт прошение об увольнении в отпуск за границу, в Швейцарию, сроком до 1 июня в связи с болезнью лёгких, на что получает разрешение попечителя Санкт-Петербургского Учебного Округа. В прошении ректор уведомляет попечителя: «За время пребывания в Университете ни в чём предосудительном замечен не был» [4] . В 1902 г. от студента уже юридического факультета следует повторное прошение о поездке за границу на лечение. А 18 января 1903 г. на имя ректора Императорского Санкт-Петербургского университета поступает от студента Степана Митусова прошение «о выдаче мне разрешения на вступление в законный брак с дочерью потомственного дворянина Давыдова Карапетова Ниной Александровной» [5]. Университетское начальство не возражало. Первый брак Степана Степановича оказался неудачным и коротким, и в 1904 г. он женился на Екатерине Филипповне Потоцкой, от которой имел трёх дочерей: Злату, Людмилу и Татьяну.

Профессиональную карьеру Митусов сделал прежде всего как музыкант, занимаясь преподавательской и исполнительской деятельностью, а потому надо сказать и о его втором образовании. Начальное музыкальное образование он получил дома, затем в музыкальной школе К. Лютша, где учился по классу рояля у профессора И. Боровки, а по гармонии – у Я. Витола. Учёба и развитие С.С. Митусова проходили под знаком дружбы с семьёй Н.А. Римского-Корсакова. Вот как он оценивает этот период в автобиографии: «В 1895 году познакомился с Николаем Андреевичем Римским-Корсаковым. Мы жили тогда в одном доме с великим композитором (Загородный, 28), в семье которого я бывал чуть ли не ежедневно до самой его смерти, т. е. в течение двенадцати-тринадцати лет. В этот период времени, часто беседуя с Николаем Андреевичем о музыке, а беседы и поучения Николая Андреевича кончались обыкновенно не раньше двух-трёх часов ночи, присутствуя постоянно на всех музыкальных вечерах («среды»), знакомясь и разговаривая со всеми музыкантами (Скрябин, Лядов, Глазунов, Соколов, Блуменфельды – братья Сигизмунд и Фе­ликс, Стасов), вступая в споры с молодыми музыкантами – Гнесиным, Штейнбергом, Стравинским и другими, я получил хорошее разностороннее музыкальное образование. И с этим багажом Николай Андреевич направил меня в консерваторию к Лядову, т. к. считал, что для того, чтобы быть настоящим музыкантом, необходимо пройти специальный класс гармонии и контрапункта. В 1900 году я прошёл специальный класс гармонии у Лядова, а затем совместно со Стравинским мы учились у Василия Павловича Калафати: проходили форму, писали мелкие музыкальные произведения и познали контрапункт» [6] .

Кстати, многие друзья Митусова из музыкального мира – И.Ф. Стравинский, В.Н. Римский-Корсаков, сын великого композитора, Н.И. Рихтер, в будущем известный пианист – были одновременно его сотоварищами по Университету.

Имя С.С. Митусова тесно связано с культурным феноменом «Мира искусства». Не только потому, что он общался с Дягилевым и многими художниками этой группы – Рерихом, Билибиным, Бенуа, Добужинским и другими – но и потому, что влияние «Мира искусства» распространялось также на музыкальную жизнь того периода.

Как раз своей ориентацией на синтез искусств мирискусники любили противопоставлять себя предшествующему поколению художников. Один из организаторов журнала, Д.В. Философов, подчёркивал, что «“Мир искусства” <…> преследовал цели общекультурные, а потому не ограничивался областью чисто практических искусств, а интересовался и литературой, и философией, и музыкой» [7] .

И.Ф. Стравинский много лет спустя в «Хронике моей жизни» так писал об этом времени: «Мне хочется назвать здесь моего друга Степана Митусова, с которым я впоследствии написал либретто к опере “Соловей”. В ту пору мы страстно интересовались всем новым в интеллектуальной и художественной жизни столицы. Дягилев начинал издавать свой передовой журнал “Мир искусства” и устраивал выставки картин. В то же время мои друзья Покровский, Нувель и Нурок основали интересное музыкальное общество, носившее название “Вечера современной музыки”» [8] .

Это общество [9] , где подвизались ближайшие соратники и единомышленники Дягилева – искусствоведы-критики А. Нурок и В. Нувель, возникло под явным влиянием «Мира искусства». Обратимся снова к воспоминаниям Стравинского: «<…> Эти петербургские концерты, несмотря на название, пытались согласовать новую музыку со старой. Это было очень важно и мало где делалось: так много организаций занимается новой музыкой и так мало – написанной столетиями до Баха. <…>

Люди, которых я встречал на этих концертах, также в большой мере способствовали возбуждаемому ими интересу. Там бывали композиторы, поэты и артисты Петербурга, а также интеллигенты-любители вроде моих друзей Ивана Покровского и Степана Митусова, которые были всегда в курсе художественных новинок Берлина и Парижа» [10] .

Пиком дружеских и творческих отношений Митусова и Стравинского стала опера «Соловей», начатая композитором в 1908 г. и завершённая после перерыва в 1913 г. Здесь Митусов-либреттист в полной мере проявил себя как автор, обладающий «даром проникания в прошлое» [11] и одновременно безукоризненным чувством стиля.

В 1908 г. Митусов начинает работать в Рисовальной школе Императорского Общества поощрения художеств, т. е. становится прямым сотрудником Н.К. Рериха, возглавлявшего эту школу. Как отмечал А. Бенуа, Рерих моментально решал все дела, канцелярия была поставлена идеально. А секретарём был именно Митусов. Он являлся помощником Рериха в деле художественного образования и проведения педагогических реформ. Именно он первым оценивал работы абитуриентов и направлял новичков в тот или иной класс. Под его руководством раз в неделю проводились спевки хора школы ИОПХ, созданного «в стремлении, по возможности, расширить художественный кругозор учащихся» [12]. Степан Степано­вич и сам рисовал, освоил технику живописи. В Мемориальном собрании С.С. Митусова хранится более десятка его работ [13] .

Рерих и Митусов были очень близкими друг другу людьми, единомышленниками, и связь между ними, хотя и с перерывами, продолжалась почти до самого ухода Степана Степановича в 1942 г. в блокадном Ленинграде. В записях, письмах, дневниках Елены Ивановны Рерих много раз мы встречаем имя её двоюродного брата.

О значении Митусова для школы ИОПХ лучше всего сказал Святослав Рерих в беседе с Л.С. Митусовой и музыковедом Л.В. Казанской: «Степан Степанович в основе своей был очень, очень талантлив. И это простиралось на музыку и затем на изобразительное искусство, так как он писал, рисовал хорошо, я это знаю. <…> Это была такая разносторонняя личность. Всегда любил помогать всем, всё старался уладить, устроить. Он был очень, очень популярен. Мы его видели каждый день. Его канцелярия была рядом <…>. Николай Константинович его любил очень. Так и все мы его любили. Каждый человек, который имеет всесторонние таланты, чрезвычайно важен в таких организациях, потому что он обогащает тот мир, в котором он вращается. И в данном случае богатая, одарённая природа Степана Степановича, конечно, обогащала весь состав [школы]» [14] .

В 1916 г. С.С. Митусов был призван в регулярную армию, в 1917 г. служил в Омске, участвуя в музыкальной жизни города.

В 1919 г. благодаря А.В. Луначарскому и М. Горькому, Митусов получил работу в Музыкальном отделе Наркомпроса. В качестве заведующего Концертным подотделом он организовывал концерты [15], оперные спектакли, создал труппу Эрмитажного театра, которая, однако, просуществовала недолго из-за отсутствия финансирования. Не менее важными были вопросы музыкального образования. «Ещё до моего назначения заведующим Концертным подотделом я разработал программу и смету 18-ти народных школ, основанных Музыкальным отделом; эту смету я и защищал в Петербурге. Ввиду этой моей работы меня и вовлекли в работу по предстоящему тогда в Москве съезду по реформе музыкального образования. Мы работали главным образом втроём: В.Г. Каратыгин [16] , Гандшин [17] и я. И все были отправлены в Москву защищать наш Петербургский проект. В Москве <…> наш Петербургский проект прошёл целиком», – рассказывал Степан Степанович в письме Н.К. Рериху от 8 апреля 1922 г. [18] Попутно с работой в Наркомпросе Митусов некоторое время преподавал теорию музыки в одной государственной музыкальной школе. «Это, пожалуй, было самое лучшее, что я сделал за все эти годы, – пишет он в том же письме, – Каратыгин, и Щербачёв [19], и Асафьев [20] очень заинтересовались моим методом преподавания».

В 1920 г. Митусов получил приглашение от К.А. Марджанова [21] на работу по созданию Театра комической оперы, куда музыкант привлёк труппу, созданную им в своё время для Эрмитажного театра. В качестве хормейстера, а иногда и дирижёра, Митусов работал у Марджанова до отъезда последнего в Москву в 1921 г. Актёр С.Ю. Левик в книге «Четверть века в опере» отмечает: «Жизнь марджановского театра была недолговечна, и как достоин­ства его, так и спорные эксперименты были скоро забыты, но в одном, и весьма важном, отношении этот театр мог оказать оздоровляющее влияние – в облагораживании общего тона исполнения» (Выделено мной. – Ю. Б.) [22] .

Описывая в уже цитировавшемся письме свою разнообразную деятельность в послереволюционные годы, Степан Степанович подытоживает: «Вот Тебе, Дорогой Николай Константинович, всё обо мне. Представляю Твоей фантазии кое-что дополнить, например: сколько раз я был в очень затруднительном положении и если и выходил с честью из него, то не без Твоей помощи: многому я у Тебя научился самым незаметным образом и только теперь ясно вижу я результаты Твоего влияния на меня. Несказанно, несказанно благодарен я Тебе за это. Военная служба тоже помогла. Всё сложилось мудро».

В полном соответствии с рериховским стремлением «расширить художественный кругозор учащихся», восстановить «начало единства искусства» [23] звучит выступление С.С. Митусова на заседании Предметной комиссии Вокального отдела Техникума музыкального просвещения (ТеМПа) 29 мая 1925 г.: «Нельзя заставить преподавателя заниматься с учеником в течение трёх лет только техникой голоса, отняв работу в художественном направлении. Если инструменталисты всё время занимаются искусством, то и певца нельзя отгораживать от настоящего искусства даже в период технического совершенствования голоса. Это убьёт охоту к занятиям. Нужны новые подходы не ради самой реформы, а ради жизненных потребностей. Но нужно, чтобы впереди всегда было настоящее искусство, и все “уклоны в занятиях” должны быть направлены к искусству» [24] .

Квинтэссенцией взглядов Степана Степановича Митусова на музыкальное образование и музыкальную культуру служит короткая заметка о подготовке музыкантов-исполнителей: «Музыка – искусство, рассчитанное на непосредственное восприятие, поэтому и интерпретация должна быть также непосредственной. Всякие же традиционные способы исполнения того или иного произведения, преподанные артисту в школе, мнимые законы, якобы незыблемые, и вообще все рецепты, подкреплённые авторитетом того или иного мастера музыкальной практики (“заветы”), дающие возможность быстро подготовлять интерпретаторов-виртуозов, лишают артиста-исполнителя возможности непосредственно воспринять автора и бережно, остерегаясь всякого загрязнения малейшей детали воспринятого им, с любовью донести произведение до аудитории.

Пока музыкальная школа не станет на нашу точку зрения, пока она будет изготовлять пьянистов, скрипачей и певцов, а не воспитывать музыкантов, пока она не поймёт, что от появления в стране целой армии пьянистов страна не станет культурнее, пока, повторяю, она не воспитает кадра музыкантов, способных без “натаскивания” самостоятельно музыкально мыслить и вдохновляться не преподанной техникой исполнения, но жадно пить от самого источника, до тех пор сокровища музыкального творчества будут продолжать обрастать корой пошлости, покуда подлинный лик их не забудется совершенно и вырождение музыкальной культуры не станет полным. Время выбросило лозунги: “искусство для всех”, “зажигайте массы”. К чему приобщите? Как зажжёте, если не освободите пламень из-под груды пепла» [25] .

С 1922 г. Степан Степанович выступал в «Кружке любителей камерной музыки» Надежды Евсеевны Добычиной в качестве исполнителя, аккомпаниатора и организатора кон­цертов. К 1920-1930-м гг. относится творческое сотрудничество и дружба с Михаилом Александровичем Бихтером, пианистом-виртуозом, педагогом-новатором, музыкальным теоретиком, явившимся целой эпохой в отечественной музыкальной культуре. После слияния летом 1926 г. III Государственного музыкального техникума, где по камерному репертуару работал Бихтер, и Техникума музыкального просвещения, где по этому же профилю работал Митусов, образовалась Камерная мастерская, где Бихтер и Митусов объединёнными силами насаждали высокое искусство. Их общение не прекратилось по окончании совместной преподавательской работы. По воспоминаниям дочери Митусова, Людмилы Степановны, «они в тридцатых годах встречались раз, два в месяц. Беседовали, вероятно, на духовные темы, связывая их со своей работой, с книгами Елены Ивановны и Николая Константиновича». В бихтеровских «Мыслях о ритме», опубликованных уже после его смерти, слышны отзвуки этих бесед. При их сопоставлении с текстами Учения Живой Этики обнаруживаются явные аналогии [26].

В 1925 г. по поручению Рерихов Митусов был у наркома просвещения А.В. Луначарского. Он отнёс на какой-то срок Луначарскому книги «Листы Сада Мории. Зов», «Листы Сада Мории. Озарение», «Письма Махатм» и некоторые другие. Со слов Людмилы Степановны, по возвращении этих книг Митусову, нарком сказал, что «всё, что он прочёл, очень нужно, очень глубоко и значительно, но что не наступило ещё время издавать их, что лет через 10–15 это время наступит» [27] .

В 1920–1930-е гг. Митусов являлся членом-корреспондентом некоторых культурных учреждений Рерихов за границей («Общество друзей Музея Рериха» и других). В музыкальных изданиях Америки появились две его статьи, изданные с помощью этих учреждений. В настоящее время найдена только одна из них – «Непостижимое искусство Танеева высоко парит над земными чувствами», вторая, судя по сохранившимся черновикам, могла быть посвящена М.П. Мусоргскому. Кроме того, в бумагах Митусова сохранилось немало других музыкальных и педагогических заметок и талантливых стихов. Известно также, что в 1922 г. он написал статью о Н.К. Рерихе, которую рассчитывал поместить в журнале «Жизнь искусства» [28] .

В 1932–1935 гг. С.С. Митусов жил в г. Хибиногорске (ныне г. Кировск), явился организатором рабочей Консерватории. По возвращении продолжил педагогическую, концертную и просветительскую деятельность в Ленинграде. Многие из его учеников стали впоследствии выдающимися певцами (Е.И. Антипова, В.Р. Сливинский, Т.Я. Новожилова, Л.А. Вительс, И.М. Либготт и другие) [29] . Переводы романсов Ф. Шуберта, сделанные им для учеников, используются исполнителями до сих пор, но никто уже не знает, кто автор русского текста.

Ещё задолго до революции в своих «Художественных письмах» А.Н. Бенуа ратовал за приобщение рабочих к высокому искусству, собранному в залах Эрмитажа, – он считал бессмысленным существование музеев, недоступных широким массам. Подобную задачу всю жизнь через Рисовальную школу ИОПХ и позднее через другие культурные учреждения, созданные им в разных странах мира, решал Рерих: сделать красоту всенародным делом, внедрить красоту в повседневность. То же можно сказать о Митусове. За три десятилетия своей преподавательской деятельности он организовал с учениками огромное количество бесплатных публичных выступлений, давал концерты классической музыки под лозунгом «Музыку в массы», стремился поставить профессиональную подготовку исполнителей на широкую культурную основу. Эти устремления опровергают десятилетиями повторявшиеся в искусствоведении утверждения об «эстетстве» Серебряного века, в частности мирискусников, об их «оторванности» от действительности. Облагородить жизнь искусством было их практической задачей, их мечтой было, чтобы во всём мире воцарился мир искусства, восторжествовала догма осознанной человечеством красоты, выражаясь словами Бенуа [30] . Но в отличие от популярной в своё время «пролетарской культуры» и «массовой культуры» наших дней их культура масс подразумевала не низведение искусства до уровня народа, а под­нимание народа до уровня подлинного искусства.

Степан Степанович Митусов обладал той характерной для начала века культурой, в которой, по словам А.А. Блока, «неразлучимы <…> живопись, музыка, проза, поэзия <…> философия, религия, общественность» [31] . Свет своего таланта и своего сердца он пронёс сквозь тяготы 20‑х, сквозь мрак 30‑х годов. Требовалась очень сильная индивидуальность и большой, подлинно гуманистический запас, чтобы сохранить чёткие нравственные и эстетические критерии среди охватившего страну массового гипноза, безумия и пошлости, а также невероятная внутренняя свобода, чтобы, не страшась, написать (и не уничтожить тут же!) такие, например, строки: И тридцать пятый, и Торгсин,
И все надежды провалились,
Сердца и женщин, и мужчин
От скорби кровию облились…

Художник А.Б. Батурин, впервые появившийся в доме Митусовых в 1932 г., рассказывает: «Это была интеллигентная, очень дружная семья, дышащая ещё прошлым, но живущая и интересующаяся всем настоящим.

Степан Степанович был, конечно же, корневым стержнем этой семьи. Живой, энергичный, невероятно любознательный и пылкий. Мы, молодёжь того времени, в его присутствии никогда не чувствовали себя скованными или сжатыми. Он, присутствуя на всех наших сборищах или «вечеринках», вносил какой-то дух творческого интереса. Хорошо помню, Степана Степановича интересовало всё: и музыка, и поэзия, и живопись, и история. Это был яркий представитель русской интеллигенции конца XIX века.

В 1934 году, где-то в декабре, меня и Олега Карташёва [32] арестовывают как учеников В.В. Стерлигова. Когда нас с Олегом выпустили под расписку о невыезде, я пришёл домой <…>. Стало очень пусто и неуютно. Куда податься? И первая мысль – к Митусовым. Встретили меня, как родного, без тени сомнений, что это “враг народа”. И до момента высылки я оставался в этом доме.

Так прервалось моё знакомство с этой замечательной русской интеллигентной семьёй и Степаном Степановичем, ярким представителем “Мира искусства”» [33].

Скорбя по поводу кончины С.С. Митусова, художник Б.А. Смирнов-Русецкий писал Л.С. Митусовой: «Именно Степан Степанович дал мне то для моего развития, чего мне не хватало и что я искал, что не может дать никакое учебное заведение, а именно понять жизнь. <…> Большего ума и той простой непосредственной искренней задушевности я не встречал нигде, да и вряд ли когда встречу. Вы понимаете, что я до сих пор не могу смириться с той мыслью, не хочу поверить, что его уже нет, и то, что я высказал, пожалуй, скажет любой человек, знающий его близко» [34].


ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Бердяев Н. Русская идея // О России и русской философской культуре. М., 1990. С. 239.
[2] Будникова Ю.Ю. С.С. Митусов и «Мир искусства» // Петербургский Рериховский сборник. № 4. СПб., 2001. С. 458.
[3] ЦГИА СПб., ф. 14, оп. 3, д. 35685, л. 6.
[4] Там же. Л. 4.
[5 Там же. Л. 20.
[6] Цит. по: Митусова Л.С. Воспоминания // Утренняя Звезда. М., 1997. № 2–3. С. 343–344.
[7] Философов Д. Тоже тенденция // Золотое руно. 1908. № 1. С. 71–72.
[8] Стравинский И. Хроника моей жизни. Л., 1963. С. 54.
[9] «Вечера современной музыки» существовали с 1901 по 1911 г. В дирекцию кружка входили И. Кры­жановский, А. Нурок, В. Каратыгин, А. Медем.
[10] Стравинский И. Диалоги. Л., 1971. С. 53.
[11] Бенуа А. Мои воспоминания. Т. I. М., 1993. С. 603.
[12] Рерих Н. Записка директора Школы Императорского Общества поощрения художеств // Рериховский вестник. № 2. Л. – Извара, 1989. Июль-декабрь. С. 24.
[13] См. указатель «Живопись и графика С.С. Митусова», составленный В.Л. Мельниковым // Петербургский Рериховский сборник. № 4. СПб., 2001. С. 476–478.
[14] Из стенограммы беседы С.Н. Рериха с Л.С. Митусовой и Л.В. Казанской. 9 мая 1987. Фонограмма беседы хранится в МСССМ.
[15] «Число концертов, устраиваемых Музыкальным отделом, доходило иногда до 60 в неделю», – писал Митусов в письме к Рериху (Письмо 8 апреля 1922 г. // Собрание копий рукописей и документов по теме «Рерихи и Митусовы». Составитель В.Л. Мельников. Музей-институт семьи Рерихов в СПб., МСССМ).
[16] Каратыгин Вячеслав Гаврилович (1875—1925) – музыкальный критик, пропагандист творчества А.Н. Скрябина, С.С. Прокофьева, И.Ф. Стравинского, профессор Петербургской консерватории (с 1919 г.), автор музыкальных произведений.
[17] Гандшин (Хандшин, Handschin) Жак (Самюэль) (5 апреля 1886, Москва — 25 ноября 1955, Базель) – швейцарский музыковед и органист. Учился игре на органе у М. Регера в Мюнхене, К. Штраубе в Лейп­циге и Ш.М. Видора в Париже. В 1907 г. впервые выступил как органист в Петербурге. В 1909–1920 гг. преподаватель (с 1915 г. профессор) класса органа в Петербургской консерватории и органист лютеран­ской церкви Св. Петра (с 1915 г.) в Петрограде. Ж. Гандшин много концертировал, пропагандируя в Рос­сии органное творчество И.С. Баха. Привлёк ряд русских композиторов (А.К. Глазунова, С.М. Ляпунова, С.И. Танеева, Ц.А. Кюи и др.) к созданию музыки для органа, опубликовал их сочинения в изданной им в Париже антологии «Современные мастера органа» («Les maitres contemporains de l’orgue», 1913–1914). В первые годы после Октябрьской революции Ж. Гандшин принимал участие в работах научно-теорети­ческой секции Наркомпроса. В 1920 г. основал (совместно с профессором В.И. Коваленковым) лабора­торию музыкальной акустики. С 1921 г. жил в Швейцарии. Служил церковным органистом в Санкт-Гал­лене (1921–24), Цюрихе и Базеле (1924–55). С 1930 г. профессор истории музыки в Базельском универ­ситете. С 1936 г. вице-президент Международного общества музыковедения. Автор многих научных тру­дов и статей, главным образом по истории средневековой музыки, органной музыке, по вопросам интер­претации органных сочинений И.С. Баха и др., а также монографий о М.П. Мусоргском (1924), К. Сен-Сансе (1930), И.Ф. Стравинском (1933). См. также: Музыкальный словарь Гроува. Пер. с англ. М., 2001.
[18] Музей-институт семьи Рерихов в СПб., МСССМ. Собрание копий рукописей и документов по теме «Рерихи и Митусовы».
[19] Щербачёв Владимир Владимирович (1889—1952) – композитор, автор оперетты «Табачный капитан» (1942), симфоний, музыки к кинофильмам и др., профессор Ленинградской консерватории (с 1923 г.).
[20] Асафьев Борис Владимирович (литературный псевдоним Игорь Глебов) (1884—1949) – музыковед, композитор, академик АН СССР (1943). Один из основоположников отечественной музыкальной науки. Автор балетов «Пламя Парижа» (1932), «Бахчисарайский фонтан» (1934) и др. Профессор Ле­нинградской консерватории (с 1925 г.).
[21] Марджанов (Марджанишвили) Константин (Котэ) Александрович (1872—1933) – выдающийся режиссёр, народный артист Грузии (1931). Сценическую деятельность начал в 1893 г. С 1897 г. работал в русских театрах, в т. ч. в Московском Художественном Театре, где в 1912 г. поставил (совместно с В.И. Немировичем-Данченко и Г.С. Бурджаловым) спектакль «Пер Гюнт» в декорациях Н.К. Рериха. С 1922 г. работал в грузинских театрах, явился реформатором грузинского театра.
[22] Левик С.Ю. Четверть века в опере. М., 1970. C. 164.
[23] Рерих Н. Искусство и жизнь. // Рериховский вестник. № 2. Л. – Извара, 1989. Июль-декабрь. С. 17.
[24] Цит. по: Летопись культурной работы по музыке С.С. Митусова. Составление, комментарий и подготовка текста В.Л. Мельникова. Рукопись 1994 г. в МСССМ. Стенограмма выступления хранится в ЦГАЛИ СПб., ф. 41, оп. 1, № 14, л. 44.
[25] Оригинал в МСССМ. См.: Будникова Ю.Ю. Указ. соч. С. 467–468. Орфография и стиль – авторские.
[26] Летопись культурной работы по музыке С.С. Митусова. Составление, комментарий и подготовка текста В.Л. Мельникова. Рукопись 1994 г. в МСССМ. Раздел, посвящённый М.А. Бихтеру.
[27] Там же. Раздел, посвящённый деятельности в 1917–1920 гг.
[28] Собрание копий рукописей и документов по теме «Рерихи и Митусовы». Составитель В.Л. Мельни­ков. Музей-институт семьи Рерихов в СПб., МСССМ.
[29] Там же. Раздел, посвящённый музыкально-педагогической деятельности в 1920–1940 гг.
[30] Бенуа А. Версаль. СПб., 1922. С. 15.
[31] Блок А. Литературное наследство. Новые материалы и исследования. Кн. 2. М., 1981. С. 80.
[32] Карташёв Олег Всеволодович – художник, муж Златы Степановны Митусовой.
[33] Батурин А.Б. Воспоминания о семье Митусовых. 20 ноября 1996 г. Рукопись. МСССМ, ф. А.Б. Батурина, л. 131–133. Цит. по: Будникова Ю.Ю. Указ. соч. С. 475.
[34] Смирнов-Русецкий Б.А. Письмо Л.С. Митусовой. 8 июня 1944 г. Автограф. МСССМ, ф. Б.А. Смирнова-Русецкого. Цит. по: Будникова Ю.Ю. Указ. соч. С. 475–476.


Источник: СПбГ Музей-институт семьи Рерихов

01.01.2005 03:00АВТОР: Ю.Ю. Будникова | ПРОСМОТРОВ: 3800




КОММЕНТАРИИ (0)

ВНИМАНИЕ:

В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:

1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".

2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.

3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".

4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.

5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".



Оставить комментарий

<< Вернуться к «Людмила Степановна Митусова »