26 марта в 19:00 в Московском доме книги состоится презентация книги «Николай Рерих». Круглый стол «Наследие Николая Рериха – культурный мост между Россией и Индией» (Дели). Выставка Международного Центра Рерихов «Вселенная Мастера», посвященная 150-летию Н.К. Рериха, в Индии Выставка «Издания Международного Центра Рерихов» в Новосибирске. Новости буддизма в Санкт-Петербурге. Благотворительный фонд помощи бездомным животным. Сбор средств для восстановления культурной деятельности общественного Музея имени Н.К. Рериха. «Музей, который потеряла Россия». Виртуальный тур по залам Общественного музея им. Н.К. Рериха. Вся правда о Международном Центре Рерихов, его культурно-просветительской деятельности и достижениях. Фотохроника погрома общественного Музея имени Н.К. Рериха.

Начинающим Галереи Информация Авторам Контакты

Реклама



Листы старого дневника. Том VI. Главы VII, VIII. Генри С. Олькотт


 

 

 

 

ГЛАВА VII

ИСТОРИЧЕСКАЯ  РЕТРОСПЕКТИВА

(1896)

 

 

Мы видели, что нашествие «крестоносцев» Тингли не оставило после себя никаких следов; в действительности со дня, на котором я остановился в нашем повествовании (в ноябре 1896-го года), я не помню, чтобы находил в газетах Востока хоть малейший намёк на её работу или её общество. Если я не ошибаюсь, тот же самый упадок постиг её движение в Америке, вся жизненная сила которого была сосредоточена в прекрасных окрестностях Пойнт-Ломы, где возвышались её роскошные здания. Помня, что устроенный Джаджем раскол основывался на фальсификации исторических фактов и введении людей в заблуждение, вряд ли можно удивляться тому, что после короткого периода подъёма оно потеряло свой импульс.

 

Как отмечалось в предыдущей главе, я чувствовал себя обязанным взяться за дело, которое до сих пор откладывал; оно заключалось в том, чтобы на основе разнородной массы находящихся у меня бумаг написать подробную историю рождения и роста нашего Общества с несколькими изменениями формы его организации в течение четверти века, завершившимися во время визита миссис Тингли в Индию. Этот повествование было включено в моё Ежегодное Обращение к Съезду 1896-го года, и его можно найти в отчёте, опубликованном в «Теософе» за январь 1897-го года; небольшим тиражом оно было выпущено в виде брошюры накануне открытия Съезда под названием «Историческая ретроспектива, 1875–1896 гг.». В этой ретроспективе показано, что история нашего Общества естественным образом поделилась на следующие периоды:

 

а) от неформального общественного собрания, на котором было выдвинуто предложение о его создании, до отъезда двух главных основателей из Нью-Йорка в Бомбей;

 

б) от момента их прибытия в Индию и последующего распространения влияния Общества в азиатских странах и Австралазии;

 

г) в Америке – от отъезда основателей в Индию до формирования Контрольного Совета;

 

д) от времени последнего события до смены Правления Американской Секции Теософского Общества;

 

е) от времени последнего события до распада Правления в апреле 1895-го года;

 

ж) от времени последнего события до настоящего времени (декабрь 1896-го года).

 

Причину, по которой написание истории нашего Общества было отложено до столь позднего времени, отыскать нетрудно: мы с Е. П. Б. были так заняты созданием этой истории, что не имели времени на её написание. Тем самым было расчищено поле для посева небылиц мистера Джаджа, и благодаря усердному труду самого мистера Джаджа, его коллег и преемников нива дала заросли сорняков. Поскольку дальнейшее промедление было бы непростительным, летопись нашего Общества была проработана настолько тщательно, что вряд ли смогут быть сделаны какие-либо последующие дополнения, если они когда-либо будут сделаны. Боюсь, я должен сказать, что неосведомленность членов нашего Общества о его эволюции до настоящего времени ужасна; я думаю, что только один из ста вступивших в наши ряды за последние пять лет имеет более-менее чёткое представление о развитии нашего Общества, и только один из двадцати читал хоть какие-то произведения Е. П. Б.. Тем больше причин, подталкивающих меня, по возможности, собирать материалы, ведь впоследствии они окажутся полезными для человека, который напишет краткую историю Теософского движения, поскольку моя настоящая работа явится лишь её предтечей. Благодаря огромной помощи доктора Инглиша, его супруги и других людей в нашем доме материалы для брошюры после долгих поисков были собраны, и 7-го декабря я приступил к её написанию. Через несколько дней она была готова и отправлена в типографию. Во второй половине декабря моё время довольно много занимало составление Ежегодного Обращения вместе с другой бумажной работой. Девятнадцатого декабря на Съезд прибыли первые делегаты, и с этого времени они, как обычно, начали стекаться со всех сторон света. Примерно в это же время один русский джентльмен, занимавшийся составлением грамматики и словаря хиндустани, господин Александр Вигорницкий, принёс мне рекомендательное письмо от мсье Блана, французского исследователя Центральной Азии, в котором тот просил меня помочь своему другу достичь поставленной им цели, насколько это возможно. И я дал ему свою визитную карточку с написанными на ней несколькими хвалебными словами и напечатанный список наших Индийских Филиалов, сказав, что ему будет достаточно всего лишь представиться любому из местных представителей наших Филиалов, попросить о том, что он хочет, и полностью доверять сказанному в ответ. Незадолго до открытия Съезда он вернулся в Адьяр и сказал мне, что, по его мнению, моя маленькая визитная карточка оказалась для него более ценной, чем позолоченный паспорт от действующего короля, если бы такой у него имелся; что ни мсье Блан, ни он сам не имели представления о важности Теософского Общества как силы, связывающей народы Индии великими узами симпатии и братства.

 

Статистические отчёты, которые были зачитаны Съезду, характеризовали уходящий год как успешный, несмотря на катаклизмы в Америке. Двадцати новым Филиалам были выданы Уставы, и к концу двенадцатимесячного периода в нашем Реестре числилось 428 действующих Филиалов по сравнению с 408, открытыми на конец 1895-го года. Из них 7 были индийскими, 6 европейскими, 3 американскими, 2 австралийскими, 1 скандинавским и 1 новозеландским. Мисс Эджер в качестве Генерального Секретаря Секции, упомянутой последней, подготовила свой первый годовой отчёт. Девятого июля на специальном собрании Генерального Совета в Лондоне были тщательно пересмотрены Правила Теософского Общества, и они остались неизменными до настоящего времени (1905 год) за исключением небольших поправок, которые были необходимы для регистрации Общества. Самым поразительным событием 1896-го года в нашей истории стала смерть мистера У. К. Джаджа, последовавшая 21-го апреля, менее чем через год после устроенного им раскола. Но её последствия оказались гораздо менее важными, чем предполагалось; на самом деле данное обстоятельство можно справедливо охарактеризовать как досадный провал с точки зрения заговорщиков, устроивших раскол. Ибо их намерение состояло в том, чтобы сокрушить Общество, изгнать его ныне здравствующего основателя и миссис Безант и на его руинах воздвигнуть своё новое Общество с мистером Джаджем в качестве Правителя-Иерофанта, единственного преемника Е. П. Б., а также её «близнеца».

 

Среди интересных фактов, приведённых в Годовом Отчёте Президента за 1896 год, — статистика нашей литературной деятельности с 1883-го года до даты написания этих строк. За этот период Общество в целом и его члены в частности издали 473 книги, 53 периодических изданий и 240 брошюр. И это без учёта публикаций на восточных языках, о которых у меня не было статистических данных.

 

Среди интересных писем, полученных мной и имеющих отношение к Съезду того года, было одно от достопочтенного верховного жреца Сумангалы, которое ввиду бессмысленной попытки фальсифицировать историю образовательного движения на Цейлоне, недавно предпринятой одним тщеславным молодым человеком, вполне уместно на этих страницах:

 

ПОЛКОВНИКУ Г. С. ОЛЬКОТТУ,

Президенту Теософского Общества

 

БЛАГОДАРНОСТЬ:

 

Узнав, что ежегодный Съезд Теософского Общества 1896-го года должен состояться в Адьяре в декабре этого года, я от имени буддистов Цейлона с большим удовольствием выражаю Вам в частности и Теософскому Обществу в целом благодарность за инициирование и поддержку распространения светского и религиозного образования буддийских мальчиков и девочек на Цейлоне, а также за установление терпимого отношения к буддистам и избавление их от преследований, чего они не имели до Вашего первого приезда в 1880 году.

(Подпись) Х. СУМАНГАЛА,

Прадана Наяка Тхера и 2-го декабря 1896 года. Первосвященник Пика Адама.

 

В прочитанной в то время литературе я наткнулся на очень интересную историю во «Френологическом журнале» за ноябрь о негре, который получил переломы черепа в битве при Булл-Ране в 1861 году и до 1881 года оставался без сознания. Но когда была проведена трепанация черепа, оно к нему вернулось. И, прежде всего, он спросил: «Какая сторона вчера потерпела поражение?». Прошедшие двадцать лет для него полностью выпали: его тело функционировало, но его мозговое сознание на физическом плане было отключенным. Это почти тождественно случаю с конюхом, который стал классическим благодаря его упоминанию в работах нескольких физиологов-материалистов, описывающих, как несчастный человек, чистивший лошадь, получил перелом черепа от удара копыта и пребывал без сознания до тех пор, пока ему не сделали трепанацию. После неё его первым сознательным действием было окончание фразы, которую он говорил во время несчастного случая. Аргументы физиологов вкратце сводятся к следующему: сознание есть функция мозга; несчастный случай отключает его, а когда наступает летальный исход, оно угасает навсегда, следовательно, никакая субстанция за исключением мозга не обладает сознанием. Несостоятельность этого рассуждения множество раз доказывали исследователи, экспериментирующие с месмеризмом и ясновидением. Но, тем не менее, несмотря на факты и результаты опытов, за старую ошибочную логику всё ещё цепляется определённый класс людей, которые, возмущаясь попытками разрушить научные конструкции, построенные на фундаменте невежества и тщеславия, воспринимают их почти как личное оскорбление. Иногда они проявляют такую жестокость и злобу, что в поисках термина, выражающего их психическое состояние, я придумал слово «психофобия» и рекомендую его изучающим психологию взять на заметку. Ни одна жертва, покусанная собакой1, не испытывает большего ужаса при виде воды, чем эти ультраматериалисты, когда их просят рассмотреть какой-то новый и чрезвычайно убедительный феномен, доказывающий отделимость астрального тела человека от физического и способность первого быть носителем сознания, на какое бы расстояние этот человек ни спроецировал своё астральное тело силой воли: наверное, эти ультраматериалисты думают, что такая новая мысль может их укусить!

 

Последняя весть о правдолюбивых крестоносцах Тингли донеслась до нас примерно в середине декабря из Коломбо, в Цветочном Зале которого 12-го декабря в 17.00 они провели свою встречу. В рекламном проспекте публику уверяли, что платить за интеллектуальный симпозиум будет ненужно, и что она сможет получить «бесплатные обращения». Опасаясь, что из-за неправильного понимания характера партии «крестоносцев» некоторые люди могут не прийти и, таким образом, упустить уникальную возможность увидеть и услышать «Лидера всего Теософского движения во всём мире», они объявили, что «Члены Крестового Похода хотят, чтобы всем было чётко понятно, что они не имеют никакого отношения к той организации, к которой относится МИССИС АННИ БЕЗАНТ, а её Президентом является ПОЛКОВНИК ОЛЬКОТТ. В действительности, это очень любезное признание, сделанное нашим одарённым врагом, поскольку оно избавляет меня от необходимости прилагать усилия, чтобы доказать, что ни я, ни Общество не несут никакой ответственности за буффонаду, устроенную «крестоносцами» во время их приятной прогулки за счёт средств их доверчивых коллег.

 

Как упоминалось ранее, в те дни, как обычно, хлынул поток делегатов, и 27-го декабря в назначенное время Съезд открылся с бóльшим, чем обычно, числом представителей Филиалов. Среди приятных моментов открытия Съезда было получение длинной телеграммы от Генерального Секретаря Австралазийской Секции и столь же сердечное приветствие от Новозеландской Секции. Все эти телеграммы, письма, официальные отчёты и личное присутствие делегатов позволяют осознать, насколько наше движение распространилось по всему миру. Особенностью двадцать первой годовщины нашего Общества стало появление на сцене доктора Артура Ричардсона, окончившего Университетский колледж в Бристоле, который оставил кафедру, занимаемую им двенадцать лет, и уехал в Индию, чтобы работать вместе с нами, не имея никаких денег и не рассчитывая на заработную плату. Он выступил перед нами с несколькими очень познавательными лекциями на темы «Огонь», «Наука и Невидимое» и рассказал о других предметах. Отличительной особенностью Съезда того года (двадцать первого) явился цикл в высшей степени научных, ярких, убедительных и интеллектуальных лекций, прочитанных миссис Безант о четырёх великих религиях. Она была так красноречива, описывая разные мировые религии, так ясно излагала свои мысли и так искусно сплетала из них золотую косу в силу их общего происхождения, что можно было подумать, что нам поочерёдно раскрывают тайны религии своих предков высокообразованный пандит, мобед, бхиккху и епископ. Эти замечательные лекции вскоре были опубликованы, и теперь они вместе с лекциями её последующего цикла, озаглавленного «Проблема Религий в Индии», оказывают неоценимую помощь изучающим сравнительное религиоведение в поиске общих основ, на которых построены все человеческие верования. Здесь будет уместно привести её собственные слова о плане, составленном для того, чтобы раскрыть рассматриваемый ею предмет. В предисловии (введении) к своим «Четырём Великим Религиям» она обрисовывает свою основную идею следующим образом:

 

«Общие принципы, лежащие в основе этих лекций, следующие:

 

Каждая религия рассматривается в свете оккультных знаний в разрезе её истории и сути её учений. Не пренебрегая выводами кропотливых и восхитительных работ европейских учёных, я без колебаний отбрасывала их, когда они противоречили важным фактам, сохранившимся в нетленных летописях оккультной истории, в которых даже сегодня всё прошлое можно найти в форме живых картин, а также в древних документах, бережно хранимых Посвященными, но не являющихся совершенно недоступными. Особенно это касается времён индуизма и зороастризма, в отношении которых современная наука находится в плену самых нелепых заблуждений. Однако, в свою очередь, и наука сочтёт взгляды оккультизма совершенно абсурдными. Что ж, пусть будет так. Оккультизм может подождать до тех пор, пока его оправдают новые открытия, как это уже происходило со многими утверждениями об античности, над которыми немало насмехались; земля – надёжный хранитель, и по мере того, как археологи открывают города, погребённые в её недрах, обнаруживается много неожиданных свидетельств, подтверждающих эти утверждения.

 

Во-вторых, каждая религия рассматривается как исходящая от единого великого Братства, которое является распорядителем и хранителем духовного знания. Каждый его элемент используется каким-либо членом или посланником этого Братства в качестве выразителя вечной духовной истины, выразителя этой истины в соответствии с потребностями того времени, когда её надо раскрыть, и нуждами зарождающейся цивилизации, которую она должна сформировать, а затем руководить её эволюцией. Каждая религия имеет свою миссию в мире и предназначена для народов, которым она была дана, и тому типу цивилизации, который она должна развивать, приводя её в соответствие с всеобщей эволюцией человечества. Неспособность увидеть это порождает несправедливую критику, поскольку идеально совершенная религия не подходит для несовершенных и частично эволюционировавших людей, ведь Мудрые всегда должны учитывать текущую обстановку, когда Они прививают новую ветку древнего древа мудрости.

 

В-третьих, делается попытка отделить существенное от несущественного в каждой религии и уделять внимание, главным образом, первому. Ибо всякая религия с течением времени страдает от наростов невежества – отсутствия мудрости и слепоты, или отсутствия вѝдения. В рамках узких границ этих лекций невозможно ни подробно разобрать, ни даже перечислить все многочисленные несущественные аспекты религий. Но любому, кто желает на практике провести различие между постоянными и преходящими элементами любой религии, можно задать себе следующие вопросы. Это именно то древнее, что можно найти в древних Писаниях? Исходит ли это от Основателя религии или мудрецов, которым принадлежит формулировка конкретной религии? Является ли это универсальным и присутствующим в той или иной форме во всех религиях? В отношении духовных истин достаточен утвердительный ответ на любой из этих вопросов. Что касается более мелких вопросов, вопросов обрядов и церемоний, ритуалов и обычаев, использования или неиспользования какой-либо конкретной практики, мы можем спросить у каждого: завещано или предписано это в древних Писаниях Основателем или Его ближайшими учениками? Могут ли пользу от их использования объяснить или подтвердить те, в ком оккультные практики развили внутренние способности, делающие невидимый мир областью, которую они знают на собственном опыте? Если обычай возник в наши дни или всего за одно, два или три столетия до них, если он местный, не встречается ни в одном древнем Писании и не подтверждается оккультным знанием, какую бы пользу он ни нёс любому человеку в его духовной жизни, он не должен навязываться какому-либо приверженцу определённой религии как обязательная для него часть этой религии. При этом на такого человека не следует смотреть косо из-за того, что он его не соблюдает. Этому принципу нужно особенно строго следовать в Индии, где обычаи, которые являются сугубо местными или очень недавно появившимися, склонны отождествляться в умах их приверженцев с индуизмом, и любой индус, который не приемлет их, рассматривается в какой-то степени как индуист низшего сорта или даже как еретик. Такие обычаи, даже если их приверженцы высоко ценят и считают их полезными, не должны рассматриваться как общеобязательные, но должны относиться к разряду несущественных. Замечательно сказано, что в главном должно быть единство, во второстепенном – свобода, а во всём – милосердие. Если бы каждый следовал этому мудрому правилу, то мы бы меньше слышали о религиозных распрях и сектантских спорах, которые позорят само понятие «религия». То, что должно объединять, стало неиссякаемым источником разногласий, и так продолжалось до тех пор, пока многие с нетерпением не открестились от всякой религии как злейшего врага человека, повсюду сеющего раздоры и ненависть».

 

Публика на лекциях миссис Безант всегда кипела энтузиазмом, но в утренние часы этих четырёх дней она была необыкновенной: в переполненном огромными толпами зале было нечем дышать, и слышались несмолкаемые бурные аплодисменты. Глядя на все религиозные системы, преподанные человечеству, включая четыре, рассмотренные миссис Безант в этом цикле лекций, пытливый ум поразится тому факту, что вульгарный или популярный аспект каждой из них, по сути, может быть назван «геоцентрическим», поскольку он ограничивается только этой планетой и её обитателями, оставляя взгляд на проблему существования узким, зашоренным и недостаточно глубоким для того, чтобы сформировать хоть малейшее представление о великом плане космической эволюции. Только лишь буддизм (я имею в виду его популярную, а не эзотерическую форму) нам часто твердит, что «существуют целые сакавалы (Sakawalas) или системы миров различных видов, высших и низших, причём обитатели таких миров соответствуют им по уровню своего развития».2

 

В таком учении нет ничего геоцентрического, и по своей сути оно космично. Другие религии в интерпретации оккультиста содержат ту же самую фундаментальную идею, но без помощи такого интерпретатора она остаётся скрытой, и тогда в религиях просматривается только их геоцентрический аспект. Несравненное величие «Тайной Доктрины» заключается в том, что она рассматривает наш мир и планетарную систему, к которой он принадлежит, как частный случай общего космического плана, а обозрение этого плана научно, разумно и аксиоматично; что в ней воплощены принципы совершенной справедливости, совершенного равновесия и – вместе с ключами к сущности Кармы и Реинкарнации – совершенной постижимости; поэтому наследие Е. П. Блаватской в виде этого возрождённого древнего учения, которое она завещала потомкам, бесценно.3

 

Это учение даёт возможность нашему пробуждённому разуму воспарить настолько высоко, насколько это позволяет степень развития наших способностей; воспарить, чтобы получить хотя бы проблески осознания нашего родства со всеми сущностями, населяющими космические сферы. Именно предчувствие этого грядущего учения побудило основателей Теософского Общества сделать краеугольным камнем всего движения важнейшую идею братства человечества. Когда мы неоднократно про неё говорили, нам даже в голову не приходило, что на физическом плане может существовать некое совершенное братство людей различных рас и разного происхождения; такое братство оставалось лишь утопической мечтой: но мы знали, что на сверхфизическом плане не существует ни пола, ни цвета кожи, ни национальности, ни предрассудков, ни религиозной вражды. Мы знали, что все эти вносящие разногласия факторы являются не чем иным, как временным препятствием, порождённым физическим существованием, сила которых была бы полностью нейтрализована, если бы людей можно было убедить отождествить себя с той внутренней божественной сущностью или Высшим Я, которое, когда оно поднимается на свой собственный план, взирает свысока на суету и суматоху человеческого общества, как парящий орёл «из своего дворца под солнцем» различает подобные ему множества ползающих по земле муравьев в пределах своих владений, словно нации, борющиеся друг с другом за обладание своей территорией.

 

___________________________

 

1 – Скорее всего, здесь речь идёт о бешенстве, передающемся через укусы некоторых животных (в том числе, собак), поскольку очень характерным симптомом бешенства является водобоязнь, проявляющаяся даже при виде воды – прим. переводчика

2 – «Буддийский катехизис», вопрос 144, издание 37-е.

3 – Конечно, следует сказать, что спиритисты после выхода «Божественных откровений о природе» А. Дж. Дэвиса учили о населённости других миров, помимо нашей Земли, разумными существами, но это благое учение ещё не принято в лоно христианства, равно как и спиритизм как таковой ещё не развился в форму особой религии.

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА VIII

РОЛЬ АДЬЯРА

(1897)

 

На Съезде 1896-го года, о последних днях и закрытии которого только что упоминалось, миссис Безант подняла очень насущный и важный вопрос, ранее совершенно не освещённый. В официальном отчёте говорится:

 

«Миссис Безант изложила Съезду план, начавший воплощаться неким Свами, который в течение последних 13 лет путешествовал по Северной Индии, пытаясь собрать рукописи на санскрите и других языках, чтобы сохранить их в Адьярской библиотеке. Одобряя этот план, она указала на существующую опасность потери и уничтожения таких ценных книг; она заявила, что этому Свами удалось каталогизировать огромное количество рукописей, выяснив их название, автора, краткое содержание и сведения о том, где их можно найти. Далее она подчеркнула, что необходимо принять неотложные меры, чтобы помочь работе в этом направлении, указав, в какой степени это облегчит достижение второй Цели Теософского Общества. Она выразила пожелание, чтобы Адьяр превратился в центр ориенталистики и истинного литературоведения; и она выразила надежду, что каждый член Общества сделает всё возможное, чтобы воплотить его в жизнь».

 

Мне очень жаль признаться, что в течение ряда лет я ничего не слышал об этом индийском аскете-учёном и о ходе его чрезвычайно важной работы. Если кто-то об этом знает, я буду признателен за любую предоставленную мне информацию. Ведь мне всегда казалось, что один из самых благородных идеалов нашего Общества заключается в создании в Адьяре Восточной библиотеки, которая бы явилась одним из лучших современных собраний книг в мире и могла бы сравниться с некоторыми библиотеками прошлого. Ни один из нас, основателей Общества, никогда не делал и не пытался сделать Адьяр школой мистических исследований или йогического развития, поскольку это не соответствовало нашему темпераменту; Адьяр был и всегда будет пульсирующим центром жизненной силы, циркулирующей по всем ветвям Теософского движения и поддерживающей его в сильном и здоровом состоянии; таким образом, Адьяр делает для физического тела Общества то, что нервный флюид, порождённый в головном и спинном мозгах, делает для всего тела человека, прокачивая пульсации жизненного принципа через его нервы к конечностям. Истинные ашрамы и йогические центры этой и всякой другой движущей мир деятельности находятся там, где Белая Ложа имеет свои места, из которых исходят потоки Божественной Силы, приводящей в движение эволюцию и распространяющейся среди его обитателей по всему нашему земному шару. Поэтому мы не должны забывать, что духовный центр вовсе не обязательно находится в Бенаресе или Иерусалиме, в Лхасе или Медине, в Риме или Хардваре или в любом другом месте, которое люди считают самым святым, так как во всех этих местах слишком часто можно увидеть наиболее отвратительные проявления аспектов человеческой природы, достаточные, чтобы разложить атмосферу и отравить местность, так сказать, с духовной точки зрения. Святая Святых находится в сердце совершенного человека, и такой человек, куда бы он ни пошёл, несёт с собой благотворное влияние, которое люди надеются найти в различных храмах, принадлежащих разным религиям.

 

С тех пор, как был захвачен Тибет, а Лхасу в той или иной степени разграбили, ни одного Махатму не нашли ни в заточении, ни на свободе. На основании этого западная пресса и некоторые из её индийских компиляторов начали высмеивать бедных теософов за их легковерие и намекать, что их лидеры, утверждавшие, что Штаб-квартира Старших Братьев находится в Тибете, повинны в обмане. Точно такая же чушь уже встречалась в книгах Найта и других путешественников.

 

Конечно, со стороны этих мародёров и путешественников было полной ерундой вообразить хоть на мгновение, что Махатм выставляют перед публикой напоказ, словно зверей в зоопарке: нет даже одного из десяти тысяч шансов узнать Махатму при встрече. Нашим скептически настроенным критикам было бы полезно взять первую попавшуюся Библию, а затем прочитать и обдумать то, что сказано у Св. Луки, XXIV, 16 и 31: это «отведение» и «открытие» глаз практикуется сейчас так же успешно, как и в древние времена, даже в Сальпетриере и Нанси. Много лет назад мне сказали, что штаб-квартира Белой Ложи кочует с места на место в соответствии с потребностями, возникающими у управления оккультистами. Так, раньше она находилась в Аравии Петреа, но за два года до того, как британцы завладели Египтом, её переместили в Тибет, но не в Лхасу, а в другое место. Когда мы с Е. П. Б. готовились к приезду в Индию, велись приготовления к переносу Белой Ложи из Тибета в другое уединённое место, чтобы минимизировать вероятность того, что её представителям будет доставлено беспокойство из-за каких-либо перемещений пешек по шахматной доске политики. Из этого со всей очевидностью следует, что журналисты ошибаются, когда говорят о Лхасе как о «Мекке Теософии».

 

Я специально делаю это отступление, чтобы выразить протест против периодически замечаемой мною опасной тенденции говорить, что Адьяр должен стать, прежде всего, чем-то вроде священной Школы Пророков, и при этом не осознавать его истинного отношения к нашему движению.

 

Само собой разумеется, я был бы безмерно рад, если бы здесь поселился какой-то поистине святой человек с развитыми духовными силами и возглавил школу духовного обучения: я бы дал ему всё необходимое для этой работы и создал бы комфортные условия для него самого и его учеников; но, учитывая мою склонность к административной работе и практической управленческой деятельности, было бы мелочным лицемерием поставить себя на его место; настолько же было бы нелепым, если бы такой аскет взялся освободить меня на месяц или неделю от моих президентских обязанностей. У всех нас в Обществе есть свои задачи, и в один прекрасный день все мы сможем это осознать и перестанем вмешиваться в дела наших ближних с наивной уверенностью, что мы можем одинаково хорошо проявлять свои таланты во всех видах человеческой деятельности.

 

Теперь ничто не может затруднить осуществление идеи миссис Безант, выраженной в вышеприведённом отрывке, и сделать Адьяр «центром ориенталистики и истинного литературоведения», и не должно быть никаких причин, которые могли бы помешать каждому члену Общества «сделать всё возможное, чтобы воплотить её в жизнь». Мы уже сделали огромный шаг в этом направлении, когда завершили строительство Адьярской библиотеки, собрали ценнейшую коллекцию литературных произведений Востока и, благодаря щедрости сеньора Фуэнте и других, создали фонд для её содержания. Но, как говорит мистер Мид в «Теософском Обзоре» за май (1905 года): «Деньги не принесут пользы Адьярской библиотеке, пока не найдутся люди, способные сделать её саму приносящей пользу». Сейчас нам нужно найти ей директора, который был бы известным учёным и обладал бы другими достоинствами, и больше книг – как всегда, больше книг. В этом отношении может помочь каждый член Общества, который примет к сердцу высказанное миссис Безант пожелание.

 

Чтобы осуществить план Свами, миссис Безант в то время сделала всё, что могла. В «Приложении к Теософу» за апрель 1897-го года редактор благодарит её за то, что она выпустила листовку под названием «Санскрит пустаконнати шабха», объясняющей суть этого плана. Она говорит, что с согласия и одобрения президента Теософского Общества Адьярская Библиотека станет главным центром, в котором будут аккумулироваться рукописи, но «в Пенджабе и в Северо-Западной Провинции будут открыты филиалы для временного хранения манускриптов, в которых будет вестись работа по их каталогизации. Высокообразованный и преданный делу Свами в течение последних тринадцати лет занимался подготовкой полного каталога ценных манускриптов, содержащего исчерпывающую информацию о каждом из них. Именно по просьбе этого Свами миссис Безант согласилась взять на себя внешнее руководство этим планом, и она будет благодарна друзьям за помощь в сборе и копировании редких рукописей, а также за предоставление сведений о них». Для получения подробных сведений о листовке миссис Безант читатели могут обратиться к соответствующему номеру «Приложения».

 

Теперь наше повествование переносит нас к самому началу 1897-го года, года из нашей истории, в некотором отношении богатого на события. Закончив работу в Адьяре, 4-го января миссис Безант отплыла в Калькутту на пароходе «Восточной пароходной компании». В тот же день я написал санитарному врачу Бомбея, доктору Т. С. Вейру, предложив ему свои услуги на безвозмездной основе и выразив желание помочь ему любым способом (будь то в кабинете врача, в больнице или как-то иначе) в борьбе с бубонной чумой, которая незадолго до этого появилась только в первый раз, но уже успела унести жизни 1700 человек. Казалось, она быстро переходила в наступление, по поводу чего одна местная газета написала: «Сегодня Бомбей превратился в ад». В своём ответе, полученном мною 27-го января, доктор Вейр говорит: «Эта вспышка, я полагаю, закончилась, но случаи заболевания были столь рассеянными, что это дало очень мало возможностей для изоляции пациентов и их лечения. Если произойдёт ещё одна вспышка, то вы сможете сделать полезную работу, открыв Теософскую больницу. Все приезжие поражены низкой смертности, поэтому они опасаются, что может последовать ещё одна волна болезни. Во всяком случае, предпринятые нами меры оказались успешными, чего мы даже не ожидали.

 

Я счёл своим долгом сделать это предложение, но в дальнейшем не предпринял никаких шагов, сделав это в соответствии с линией поведения, к которой меня решительно склоняли коллеги из разных частей мира, приславшие мне многочисленные протесты: они утверждали, что я не имею права подвергать опасности свою посвящённую Обществу жизнь, участвуя в каких-либо побочных филантропических проектах. Письмо доктора Вейра очень наглядно демонстрирует, какое туманное представление имели учёные того времени об ужасном потенциале этого бича человечества. По любопытному стечению обстоятельств в сегодняшней утренней газете (от 7-го июня 1905 года) я прочитал цитату из «Бомбей Таймс оф Индия» следующего содержания: «в прошлом году в Индии от чумы умерло более миллиона человек; и, если статистика заболеваемости за первые четыре месяца этого года сохранятся без изменений, есть все основания опасаться, что до конца года от чумы погибнут два миллиона человек. Эти цифры ужасающие. За ними стоит множество мучений, горя и человеческих страданий, поредевших семей, разрушенных домов и утраченных жизней, и это трудно осознать в полной мере».

 

Примерно в это же время мой выдающийся друг-учёный, полковник де Роша, директор Политехнической школы в Париже, прислал мне для «Теософа» экземпляр официального отчёта о научных наблюдениях за проявлениями медиумизма Эусапии Паладино, итальянской женщины-медиума, производящей физические феномены. Этот отчёт я перевёл и опубликовал в номере нашего журнала за май 1897-го года. Я привожу здесь следующий абзац вследствие его большого значения для наших читателей, знакомых с наукой йоги: «Подержав свои руки на столе 7 или 8 минут, Эусапия поднимает их, держа вытянутыми над столом на расстоянии около 10 сантиметров от его поверхности, и стол следует за наклонным движением рук Эусапии, которая обращает наше внимание на то, что она не касается его ни руками, ни бедрами, ни стопами. Она просит мистера Лефранка опереться на приподнятую часть стола, чтобы тот смог убедиться, с какой силой нужно надавить на этот стол, чтобы опустить его на место».

 

Из шести сиддх, перечисленных Патанджали, две, Лагхима и Гарима, имеют дело с весом тел; при помощи первой силы тело может быть лишено своего веса и сделано «лёгким, как пушок семян чертополоха», а при воздействии на него второй силы его вес настолько ненормально увеличивается, что даже Сэндоу2 не сможет поднять с пола маленькую бамбуковую подставку.

 

Крато говоря, йог, развивший лагхиму и гариму, может изменять тяжесть любого предмета по своему усмотрению. В эксперименте с Эусапией в Шуази-Ивраке находящаяся под наблюдением женщина-медиум заставила стол наклоняться без прикосновения к нему, причём она попросила мсье Лефранка убедиться, какая сила должна быть приложена для этого. Женщина-ясновидящая, мадам Агуллана, присутствовавшая при этом рассказала: «В начале сеанса, когда стол начал подниматься, она увидела светящийся шар, который был спроецирован духом под стол и который его поднимал». Так это или нет, но это утверждение представляет интерес с научной точки зрения. Возможно, читатель вспомнит моё описание3 экспериментов, проведённых нами в Нью-Йорке с мадам Блаватской для изучения силы лахима женщины-медиума, которую звали миссис Янг.

 

Тогда комиссия, состоявшая из профессоров Санкт-Петербургского Университета, поручила нам с Е. П. Б. найти медиума, который был бы способен производить спиритические феномены в рамках заданных условий, причём инициатором этого дела был сам Его Императорское Величество ныне покойный Царь. Миссис Янг обладала странной способностью заставлять своих «духов» поднимать и двигать тяжёлое пианино, словно оно было невесомым. Сидя за ним и играя, она заставляла его подниматься, а затем опускаться на опоры в такт своей музыки. Или она подходила к одному концу пианино и заставляла инструмент подниматься и опускаться, прибегая к помощи невидимого посредника, всего лишь слегка касаясь пианино рукой; также она позволяла всем желающим положить руку под корпус пианино, а затем легонько клала свою руку поверх их и заставляла «духов» поднимать инструмент. Все участники этого эксперимента засвидетельствовали, что ни мы, ни она не прилагали ни малейшей мышечной силы, чтобы произвести этот феномен. Во второй раз, когда мы с Е. П. Б. к ней пришли, я принёс в кармане сырое куриное яйцо, которое по моей просьбе она поместила между своей ладонью и нижней поверхностью корпуса пианино, после чего заставила невидимые силы его поднять; чтобы завершить этот эксперимент, она позволила мне подержать яйцо в руке, обхватила снизу мою руку своей кистью, приказала пианино подняться, и оно так и сделало. Я сомневаюсь, что в истории можно найти более убедительное доказательство правильности утверждения Патанджали о существовании силы Лагхимы. Во всяком случае, я могу утверждать, что в ходе этого эксперимента ни я, ни медиум не оказывали ни малейшего давления на пианино, которое было похоже на пушок семян чертополоха.

 

Но вернуться к чуме. У ныне покойного Тукарама Татьи и мистера П. Д. Хана, который, к счастью, до сих пор жив, возникла идея, что они смогут вылечить свирепую болезнь с помощью парапсихологического процесса, то есть месмерических пассов и раздачи месмеризованной воды, но уже в январе доктор Ричардсон написал мне, что они отказались от своей попытки, а большинство членов нашего Общества бежали из Бомбея. В действительности в то время из города уезжали все, кто мог, и повсюду царила паника. Восемь последующих лет знакомства с уносящей жизни чумой настолько приучили бомбейцев к её присутствию, что когда три месяца назад я снова посетил этот город, то был сильно поражён, увидев, как все горожане беззаботно занимаются своими делами, словно такой напасти как чума не существует.

 

Шестнадцатого января наш русский друг-литератор господин Вигорницкий попрощался с нами и отправился назад в Россию. На следующий день я был очень рад получить с пришедшей иностранной почтой письмо от моего старого друга, ныне покойного мистера Чарльза А. Дана, который до начала гражданской войны (1859-1860 годов) был управляющим редакцией старой «Нью-Йорк Трибьюн», когда я занимал должность редактора раздела, посвящённого сельскому хозяйству, и в течение какого-то времени был помощником военного министра при ныне покойном Эдвине М. Стэнтоне, работая специальным уполномоченным в этом министерстве. Его письмо быстро воскресило в моей памяти перелистнутые страницы моей жизни, к которым мой ум не возвращался уже много лет, и меня унесло в то время, когда мыслей о Теософском движении не было и в помине. В действительности, отправляясь в поездку на Запад, я с каждым разом всё острее чувствую, что настолько поглощён Индией и отождествлён с её жизнью и устремлениями, что, когда в дальних странах я встречаю очень старых знакомых, это вызывает своего рода шок.

 

Двадцать первого января мистер П. Д. Хан написал мне, что санитарный врач Бомбея принял предложение доктора Ричардсона о помощи в борьбе с чумой: очевидно, мнение доктора Вейра насчёт того, что чума уже побеждена, с тех пор изменилось. Поскольку мы затронули эту тему, надо сказать, что, хотя наш дорогой доктор Ричардсон помогал бороться с чумой целых полгода и даже контактировал с пациентами, которые иногда умирали у него на руках, он не стал жертвой этого недуга. Он был одним из «божьих людей», и карма позволяла ему выполнять работу в Центральном Индуистском Колледже в полном объеме. Примерно в это же время при неоценимой помощи моей подруги миссис Зальцер я смог выпустить английский перевод «Вопросов Теософии» коменданта Курмэ, полезной книги для начинающих, причём особенно полезной во Франции, где широкая публика слишком увлечена погоней за мирским, чтобы углубляться в чтение книг религиозного и философского содержания.

 

Теперь же давайте вспомним, что один из практических результатов Чикагского Парламента Религий заключался в том, что одна богатая дама из Чикаго, миссис Хаскелл, основала фонд, средства которого с периодичностью раз в два года должны были направляться в Индию одному из самых талантливых лекторов, рассказывавших о христианстве, в надежде на то, что, выступая с лекциями в крупных индийских городах, можно пробудить интерес к религии у класса образованных браминов, которые сопротивлялись всем попыткам обычных миссионеров отвратить их от веры предков. Но, вероятно, она не знала того, что именно по этой причине из очень толковых выпускников Университетов были созданы специальные миссии, которые Оксфорд и Кембридж послали в Индию, но с незначительными результатами. Первым миссионером, которого она избрала, явился не кто иной, как знаменитый преподобный Джон Генри Берроуз, организатор и ключевая фигура удивительного религиозного конгресса под названием «Парламент Религий», на котором впервые в истории собрались представители всех религий мира, получившие возможность выйти на трибуну и свободно изложить основы своих вероучений. Вполне естественно, что имя этого джентльмена стало известно образованным индусам благодаря докладам Чикагского Парламента, и миссис Хаскелл поступила благоразумно, послав его представлять интересы её фонда в Индии. Перед его прибытием в Мадрас друзья-миссионеры, организовавшие его поездку, обратились к главным представителям различных религиозных общин, чтобы уговорить их создать эклектичный приёмный комитет. Мне, единственному известному буддисту в Мадрасе, предложили место в этом комитете, и я согласился. Разные его члены представляли индуистские, парсийские, мусульманские, буддийские, браминские и протестантские христианские общины, европейские и индийские. Через какое-то время приехал доктор Бэрроуз и выступил с шестью лекциями о христианстве и его сравнении с другими верованиями. Эти лекции всеми были признаны очень научными и красноречивыми, но явно рассчитанными на западный, а не восточный склад ума. Газеты писали: «Лучшие индийцы различных сект и наций слушали их с почтительным и нескончаемым вниманием, а реакция публики явилась убедительным доказательством признательности и уважения, которые она испытывала лично к доктору Берроузу за его гостеприимство, оказанное представителям восточных верований на знаменитом эклектичном Чикагском Парламенте». Поскольку доктор Берроуз очень сильно помог нашему Обществу в проведении Теософского Конгресса в Чикаго, я чувствовал себя в долгу перед ним как частное и официальное лицо, и, поскольку в Адьяре между нами завязались совершенно искренние отношения, я пригласил его на завтрак вместе с миссис Берроуз, преподобным мистером Келлеттом и некоторыми другими миссионерами-джентльменами и дамами. В конце его шестой, последней лекции по просьбе моих коллег по комитету я выразил ему благодарность и произнёс прощальные слова. Конечно, ни один разумный человек не ожидал ни от меня, ни от любого другого представителя восточной религии безоговорочного согласия с его лекциями, которое было бы уместно выразить христианскому проповеднику. В своей речи я стремился выразить тёплые чувства, пробуждённые в восточном сердце великодушным поступком миссис Хаскелл, и в то же время пытался обозначить практические трудности, стоящие на пути осуществления её плана. По возвращении домой доктор Берроуз опубликовал интересную книгу о своих странствиях под названием «Путешествие по миру» в редакции его милой и сострадательной жены, и экземпляр этой книги он любезно прислал мне. В своём ярком рассказе4 о поездке в Мадрас он говорит: «После моей заключительной лекции полковник Олькотт, основатель и президент Теософского Общества по просьбе приёмного комитета произнёс благодарственную речь.

 

Его слова были искренними и великодушными, но в середине своего выступления он развернулся на 180 градусов и резко обрушился на грехи христианского мира и в особенности на английское правительство в Индии. Он утверждал, что христианство не сможет добиться большого прогресса, пока в британской армии царствует безнравственность, продолжается сбор средств от обесчеловечивающей торговли спиртными напитками и опиумом, а голодающие крестьяне облагаются налогами, идущими на строительство христианских соборов. В своём заключительном слове я попытался сгладить остроту этих утверждений, сказав, что эти и другие грехи христианского мира столь же знакомы нам, как и нехристианам. Мы порицаем совершавших эти грехи, осуждаем их нехристианские поступки и боремся с их грехами, где бы они ни проявлялись; затем я напомнил слушавшим меня, что самым громким голосом, который прозвучал в Индии прошлой зимой, призвав британское правительство изменить свою политику, был голос христианина-англичанина мистера У. С. Кейна».

 

Признаюсь, я опечалился, когда читал эти строки, поскольку они продемонстрировали, что доктор Берроуз либо неправильно понял мои высказывания, либо доверился совершившей предательство памяти, а не стенографическим записям, которые появились в мадрасских газетах на следующий день. Так как мои чувства к этому выдающемуся джентльмену всегда были очень дружескими, а наши отношения самыми тёплыми, теперь, когда он умер, я посылаю мысли любви ему самому и пережившей его преданной супруге. Также я думаю, что будет более чем правильно, что те из моих читателей, которые видели книгу доктора Берроуза, должны иметь возможность узнать и то, что я в действительности сказал. Поэтому я здесь цитирую следующие строки: «Президент-основатель Теософского Общества сказал, что комитет, принимавший Берроуза, состоит из представителей нескольких сект, и коллеги попросили его как представителя Теософского Общества, которое имеет эклектичный, а не сектантский характер, поблагодарить преподобного доктора Берроуза за его блестящие научные речи. Особенно он заслуживает благодарность за проведение Парламента Религий, событие, ставшее уникальным в мировой истории. Это возлагает на восточных людей особые обязательства по отношению к нему, и именно это чувство долга заставило нас с радостью потрудиться в приёмном комитете, ведь все в равной степени извлекли пользу из грандиозной встречи людей, собравшихся в Чикаго по его приглашению. Жители Востока обязаны ему тем, что представители буддизма, брахманизма, джайнизма, зороастризма, ислама, брахманизма и других религий смогли объяснить и изложить миру свои взгляды, а Чакраварти, Вивекананда, Дхармапала, Ганди, Мозумдар, Нагаркар и японские буддисты получили возможность высказаться от имени разных наций и вероисповеданий, а затем отправиться в поездки по Соединённым Штатам, порой продолжающиеся и поныне. Не силой оружия, как римские цезари, собиравшиеся в Риме и сковывавшие цепями страшных идолов покорённых народов, но словами любви и братскими чувствами он собрал вместе жрецов и миссионеров всех древних восточных верований и заставил огромнейшие аудитории их слушать, испытывая уважение. Выступавший полковник Олькотт как президент Теософского Общества в особом долгу перед доктором Берроузом, поскольку тот сделал возможным для теософов проведение Теософского Конгресса, который стал одним из величайших достижений Парламента. Индия выразила доктору Берроузу свою признательность почтительным и внимательным отношением во всех пунктах его поездки. Несмотря на то, что индусы могут не разделять религиозных взглядов доктора Берроуза, все они являются свидетелями того, как честно, мужественно и по-доброму он рассказывал о достоинствах своей религии с позиций христианской веры и сделал всё возможное, чтобы убедить местное население принять её как мировую религию. Миссис Хаскелл не смогла бы избрать лучшего посланника, чем доктор Берроуз, так как все другие кандидаты даже наполовину не подходили для её цели, потому что к тому времени доктор Берроуз уже заслужил благодарность индусов. Что касается возможных последствий его миссии, то их нельзя отважиться предсказать. Он посеял семя, но ни один человек не сможет прогнозировать урожай. Некоторые хотели, чтобы полковник Олькотт как глашатай восточных народов сказал, что, несмотря на личную заботу миссис Хаскелл об их духовном благополучии, они вряд ли променяют свои древние верования на какую-либо другую, худшую религию и ждут доказательства существования лучших верований. Полковник Олькотт попросил доктора Берроуза рассказать миссис Хаскелл о серьёзных препятствиях, с которыми её лекторы неизбежно столкнутся при осуществлении её благого замысла. Индийцы любят и уважают её за бескорыстную религиозность и огромные усилия по распространению христианской религии. При этом совершенно не имеет значения, что это не их религия; каждый благочестивый житель Востока уважал миссис Хаскелл за её веру. Но она не должна рассчитывать на невозможное. Христианство в Индии проявило себя с самых отвратительных сторон; например, это выразилось в росте пьянства и преступности (судя по увеличению доходов от спиртных напитков с 57 лакхов5 в 1870 году до 139 лакхов в 1896 году), в звериной распущенности армии, пренебрежительное отношение к состоянию которой недавно было осуждено Парламентом и провозглашено «национальным грехом», в обязательных отчислениях на содержание Церкви в размере 116000 (1,16,000) рупий в месяц (хотя она является открытым и общепризнанным врагом всех религий Индии), а также в наполненной противоречиями и слишком часто нечестивой жизни многих так называемых христиан.

 

Помимо этого, есть и другие препятствия, знакомые каждому миссионеру со стажем, и миссис Хаскелл не следовало бы оставлять в неведении об их существовании, иначе её благородное сердце наполнилось бы печалью из-за того, что её посланники в Индии потерпели фиаско. Обращаясь к доктору Берроузу, полковник Олькотт сказал: «А теперь, наш благородный американский брат, я с Вами прощаюсь. Бесстрашной защитой христианской религии Вы снискали ещё большее уважение у жителей Мадраса, поскольку Вы продемонстрировали искренность Ваших убеждений и высказались так же ясно, как это сделали наши посланники в Вашем Парламенте Религий. Прощайте, доктор, Вы проделали такой долгий путь и так хорошо говорили. Сердце Индии, благодарное за Вашу доброту, будет согреваться при мысли о Вас, а её народ шлёт Вам вслед пожелания здоровья и счастья». Гром аплодисментов, сопровождавший оратора, когда он возвращался на своё место, ярко свидетельствовал о том, что он очень точно выразил чувства Индийского общества по отношению к доктору Берроузу. Затем этот джентльмен встал и от имени миссис Хаскелл, Чикагского университета и себя лично с нескрываемым волнением поблагодарил полковника Олькотта за его «благородные и великодушные» слова, а также мадрасскую публику за огромное внимание к его лекциям. Он сказал, что никогда не забудет доброту, с которой его встречали в Мадрасе и по всей Индии, и попрощался с аудиторией». Здесь будет уместным заметить, что в «Бенгалии» от 14-го июня (1905 года) мне попался следующий отрывок о недавней оптимистичной речи лорда Рэдстока, который очень сильно напоминает мои слова о положении дел в 1897 году:

 

«Во время выступления на недавнем собрании Общества Христианской Литературы в Индии, состоявшемся в Эксетер-Холле, лорд Рэдсток, опираясь на опыт пяти миссионерских экспедиций в Индию, сказал, что «у образованных местных жителей Христос и идеалы Христианства почти не вызвали никакого отторжения. В действительности этот идеал в значительной степени пронизывал всю Индию. Однако лорд Рэдсток не сказал, заметил ли он в ходе своих неоднократных визитов в Индию что-то, из чего бы он мог сделать вывод о том, что христианский идеал пронизывал также «в значительной степени» соотечественников его светлости, которые приехали сюда на заработки. Считает ли его светлость среднего англо-индийца образцовым христианином, особенно в обращении с местными жителями? Совершенно верно, образованный индиец не испытывает враждебности к христианству, тем более к его Основателю, который, как он искренне верит, должен был черпать вдохновение у какого-то индийского аскета. Но также верно и то, что при всём своём уважении к личности «Плотника из Назарета» и благоговении перед Ним образованный индус никогда не имел меньшей склонности к обращению в христианство, чем в настоящее время. Наши друзья-миссионеры сильно ошибаются, если утешают себя приятной мыслью, что исчезновение враждебности к христианству явится прелюдией к принятию христианства нашими образованными соотечественниками».

 

Тридцать первого января я начал работу над новым изданием «Буддийского катехизиса» – тридцать третьим по счёту и последним, в котором проведена глубокая переработка материала: в этом издании я делю весь текст на пять общих разделов. Эта работа требовала большой концентрации внимания, и только в последнюю неделю марта я смог получить её из рук сотрудников типографии. Параллельно мне пришлось работать над английским изданием «Вопросов Теософии» коменданта Курмэ и некоторыми другими переводами с французского.

 

Недавно на родину вернулся Свами Вивекананда, долгое время пребывавший в Америке и Англии, и ему был устроен восторженный приём. Если мне не изменяет память, я также был членом комитета, занимавшегося организацией его встречи, и был настроен всячески помогать индусам, чтобы выразить ему признательность за то, что он сделал для прославления Индии за границей. Однако он вбил себе в голову, что я настроен по отношению с нему враждебно и даже злонамеренно, и, принимая во внимание то положение, которое я занимал среди его соотечественников, весьма смело выступил в своей публичной лекции против меня, Общества и миссис Безант, высказавшись о ней в самых неуважительных выражениях без малейшей доли благодарности. Это было огромной ошибкой, простительной ему только в силу его сравнительно молодого возраста и неопытности в общественных делах; безусловно, это повредило ему самому и привело к тому, что нам начали выражать ещё больше симпатии. Однако он также преждевременно ушёл в мир иной, и к этому добавить нечего: карма может позаботиться о своих делах и без нашей помощи.

 

____________________________

 

1 – см. «Поиски Махатм» в «Теософе», том XVI, стр. 173, 305.

2 – Сэндоу, он же Евгений Сандов (англ. Eugen Sandow, также известный как Юджин Сэндоу) – атлет XIX века, считается основоположником бодибилдинга. – прим переводчика.

3 – «Листы старого дневника», том I, с. 85.

4 – «Путешествие по миру», гл. XXXIV.

5 – лакх равен 100000. – ред.

 

Перевод с английского: А.П. Куражов

 

 

 

 


18.05.2023 06:13АВТОР: Генри С. Олькотт | ПРОСМОТРОВ: 300




КОММЕНТАРИИ (0)

ВНИМАНИЕ:

В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:

1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".

2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.

3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".

4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.

5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".



Оставить комментарий

<< Вернуться к «Ученики и последователи Е.П. Блаватской »