Крест против атома: что нашли ликвидаторы под расплавленным сердцем Чернобыля?
ДАТА: 11 августа 1986 года.
МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: Туннель под четвертым энергоблоком Чернобыльской АЭС.
Температура +50°C.
Влажность 100%. Воздух густой от бетонной пыли, пота и невысказанного страха. Где-то наверху, сквозь метры железобетона, незримо убивает «Слоновья нога» — спёкшаяся масса из графита, песка и расплавленного ядерного топлива.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: Борис Евгеньевич Грешнов, 52 года, старший инженер-метростроевец. Человек, для которого Бог был таким же пережитком прошлого, как паровоз. Его вера состояла из трех компонентов: сопромат, ГОСТ и русский мат.
Его бригада — десяток таких же прокопченных жизнью, циничных мужиков, шахтеров и инженеров, которых Родина бросила затыкать собой дыру в преисподнюю.
ЗАВЯЗКА
Их задача звучала просто и чудовищно: пробурить шурфы в фундаменте под реактором и установить датчики температуры и нейтронной активности. «Чтобы эта дрянь снова не пошла вразнос», — как сплюнул Грешнов на утреннем разводе. Они работали посменно, по 15-20 минут. Больше было нельзя — дозиметры ДП-5 разрывались от визга. Каждый удар отбойного молотка, каждый сантиметр бурения — это была игра с собственной жизнью. Вокруг них был невидимый враг, убивающий на клеточном уровне. И верили они не в молитвы, а в толщину свинцовых фартуков и скорость, с которой можно было выскочить из этого ада обратно на поверхность.
СОБЫТИЕ
В очередной заход бригада Грешнова работала над шурфом №17. Самым близким к эпицентру. Дозиметр на стене показывал 800 рентген в час. Смертельная доза за полчаса.
— Давай, Миша, жми! — прохрипел Грешнов молодому бурильщику.
Бур вгрызался в советский сверхпрочный бетон. Вдруг визг инструмента изменился, стал выше и тоньше. Затем раздался скрежет, и бур остановился.
— Есть! — с облегчением выдохнул Миша. — Арматура. Крепкая, зараза.
Грешнов выругался. Любая задержка была смертельно опасна.
— Какого хрена там за арматура? По проекту ее тут быть не должно! Эти строители...
Он взял длинный манипулятор с закрепленной на конце миниатюрной камерой и выносным щупом дозиметра — их «глаза и уши» в самых грязных местах.
— А ну, дай сюда. Посмотрим, что там за сюрприз нам оставили.
Он аккуратно ввел камеру в пробуренный шурф. На маленьком, зернистом экране портативного монитора поплыли обломки бетона.
И вдруг камера уперлась во что-то. Что-то, чего здесь не могло быть.
Это была не сталь. Не гранит. Не арматура.
В крошеве бетона, в самом сердце радиоактивного пекла, лежал маленький, простой, нательный деревянный крестик.
Потемневший от времени, но абсолютно целый. Не обгоревший. Не испепеленный взрывом, который плавил сталь. Такой, какой мог носить на груди простой рабочий, заливавший этот бетон пятнадцать лет назад.
— Это... что? — прошептал кто-то за спиной.
В туннеле повисла тишина. Был слышен только треск дозиметра и звук капающей с потолка воды.
КУЛЬМИНАЦИЯ
Грешнов смотрел на экран, и его мозг инженера отказывался обрабатывать информацию. Это был сбой. Галлюцинация. Артефакт изображения. Но он был там.
— Поднеси к нему датчик, — приказал он сам себе, шевеля манипулятором. — Проверим фон вплотную.
Он двинул щуп дозиметра вглубь шурфа. Цифры на экране монитора бешено поползли вверх.
...1500 рентген...
...3000 рентген...
...5000 рентген...
Щуп был в паре сантиметров от креста. Прибор истошно визжал, предупреждая о запредельном уровне.
И тут кончик щупа коснулся дерева.
В этот момент произошло то, что раскололо реальность Бориса Грешнова на куски.
Визг дозиметра оборвался. Наступила мертвая тишина.
На экране цифры обрушились.
...80 рентген...
...15 рентген...
...0.5 рентген. Почти норма.
Грешнов замер. Он медленно отвел щуп на сантиметр в сторону от креста. Прибор снова взвыл, показывая тысячи рентген. Он снова прикоснулся к дереву — тишина.
Крест создавал вокруг себя невидимое поле. Крошечный купол чистоты и безопасности посреди атомной пустыни.
Он не просто не разрушался сам — он защищал пространство вокруг себя.
Молодой бурильщик Миша, глядя через плечо Грешнова на экран, медленно, неумело снял каску, вытер пот со лба и широко, по-деревенски, перекрестился.
Грешнов уронил пульт управления манипулятором. Металлический корпус гулко ударился о бетонный пол. Его мир, построенный на законах физики, только что был расстрелян в упор.
ЗАВЕРШАЮЩИЙ АНАЛИЗ
Что же такое они нашли? Научную аномалию? Неизвестный физический эффект? Нет. Они столкнулись с вещественным доказательством. В самом сердце рукотворного ада, символа человеческой гордыни и последующего распада, они нашли то, что сильнее самого распада. Радиация — это физическое выражение тления, смерти, разрушения материи. Это то, что несет смерть всему живому.
А маленький деревянный крест — это знамение Того, Кто победил саму смерть. Это не оберег и не талисман. Это символ Голгофской Жертвы, которая принесла в наш мир энергию более могущественную, чем энергия расщепленного атома. Энергию вечной жизни. «Поле безопасности» вокруг креста было зримым, измеряемым приборами явлением благодати Божией, которая, как невидимый купол, защищает от любого зла и любой смерти.
Бог оставил Свой знак не в тихом храме, а в эпицентре катастрофы.
Он показал циничным, неверующим инженерам, что Его защита действует там, где отказали все человеческие системы безопасности. Он доказал, что против силы Креста бессилен даже атом.
И этот засекреченный отчет — самое мощное свидетельство того, что даже когда человек создает ад на земле, Бог всегда оставляет путь к спасению. Иногда этот путь — всего лишь два скрещенных кусочка дерева.
.gif)
ВНИМАНИЕ:
В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:
1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".
2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.
3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".
4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.
5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".