Листы старого дневника. Том V. Главы XXХI, XXХII. Генри С. Олькотт
Бомбей. Индия.
ГЛАВАXXXI
О ЗОРОАСТРИЗМЕ
(1895)
В предыдущей главе я упомянул про разговоры с учёными парсами в Бомбее о том, как лучше всего начать работу по реформированию и возрождению их возвышенной древней веры, а также о письменном проекте моих взглядов на эту тему, набросанных по возвращении в Адьяр по просьбе всеми уважаемого учёного-парса мистера К. Р. Камы. Этот документ, копию которого я, к счастью, сохранил, будет скоро приведён. Пока же будет уместным рассказать о нескольких предварительных наблюдениях.
Среди религий мира нет более концептуально возвышенной и достойной преданности своих последователей, чем та, которой учили сменявшие друг друга Зороастры, фигурировавшие в истории. Её лейтмотив и краеугольный камень – Чистота; абсолютная чистота в мыслях, словах и делах. Ибо мудрецы Персии знали, что, если индивидуальность желает подняться до самых высот совершенства и приблизиться к сути Божественного Правителя и Источника всего сущего, она должна освободиться даже от тени всякой низости и порочности, которые тянут его к земле и делают восхождение на высшие планы невозможным. Невозможно представить более простой кодекс наставлений. Несмешанная с догмами, без сбивающего с толка излишнего погружения в детали, заповедь личной чистоты сияет, словно звезда в небесах, озаряя путь стремящегося вверх и вперёд человека. Поклонение единому Верховному Божеству и нежелание идти на поводу у всех противодействующих дурных влияний, будь то человеческих или сверхчеловеческих, являются незыблемой основой веры парсов. Предписаны молитва, послушание, трудолюбие, честность, гостеприимство, подаяние милостыни, целомудрие и великая добродетель правдивости, а зависть, ненависть, ссоры, гнев, месть и многожёнство строго запрещены; к поклонению идолам и вообще любому существу, кроме Ормузда, относятся с отвращением, но прививается благоговение перед огнём и Солнцем, поскольку они являются символами славы Верховного Божества.
В статье «Гебры» из Новой Американской Энциклопедии (т. VIII, стр. 546), из которой я резюмировал вышесказанное, говорится: «Вероятно, это правда, что с течением времени многие забыли о различии между символом и объектом поклонения, о чём, несомненно, учил Зороастр». Даже если это и так (хотя после многих лет близкого общения с бомбейскими парсами я не готов признать, что большинство из них забыло, что в поклонении Солнцу, огню и морю как видимым символам Ормузда есть нечто большее), почти несомненно, что большинство людей, не являющихся их единоверцами, в особенности, все западные народы, считают их огнепоклонниками и, следовательно, в определённом смысле относят их к таким же идолопоклонникам, как и любых других, кто поклоняется идолам, нарисованным картинам, деревьям или любым другим обличиям Неизвестной Силы. Тем, кто желает получить ясное и полное представление о толковании зороастризма с точки зрения Теософии, следует прочитать замечательный сборник по этой теме, составленный мистером Насарванджи Ф. Билиморией из Бомбея под названием «Зороастризм в свете Теософии»1.
Профессор Дармштетер говорит, что «священные книги парсов – это руины религии», а доктор философии Мартин Хоуг, величайший западный авторитет в области зороастризма, напоминает нам, что Плиний, апеллируя к авторитету греческого философа Гермипия, сообщает, что Зороастр сочинил два миллиона стихов, в то время как арабский историк Абу Джафар ат-Табари уверяет нас, что труды Зороастра насчитывают двенадцать тысяч пергаментных свитков. Из всего этого литературного богатства у современных парсов осталась лишь жалкая горстка. Писания Зороастра состояли из двадцати одной части, или «Нóсков», бóльшая часть которых была уничтожена, и зороастрийцы верят, что это было сделано Александром во время завоевания им Персии, что подтверждается свидетельствами классических писателей. Доктор Хоуг пишет: «У Диодора и Курция мы находим, что Александр в пьяном угаре, подстрекаемый афинской куртизанкой Таис, действительно сжёг цитадель в Персеполисе в отместку за разрушение греческих храмов Ксерксом». Естественно, можно сделать вывод, что священные книги, хранившиеся в царских архивах, должно быть, при этом были уничтожены. Из книги мистера Билимории и из процитированного выше сборника доктора Хоуга (стр. 55) мы узнаём, что в течение пяти с половиной веков македонского и парфянского господства, которое последовало за вторжением Александра, зороастризм находился в упадке, естественным следствием чего явилась утрата большей части зороастрийской литературы. «Какими бы ни были причины, но факт состоит в том, что в период Сасанидов, когда имело место возрождение зороастризма, большей части священных писаний уже не существовало, а их оставшиеся крохи, за исключением «Вендидада», сохранились в виде отрывков. Образованные люди сасанидского периода соединили эти фрагменты в соответствии со своим пониманием, чтобы составить из них нечто вроде непротиворечивого целого, и дали им объяснения, написав комментарии на языке пехлеви, который в то время был разговорным. Сохранившиеся и объединённые таким образом части, имеющиеся теперь у парсов, – это Ясна (Язишна), Виспарат (Виспарад), Вендидад, Яшты, Хадохт, Виштасп Носк, Афринган, Ньяйиш, Гах, некоторые разрозненные фрагменты и Сироза (тридцатидневник), или календарь».
Прискорбный факт состоит в том, что по этой причине в течение последних двадцати двух лет2 я пытался убедить парсов, чтобы они через свой панчаят, или Руководящий Совет попытались последовать примеру христиан, успешно откопавших (в Египте и Палестине) архаичные артефакты своей религии, и создали бы Фонд Парсийских Исследований для проведения в Персии и Бактрии раскопок, которыми бы, если возможно, руководил человек с уровнем знаний профессора Флиндерса Петри; целью этих раскопок явилось бы обнаружение погребённых под землёй плиточных библиотек и камней с надписями, которые могли бы вернуть парсам ныне утраченные бесценные учения Зороастров.
А от надежды найти забытые рукописи в европейских библиотеках, боюсь, придётся отказаться. М. Блоше из Национальной библиотеки в Париже писал мне, что в действительности зороастрийские книги и рукописи в европейских библиотеках за очень редкими исключениями (которые, например, составляют самые древние рукописи «Бундахиш» в Копенгагене, известные в Европе как «K20») привозились из Индии с середины восемнадцатого века и они, предположительно, являются копиями оригиналов, уже имеющихся у парсов. М. Блоше говорит:
«Серьёзным препятствием прогрессу исследований маздеизма всегда будет являться то обстоятельство, что мы, европейцы, не можем точно знать, какие интересные религиозные тексты и артефакты есть сегодня в Индии, а парсы, с другой стороны, не знают точно, какие имеются в нашем распоряжении в Европе. Конечно, я имею в виду не простой список названий, который ни в малейшей степени не поможет нам продвинуться вперёд без имеющихся в наших руках самих рукописей, а научно составленный и очень подробный каталог. Чтобы преодолеть это затруднение и восполнить данный пробел, я в силу своих возможностей составил каталог зендских рукописей и прочих документов, имеющихся в Национальной Библиотеке, который, однако, я не предлагаю в качестве некоего образца, и который обстоятельства весьма материального характера вынуждают меня хранить в виде рукописи.
Парсы достаточно богаты, чтобы иметь возможность в качестве роскоши позволить себе познакомить мир с сокровищами своих библиотек и частных коллекций, и это единственное основание, на котором когда-либо будет возможно восстановить точные знания о религии маздеизма. Я полагаю, дорогой полковник, что ваши отношения с индийцами таковы, что вы сможете передать им те идеи, которыми я осмелился поделиться с вами».
Вышесказанное очень ясно указывает на обстоятельство, препятствующее продвижению исследований зороастрийской литературы: обе стороны, европейские востоковеды и бомбейские учёные-парсы, пребывают во взаимном неведении относительно тех литературных источников, которые находятся в руках другой стороны. Конечно, самое первое, что нужно сделать, – это тщательно составить два каталога и обменяться ими, и если это произойдёт, то планомерно реализуемая стратегия взаимопомощи неизбежно приблизит тот день, когда будет достигнуто ясное и полное знание об объеме сохранившейся литературы. Боюсь, что среди парсов существует класс очень предубеждённых и узко мыслящих жрецов, которые не хотят, чтобы чужаки слишком много знали об их священных писаниях. Вероятно, это обусловлено эгоистичным желанием сохранить за собой наследственное право по крупицам выдавать мирянам учение их Основателя и интерпретировать его на своё усмотрение. Возможно, я ошибаюсь, но думаю, что сообщество парсов медлит с поддержкой предложения об открытии Фонда Парсийских Исследований в какой-то мере из-за этого сопротивления жрецов.
Учитывая, что библиотеки христианского мира содержат, большей частью, лишь копии существующих книг парсов, есть ещё одна область исследований, на которую в 1896 году я указал в письме ныне покойному мсье Менану из «Института» и которая не упоминается ни в его ответе (последовавшем в том же году), ни в процитированном выше письме М. Блоше. Я хотел, чтобы он сообщил мне, есть ли в «какой-нибудь публичной библиотеке в какой-либо части мира ... древние книги, рукописи, отрывки из Гатхили тому подобное». Я не собирался ограничивать круг наших поисков европейскими или любыми другими библиотеками христианских стран. Завоевательные армии ислама почти неизменно сопровождали образованные муллы, сочинения которых дали миру очень важную информацию о странах и народах, с которыми они вступали в контакт. Один из вопросов, который я задал в письме профессору Флиндерсу Петри из Университетского колледжа Лондона от имени парсийского панчаята, состоял в том, не целесообразно ли предпринять поиски утраченных фрагментов в самых старых библиотеках восточных стран? Многое из того, что мы знаем о зороастризме, исходит из отрывков, сохранённых греками, и поскольку мы знаем, что учёные из окружения Александра по возвращении привозили их в свои страны, то разве не уместно предположить, что тщательные поиски в библиотеках, являющихся хранилищами исламской литературы, вознаградятся богатыми находками? Парсам надлежит понять, что старая пословица «небеса помогают тем, кто помогает себе сам», несомненно, подтвердится в их случае, как это произошло с христианами, индуистами и другими преданными исследователями погребённых писаний своих древних верований. Но ни человеческая, ни божественная сила не поможет ни одному сообществу, народу или человеку, которые со своей стороны не прилагают искренних усилий. Как я уже неоднократно повторял, парсийский панчаят мог бы к этому времени получить ценные дополнения к своим религиозным писаниям, если бы принял выраженное в моей вышеупомянутой лекции предложение Е. П. Б. заручиться доверием и помощью её друга, тогдашнего наместника на Кавказе, князя Дондукова-Корсакова при создании Фонда Парсийский Исследований, предложенного мной в то время. Но они предпочли все эти годы идти по проторенной старой колее за исключением сравнительного меньшинства, ставшего теософами и наполнившего свою жизнь чувством почтения и любви к своей прекрасной религии.
Некоторым может показаться странным, что я испытываю столь сильные чувства и в таких сильных выражениях говорю о возрождении зороастризма, но, как изучающий сравнительное религиоведение, я был очарован и впечатлён его красотой, но при этом глубоко опечален, увидев, что Таты, Джиджибхои, Петиты и другие парсы-миллионеры, вызвавшие столько восхищения своей царской благотворительностью, не выделили даже часть своих даров на эту самую необходимую цель. Интерес к зороастризму, который испытывают некоторые из нас, не будучи парсами, может быть обусловлен отношениями с ними и их религией в прошлые века, но, конечно, это ни для кого не явится доказательством, кроме тех членов нашего Общества, которые верят в существование Хроник Акаши и возможность проследить по ним мировую историю.
Если я заполнил эту главу, главным образом, рассуждениями о зороастризме, то сделал это, исходя из чувства, что возрождение всех древних религий является очень важной частью работы Теософского Общества, а всё сделанное нами в этом направлении должно найти упоминание во всякой правдивой истории нашего движения.
Что касается индуизма, обратите внимание на возрождение брахманизма и санскритской литературы, основание Центрального Индуистского Колледжа и деятельность нашей Индийской Секции; что касается буддизма, посмотрите на 200 школ и 3 колледжа, открытых членами нашего Общества на Цейлоне, энтузиазм буддийской Японии, беспрецедентный дружеский союз северных и южных буддистов, «Буддийский катехизис», имеющий хождение почти на двадцати языках. Зороастризм – следующая точка приложения нашей огромной заботы, и я молюсь, чтобы мне удалось дожить до того времени, когда я смогу увидеть его возрождённым благодаря сплочённым усилиям и преданности наших теософов-парсов.
А теперь давайте вернёмся к моему письму мистеру К. Р. Каме, имеющему следующее содержание:
«Позвольте мне несколько подробнее рассказать о взглядах, изложенных мной в ходе нашей недавней бомбейской беседы, на то, как наилучшим образом возвысить положение зороастрийской религии. Со времени моей лекции на эту тему, прочитанной в 1882-м году в городском зале, я, как вы знаете, являюсь одним из самых пылких друзей вашей религии. В частных беседах и публичных выступлениях я пытался повлиять на ваших глав, чтобы объединить их в интересах зороастризма. Я указал на Фонд исследования Палестины и другие общества в качестве поданных христианами примеров того, что должны делать последователи каждой древней религии, пострадавшей от войн, миграции населения и других причин, если они хотят восстановить давно утраченные знания и устранить пробелы в своих ныне искажённых писаниях и неточных кодексах учений. Я часто говорил и теперь опять повторяю, что зороастризм – одна из самых благородных, простых и возвышенных религий в мире. Если есть какая-то религия, которая заслуживает любви и преданности своих последователей, то это именно ваша религия. И если существует религия, которая бы культивировалась сообществом людей, обладающих высоким интеллектом, моральным мужеством и преданностью своей вере, а также отточенными деловыми качествами и огромными богатствами, накопленными поколениями усердных тружеников, то её можно найти у парсов Бомбея. И, тем не менее, где же мы найдём сообщество, которое так низко ценит духовность как высший идеал человеческой жизни, так мало понимает свои Писания и так равнодушно относится к религиозному воспитанию своих сыновей? Можно предположить, что высшее благо для парсов – это дом, полный рупий, и тело, сплошь усеянное купленными украшениями. Я не забываю о несчётных делах милосердия, которые во всём англоязычном мире сделали слово «парс» почти синонимом благотворительности и за которые я глубоко уважаю ваш народ. Но мой взгляд притягивается к тому типу истинного зороастрийца, которого история показывает нам среди преследуемых беженцев, покинувших Ормузд и осевших в Санджане одиннадцать веков назад. Они были великими во всех мирских делах, ведь в жилах их преуспевающих в коммерции и ремеслах потомков течёт именно их кровь. Но они были ещё более великими в своей возвышенной религиозной преданности, которая побудила их, как и моих собственных переселившихся предков, оставить страну, богатство, друзей, комфорт и всё остальное и с улыбкой встретить все неизвестные опасности ради дорогой их сердцу религии. К тому же, их вёл святой Дастур Дараб, чистота и духовность которого позволяли ему извлекать из безграничной Акаши божественный огонь Ормузда, чтобы зажечь пламя, которое вы с тех пор поддерживаете. Похожи ли вы сегодня с вашими богатствами, роскошью, рыцарскими званиями, медалями и заводами на них? Есть ли у вас Дараб Дастур или хотя бы Школа Пророков, в которой неофитов обучают божественной науке? Увы, нет! Вы спасли от ужасов преследований лишь малую часть своих священных писаний, и буквально на днях мы прочитали о том, как западные востоковеды пытаются доказать, что даже эти современные компиляции собраны из разных источников. Вопрос, который задаёт ваш скромный друг и защитник, состоит в том, собираетесь ли вы и дальше бездействовать и не ударять пальцем о палец для того, чтобы возродить свою религию, открыть для себя всё, что можно узнать из ваших священных писаний, создать современную школу писателей, которые бы так хорошо раскрыли очарование вашей этики и метафизики, что мы больше не слышали бы о парсах, проповедующих христианство в Дхоби Талао, или о парсийских девушках, выходящих замуж за мусульман или становящихся миссионерами женской части дома? Неужели вы предпочтёте ждать, пока не окаменеют сердца ещё в сотнях домов парсов, и пока многие когда-то счастливые семьи не будут разрушены из-за отступничества невежественных, безграмотных и слабоумных детей? Я в это не верю; я верю, что ваше сообщество обладает здоровой практичностью, и это не позволяет мне допустить, что подобное преступное безразличие станет возможным после того, как у ваших глав откроются глаза на ужасные опасности, которые медленно нависают над вами из-за вашего чрезмерного погружения в мирскую жизнь.
Какой же практический выход я могу предложить? А вот какой. Ваш панчаят должен принять официальную резолюцию, провозглашающую, что отныне отстаивание интересов зороастрийской религии будет одной из его прямых обязанностей; что на его сочувствие и помощь может рассчитывать каждое общество, каждый учёный, каждый исследователь и каждый, кто в какой бы то ни было части света участвует или будет участвовать в поисках парсийских документов и реликвий, занимается или будет заниматься исследованием мест, связанных с историей парсов, изданием книг, карт, рисунков и тому подобными важными делами во благо зороастрийской религии (а также любыми другими, проливающими на неё свет), если он будет найден достойным этой помощи. Секретарь панчаята в обязательном порядке должен стать двусторонним каналом, через который будет передаваться вся корреспонденция и вестись переговоры, связанные с этим делом, и он будет рассылать копии этой резолюции заинтересованным лицам во всём мире. Панчаят должен подать петицию правительству Индии и местному правительству с призывом ко всем британским министрам и консулам содействовать этой похвальной работе.
Поскольку у панчаята достаточно накопленных средств, то необходимости в создании для этой цели специального фонда не возникает, по крайней мере, на какое-то время, хотя я совершенно уверен, что как только станет хорошо известно о важности этих исследований, частные лица начнут выделять большие суммы, которые в противном случае были бы потрачены на финансирование работ во благо общества намного менее благородного характера. Я рекомендую не торопиться, не расточать деньги и не поддаваться внезапным порывам, но неспешно, спокойно и мудро принять вышеизложенную стратегию, а затем настойчиво воплощать её в жизнь, используя практические средства и добиваясь её полного осуществления. Если ваш народ принял бы моё предложение в 1882 году, то я мог бы вам сильно помочь, так как в то время наместником Кавказа был старый и близкий друг моей коллеги мадам Блаватской (светлая ей память!), и ради неё он сделал бы всё, что в его силах. Однако теперь бесполезно вспоминать упущенные возможности: надо не растерять имеющиеся. Каждый месяц бездействия снижает шансы на успех, каждый потраченный впустую год – это несчастье для вашего сообщества.
Я рискнул выдвинуть вышеизложенные предложения по просьбе нескольких уважаемых друзей-парсов и теперь выношу их на ваш суд. Я чувствую, что могу сделать это безо всяких стеснений, поскольку в этом деле я не преследую никаких корыстных целей и не прошу ни денег, ни почестей. Это – ваша работа, а не моя; я лишь могу выразить вам свою симпатию и пожелать всего наилучшего».
В то время, когда я писал свою лекцию 1882 года, нашу Штаб-квартиру в Бомбее посетил один из Учителей3, к счастью, оставшийся неизвестным публике и даже большинству членов нашего Общества.
Незадолго до этого он побывал в Армении, где жили древние парсы. Он рассказал Е. П. Б., что в монастыре Сурб Ованес в этой стране в 1877 году было три пожилых священника, число которых в течение последующих пяти лет сократилось до одного, и что по всем углам их келий, словно макулатура, валялись стопки книг и древних рукописей, не вызвавшие у курдов никакого интереса. «За кинжал и несколько серебряных абазов4 старый священник дал мне несколько драгоценных рукописей».
Более того, нас с Е. П. Б. заверили, что в одной большой горной пещере, тщательно спрятанной от всех незваных гостей и вандалов, подобной разбросанным по всему миру многим другим тайникам, находящимся под постоянным присмотром и охраной Учителей Мудрости, хранится полное собрание ценной зороастрийской литературы, которая будет возвращена человечеству, когда придёт время. Давние читатели нашей литературы помнят, что в ней самыми высокими авторитетами утверждается, что ни одна важная для нашей расы книга никогда не была безвозвратно утеряна. Несмотря на самые сильные старания фанатичных халифов, таких как Омар, который сжёг Александрийскую библиотеку, и пьяных солдафонов наподобие Александра, который предал огню цитадель Персеполиса, интеллектуальная и духовная эволюция мира никогда не прекращается, ибо, согласно пословице, «ни шагу назад» (vestigia nulla retrorsum).
________________________________
1 – В виде одного тома «октаво», стр. 362. Данное издание можно найти в «Издательстве Теософского Общества» в Адьяре, Мадрасе или у других распространителей теософских книг.
2 – Моя лекция «Дух зороастризма», перенесённая в самую первую главу книги мистера Билимории, была прочитана в Бомбее в феврале 1882-го года.
3 – [Учитель Иларион. Полковник Олькотт сделал запись в своём дневнике от 19-го февраля 1881-го года: «Здесь Иларион по пути в Тибет, он внимательно следил за ситуацией. Находит Бейтса в какой-то степени отвратительным. Его взгляды на Индию, Бомбей, Теософское Общество в Бомбее, Цейлон (любовь), Англию и Европу, христианство и другие предметы очень интересны»].
4 – абаз – грузинская серебряная монета, чеканившаяся первоначально по образцу персидского аббаси – прим. переводчика.
_jpg-200(1).jpg)
ГЛАВА XXXII
АМЕРИКАНСКИЕ ГОСТИ И СЪЕЗД
(1895)
Среди героев японо-китайской войны, которая велась десять лет назад, был тот, чьё имя в когорте великих воинов заметно выделялось. Человек, о котором я говорю, генерал виконт Нодзу, командовал одной из двух армий, которые, выступая с разных сторон, в назначенное время и в назначенном месте объединились и сокрушили противника. Мне посчастливилось подружиться с ним во время поездки в Японию в 1889 году, когда он командовал военным округом Хиросимы, если мне не изменяет память. Он был глубоко религиозным человеком, и это нас сблизило. Он подарил мне экземпляр толстой книги, написанной им на буддийскую тему, которая сейчас находится в Адьярской библиотеке вместе с пятнадцатью сотнями других томов, которые благодаря доброте друзей мне удалось привезти из Японии. Когда в конце войны с Китаем японское оружие одержало победу, я написал своему другу, умоляя его использовать своё тогда очень большое влияние, чтобы не дать волнам жажды кровопролитий и завоеваний захлестнуть его соотечественников и смыть их с высокого религиозного уровня, на котором они находились во время моего приезда. Очень хорошо зная этого человека, я был уверен, что, хотя он и завоевал восхищение народа своими военными достижениями, но в душе оставался преданным своей религии и стремился к духовным знаниям. Поскольку эта глава пишется в моём домике в Нильгири, я искренне сожалею, что не могу прикоснуться ни к одному его письму из нашей переписки. Однако я помню, как он ответил мне, что уже слишком стар, чтобы отказаться от профессии, которой посвятил всю жизнь, и заняться религиозным обучением, добавив, что это уже моя особая стезя. Он поблагодарил меня за всё, что я сделал во время приезда в 1889 году, и выразил надежду, что я смогу снова приехать на его родину и продолжить своё дело. Эти слова воскресли в моей памяти благодаря записи в моём дневнике за 19-е ноября 1895-го года, в которой говорится, что я отправил ему письмо.
На следующий день после полудня меня посетил американский путешественник доктор Скроджин из Кентукки. Похоже, что в Индию его привлекли будоражащие ум истории о йогах и Махатмах, распространявшиеся в Англии и Америке неким доктором Хенсольдтом и превосходившие даже полёты воображения Луи Жаколио. Я ничего не знаю об этом человеке, кроме того, что читал в широко известных печатных изданиях, поэтому не уполномочен выносить вердикты в отношении его рассказов о якобы пережитых им событиях. Но могу сказать, что все его истории от первой до последней, хотя и небесталанно написанные, были настолько невероятными и романтичными, что я склонен считать его новым Мюнхгаузеном. Например, его рассказ о поездке в Лхасу и беседе с далай-ламой содержит столько подробностей, что после его прочтения я сразу же пошёл в нашу библиотеку и взял отчёт Томаса Мэннинга о его посольской миссии в Лхасе в 1811–1812 годах (Лондон, Издательство «Трубнер & Ко.», 1876 год, стр. 287) и увидел, что наш современный устроитель сенсаций, по-видимому, позаимствовал свой рассказ об этой беседе у Маркхэма. Например, сравните следующее:
Комментируя этот литературный «подвиг» («Теософ», том XVI, стр. 269), я уже отмечал, что, несмотря на известное благоприятное действие засушливого климата Лхасы, будет справедливым заметить, что с 1811-го по 1893-1894 годы в нём вряд ли мог сохраниться без изменений мальчик в возрасте семи-восьми лет. К сожалению, правившему далай-ламе на момент приезда Хенсольдта было двадцать два года! Во всяком случае, бедный доктор Скроджин загорелся желанием увидеть чудеса и Махатм, описанные этим писателем, и, оставив свою медицинскую практику в Лексингтоне, приехал в Индию, совершил по ней поездку на север до Кашмира и, не увидев никаких чудотворцев и чудес, подцепил в терайских джунглях ужасную лихорадку, пролежал месяц в больнице, выписался с выздоровлением, а затем приехал в Адьяр, который ему следовало бы посетить в первую очередь, и узнал правду. Возможно, кто-то из моих читателей припомнит подобный случай, когда трое русских, причём двое из них были офицерами (с которыми несколько лет назад я плыл из Коломбо в Тутикорин), приехали в Индию, очарованные историям, рассказанным Е. П. Б. в книге «Из пещер и дебрей Индостана», так как они страстно хотели испытать некоторые из описанных ею необычных переживаний. Само собой разумеется, что они были разочарованы, как и многие другие, приехавшие в Индию в поисках того же. Махатмы и другие чудотворцы не выставляют себя напоказ, как уродцы из музея Дайма, но если даже при встрече с вами Они и продемонстрируют какие-то сиддхи, то сделают это с целью, далёкой от удовлетворения праздного любопытства.
Мне так понравился гость из Кентукки, что я пригласил его переехать из своей гостиницы к нам и остановиться у нас на несколько недель. Он с благодарностью принял приглашение и приехал к нам в ближайшее воскресенье (24-го ноября). Вскоре после этого его терайская лихорадка начала угрожать возвращением, поэтому я расспросил наших слуг, знают ли они о каких-либо растениях, используемых в Индии для лечения этого заболевания. Дворецкий указал на большую старую маргозу1 возле дома и сказал, что с моего разрешения он сделает отвар из её молодых листьев, который, по его мнению, окажет своё воздействие.
Доктор Скроджин с радостью пошёл на этот эксперимент, выпив большую дозу приготовленного горького снадобья (так как листья маргозы настолько же горьки, как алоэ или хинин), и в течение нескольких дней симптомы лихорадки полностью исчезли и за время его пребывания у нас больше не появлялись.
Поскольку в ноябре царствует северо-восточный муссон, в моих записях говорится, что в то время каждый день шёл сильный дождь, сильно затруднявший наши строительные работы. Но после того как стройку накрыли временной крышей из пальмовых листьев, каменщики и их работа были эффективно защищены, и мы могли ускорить строительство комнаты, которую после его завершения постоянно занимал доктор Инглиш.
В моей дневниковой записи за 26-е ноября упоминается об уплате взносов Нью-Йоркским издателем Дж. У. Баутоном за пользование авторскими правами на «Разоблачённую Изиду». Поскольку Е. П. Б. в соответствии с её завещанием передала мне свои авторские права, к 1892 году через посредничество мистера Джаджа я собрал определённую сумму, которую передал Американской Секции и каким-то другим, но не помню, чтобы с тех пор за пользование этими правами получил хотя бы пенни. В финансовом плане эта книга фактически не принесла нам двоим никакой заслуживающей упоминания прибыли, хотя она переиздавалась несколько раз, а её издатель окупил свои расходы ещё до того, как мы уехали из Нью-Йорка в Индию. Недавно я услышал о его смерти от профессора Уайлдера, который мне признался, что стал такой же его жертвой, как и мы.
Второго декабря с парохода «Клан» сошёл другой американский путешественник, мистер Кларк из Детройта, который приехал увидеться с нами. Поскольку он интересовался Теософией, я пригласил его остаться у нас, чтобы попасть на Съезд. Он последовал моему предложению и провёл с нами несколько недель. На следующий день у нас появился ещё один джентльмен, мистер Грис, тоже из Детройта. Он приехал с Цейлона и тоже обрадовался возможности остановиться у нас, чтобы присутствовать на нашем Ежегодном Собрании. Естественно, что последующие дни были в основном посвящены разговорам о Теософии и объяснениям её сути двум нашими американскими гостям, которые также извлекли для себя пользу от чтения книг в нашей библиотеке.
В своём дневнике за пятницу 6-го декабря я вижу вклеенным официальное приглашение от губернатора лорда Венлока, озаглавленное: «Имеете честь встретиться с Их Превосходительствами вице-королём и графиней Элджин». Мне бы хотелось, чтобы некоторые из моих коллег-соотечественников, стремящихся познакомиться с титулованными иностранцами, смогли побывать на подобном блестящем государственном приёме. На территории официального губернаторского дворца в Мадрасе возвышается большое отдельно стоящее здание в ионическом стиле, известное как «Банкетный зал». Это внушительное сооружение, чисто-белое внутри и снаружи. Внутри него расположен высокий и просторный зал с массивными белыми колоннами и широкой галереей, окружающей его с четырёх сторон; этот зал освещён огромными люстрами, выглядящими как хрустальные капли, а в его дальнем конце находится большое возвышение для присутствующих на торжестве главных персон. В назначенный час Его Превосходительство и Его приближённые помпезно приехалив открытом ландо, запряжённых четвёрками или шестёрками лошадей с форейторами и многочисленными всадниками. На другой стороне аллеи перед залом выстроились войска, отдающие честь подъезжавшему губернатору; грянул государственный гимн в исполнении военного оркестра; по длинной лестнице на террасу поднялись высокопоставленные особы в парадных костюмах, проходя между рядами живописно одетых и вооруженных копьями телохранителей-сипаев. Приглашённые гости внутри здания образовали коридор, и благородные особы, кланяясь направо и налево, прошли к возвышению и оттуда, поприветствовав собравшихся, повернулись к высоким государственным сановникам, представителям правительства, армии и церкви и предложили им занять свои места. Через несколько минут начался бал, по регламенту открывшийся кадрилью, и с этого момента до самого утра белоснежный зал представлял собой кипящее жизнью блистательное зрелище.
На подобных мероприятиях есть шанс увидеть индийских раджей и земиндаров Мадрасского округа в самых роскошных нарядах, причём на некоторых из них красовались такие гроздья драгоценных камней, что многие женщины, увидев их, лопнули бы от зависти. Однажды вечером на таком мероприятии я болтал с ныне покойным махараджей Визианагарама, образованным и учтивым джентльменом, который своим щедрым гостеприимством и приятными манерами в обращении с англо-индийцами заслужил прозвище «Принц Очарование». В своём богатом тюрбане он носил украшенный бриллиантами плюмаж, а на шее – бусы из огромных изумрудов. У этих бус случайно порвалась нитка, и драгоценные камни разлетелись по полу вокруг него. Конечно, я помог ему их собрать, но меня немного позабавила его беспечность, когда он обращался с драгоценными камнями, словно с обыкновенной галькой. Я думаю, что в действительности обязанность носить эти груды драгоценных камней является для многих наших индийских принцев тяжким бременем, и я совершенно уверен, что это распространяется и на образованных и вдумчивых людей, подобных нынешнему гайквару из Бароды. Более того, разве это не относится к царям и правителям во всём мире?
Среди индийских знаменитостей Мадраса есть раджа сэр С. Рамасвами Мудальяр, рыцарь Ордена Индийской Империи, который сделал себе состояние как «дубаш», или брокер крупного торгового дома «Арбутнот и Ко». Его имя можно увидеть на питьевых колонках и крытых местах для отдыха по всему Мадрасу, а наискосок от Центрального железнодорожного вокзала находится вместительная Дхармасала для путешественников-индусов, которые хотят найти удобное пристанище во время посещения этого города. Он пользуется большой благосклонностью властей, а поскольку ему это нравится, правительство с удовольствием заказывает ему проведение в более или менее восточном стиле пышных приёмов важных персон, таких как вице-короли Индии, русские царевичи, принцы из королевских семей и тому подобные особы. Вечером 9-го декабря он устроил приём в честь Его Превосходительства графа Элджин и его супруги. Обширная территория его усадьбы сияла яркими огнями, а особняк утопал в море света; вокруг него были разбросаны небольшие киоски и другие сооружения, в которых местные артисты развлекали публику; после этого следовал ужин и закуски, и приём закрывался великолепным пиротехническим представлением. Возможно, западных читателей заинтересует программа, приложенная к моему входному билету. В ней значился индийский танец в исполнении мадрасской девушки, которой на вѝне аккомпанировал знаменитый пандит-музыкант; индийские марионетки; забавное представление попугаев; колаттум, или танец с лентами в исполнении восьми девушек (очень напоминающий наш майпольский танец); индийская драма; затем ужин и фейерверк. Время от времени собравшиеся содрогались от приступов смеха, вызванного артистами, которые бродили по территории усадьбы и имитировали голоса птиц и зверей, шум машин и другие знакомые всем звуки.
Десятого декабря мне было очень приятно получить письмо от личного секретаря Вице-короля, в котором говорилось, что Его Превосходительство проявляет интерес к моей работе для париев и желает мне всяческих успехов.
Пятнадцатого декабря мистер Грис подал заявление на вступление в члены нашего Общества. Шестнадцатое число стало для меня довольно памятным днём, так как из Лондона я получил макет первого тома моих «Листов старого дневника». В тот же день после обеда к нам пришёл вайшнавский хатха-йог и, чтобы проиллюстрировать власть ума над телом, показал несколько опытов, которые, я уверен, не вызвали бы доверия ни у одной коллегии терапевтов и хирургов, если бы не были подкреплены их собственными наблюдениями. Эта тема не из тех, которые можно затрагивать в смешанной аудитории моих читателей, но для глубоко изучающих этот предмет скажу, что, заставив кишечник перистальтировать в обратном направлении, он по своей воле мог наполнить себя водой. Во время этого опыта работа мышц брюшной стенки была просто поразительной.
Ранним утром 17-го декабря меня посетила Е. П. Б. в своём астральном теле, что было очень приятно. Она предстала предо мной в хорошо знакомом мне облике. В тот же день все трое моих американских посетителей были приняты в члены нашего Общества. Всё это время, несмотря на проливной дождь, я успешно вёл строительные работы. Двадцать первого декабря из Коломбо приехала миссис Грис и воссоединилась со своим мужем. Съезд уже стоял на пороге, и 23-го числа прибыла миссис Безант с мистером Кейтли, Упендранатом Басу, Тукарамом Татьей, доктором Эдалом Бехрамом и ещё семью или восемью персонами из Бомбея. Вечером в большом зале миссис Безант провела одну из своих великолепных бесед, как обычно, очаровав слушателей своими ответами на вопросы и объяснениями сложных предметов. Теперь делегаты прибывали с каждым поездом, и, поскольку для их размещения требовалось всё помещение первого этажа, я выселил европейцев, занимавших спальни на этом этаже, и подготовил освободившиеся комнаты для индийских посетителей. Джентльменов-европейцев я разместил в восьмиугольной комнате бунгало у реки, а чету Грис поселил в одной из тех очень удобных хижин из листьев, которые сейчас так широко используются на съездах. Тем же вечером на общей встрече миссис Безант коснулась снов, астрального тела и тому подобных предметов. Я не помню ничего более интересного, чем её описания наблюдений жизней-сновидений спящих людей, этих волшебных творений блуждающего воображения, которое воспроизводит полученные во время бодрствования настоящие переживания и мгновенно видоизменяет их под воздействием внезапной мысли или порыва чувств. Эти рассказы ярко высветили в моей памяти описание Муром состояния сна:
«Когда луч разума, наполовину скрытый за облаками сна, смутно золотит каждую призрачную форму, которую создает фантазия».
Но изучающему, который по-настоящему хочет увидеть эту тему всестороннее и основательно раскрытой, следует прочитать книгу мистера Ледбитера под названием «Сны».
Всем нам известно, что до заседания Совета в Лондоне в 1896 году, когда Правилам Общества была придана их нынешняя форма, они периодически подправлялись, часто всего лишь в угоду капризам и прихотям некоторых членов Общества. В своём дневнике я отметил, что на Рождество 1895-го года мы с мистером Кейтли работали над новым проектом Правил, чтобы представить их на Съезде. К 26-му декабря в нашем доме было полно делегатов, а к 27-му он уже был ими переполнен. В полдень того же дня Съезд начал свою работу, и выяснилось, что на нём присутствует необычно большое число делегатов. Интересной особенностью явилось присутствие на Съезде американских членов Общества из штатов Вермонт, Нью-Йорк, Кентукки и Мичиган. Проведением этого Съезда Общество отпраздновало завершение двадцатой годовщины своей истории. Конечно, я обратил внимание на этот факт и вспомнил события прежних времён и наше бурное путешествие из Нью-Йорка в Бомбей. За вычетом пятнадцати дней, проведённых в Лондоне, это путешествие заняло сорок девять дней, 7 х 7. Следует сказать, что в течение этого года происходило отделение Американской Секции, но я постарался рассказать об этом как можно короче. Однако на одном моменте я остановился, поскольку наша статистика полностью опровергает ложное утверждение лидеров стана раскольников о том, что Нью-Йорк всегда оставался центром нашего движения, а наша с Е. П. Б. деятельность после приезда в Индию и основания Бомбейской Штаб-квартиры представляла собой лишь расширение работы Нью-Йоркского Общества. Цифры столь убедительны, что я лучше процитирую абзац из моего ежегодного обращения, в котором они приведены:
«Прежде чем покончить с американским вопросом, я просто приведу несколько цифр, чтобы показать вам, где находился центр нашего движения с начала нашего отъезда из Америки до, скажем, конца 1887-го года. В 1879, 1880 и 1881 годах руководители Нью-Йоркского центра не открыли ни одного нового филиала, а мы с Е. П. Б. открыли их в количестве двадцати четырёх. В 1882 году были основаны филиалы в Сент-Луисе («Арджуна») и Рочестере, а мы основали 52 филиала; в 1883 году почившее Нью-Йоркское (первоначальное) Общество было преобразовано в Арийское Теософское Общество, и мистер Джадж получил от нас его устав; на конец 1883 года во всех Соединённых Штатах было три филиала, у нас же их было 95; в 1884 году в Соединённых Штатах начал работать ещё один филиал, и всего их было 4, тогда как у нас в разных местах работало 103 филиала; в том же году мистер Джадж встретился в Европе с Основателями и вернулся домой в 1885 году, тогда же в Америке возникли два новых филиала, а мы официально открыли 124; в 1886 году в Америке было открыто ещё два новых филиала при официально существующих 136 у нас; наконец, к концу 1887-го года – через двенадцать лет после основания нашего Общества и через девять лет после приезда Основателей в Индию – мною было выдано 11 уставов американским филиалам и 147 – другим в разных странах. Очевидно, что как де-факто, так и де-юре мы с Е. П. Б. проделали тяжёлую работу по наращиванию масштабов Теософского Общества и популяризации его имени и целей по всей земле».
Тема утренних лекций миссис Безант на этом Съезде звучала как «Путь ученичества». Хоть они и хороши в печатном варианте, всё же их бумажный вид – всего лишь внешняя оболочка по сравнению с жизненностью и очарованием, которыми она наполняет их на своих выступлениях. Люди, как всегда, с самого раннего утра приходили из отдалённого от нас центра Мадраса, чтобы занять лучшие места, и день ото дня её аудитория увеличивалась. Мы провели работу двух Съездов (Теософского Общества и Индийской Секции) в полной гармонии, а городской зал «Виктория» в Мадрасе, где 28-го декабря мы всегда отмечаем наши годовщины (теперь раз в два года, поскольку согласно новому правилу мы должны проводить наши Съезды поочерёдно то в Адьяре, то в Бенаресе), был переполнен людьми до такой степени, что администраторы начали немного опасаться за сохранность здания. На этих Съездах выступали миссис Безант, мистеры Кейтли, Грис, О. Д. Сарма и, конечно же, я сам.
Тридцатого декабря миссис Безант прочитала четвёртую и заключительную лекцию (из их цикла), которая собрала такую же огромную аудиторию и достигла вершины ораторского мастерства. Достопочтенный судья С. Субраманья Аер поблагодарил её от имени индийской общественности, после чего делегаты начали разъезжаться, и вскоре наш дом опустел. Психологическое воздействие Съезда этого года на мой ум было подобно мощному приливу гармонии на астральном плане, и в своём дневнике я отметил, что миссис Безант казалась более чем когда-либо вдохновлённой потоком мыслей и доброй воли, посылаемом Учителями. Так заканчивается летопись двадцатого года существования Общества.
___________________________
1- маргоза – дерево семейства мелиевых – прим. Переводчика
Перевод с английского А.П. Куражов
_jpg-200.jpg)
05.11.2022 08:10
ИСТОЧНИК: Перевод с англ. А.П. Куражов
ВНИМАНИЕ:
В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:
1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".
2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.
3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".
4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.
5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".