Листы старого дневника. Том V. Главы VII, VIII. Генри С. Олькотт
.jpg)
Мечеть 4-ех минаретов. Хайдарабад. Индия
ГЛАВА VII
СЪЕЗД 1893 ГОДА
(1893)
Хайдарабад, территория Низама, является крупнейшим из штатов Индии, находящихся под британским протекторатом и являющихся формально независимыми, примерно в той же степени, что и арабский скакун в мундштучных удилах. Его правителю, Низаму, титул которого переводится как «блюститель государственного строя», подобно всем другим пользующимся протекцией принцам, предки которых были королями, разрешается делать всё, что заблагорассудится, пока ему не захочется совершить нечто, ставящее под угрозу благополучие его подданных и стабильность штата. Тогда военная уздечка понемногу начинает натягиваться, и правителю дают понять различие между «протекторатом» и «независимостью». Территория штата занимает площадь почти 100000 квадратных миль, а его население составляет около 10-12 миллионов человек. Его правительство мусульманское, но большинство местных жителей – индуисты. В 1512 году он был преобразован в отдельное государство одним турецким авантюристом, а в 1687 году стал провинцией империи Моголов. После множества захватнических вторжений и военных действий, в которых иногда участвовали англичане и французы, в итоге мир и стабильность установились военными силами Ост-Индской компании, и с 1857-го года этот штат находится под протекторатом британских властей. Население Хайдарабада, столицы штата, в которую привела нас программа нашей поездки, составляет около четверти миллиона человек, и основная их масса – мусульмане. Его обнесённая стеной территория застроена зданиями, среди которых несколько прекрасных мечетей и дворцов, окружённых садами удивительной красоты. По соседству расположены большие водохранилища, одно из которых имеет окружность 20 миль. Многие городские улицы узкие и забиты маленькими магазинчиками, в которых на восточный манер среди убогой обстановки могут быть выставлены очень дорогие товары, часто представляющие собой настоящие художественные шедевры. Низам содержит небольшую регулярнуюармию, полки которой порой состоят из арабов и других диких воинственных племён, выглядящих так, словно они только что перенеслись из пустыни: парад этих войск в сопровождении процессии верблюдов и слонов представляет собой весьма живописное зрелище. Никогда раньше я не посещал такого города Индии, в котором бы восточный колорит был так мало прикрыт лоском западной цивилизации; и, вместе с тем, никогда раньше я не видел такого города, в котором бы мне так сильно не хотелось жить, поскольку в его атмосфере чувствовалось преобладание физического начала над духовным.
На следующее утро после нашего приезда мистер Дорабджи проехался с нами по городу и отвёз нас отдать дань уважения добропорядочной даме, дочери ныне покойного П. Иялу Найду, чтить память которого наше Общество имеет все основания. Когда я заключал договор о покупке усадьбы в Адьяре, именно мистер Иялу Найду выкупил её для меня у прежнего владельца, а его овдовевшая дочь великодушно предоставила нам рассрочку по выплате потраченных её отцом денег под очень скромные проценты. В 17.45 в публичном зале под названием «Башир Баг» миссис Безант выступила со своей первой лекцией на тему «Теософия в сравнении с современной наукой». В основном её аудитория состояла из индусов и европейцев, поскольку мусульмане, как правило, не интересуются лекциями вроде наших и обычно не имеют привычки читать. Следующее утро было посвящено приёму посетителей и нашей рутинной письменной работе. Во второй половине дня в Секундерабаде, европейском пригороде столицы, населённом штатскими и военными, состоялась лекция на тему «Смерть и жизнь после смерти». В состав очень большой аудитории входили британский представитель мистер Плауден и генерал-майор Стюарт со своими семьями, а также многие другие европейцы. Выступавшая подошла к предмету своей лекции с позиций эклектики и мудрой умеренности, доставив всем своим слушателям большое удовольствие. На следующее утро, в четверг 13-го декабря, мы с миссис Безант и графиней Вахтмайстер фотографировались втроём, а затем – с группой наших местных коллег, расположившись в саду дворца. Позже состоялосьсобрание Теософского Общества, на котором в его члены были приняты разные кандидаты. Также наша компания посетила школу санскрита во дворце индусского раджи, а по дороге домой мы заглянули в просторный дом мистера Дорабджи, который в высшей степени был гостеприимен. В 5 часов вечера в Башир-Баге миссис Безант выступила с лекцией на тему «Является ли человек душой». Никогда раньше я не слышал более бурных аплодисментов, чем последовавших после этой лекции. В 8 часов вечера мы выехали в Раджамандри, портовый город на берегу Бенгальского залива. Нас провожало огромное множество людей, и мы покидали город с изобилием цветов и фруктов.
Когда я уже сидел в вагоне, два джентльмена-индуса привели ко мне некоего человека, желая его представить. Он был индусом, одетым в европейский костюм, сильно испачканный маслом и покрытый чёрными пятнами, и я сразу догадался, что он, должно быть, машинист или его помощник. Все сомнения на сей счёт развеялись, когда он вытер замасленные руки какой-то ветхой тряпкой. Индусы представили его мне как брамина, хорошо знакомого с санскритской литературой, и он сам лично подтвердил это, добавив, что с большой радостью ждал встречи со мной, поскольку я так много сделал для его страны. Затем он сделал мне предложение, которое всех нас очень позабавило: он сказал, что является машинистом этого поезда и намеревается регулировать его скорость в соответствии с нашим желанием, и если мы захотим ехать быстро или медленно, мне следует только об этом сказать! Представьте, что это предложил бы машинист почтового поезда в Великобритании, Франции или Германии!
Мы ехали всю ночь и весь следующий день до восьми часов вечера, когда добрались до места назначения. В ожидании нашего приезда собралась очень пёстрая толпа с горящими факелами и фейерверками. Одно приветственное обращение зачитали нам в пандале (крытом пальмовыми листьями сарае) на берегу реки Годавари, а другое – по пути через город к месту наших временных апартаментов, причём сделали это представители общины вайшьев (торговцев). Свет факелов по обеим сторонам процессии позволял нам разглядывать живописные силуэты множества людей в тюрбанах и фасады зданий; всё это создавало картину, которую нельзя увидеть ни в одной западной стране в наши дни упадка художественной культуры, когда на смену всем прекрасным костюмам пришли вульгарные и безобразные одеяния современной цивилизации. Человеку даже с минимально развитым чувством прекрасного очень печально созерцать это мертвенное однообразие безликой одежды во всех странах мира кроме Азии.
.jpg)
Храм в Раджамандри. Индия.
В субботу 16-го декабря в 7.30 утра миссис Безант выступила в зале музея с лекцией на тему «Теософия и наука», после чего к ней хлынул поток посетителей. Я принял в члены нашего Общества пятнадцать кандидатов и открыл новый Филиал, состоявший из вайшьев и называвшийся «Теософское Общество Гаутамы». В 18.30 началась её вторая лекция за этот день, которая была посвящена «Несостоятельности материализма». На следующее утро в 7.30 она выступила перед студентами, и после окончания её речи я собрал средства для библиотеки для мальчиков. Затем в течение дня в бунгало Амируддина, нашем временном пристанище, мы принимали членов Теософского Общества и интересующихся. А в 18.30 миссис Безант выступила с лекцией на тему «Реинкарнация применительно к социальным проблемам», после чего процессия с факелами проводила нас к плавучему дому, на котором мы должны были продолжить наше путешествие вдоль Коромандельского побережья. Утром 18-го декабря мы выехали в Безваду, в которую прибыли в 1.30 и пробыли в ней до 19.30. Безвада – это маленький городок, и после огромных аудиторий, с которыми мы до сих пор имели дело, было довольно забавно наблюдать, как миссис Безант читает великолепную лекцию на тему «Путешествия души» в офисе юристов перед аудиторией, насчитывающей всего примерно семьдесят пять человек. В 19.30 мы продолжили своё путешествие, и, пройдя на вёсельной лодке два шлюза и переплыв через реку Кришна, высадились в месте, где в то время находилась конечная станция железной дороги Восточного побережья. Огромный мост, величественное инженерное сооружение, которое теперь пересекает оставшуюся в истории водную преграду, тогда ещё только строился. На вышеупомянутой конечной станции мы сели на поезд, на котором ехали всю ночь, весь следующий день и следующую за ним ночь и добрались до Адьяра, нашего дома, только утром 20-го декабря. На вокзале нас встретили многочисленные друзья с великолепными гирляндами, и Адьяр выглядел таким очаровательным, что нас нисколько не удивило восхищение дам, вызванное его видами. Да и когда он не был очаровательным? Его красота становится всё краше, и куда ни посмотри с террасы дома, повсюду открываются лишь прекрасные виды.
.jpg)
А. Безант в первый свой приезд в Индию.1893
Поскольку времени было в обрез, так как миссис Безант требовалось уделить всё своё внимание подготовке к лекциям на Съезде, мы с мистером Стерди, графиней Вахтмайстер и мистерами Эджем и Олдом сразу же приступили к обсуждению обстоятельств дела мистера Джаджа, извлечённых из массы документов, которые я собрал из архивов Общества. А это дело даже с нашей однобокой точки зрения довольно убедительно свидетельствовало о его виновности в систематическом преднамеренном обмане своих коллег и общественности насчёт его якобы тесной связи с Учителями и получения им от Них сообщений и пожеланий в отношении предпочтительного личного поведения членов Общества и руководства им. И всё это ещё больше усугубилось, когда мы с миссис Безант начали сравнивать факты, потому что тогда как день стало ясно, что он вёл двойную игру, говоря ей одно, а мне совсем другое. Фактически, чем глубже мы погружались в расследование этого дела, тем мрачнее оно становилось, пока, наконец, не наступил момент, когда больше не могло оставаться никаких сомнений в его виновности. На Съезде 1894-го года миссис Безант, освещая изученные нами обстоятельства и упоминая об этих наших совещаниях, прошедших перед Съездом 1893-го года, сказала: «Я изучила массу свидетельств, имевшихся у полковника Олькотта, которые, если рассматривать их отдельно, хотя и вызывали самые серьёзные подозрения, но не были достаточно ясными, надёжными и убедительными, чтобы оправдать действия полковника Олькотта или мистера Кейтли, секретаря Индийской Секции, которые они должны были совершить от имени Общества. Но случилось так, что мне были известны другие факты, о которых ни полковник Олькотт, ни мистер Кейтли не знали, и эти факты дополнили имевшиеся у них свидетельства и, таким образом, сделали их убедительными, по крайней мере, для меня. Тех фактов, о которых я знала, было недостаточно для вынесения их на публику, а тех, что знали они, было недостаточно для того, чтобы предпринять какие-то определённые действия, хотя их свидетельства были убедительнее моих. Однако они, вместе взятые, составили настолько стройную систему доказательств, что наш долг перед Обществом обязывал нас ознакомить его и ними, а также предоставить возможность мистеру Джаджу как его вице-президенту прямо ответить на обвинения, если это в его силах, чтобы положить конец положению, столь болезненному для всех вовлечённых в это дело сторон и столь опасному для репутации и чести самого Общества».
И с этого момента все мы пришли к единодушному мнению, что мистер Джадж должен прекратить связь с Обществом, как в качестве генерального секретаря Американской Секции, так и в качестве вице-президента всего Общества. Более того, он был президентом Арийского Филиала Теософского Общества в Нью-Йорке и имел полное право вмешиваться в вопросы личного поведения его членов. За такие частные случаи я не несу официальной ответственности до тех пор, пока дело не поступит ко мне через обращение по решению Генерального секретаря Секции, до сведения которого оно официально доходит через должностных лиц самого Филиала. Но в случаях неправомерных действий генерального секретаря или вице-президента я должен сильно потрудиться, поскольку в соответствии с положениями нашего устава призываюсь к принятию каких-то мер. Когда перед нами предстали все обстоятельства, миссис Безант решилась сделать шаг, который я совершенно не одобрил, так как счёл его недопустимым с её стороны. То, что она оказалась втянутой в это дело из-за её тогда ещё сильной личной дружбы с нашим провинившимся коллегой, на мой взгляд, не могло послужить оправданием её поступка: она, как и я сам, не только написала мистеру Джаджу, советуя ему уйти в отставку (на что она со своей стороны имела полное право), но отправила ему копии всех задокументированных свидетельств, на которых основывались наши обвинения, а ведь эти документы находились строго в моём ведении и могли использоваться только с моего согласия (и здесь она уже превысила свои полномочия). Мотив миссис Безант был самым возвышенным: она хотела помочь любимому другу, оказавшемуся в затруднительном положении, раскрыв ему все карты, имеющиеся у обвинения. Однако кто мог предполагать, что после предоставления этого неоспоримого доказательства своей личной дружбы, мистер Джадж, узнав, что две из трёх наших Секций высказались за его исключение, обратился против неё и сделал всё возможное, чтобы свести на нет её влияние, очернить её (например, обвиняя в том, что она использовала чёрную магию, чтобы навредить ему) и дискредитировать её как учителя? Поскольку нам было понятно, как действовать, то дело было отложено до получения ответа мистера Джаджа на наше предложение об отставке.
Вскоре здания нашей Штаб-квартиры начали быстро заполняться делегатами, прибывающими из всех уголков Индии. Двадцать первого декабря в городском зале «Виктория» миссис Безант выступила перед огромной и восторженной аудиторией с публичной лекцией на тему «Опасности материализма». В тот же день я получил от миссис Хиггинс из Коломбо заявление об её отставке с поста директора школы для девочек «Сангхамитта» в Марадане (Коломбо) из-за возникших разногласий между ней и исполнительным комитетом Общества Женского Образования Цейлона. Можно вспомнить, что её избрали директором во время моего приезда на Цейлон, и я утвердил её в этой должности на открытом собрании Женского Общества, которое заставил пообещать ей, что оно не будет вмешиваться в её дела по руководству школой. Я сделал это потому, что женщины Цейлона никогда раньше не участвовали в какой-либо совместной общественной работе, и поскольку их бытовые взаимоотношения и местные обычаи диаметрально отличались от принятых у западных женщин, я знал, что миссис Хиггинс не сможет работать с этим сообществом сингальских женщин, если ей не дать свободы действий. Какое-то время всё шло хорошо, но за время моего длительного отсутствия на Цейлоне прежняя мудрая политика Женского Общества постепенно стала меняться, и в результате произошёл разрыв.
Двадцать третьего декабря миссис Безант провела беседу в конференц-зале нашей Штаб-квартиры, и среди присутствовавших на ней было несколько самых влиятельных лидеров индийского общества. Легко представить, какие недюжинные способности ей пришлось продемонстрировать, освещая самые сложные проблемы философии, метафизики, науки и религии и отвечая на вопросы людей с таким высоким интеллектом, как у сэра Муттусвами Айера, судьи Верховного Суда Её Величества, почтенного В. Башьяма Айенгара, главы местной адвокатуры, впоследствии посвящённого королевой в рыцари и повышенного до судьи того же самого суда, почтенного С. Субрамании Айера, удостоенного таких же почестей, и девана Бахадура Р. Рагхунатха Роу, одного из высших чиновников-финансистов Мадраса, а также других людей их уровня. Я присутствовал на многих подобных встречах и сам многократно проводил их в разных странах, но никогда не слышал, чтобы эти серьёзные темы обсуждались на таком высоком уровне, как в Индии. Индусы от природы являются глубокими метафизиками и логиками, унаследовавшими свои способности от сотен предыдущих поколений, развивших острый ум в этом направлении. Вместе с тем, среди десятка тысяч высокообразованных браминов вряд ли можно найти даже одного, способного создать хоть одно из тех простейших хитроумных изобретений, на которые в Соединённых Штатах и странах Европы ежегодно выдаются патенты. Это люди, которых вернувшиеся из Индии миссионеры причисляют к народным массам как «невежественных язычников», выпрашивающих всё больше денег для продолжения безнадежной пропаганды своей религии.
На следующий день я поехал на вокзал, чтобы встретить мисс Генриетту Мюллер, известную суфражистку, приехавшую на Съезд из Бомбея. Тогда у неё уже был готовый план взять наш Бомбейский Филиал под своего рода опеку и назначить его управляющим одну женщину шведско-американскогопроисхождения, состоявшую в нашем Обществе; при этом для неё самой и Филиала она предлагала снимать помещения в хорошем квартале Бомбея. По её мысли эта женщина должна была принимать посетителей-европейцев и других интересующихся, а также помогать Филиалу начинать вести более активную пропаганду, по сравнению с той, которую он проводил до сих пор. Однако выяснилось, что сотрудники Филиала не хотели, чтобы их кто-то нянчил.
Ежедневно к нам прибывали целые батальоны делегатов, все комнаты в доме были переполнены, а на ежедневные беседы миссис Безант собирались огромные толпы. Она сидела на полу со скрещенными ногами на индийский манер вместе с другими людьми на расстеленных мной огромных коврах и отвечала на самые сложные вопросы с поразительной готовностью и ясностью. Съезд открылся 27-го декабря, как обычно, в полдень, но уже в 8 часов утра миссис Безант выступала с первой из четырёх своих важнейших лекций из цикла «Строение космоса», которая была посвящена роли звука, то есть вибраций, в реализации великого замысла.
В своём ежегодном обращении среди затронутых тем я рассказал об отношении Эзотерической Секции к Теософскому Обществу, нашей работе в течение года, Чикагском Теософском Конгрессе, первой поездке миссис Безант по Индии, воровстве Гопалачарлу, моей работе по защите буддизма на Цейлоне и шагах по приобретению Бодх-Гайи и других рутинных делах. 1893-ый год был периодом исключительно высокой активности, принесшим нам очень важные результаты. Так, состоялось очень много лекционных поездок по Европе, Соединённым Штатам, Австралии и Океании, Индии, Цейлону и Бирме, было открыто сорок восемь новых Филиалов, проведён Чикагский Конгресс, появился новый Индийский центр, и подобной деятельностью, развёрнутой во многих странах, наше Общество занималось в течение двенадцати месяцев. Я уделил большое внимание рассмотрению того, каким станем направление теософского движения после моей смерти, поскольку Общество с каждым годом разрастается, распространяясь в новые страны, и всё более актуальным становится вопрос о том, что произойдет, когда первый и в то время единственный президент удалится от дел естественным путём, ведь какой бы преемник не будет избран на его место, ему придётся приступить к руководству Обществом в совершенно иных условиях. С тех пор прошло почти десять лет, и количество выданных нами уставов возросло с 352 на конец 1893-го года до 656 на конец 1901-го года и, вероятно, достигнет 700 к концу текущего года. В связи с этим я думаю, что будет неплохо включить в это историческое повествование противоположную точку зрения моего уважаемого коллеги, вице-президента Теософского Общества мистера Синнетта, хотя с тех пор его взгляды несколько изменились, и он открыл свой собственный Филиал, Лондонскую Ложу, тогда входившую в Европейскую секцию, а сейчас переименованную в Британскую. Привожу следующую выдержку из своего обращения:
«Год за годом результаты подтверждают мудрость плана, согласно которому наше Общество было разделено на секции, и я надеюсь, что со временем смогу распространить его на весь мир. Австралия, Океания и Новая Зеландия уже почти созрели для этого, и со временем я надеюсь найти компетентного человека, имеющего свободное время, чтобы реорганизовать Буддийскую Секцию на Цейлоне. И если бы не были открыты Американская и Европейская Секции, то связи между Штаб-квартирой и этими отдалёнными уголками мира уже давно бы оборвались. С самого начала я стремился создать федерацию на основе наших Трёх Провозглашённых Целей, которая, предоставляя всем членам и Филиалам максимальную свободу мнений и выбора направлений работы, оставалась бы при этом основным центром деятельности, соединяющим воедино все свои подразделения прочными узами взаимных интересов и чётко определённой корпоративной политики. Глава исполнительной власти Общества уже в значительной степени стал, и, в конечном итоге, полностью станет всего лишь осью вращения колеса его официальных дел, центром его жизни, блюстителем его федеративного устройства, судьёй во всех спорах между секциямии проводником властиСовета. Раньше я предоставлял автономию всем секциям по мере их появления на свет, и теперь я намереваюсь поступать так же, веря, что руководители на местах будут отстаивать наши общие интересы лучше всего. Я ненавижу любое подобие авторитарности, но в равной степени ненавижу и принцип анархии, побуждающий людей к попыткам низвержения конституций, при которых они процветали и которые на практике доказали свою способность обеспечивать всеобщее благосостояние. Это чувство порой заставляло меня возмущаться тем, что выглядело как попытки возложить на Общество ответственность за некоторых обладающих влиянием людей, а также идеи и догмы, которые, какими бы хорошими они ни были сами по себе, оставались чуждыми взглядам некоторых членов нашего Общества, чем нарушали их право свободы совести, записанное в нашем уставе. Мой долг обязывает меня быть официальным блюстителем этого устава, и я надеюсь, что никогда от него не отступлю.
Мой уважаемый коллега мистер А.П. Синнетт вместе с некоторыми другими нашими сотрудниками смотрят на проблему единства Теософского Общества совершенно с другой точки зрения, нежели я. Они думают, что после моей смерти: «Вообще не следует избирать никакого преемника в качестве главы Общества во всём мире, поскольку оно будет преобразовываться в организацию, намного лучше приспособленную к размерам, которые она сейчас имеет... Ведь идея некоей формы президентского контроля всего Общества в действительности была актуальна только в период становления подобной организации. Теперь же, когда движение прочно укоренилось, оно не требует такого присмотра... В тот момент, когда система ... потребует вмешательства, если предположить, что такой момент когда-либо вообще наступит, президенты формально и фактически существующих лож образуют парламент Общества и получат возможность собираться вместе на ежегодных конференциях в определённое время в месте, назначенном Генеральным секретарём. Затем должно быть публично объявлено, что любые группы людей, которые в период между такими конференциями образуют теософскую ложу, могут обратиться к Генеральному совету, и если будет найдено, что эти группы понимают идеи нашего Общества, то они будут сразу же признаны как новые ложи. После этого президент такой ложи займёт своё место в парламенте или совете секции. Конечно, при этом функции Генерального секретаря сведутся почти что к нулю, но президенты лож смогут свободно общаться друг с другом, и если время от времени будет возникать потребность в каких-то совместных действиях, они будут их согласовывать.
Не будучи убеждённым в превосходстве этого плана над нынешним, я счёл своим долгом привести несколько отрывков из этого наполовину частного письма, чтобы изложить взгляды небольшой группы наших деловитых друзей, которые были у них в то время. Что касается меня, то я не могу понять, как охватывающее весь мир движение, подобное нашему, может развиваться без какой-либо оси официальной власти, на которую, словно бусины на нитку, нанизываются Секции и Филиалы. Также мне не понятно, как оно может обойтись без единого головного центра и его различных местных подразделений, из которых бы исходили официальные циркуляры и прочие документы, которые бы проводили пропаганду, сообщали результаты секционных и общих конференций и распространяли информацию, представляющую общий интерес, а также разрешали споры и хранили архивы. Мне думается, что предложенный план будет способствовать большему дроблению Общества на Филиалы с поощрением их исключительности, приведёт к отказу от пропагандистской работы, благодаря которой распространяется наше движение, уничтожит чувство моральной ответственности перед Обществом как целым, ради которого следует усердно и альтруистично трудиться, отменит ныне действующие ограничения, налагаемые нашим уставом, которые держат Теософское движение в строгом соответствии с нашими Тремя Провозглашёнными Целями, а такжеразорвёт всеобщие братские узы, которые позволяют каждому члену нашего Общества чувствовать интерес ко всему, чем оно занимается во всех уголках земного шара, словно в большой семье. Однако я довожу этот план до вашего сведения и выношу его на ваш беспристрастный суд».
Мой опыт, полученный за последние десять лет, только утвердил меня во мнении, которое я выразил тогда и которого полностью придерживаюсь и сейчас: если нынешняя превосходная и очень практичная схема управления Обществомбудет отвергнута,то оно подвергнется риску разделения на части, число которых будет соответствовать количеству Секций, существующих на момент моей смерти. Я даже на миг не могу представить, как можно обойтисьбез этой схемы, и, на мой взгляд, единственная реальная проблема заключается в том, чтобы найти человека на должность президента, который бы исполнял свои обязанности со строгой беспристрастностью применительно к отношениям между народами, сектами и политическими системами. Он должен жить в Адьяре, расширять библиотеку, продолжать выпускать «Теософ», активно содействовать просветительской работе, которая сейчас с успехом ведётся на Цейлоне и в Южной Индии, и быть готовым посещать все уголки мира, если того потребуют обстоятельства, чтобы вплетать удалённые Секции в разветвлённую золотую сеть братства, центр и ядро которого находятся в Адьяре.
В день открытия Съезда в Штаб-квартире на браминских кухнях пообедало более четырёхсот делегатов, и этот Съезд был самым большим из когда-либо проводившихся до того времени. На второй день его работы была сделана ежегодная групповая фотография, после чего миссис Безант прочитала свою вторую лекцию, посвящённую Огню, одному из элементов Космоса. В полдень Съезд Общества возобновил свою работу, а после его закрытия последовал Съезд Индийской Секции. В 17.00 в городском зале «Виктория» в присутствии огромной толпы народа началось празднование восемнадцатой годовщины Общества, на котором выступили мистеры Рагхунатх Роу, Н. Д. Кандалавала, Пуруненду Нараяна Синха, графиня Вахтмайстер, миссис Безант и я. Утром 29-го декабря состоялась лекция на тему «Йога», а 30-го – лекция на тему «Символизм», ставшая последней. Двадцать девятого декабря закрылись заседания Общества и его Индийской Секции. В 17.30 с лекцией выступил мистер Шивасанкара Пандияджи (ныне покойный), а в 20.30 миссис Безант любезно прочитала незапланированную программой лекцию на превосходную тему «Карма». После лекции, состоявшейся утром 30-го декабря, наш дом стал стремительно пустеть, и мы с миссис Безант и мисс Мюллер поехали на приём, организованный индийскими дамами и джентльменами в доме раджи Т. Рамы Роу в Трипликане, где миссис Безант вдохновенно отвечала на вопросы о храмах, ведическом огне, мантрах и символизме пуранической истории о пахтании океана сурами и асурами. К утру 31-го декабря наш дом был почти пуст, и когда мистер Стерди, мисс Мюллер и другие ушли, мы с миссис Безант и графиней с удовольствием прогулялись по великолепному побережью.
ГЛАВА VIII
ПОЕЗДКА МИССИС БЕЗАНТ ПО БЕНГАЛИИ
(1894)
Первого января в 16.30 в Мадрасе миссис Безант выступила на открытом воздухе с временной площадки на Эспланаде, прочитав лекцию на тему «Индия» для примерно шести тысяч человек. Это было очень красноречивое выступление, и оно вызвало бурные аплодисменты. Расстояние от центра города до нашей Штаб-квартиры составляет более пяти миль, поэтому тем, у кого нет денег на транспорт, добраться до неё непросто. Точнее, я должен сказать, что в то время, о котором пишу, его попросту не было, а уже открывшаяся линия электрического трамвая доходила только до Рояпетты, путь от которой до нас составлял около трёх миль. Этим в значительной степени и объясняется то, что огромная аудитория мисс Безант состояла из представителей вышеупомянутого класса.
На следующий день в пять часов вечера компания в составе миссис Безант, миссис Бэтчелор (ныне покойной), мистеров Эджа, Бхавани Шанкара, П. Д. Хана и меня отправилась с тремя слугами на двух лодках по каналу на пикник в Махабалипурам, к месту руин высеченного в скалах города храмов, широко известного объекта индийской археологии. Переночевав на борту лодок, на следующий день в 8 часов утра (в среду 3-го января) мы добрались до места назначения, устроили себе ранний завтрак (чода хазри) в прекрасной правительственной гостинице, а затем отправились осматривать развалины. Западный человек, особенно американец, не привыкший видеть вокруг себя ничего, кроме всего самого нового, будет сильно впечатлён видом этих храмов с огромными колесницами, слонами и другими скульптурами в натуральную величину, высеченными прямо в скалах, и его полностью захватит глубокое чувство от осознания древности этихизваяний, частично превращённых за много веков в руины стихиями или человеком. Постепенно море вторгалось в эту часть побережья, и теперь полоска пахотных полей древности и скопление множества жилищ, подошли очень близко к тому, чтобы, подобно многим другим городам по всему миру, поглотиться океаном и не оставить после себя в истории ничего, кроме названий. Вернувшись в гостиницу, мы пообедали, после чего я начал писать одну из глав «Листов старого дневника», в то время как миссис Безант пошла с остальной компанией осматривать другие руины. В 16.30 мы взошли на борт наших лодок и всю ночь плыли домой. Забавной особенностью этой экскурсии явилась примитивность и неудобство наших лодок. Поскольку у них не было палуб, мы расстелилиодеяла прямо на днище между шпангоутами, и каждому из нас приходилось лежать под наклоном. Над нашими головами возвышалась полуразрушенная крыша для защиты от непогоды, сделанная в виде шторки из дерюги, настолько грязной и ветхой, что она могла бы занять почётное место на исторической ярмарке тряпья. Однако будучи несколько утомлёнными, мы пребывали в добром расположении духа и не обращали внимания ни на какие мелкие неудобства. Проспав всю ночь во время сплава по мелководью Букингемского канала, мы добрались до Адьяра в 11 утра в четверг. В этот день нам доставили иностранную корреспонденцию, и у всех нас было довольно много дел, пока не пришло время ехать в город, где миссис Безант должна была выступать в зале «Виктория» со своей лекцией на тему «Недостаточность материализма», последней мадрасской лекцией во время её нынешней поездки.
В пятницу после полудня я сопровождал миссис Безант и миссис Бэтчелор в дом девана Бахадура Рагунатха Роу, где проходила встреча с женщинами-индуистками. На следующий день, получив телеграмму с Цейлона, я уведомил двух присутствовавших на Съезде буддийских бхиккху общины Раманья Никайи, о том, что им надлежит вернуться и проводил их. Седьмого января, в воскресенье, мы с миссис Безант, графиней К. Вахтмайстери Бхавани отплыли в Калькутту на пароходе судоходной компании «Пешавар».
А теперь позвольте мне покинуть устроенные нашими друзьями проводы, и пока наша компания устраивается в своих каютах, я вернусь немного назад и выполню обещание, данное мною в четвёртой главе предыдущего тома, опубликованной в ноябрьском выпуске «Теософа» за 1901 год. Как вы помните, в той главе говорилось, что незадолго до рассвета 10-го февраля 1892-го года путём яснослышания я получил очень важное сообщение от моего Гуру, в котором среди прочего говорилось, что от Него прибудет посланник, и мне надо быть готовым с ним встретиться. При этом больше ничего не было сказано, и имя человека, и время его прибытия оставались тайной. Ввиду отсутствия точной информации я быстро пришёл к выводу, что, вероятнее всего, Гуру пошлёт ко мне Дамодара, который после семи лет жизни в Тибете и, судя по состоянию его психического развития на момент его ухода от нас, скорее всего, готов в сотрудничестве со мнойвыполнить приказ Учителя. Этим предположением я поделился с несколькими друзьями, которым рассказал о послании. Затем целых полтора года я держал дорожную сумку собранной, чтобы быть готовым в любой момент отправиться в Дарджилинг, в тот горный городок, из которого Дамодар отправился в Тибет, и где он оставил свой ящик с одеждой. Но поскольку я ничего больше об этом не слышал, то, естественно, пришёл к выводу, что, вероятно, неправильно истолковал смысл сообщения Гуру, и, в конечном счёте, из-за предварительных приготовлений к планируемой поездке миссис Безант этот вопрос полностью вылетел у меня из головы. Так продолжалось до дня, когда ранним утром мы прибыли в Тричинополи, на нашу третью станцию в Индии. И когда я только начал просыпаться, то снова услышал знакомый голос, который сказал: «Вот тот посланник, о готовности к встрече с которым я тебя предупреждал: теперь делай, что должен». Мои удивление и восторг тут же привели меня в состояние физического бодрствования, и я обрадовался мысли, что ещё раз обрёл доказательство возможности получения истинных сообщений от моего Учителя в то время, когда я не мог списать их на самовнушение. Более того, развитие связей миссис Безант с нашей работой в Индии явилось для меня лучшим доказательством того, что она в действительности и есть тот агент, избранный взращивать семена, посеянные в течение предыдущих пятнадцати лет нами с Е. П. Б.. Она смела все следы недоверия к нашей миссии в Индии, которое испытывали огромные массы ортодоксальных браминов, смотревшие на нас с моей коллегой как на тайных агентов буддийской пропаганды и потенциальных уничтожителей индуизма.
Гороскоп миссис Безант, составленный Сефариалом (мистером Олдом), одним из наших сотрудников, в то время проживавшим в нашей Штаб-квартире, был опубликован в «Теософе» за январь 1894-го года, именно в то время, когда она совершала свою первую поездку по Индии. Из него следует, что она появилась на свет, когда восходил 1°40' Овна, и мистер Олд приводит очень ясный анализ характера человека, родившегося в это время. Но, как известно каждому изучающему астрологию, гороскоп, чтобы иметь какую-либо ценность, должен учитывать совокупное влияние различных планет, которые модифицируют специфические характеристики натального знака. Применяя данный метод, Сефариал прослеживает эти, так сказать, фокальные воздействия и приходит к следующему заключению:
«Примечательной особенностью этого гороскопа является присутствие не менее шести из восьми планет в кардинальных знаках и наличие кардинальных знаков в углах фигуры. Последнее обстоятельство создаёт субъекту гороскопа репутацию, выходящую даже за рамки его жизни и покрывающую его славой, которая будет распространяться пропорционально совместному действию других влияний, просматривающихся в гороскопе. В нашем случае мы видим, что это обстоятельство полностью подтверждается его своеобразием, упомянутым ранее. Большинство планет, находящихся в кардинальных знаках, указывает на активность, способности и деловые качества высшего порядка, а также стремительность, амбициозность и настойчивость. Это даёт склонность к реформаторству и активному руководству, побуждая увлекаться политикой, выдвигая её на первое место в своей деревне, городе или даже стране, а также в социальных делах и вопросах, касающихся управления людьми. Это даёт огромные исполнительные способности, силу преодолевать препятствия и самостоятельно прокладывать дорогу в жизни, умение брать ответственность на себя и активно преследовать свои цели, способность командовать и руководить, но при этом также и импульсивность, сильное стремление действовать по-своему, невзирая на существующий закон и порядок, вспыльчивость вместе с быстрой отходчивостью, пытливый ум, остроту восприятия, способность схватывать всё на лету и любовь к спорам.
Кардинальные знаки дают самых активных работников в мире, лучших бизнесменов и очень полезных людей, занимающих в жизни общества лидерские позиции.
Три планеты гороскопа находятся в воздушных знаках, а три – в водных, поэтому субъект в равной степени пребывает в ментальном и эмоциональном аспектах своей натуры. Физическое и чисто духовное начало находятся у них в подчинении.
Если взглянуть на причину ораторских способностей Анни Безант с астрологической точки зрения, то будет видно, что Меркурий находится в Весах, «знаке голоса», как мы его условно называем, а Венера, управитель 2-го дома (управляющего языком) образует соединение с Меркурием, который наделяет обладателя данного аспекта необычайным красноречием и поэтичностью языка.
В заключительном абзаце Сефариал говорит: «Могут поинтересоваться, есть ли в этом гороскопе признаки, указывающие на его гармонию с гороскопом Е. П. Блаватской, подобные тем, что существуют в гороскопе полковника Олькотта? На это мы можем ответить утвердительно. Если мы обратимся к гороскопу Е. П. Б.1, то увидим, что асцендент в нём находится в точном соединении с Луной и недалеко от местоположения Юпитера, тогда как Солнце в гороскопе Анни Безант образует соединение с Луной в гороскопе Е. П. Б., а это является верным указанием на симпатию между людьми, которым суждено встретиться».
Также он обращает внимание на любопытное совпадение: мадам Блаватская отплыла в Индию на 47-м году своей жизни, и миссис Безант приехала в Индию в этом же возрасте, чтобы продолжить вести ту же самую работу.
Теперь вернёмся к нашей компании на «Пешаваре». Во время путешествия из Мадраса в Калькутту нам благоволила очень хорошая погода, а море было спокойным. На следующий день после отплытия по многочисленным просьбам миссис Безант выступила в кают-компании на встрече, проводимой капитаном, с лекцией на тему «Теософия». Приятным моментом нашего путешествия стала встреча на борту корабля с одним из наших новозеландских сотрудников, почтенным Уильямом Мак-Каллохом, членом законодательного совета парламента, очень интеллигентным и отзывчивым джентльменом. Вечером во вторник 9-го января мы встали на якорь близ Сагара в устье реки Хугли и, дождавшись прилива, продолжили плавание на следующий день в 10.30 утра. Капитаны судов, направляющихся в Калькутту, всегда должны соблюдать данную предосторожность, поскольку эта река таит много опасностей, связанных с очень быстрым отливом, когда разнообразные мелководья и песчаные отмели, скрытые под поверхностью воды, готовы поглотить любое судно, если оно их коснётся. Довольно часто случается, что корабли, которые всего лишь задели край коварной песчаной отмели, тормозятся течением и безнадёжно застревают, а затем в течение нескольких минут переворачиваются и идут ко дну. И сейчас, когда я пишу эти строки, Калькутта едва оправляется от ужаса после крушения «Дипдейла», который коснулся отмели и через две минуты скрылся из виду. Поэтому говорят, что путешественник, благополучно преодолевший бури Бискайского залива, Красного моря и Индийского океана, вполне может не пережить кораблекрушения в этих священных, но безжалостных водах, всего в восьми часах плавания до своего порта назначения.
Мы прибыли в Калькутту после шести часов вечера, когда уже было темно. На пристани нас ожидало несколько сотен лучших людей мегаполиса, включая сэра Ромеша Чандера Миттера, бывшего судью Верховного Суда, достопочтенного Раша Бехари Гхоша из Совета вице-короля и достопочтенного Норендронатха Сена. Вместе с кипящими энтузиазмом людьми нас встречали и многочисленные флаги, и арки из зелёных веток, и цветы. Нас отвезли в прекрасный дом, снятый для нашего временного проживания. На следующий день с восьми до десяти утра и после полудня миссис Безант принимала посетителей, а вечером она выступила перед пятитысячной аудиторией с лекцией на тему «Место Индии среди народов». Городской зал был набит до отказа, а энтузиазм людей лился через край. Меня очень заинтересовали свидетельства трёх человек, которые подходили ко мне по отдельности и рассказывали, чтó они видели и чувствовали во время лекции. Первый сказал, что «он слышал звон серебряных колокольчиков и ощущал необычайно восхитительный аромат, наподобие того, что источают смеси восточных специй, и этот аромат, казалось, исходил от неё самой и наполнял весь зал»; второй видел вокруг неё яркий сияющий свет; а третий, помимо этого света, видел в его сиянии величественный облик человека с бородой и в тюрбане, аура которого, казалось, смешивалась с аурой выступавшей, причём каждая вибрация этой ауры вызывала трепет в её нервной системе.
В пятницу состоялось два обычных приёма посетителей, а между ними мы с Анни Безант и графиней фотографировались; после шести часов вечера миссис Безант в очень узком кругу провела замечательную беседу на тему «Пантеизм», прошедшую в огромном особняке сэра Ромеша Чандера. На следующий день в 5 часов утра мы (две дамы и я) поехали к Священной реке и там увидели, как молодой йог, стоя в воде, производил чудесные феномены хатха-йоги. Не могу сказать, что нас очень впечатлило его представление, равно как и другие физиологические чудеса хатха-йоги, такие как, например, проглатывание дюйм за дюймом дхоти, нижнего белья, которое носят все не поддавшиеся влиянию Запада индусы, обматываясь им два или три раза от пояса до лодыжек. Для исполнения этого трюка дхоти сначала намачивают, а затем проглатывают, пока изо рта не остаётся торчать только его конец; после этого его снова медленно и осторожно вытягивают обратно. Ещё один пример того, что я должен назвать дурачеством, – это введение в одну ноздрю довольно толстой верёвки из скрученных тонких полос хлопчатобумажной ткани, соединённых на одном конце и сложенных в короткий шнурок, который продвигают по полости носа, а затем выводят через другую ноздрю.
Это кажется невероятным, но я всё это видел своими глазами, равно как и трюк с дхоти. Цель всех этих подвигов состоит в том, чтобы, во-первых, с помощью постоянной тренировки и концентрации сделать волю йога настолько сильной, насколько это необходимо для преобразования непроизвольных функций тела в произвольные.
Однако в упомянутых случаях существует и вторая цель: очистить носовые ходы, желудок и другие внутренние полые органы от содержимого, скопившегося в них за предыдущие сутки. Та же самая тренировка воли, в сущности, берёт под контроль все протекающие в теле процессы, и, прожив довольно долго в Индии, можно дойти до состояния, когда перестаёшь удивлятьсядаже самым сенсационным подвигам практикующих низшую йогу, таким как воздержание от еды или питья в течение нескольких недель, пребывание в могиле в течение месяца и более с последующим возвращением к жизни, сон на острых шипах, левитация, хождение по воде, многолетнее держание поднятой вверх руки до тех пор, пока она не утратит гибкость и не станет подобна бревну, а также принятие воздействия «пяти огней» без всякого вреда для себя. И всё же, какой ужасной тратой времени оборачиваются все эти физиологические тренировки, будучи смехотворно бесполезными с точки зрения духовного развития! В 3 часа дня миссис Безант выступила с лекцией на тему «Теософия и индуизм» в театре «Стар» перед, как обычно, переполненной аудиторией. Затем до 11 часов вечера она занималась редакторской работой, затем писала письма, и только после этого позволила своему бедному уставшему телу немного поспать. В воскресенье мы с дамами побывали на приёме у «Брахмоса», то есть, у членов Общества «Брахмо Самадж», состоявшемся в доме доктора П. К. Рэя, известного в научном мире профессора Калькуттского университета. Вечером после приёма в доме почтенного мистера Гхоша миссис Безант прочитала лекцию в городском зале перед ещё одной многочисленной аудиторией.
В 11 часов вечера мы выехали в Берхампур. Эта станция расположена не на основной железнодорожной магистрали, но радушный приём, который будет ожидать здесь каждого, связанного с пропагандой теософии, в полной мере компенсирует затраченные усилия на то, чтобы добраться до этого места. Проведя ночь в поезде, мы прибыли в Азимгандж около 9 часов утра. От железнодорожной станции, являющейся конечным пунктом короткой тупиковой ветви, отходящей от узловой станции Налхати восточно-индийской железной дороги, миссис Безант несли в томджоне, открытом кресле, опирающемся на шесты, которые носильщики взваливают себе на плечи. Эту процессию броско одетых носильщиков, сопровождаемую развевающимися флагами, организовал местный джайнский филиал Теософского Общества. Когда мы в плавучем доме переправились через реку, на берегу нас уже ожидал элегантный экипаж, запряжённый чистокровными лошадьми, которые рысью повезли нас по ровной дороге к месту назначения. Эта производящая впечатление поездка была любезно организована Его Высочеством Махарани Сурномойи. Нас разместили с большими удобствами и очень гостеприимно приняли. После очень интересной беседы с членами местного филиала мы посетили их читальный зал и Общество нравственного воспитания мальчиков. Следующим утром состоялась обычная беседа, после которой у нас осталось свободное время, которое мы посвятили работе с грудами нашей неотвеченной корреспонденции, а я – ещё и своей литературной работе. В 18.30 миссис Безант выступила с лекцией на тему «Индия: прошлое, настоящее и будущее». Тогда же ей зачитали обращение от нашего местного Филиала, индуистов Берхампура (бывшего Брахмапури) и ортодоксальных пандитов, двадцать пять из которых присутствовало на лекции. На следующее утро, после того, как прошла встреча с миссис Безант, мы были удостоены увидеть некоторые замечательные фокусы (или искусство владения некромантией?), которые показывал ученик знаменитого повелителя джиннов Хасана Хана (ныне покойного), о котором я часто писал в «Теософе». Его звали (если он ещё жив) Пертаб Чандра Гхош (Бенгалия, область Типпера, Пергунна Сарайл, Чунта). Я привожу здесь его адрес для тех, кому это может показаться интересным, но предупреждаю западных искателей экзотики, что писать ему на каком-либо из их языков будет бесполезно. Одно из его чудес заключалось в следующем. Он взял у нас троих карманные часы, завернул их в бумагу, обмотал кусочком ткани и прикрепил к нему ярлык с написанным на нём именем Р. Н. Сена, одного из свидетелей, после чего передал свёрток в руки миссис Безант и попросил его бросить в домашний колодец. Она так и сделала, и мы увидели, как он с громким всплеском упал в воду и скрылся из виду. Вскоре после этого он воспроизвёл часы: одни были упакованы в отдельный пакет с ярлыком, а двое других оказались без упаковки. При этом все они были совершенно сухими. Затем он неожиданно произвёл и вручил нам коробку с особыми сладостями, которые делают в деревне, расположенной более чем в двухстах милях от Берхампура. Подобно его учителю, Хасан Хану, он утверждал, что эти чудеса совершаются с помощью определённых элементалов, или джиннов, которых он может контролировать. В тот же вечер состоялась лекция на тему «Теософия и современная наука».
На следующий день с 7.30 до 9 часов утра мы принимали посетителей; в 9 часов мы посетили Тол Рани Анаркали, то есть санскритскую школу, где миссис Безант зачитали приветствие на санскрите; затем после разъездов мы провели остаток утра в работе за письменным столом. После полудня к нам пришли с приветствиями студенты Берхампурского колледжа, а в 7 часов вечера наш сладкоголосый оратор выступил с лекцией на тему «Реинкарнация и карма». В 9 часов вечера наш напряжённый день закончился просмотром знаменитой индийской драмы«Прахлада чарита», которую давали специально для нас, и исполнением приветственной и прощальной песен, посвящённых миссис Безант. Поскольку очень маловероятно, что она сохранила свой экземпляр этих песен, и поскольку они, вероятно, вызовут интерес у наших западных друзей, я приведу их в том виде, в каком они были пропеты. Первой была
ПРИВЕТСТВЕННАЯ ПЕСНЬ
«Добро пожаловать, сестра! Вечно несчастная мать Индия принимает тебя в своё сердце! Сейчас у неё нет никаких драгоценностей, которые бы она могла тебе подарить, но она готова принять тебя с шамитом (жертвенным материалом для огня), кушаханом (сиденьем из жертвенной травы), падьей (водой для омовения ног), аргхьей (почётным подношением) и сладкими словами.
Что привело тебя сюда, сестра? Сейчас Индия безжизненна. Теперь здесь нет ни пения стихов из Вед, ни тапобанов (садов, где практикуются религиозные аскезы), ни дважды рождённых, ни распевания мантр (мистических заклинаний). Теперь лишь крик оголодавших людей разрывает небо.
Мы, жители Берхампура, повязываем тебе на шее цветочную гирлянду. Пожалуйста, прими её, наша скромная сестра, с присущей тебе учтивостью.
Теперь ты – учёная дочь матери Индии, тебя почитают во всём мире, и твоё имя повсюду известно. Мы рады тебя видеть».
А потом –
ПРОЩАЛЬНАЯ ПЕСНЬ
«Сестра! Ты пожертвовала всем, что у тебя было, ради своей матери с искренней надеждой вдохнуть жизнь в падшую Индию.
Ты своими собственными глазами видела состояние Индии; сыны Индии выглядят угрюмыми и хмурыми.
Здесь нет ни капли счастья; сердце каждого отягчено страданиями.
Сестра, спой песню о бедах Индии в своей собственной стране. Умы голодных не могут обратиться к Богу.
Пой песню славы Индии с новой силой, и тяжесть покинет наши сердца, когда мы услышим эту песню из-за далёких океанов.
Прощай, сестра! И, возвращаясьв свою страну с благословениями 200 миллионов человек, будь крепка здоровьем и распространяй там сокровища арийской религии.
Горька разлука с тобой! Сестра, не премини вернуться сюда снова, помня о своих павших братьях».
Следующий день, пятница 19-го, был нашим последним днём пребывания в Берхампуре, и он оказался полностью занятым делами. Судя по моему опыту, на долю пропагандиста Теософии выпадает очень мало часов, когда можно праздно провести время. В 7 часов утра миссис Безант выступила с лекцией на тему «Теософия и индуизм»; в 9 часов мы втроём поехали во дворец Коссим Базар выразить своё почтение высокочтимой Махарани Сурномойе, удостоенной имперского ордена короны Индии; после этого прошёл приём в Общество нескольких новых членов; затем мы позавтракали, после чего выслушали приветственное слово студентов Берхампурского колледжа, что явилось нашим последним публичным мероприятием в этом городе. Затем мы выехали на экипажах в Муршидабад, где, остановившись во дворце наваба, моего старого друга, нанесли ему короткий визит. Как обычно, он оказал нам радушный приём и выразил сожаление, что мы смогли уделить ему всего какие-то полчаса. Затем по железнодорожной ветке, идущей на Налхати,мы направились в Азимгандж, а оттуда всю ночь ехали в сторону Бихара, чтобы попасть в Банкипур.
______________________
1 – «Теософ», том XV, стр. 12.
Перевод с англ. А.П. Куражов
(376)(17).jpg)
19.05.2021 07:56
ИСТОЧНИК: Перевод с англ. А.П. Куражов
ВНИМАНИЕ:
В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:
1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".
2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.
3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".
4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.
5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".