26 марта в 19:00 в Московском доме книги состоится презентация книги «Николай Рерих». Круглый стол «Наследие Николая Рериха – культурный мост между Россией и Индией» (Дели). Выставка Международного Центра Рерихов «Вселенная Мастера», посвященная 150-летию Н.К. Рериха, в Индии Выставка «Издания Международного Центра Рерихов» в Новосибирске. Новости буддизма в Санкт-Петербурге. Благотворительный фонд помощи бездомным животным. Сбор средств для восстановления культурной деятельности общественного Музея имени Н.К. Рериха. «Музей, который потеряла Россия». Виртуальный тур по залам Общественного музея им. Н.К. Рериха. Вся правда о Международном Центре Рерихов, его культурно-просветительской деятельности и достижениях. Фотохроника погрома общественного Музея имени Н.К. Рериха.

Начинающим Галереи Информация Авторам Контакты

Реклама



Исследования Н. К. Рериха в Петергофском уезде в конце XIX – начале XX в. В.Л. Мельников


Известный во всём мире художник, археолог, общественный деятель, мыслитель, путешественник Николай Константинович Рерих (1874—1947) начинал свой творческий путь в Санкт-Петербурге и его окрестностях.

Памятниками Петергофского уезда он занимался, будучи ещё студентом Императорской Академии художеств и Императорского Санкт-Петербургского университета (1893–1898). В мае 1896 г. он получил от Императорской Археологической комиссии (далее – ИАК) открытый лист на первые археологические раскопки на территории уезда в пределах Губаницкой волости. К 1 июня 1896 г. он составил «Отчёт о раскопках 1896 года в Ямбургском и Петергофском уездах Санкт-Петербургской губернии…» [1], котором сообщил Императорской Археологической комиссии об исследованиях древнерусских курганов в следующих пунктах Губаницкой волости: Горье ( «три группы курганов, две полевых, одна лесная», лично раскопал два кургана), Сомино («большое курганное поле на земле частного владения господина Колокольцева»; в других источниках называется также как Сумино), Будино («в самой деревне несколько курганов»), Роговицы («на крестьянской земле до 10 курганов (полевая группа) – уже раньше раскопаны»), Волосово («в самой деревне до 15–20 курганов»), Лисино («на земле частного владения господина Рейхенбаха лесная группа до 40 курганов, частью уже раскопанных»; лично раскопал четыре кургана) и Захонье («один курган недалеко от деревни»). Летом 1896 г. он продолжил работу в Петергофском уезде, вернувшись в Лисино, где раскопал ещё три кургана [2].

 

Н. К. Рерих. Лесная курганная группа в д. Лисино Петергофского уезда. Курган № 6 по «Отчёту о раскопках 1896 года в Ямбургском и Петергофском уездах  Санкт-Петербургской губернии…». Оригинал в РА ИИМК.

 

31 марта 1897 г. он обратился в ИАК за новым открытым листом, на этот раз на весь Петергофский уезд, а не какую-либо его отдельную волость [3]. 17 апреля 1897 г., получив «подлинные предложения и открытый лист, дневник и бланки описи», он приступил к исследованиям [4]. Целью работ в 1897 г. было обнаружение собственно Водских древностей, именно поэтому Н. К. Рериху потребовалось расширение области раскопок, которые прежде ограничивались смежными волостями Царскосельского, Ямбургского и Петергофского уездов. Выступая 19 сентября 1897 г. с отчётом на заседании Отделения русской и славянской археологии Императорского Русского Археологического общества (далее – ИРАО), Н. К. Рерих показал полную осведомлённость в средневековой культурно-исторической ситуации на территории Петергофского и соседних с ним уездов Петербургской губернии, бывших некогда в пределах Водской пятины Великого Новгорода: «В центре Водской пятины, которая, по замечанию исследователей [5], аналогично Обонежской пятине могла называться Водскою не потому, что была главным образом коренным местопребыванием Води, а может быть потому, что граничила с Водью, в Царскосельском, Ямбургском и известной уже части Петергофского уезда по найденным древностям и по обряду погребения курганы были признаны славянскими. Изо всех добытых древностей этого края может быть выделено в особую группу лишь небольшое количество предметов из раскопок в с. Мануйлово в северо-западной части Ямбургского уезда и д. Войносолово в западной части Петергофского уезда недалеко от с. Котлы, где Водь, Ватьялайзет, как известно, проживает и до сей поры. <…> Ближайшим вопросом в местной археологии является: найти действительно водские погребения и этим разграничить заносный славянский элемент от коренного, местного. Находка водских погребений может отчасти осветить и другой немаловажный вопрос, а именно северо-западную границу поселений новгородских славян. Для этого надо с особою тщательностью и систематичностью начать обследовать места несомненных поселений Води, т. е. северо-западную часть Петергофского уезда, вблизи Копорья и Котлов; местность очень мало, можно сказать, совсем не исследованную, за исключением 10 курганных групп, раскопанных Ивановским, дневники которых или слишком кратки [6] или вовсе не сохранились; обряд же погребения и предметы не дали особых отличий от основного типа окружных курганов, кроме поздних предметов из Войносолова, выделенных в особую группу, и погребений в колодах близ деревень Кошкино и Слободка, причём неизвестно, основные ли то погребения или впускные позднейшие. Кроме того, уже ближе к Петергофу, были вскрыты госпожою Раевскою поздние погребения, быть может, Ижоры. Других зарегистрированных раскопок в этой местности неизвестно. Этим летом я намерен был начать розыски водских погребений в Петергофском уезде, но по некоторым обстоятельствам не мог начать их, и кроме того, одна моя находка этого года в районе моих прежних раскопок, по-видимому, имеет некоторое отношение к настоящему вопросу и может пригодиться при следующих работах» [7]. Таким образом, он познакомился с ещё несколькими пунктами на территории уезда – Копорье, Котлы, Войносолово, Кошкино и Слободка.

Упомянутая в конце этого фрагмента «находка» – это Изварский могильник, оказавшимся водским погребальным памятником с полным сожжением и каменной обкладкой по поверхности. В 1897 г. Н. К. Рерих стал первым археологом, которому удалось найти погребальный комплекс Води в регионе. «При дальнейших работах в Петергофском уезде [его] надо иметь в виду, – считал исследователь, – подвергая особенному осмотру леса, как единственные места, где подобные памятники могли сохраниться неразрушенными» [8].

О том, как активно Николай Константинович изучал древности Петергофского уезда в тот период, свидетельствует тот факт, что он выступал с докладами не только по материалам собственных раскопок, но и других учёных. В опубликованном отчёте ИАК за 1897 г. приведены данные о раскопках А. Э. Мальмгрена близ села Новая Буря Петергофского уезда Петербургской губернии в урочище Ореховая роща [9]. Именно Н. К. Рерих первый сообщил результаты этих раскопок на заседании Отделения русской и славянской археологии ИРАО 16 января 1898 г. [10], указав при этом на необходимость «сравнения местных древностей с древностями Прибалтийскими, уже хорошо разработанными и представляющими большое богатство и разнообразие». И далее Н. К. Рерих поделился общим выводом, к которому он пришёл на тот момент: «Курганный тип постоянен не только в Санкт-Петербургской губернии, но и в Прибалтийском крае; от будущих разысканий Водских курганов новых типов ожидать нельзя; отличие Водских курганов от Новгородских будет лишь в незначительных деталях; можно ожидать в земле Води находки грунтовых погребений; на какие-либо интересные находки предметов древности рассчитывать трудно» [11].

Ещё один результат 1897 г. – изготовление двух моделей курганов Петергофского уезда. В официальном документе от 1 апреля 1898 г., подписанном председателем ИАК графом А. А. Бобринским и делопроизводителем ИАК И. А. Сусловым, сообщалось о том, что «одна из моделей изображает курган с трупосожжением, другая – курган с погребением трупа в сидячем положении, на кострище» [12]. Так исключительно благодаря дару художника археологическая методика обогатилась некоторыми новыми приёмами. Н. К. Рерих первый ввёл фиксацию стратиграфии в цвете, причём не только на бумаге или холсте, но и в объёмной лепной глиняной модели [13]. Рериховские модели курганов Петергофского уезда были высоко оценены на заседаниях ИАК и ИРАО [14] и поступили в Императорский Российский исторический музей в Москве, о чём 30 декабря 1898 г. графа А. А. Бобринского «с благодарностью» уведомил И. Е. Забелин [15]. По признанию Ю. М. Лесмана, такая регистрация стратификации раскапываемых насыпей и в наши дни является редким исключением [16]. Качество выполненных Н. К. Рерихом чертежей, рисунков, набросков, профилей, полевых зарисовок таково, что они «до сих пор остаются первоклассным научным источником» (Г. С. Лебедев) [17]. К сожалению, не все подобные работы Н. К. Рериха дошли до наших дней. После многолетних поисков в Российском историческом музее следует констатировать: рериховские модели курганов Петергофского уезда утрачены безвозвратно.

Желая продолжать начатые исследования, 22 мая 1898 г. Николай Константинович вновь подал в ИАК заявление, в котором, в частности, писал: «Известившись о некоторых новых пунктах, требующих осмотра и по всей вероятности раскопок (в пределах моих прежних археологических разысканий), имею честь покорнейше просить, по примеру последних лет, выдать мне открытый лист на право производства раскопок в пределах Сосницкой волости, Царскосельского уезда и Петергофского уезда» [18]. Уже 23 мая такой открытый лист был выписан и 1 июня препровождён в Извару, где Николай Константинович в то время находился. Одновременно по ходатайству художника-археолога о запланированных им раскопках был уведомлен Петергофский исправник [19].

26 октября 1898 г. в ИАК был заслушан отчёт Н. К. Рериха. Из него следует, что в Петергофском уезде он исследовал полевую курганную группу при деревне Роговицы, где лично вскрыл четыре кургана, и две курганные группы при имении Торосово – лесную и полевую, где также лично исследовал четыре кургана [20]. О результатах своих исследований Н. К. Рерих сообщал и в реферате «К вопросу о типах погребения в курганах Водской пятины», доложенном на заседании Отделения русской и славянской археологии ИРАО 4  «Перечневая опись предметам древности, доставленным Н. К. Рерихом из раскопок 1898 г., произведённых в деревне Глумицы Царскосельского уезда Санкт-Петербургской губернии и имении Торосово Петергофского уезда Санкт-Петербургской губернии». Оригинал в РА ИИМК.ноября 1898 г. В рукописи реферата есть следующий фрагмент, посвящённый Роговицам: «Из курганов при деревне Роговицы, Петергофского уезда, более или менее интересным оказался один. Высота его была 2 1/2 арш. Сложен он чрезвычайно плотно. По всей поверхности почти сплошным сводом множество плиты и мелкого булыжника. На глубине 1 арш. с поверхности насыпи обнаружен в сидячем положении женский костяк, лицом на Юго-Восток. (Кстати, нельзя ли частые отклонения от обычного направления с Востока на Запад объяснить временем погребения, т. е. временем года, смотря по восходу и закату). Под костяком обычный слой золы. Интересно то, что остальная часть кургана оказалась по грунту и по его твердости не насыпная, а естественного происхождения. Т. е., кажется, вместо искусственного возвышения был утилизирован естественный бугорок. Особого каменного кольца в основании насыпи нет. Остальные курганы при Роговицах обычного типа с трупосожжением, к тому же частью попорчены при пахоте» [21].

В 1898 г. Н. К. Рерих поступил на службу в Императорское Общество поощрения художеств (далее – ИОПХ) и начал сотрудничать с Петербургским Археологическим институтом (далее – ПАИ). В последнем учреждении в 1898–1903 гг. он был лектором специального курса «Художественная техника в применении к археологии», организатором и одним из руководителей учебных археологических раскопок, а также редактором-составителем «Археологической карты Петербургской губернии», куда отдельным разделом планировалось включить памятники Петергофского уезда.

Дальнейшие археологические исследования Петергофского уезда Н. К. Рерих проводил именно как преподаватель ПАИ. 16 мая 1899 г. под его и профессора Н. И. Веселовского руководством состоялись учебные раскопки в трёх курганных группах при деревне Пежовицы близ железнодорожной станции Вруда [22]. В печати сообщалось, что в них приняли участие Н. Н. Селифонтов, А. В. Половцев, М. Е. Бибиков, Н. Д. Покровский и другие – «всего 45 чел.» [23]. Было вскрыто 13 курганов. Найденные предметы были сфотографированы [24]. Краткое описание раскопок Н. К. Рерих сообщил на заседании Отделения русской и славянской археологии ИРАО 4 марта 1900 г. [25] Полный отчёт о раскопках был заслушан ИАК в заседании 21 мая 1900 г. [26] Наконец, все результаты 1899 г. были им опубликованы в статье «Экскурсия Археологического Института 1899 г. в связи с вопросом о финских погребениях С.-Петербургской губернии» [27].

Следует отметить, что к началу деятельности в ПАИ Н. К. Рерих уже имел большой практический опыт самостоятельных раскопок, у него сформировались чёткие представления о том, в каком направлении следует развивать дальнейшие исследования. Об этом свидетельствует и его «Заявление», написанное 2 сентября 1899 г. по итогам летней работы в Петергофском уезде, поданное на рассмотрение руководства этого учебного заведения. Приведём этот документ полностью.

 

«В СОВЕТ САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО АРХЕОЛОГИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА.

 

От преподавателя Санкт-Петербургского Археологического Института, художника Николая Константиновича Рериха

 

ЗАЯВЛЕНИЕ.

 

Многократные экскурсии, предпринимавшиеся Археологическим Институтом с целью практического ознакомления слушателей Института с делом раскопки, достаточно ясно доказали несомненный интерес к ним в среде слушателей и членов Института, так что в прошлом году число участников такой поездки достигло до 43 – цифры для дела, потребовавшего целого дня, весьма крупной. Раскопки Института, производимые до сих пор лишь с целью практики, будут ещё привлекательнее, если в основу их будет положена известная система, так что, удовлетворяя практической задаче, они внесут вклад в успехи археологии.

Район Санкт-Петербургской, Псковской и Новгородской губерний, областей наиболее близких археологическим учреждениям столицы, в настоящее время представляет благодарную почву для небольших археологических задач. Санкт-Петербургская губерния ещё не имеет своей археологической карты, а между тем целый ряд изысканий Ивановского, Бранденбурга, Шмидта, Мальмгрена, Раевской, мои и других уже настолько выработал общую картину курганных и прочих древностей Водской пятины, что необходимо только несколько небольших раскопок и проверок и Археологическому Институту сделается вполне достижимо составление археологической карты Санкт-Петербургской губернии, то есть восполнение весьма важного пробела местной археологии.

200–300 рублей, из ассигнованных на практические занятия, были бы достаточными для ежегодных затрат.

Последующими задачами могут быть выяснение древностей Ижоры, Води, Веси (при Белом озере) и Олонецкой губернии – всё это даст многолетний и богатый материал для работ Института.

Частными руководителями отдельных групп могут быть господа члены Института, на любезное содействие которых, полагаю, можно смело рассчитывать. Подобная работа даст возможность слушателям и членам Института не только ознакомиться с практикой самой раскопки, но также и с практикой разведок, являющихся столь важною частью всякой археологической работы.

Желание участвовать в прошлогодней экскурсии, выраженное мне многими непричастными Институту лицами, даёт повод предполагать, что допущение сторонних участников в раскопках будет небесполезно для археологии.

Если бы настоящее предположение встретило сочувствие, то я, с удовольствием, предоставлю на окончательное разрешение посредством работ Института несколько задач, занимавших меня последнее время при разработке древностей Санкт-Петербургской губернии. Выяснив весною число участников поездок, можно составить план задачи, распределение групп и ближайшие маршруты.

На следующий год план исследований, предложенный Н. К. Рерихом, нашёл полную поддержку во всех официальных органах Империи, курирующих археологические раскопки. ПАИ обратился в ИАК в установленном порядке, и 5 мая 1900 г. на имя преподавателя института Н. К. Рериха вновь был выписан открытый лист на право производства археологических раскопок в течение года в пределах Петергофского уезда. Местом раскопок в 1900 г. были выбраны окрестности мызы Гостилицы. 13–14 мая 1900 г. были исследованы два курганных поля к югу и северу от деревни Дятлицы (где было вскрыто 22 кургана), курганная группа у деревень Перелесье и Варварино «на Гостилицких полях» (где были изучены два кургана) и два одинокие кургана на опушке малорослого леса «по шоссе из Гостилиц в Бурю, не доезжая до харчевни “Груша”» [29]. Об этих раскопках Н. К. Рерих упомянул в своей статье «К древностям Валдайским и Водским» (1901), отметив поразительное разнообразие устройства дятлицких курганов. Объясняя это разнообразие прежде всего разновременностью насыпей, он высказал и другую догадку: «На разнообразие погребений, свидетельствующее как бы о неустановившемся, колеблющемся погребальном ритуале, не мог ли иметь влияния местный финский состав населения, перенимавшего курганные погребения от соседей славян?» [30].

 

 Н. К. Рерих. Поморяне. Утро. 1906. Холст, темпера 165,0 × 285,6. Собрание  Горловского художественного музея          Н. К. Рерих. Поморяне. Вечер. 1907. Холст, масло. 157,5 × 287,0. Собрание ОАО «Мурманское морское пароходство»

 

Художественный эквивалент этой догадки мы видим на известном диптихе художника-археолога «Поморяне. Вечер» (1907) и «Поморяне. Утро» (1906), подводящем своеобразный историко-художественный итог его занятиям на территории, примыкающей к южному берегу Финского залива. Поэт Н. С. Гумилёв, увидевший эти произведения на выставках русского искусства в Париже, замечательно охарактеризовал замысел художника: «Из больших картин Рёриха наиболее интересна изображающая “народ курганов”, где на фоне северного закатного неба и чернеющих елей застыло сидят некрасивые коренастые люди в звериных шкурах; широкие носы, торчащие скулы – очевидно, финны, Белоглазая Чудь. Эта картина параллельна другой, бывшей в Salon d’Automne. Там тоже северный пейзаж, но уже восход солнца, и вместо финнов – славяне. Великая сказка истории, смена двух рас, рассказана Рёрихом так же просто и задумчиво, как она совершилась, давно-давно, среди жалобно шелестящих болотных трав» [31].

Рассматривая эти и другие созвучные полотна Н. К. Рериха мы убеждаемся, что художественное лицо мастера сформировалось в процессе комплексного освоения всей номенклатуры памятников региона. Кроме курганов и иных погребальных комплексов, на территории Петергофского и смежных с ним уездов Петербургской губернии он изучал городища, крепости, насыпи над источниками, молитвенные горки, святочтимые деревья и заповедные рощи, поклонные, обетные и намогильные кресты, «копытные» камни, клады и т. д.

Как видим, проводившиеся им совместно с Н. И. Веселовским в 1898–1903 гг. «археологические экскурсии» членов и слушателей ПАИ носили множественную функцию. По выражению Н. К. Рериха, они имели «кроме раскопочного (опытного)» и «специально научный интерес», выражающийся в ознакомлении участников таких поездок с различными категориями памятников региона (деревни Глумицы, Дятлицы, Елизаветино, Озёра, Пежовицы, Роговицы, Ропша, село Гостилицы, мыза Боровская и др.) [32]. Результаты «археологических экскурсий» и разведок издавались в трудах института, ИАК и ИРАО, а полученные при раскопках вещевые находки обогащали фонды петербургских музеев [33].

Отдельно следует отметить и роль курса «Художественная техника в применении к археологии» в изучении памятников Петергофского уезда. Прочитанный художником-археологом в течение двух учебных годов (1898/1899 и 1899/1900) в ПАИ этот учебный предмет состоял, условно говоря, из трёх-четырёх частей. Три части были изданы, но к ним ещё имела отношение четвёртая, не увидевшая свет.

Первая часть касалась постановки общей проблемы искусства в археологии, взаимодействия науки и искусства («Искусство и археология» [34]). Вторая часть представляет собой очерк истории искусств на Руси («Художники Древней Руси» [35]). Третья часть – это работа по «консервации и реставрации художественных произведений» (так назывался конспект, который был издан [36]).

Как видим, Н. К. Рерих не просто давал общую оценку вопроса о связи науки и искусства (в данном случае археологии и искусства), не просто делал исторический обзор искусства на Руси, он ещё учил, как сохранять те памятники, о которых он говорит, как, собственно, их восстанавливать – консервировать и реставрировать. Кроме того, он учил археологов собственно художественной технике (четвёртая часть курса) – как делать муляжи, копии, раскрашенные макеты и т. д., то есть был первооткрывателем и в этой области. Такого синтетического курса ни до, ни после Н. К. Рериха и до сих пор нигде не велось и не ведётся.

В итоге из слушателей своего курса Николаю Константиновичу очень скоро удалось собрать небольшой коллектив единомышленников, объединившийся вокруг поддержанной руководством института инициативы Н. К. Рериха – создания археологической карты Петербургской губернии. И хотя проделанная этой группой довольно интересная и обширная работа так и осталась не изданной, о значении её нужно сказать особо. К сожалению, когда издавалась современная такая карта, об этом было упомянуто только вскользь. А ведь во многом фонд современной карты основывается на тех данных, которые собрал в своё время Н. К. Рерих, назначенный редактором-составителем археологической карты Петербургской губернии. Понадобился почти век развития местной археологии, чтобы В. А. Лапшин, составитель новой полной карты [37], довёл, наконец, до логического завершения труд Н. К. Рериха и его коллег.

Весь собранный материал Н. К. Рерих активно включал в свой курс и, конечно же, использовал в творчестве. Можно провести прямые параллели с целой группой его полотен и теми сведениями фольклорного характера, которые мы находим в архиве составителя археологической карты [38]. Во все уезды, волости, управы, земства и училища губернии рассылался составленный Н. К. Рерихом запрос, отпечатанный в виде отдельного бланка по распоряжению директора ПАИ Н. В. Покровского, с просьбой сообщить по предложенной схеме, с учётом приложенных примеров о памятниках древности и преданиях. Запрос Н. К. Рериха содержал рассчитанную на годы программу изучения и сохранения памятников культуры – программу, научно и художественно обоснованную. После издания археологической карты, официально согласованной и утверждённой, ни один памятник, на ней обозначенный, не мог бы быть потревоженным без последствий.

В архиве составителя археологической карты хранится 14 единиц хранения периода 1899–1902 гг. Это около полусотни сообщений, писем, обзоров, карт, статей, справок. Примечательно, что большинство корреспондентов Н. К. Рериха, а это довольно объёмная переписка, упомянув о каких-то, на их взгляд, заслуживающих внимания археологических памятниках, плавно переходили затем на рассказы совершенно фантастические, иногда очень любопытные даже с точки зрения языка. По сути, это народные предания Северо-Запада России в изложении конкретных людей из глубинки. Впрочем, и строгие отчёты сотрудников Н. К. Рериха археологов Н. Ф. Арепьева, В. Н. Глазова, А. Э. Мальмгрена, А. А. Миронова, А. А. Попова, Н. П. Савваитова, В. Д. Трофименко, Н. А. Штоффа, Л. Н. Целепи и других тоже теперь во многом предания, ибо некоторых церквей, монастырей и часовен, ими отмеченных и описанных, уже не существует.

С точки зрения фольклороведения всю выявленную на сегодняшний момент документацию можно условно классифицировать по следующим группам:
1. Предания об особых возвышенностях;
2. Предания о пустынниках, победителях и строителях;
3. Предания о богатырских местах;
4. Предания о древних крестах;
5. Предания о «шведских могилах» и «литовском разоренье»;
6. Предания о святочтимых деревьях и заповедных лесах;
7. Предания о древностях Водской пятины;
8. Предания об особых древних камнях;
9. Предания о кладах;
10. Предания о городищах, погостах и городах;
11. Предания о храмах и их святынях;
12. Предания о монастырях.

Как видим, это практически полный набор элементов культуры Древней Руси и её соседей в регионе. Эти предания вполне логично объединяются по названным группам, что вполне соответствует современной классификации, которую даёт, например, известный исследователь Н. А. Криничная, когда описывает предания Русского Севера [39]. Перед нами своеобразная энциклопедия «русского духа», весьма познавательная даже с точки зрения интереса к вопросам культурной жизни Н. К. Рериха и его современников.

Н. К. Рерих. Книжные украшения к стихотворению С. Степанова «Nocturne». 1896. Воспроизведено: «Литературный сборник произведений студентов Императорского С.-Петербургского Университета под редакцией Д. В. Григоровича, А. Н. Майкова и Я. П. Полонского в пользу Общества вспомоществования студентам Императорского С.-Петербургского университета» (СПб., 1896).

По поручению Н. К. Рериха в декабре 1901 г. все сведения, собранные для археологической карты Петербургской губернии, были разосланы сотрудникам «для приведения в систему, т. е. для некоторой обработки по отдельным видам древностей» [40]. «3 листа», относящиеся к Петергофскому уезду, получил для обработки сотрудник ПАИ В. Д. Трофименко [41].

Историк и поэт Василий Давыдович Трофименко родился в 1872 г. Учился на историко-филологическом факультете Петербургского университета (выпуск 1895 г.). В 1931–1932 гг. вёл научную работу по Летнему саду. С 1933 г. читал курс «Садово-парковое дело» («Сады и парки») на архитектурном факультете Ленинградского института инженеров коммунального строительства, а в 1935 г. – на вечерних курсах Академии художеств. В 1936 г. был приглашён в Лесотехническую академию для чтения курса «История садово-паркового строительства», работал на кафедре садово-паркового и ландшафтного строительства. Возможно, в его бумагах сохранились посланные ему в 1901 г. по распоряжению Н. К. Рериха материалы Петергофского уезда. Осталось только найти местонахождение его архива. В настоящее время каких-либо сведений об этом не выявлено.

Созданная в 1911 г. при деятельном участии Н. К. Рериха Комиссия по регистрации памятников старины в Санкт-Петербургской губернии при Обществе защиты и сохранения в России памятников искусства и старины [42] по существу продублировала более раннюю инструкцию, составленную в конце XIX в. для работы над археологической картой [43]. И в 1910 е гг. Н. К. Рерих выступал ведущим экспертом в таких изысканиях, осуществляемых археологами-профессионалами [44]. Его опыт историко-художественной работы в Петергофском и других уездах губернии в целом удался. В нём – истоки того международного движения по сохранению памятников культуры, результатом которого стало подписание 15 апреля 1935 г. в Белом доме (Вашингтон) знаменитого Пакта Рериха – Международного договора об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников, который «по сути дела дал толчок созданию международной системы охраны культурного наследия» (М. Б. Пиотровский) [45].

В заключение хотелось бы напомнить о том, что не только научные занятия, но и творчество великого художника оказалось связанным с Петергофом и его ближайшими окрестностями. О том, что Петергоф на всю жизнь остался одним из любимых пригородов родного города, Николай Константинович записал в «Листах дневника» (1934–1947 гг.). Регулярно слушая радио, получая через ТАСС советские газеты, семья Рерихов узнавала о разрушениях в Павловске, Петродворце и в Пушкине во время войны. Боли и горечи не было предела. Николай Константинович писал: «Сейчас мы слушали о разрушении Петергофа, – оказывается фронт проходит через этот исторический город. Мы предлагали объявить исторические города неприкосновенными городами-музеями. Но ведь тогда и слышать об этом не хотели. Петергоф был поразительным ансамблем петровского времени. Непоправимо!!!» (24 июня 1943 г.); «Каково же русскому сердцу слышать о вандализмах немецких над русскими сокровищами! Больно слышать о разрушениях в Новгороде, в Киеве, в Петергофе, в Пушкине…» (15 февраля 1944 г.); «Как уничтожено и искалечено всё сокровище русское! Можно ли зачинить все вандализмы? Ведь даже лучшая реставрация не передаст красоту оригинала. И где всё увезённое? И как вернуть? Как возместить? И всюду там мы ходили, любовались, а теперь там мрачные развалины. Вот прогресс человеческий. Вот культурные ассоциации и должны неутомимо твердить об истинных сокровищах, о нерушимом достоянии народном. Через все трудности несите Свет Культуры» (1 декабря 1944 г.).

Именно о сокровищах Культуры – высших проявлениях человеческого духа – напоминают «петергофские» страницы жизни и творчества Н. К. Рериха.

Имя Н. К. Рериха легко вспоминается в Новом Петергофе благодаря его рисунку фонтана «Самсон», изданному в 1896 г. в качестве буквицы к стихотворению С. Степанова «Nocturne» [46]. По делам службы Н. К. Рерих не раз наведывался в Петергоф на аудиенцию к председателю ИОПХ принцессе Евгении Максимилиановне Ольденбургской (1845—1925). В Музее коллекционеров ГМЗ «Петергоф» художник представлен несколькими произведениями, изучение которых ещё далеко до завершения. В архиве Музея семьи Бенуа хранится автограф Н. К. Рериха – его письмо к А. Н. Бенуа от 4 августа 1936 г. – и другие материалы. Тесть художника, известный архитектор Иван Иванович Шапошников (1833—1898) внёс свой вклад в историю Петергофа, обновив местную церковь Уланского полка св. апостолов Петра и Павла [47].

В 1900 г. молодой художник посетил имение герцогов Лейхтенбергских «Сергиевка» в Старом Петергофе, где выполнил ряд пейзажных этюдов, в дальнейшем оказавшихся в петербургском собрании герцога Н. Н. Лейхтенбергского [48].

Имя Н. К. Рериха легко вспоминается и в Ораниенбауме – благодаря уроженцу этого города, его другу и соавтору по балету «Весна священная» И. Ф. Стравинскому [49].

Наконец, имя Н. К. Рериха легко вспоминается и в Стрельне – благодаря феноменальному дару Алишера Усманова Государственному комплексу «Дворец конгрессов» – двум масштабным произведениям художника из собрания Мстислава Ростроповича и Галины Вишневской – «Сокровище Ангелов» (1905) и «Лель» (1920) [50].

 

АРХИВНЫЕ ИСТОЧНИКИ:
1. Рукописный архив Института истории материальной культуры РАН (далее – РА ИИМК), ф. 1 («ИАК»), ф. 3 («ИРАО»), ф. 37 («Н. К. Рерих»), ф. 68 («Общество защиты и сохранения в России памятников искусства и старины»).
2. Отдел рукописей Государственной Третьяковской галереи (далее – ОР ГТГ), ф. 44 («Н. К. Рерих»).
3. Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга (далее – ЦГИА СПб.), ф. 119 («Санкт-Петербургский Археологический институт»).

 

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА:
1. Анненкова Э. А., Голиков Ю. П. Принцесса Е. М. Ольденбургская и Н. К. Рерих в Императорском Обществе поощрения художеств // Рериховское наследие: Труды 2-й Международной научно-практической конференции. – Т. II: Новая Россия на пути к единству человечества. – СПб.: Рериховский центр Санкт-Петербургского государственного университета; Вышний Волочёк: Ирида-прос, 2005. – С. 288–294.
2. Жук А. В. «Художественная техника для археологов» Н. К. Рериха // Сборник научных трудов Омского музея изобразительных искусств им. М. А. Врубеля. – Омск, 1997. – С. 78–102.
3. Историко-статистические сведения о Санкт-Петербургской епархии. – Вып. X: Петергофский, Гдовский и Ямбургский уезды / [С приложениями, указателями, картой]. – СПб., 1885.
4. Криничная Н. А. Предания Русского Севера. – СПб., 1991.
Лапшин В. А. Археологическая карта Ленинградской области. – Ч. 1: Западные районы. – Л., 1990. – Ч. 2: Восточные и северные районы. – СПб., 1995.
5. Лебедев Г. С. Археологические памятники Ленинградской области. – Л.: Лениздат, 1977.
6. Лесман Ю. М. Погребальные памятники Северо-Запада Новгородской земли и Новгород XI–XIV вв. (синхронизация вещевых комплексов). – Диссертация на соискание степени канд. ист. н. – М., 1988.
7. Литературный сборник произведений студентов Императорского С.-Петербургского университета под редакцией Д.В. Григоровича, А.Н. Майкова и Я.П. Полонского в пользу Общества вспомоществования студентам Императорского С.-Петербургского университета. – СПб., 1896.
8. Мельников В. Л. «И всюду там мы ходили, любовались…». Рерихи в Павловске // Рериховское наследие: Труды 2-й Международной научно-практической конференции. – Т. II: Новая Россия на пути к единству человечества. – СПб.: Рериховский центр Санкт-Петербургского государственного университета; Вышний Волочёк: Ирида-прос, 2005. – С. 433–442.
9. Мельников В. Л. Неизвестный Рерих в Ораниенбауме // Балтийский луч. – Ломоносов (Ленинградская обл.). – 1998. – 6 февраля. – № 6.
10. Мельников В. Л. О культурологических идеях Н. К. Рериха (По материалам Императорской Археологической комиссии) // Николай Рерих. Археология: Книга первая. Материалы Императорской Археологической комиссии. 1892–1918 / Сост., примеч. и коммент. В. Л. Мельникова. – Самара, 1999. – (Петербургский Рериховский сборник. – № 2–3). – С. 745–770.
11. Мельников В. Л. О наследии Н. К. Рериха в Институте истории материальной культуры РАН // Левша. – Нижний Новгород, 1998. – Январь. – № 1 (9). – С. 3. – Февраль. – № 2 (10). – С. 2–3.
12. Мельников В. Л. Предания Северо-Запада в научном архиве Н. К. Рериха // Рериховское наследие: Труды 1-й Международной научно-практической конференции. – Т. I: Музей-институт семьи Рерихов в культурно-историческом пространстве Санкт-Петербурга. – СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 2002. – С. 426–433.
13. Неволин К. А. О пятинах и погостах Новгородских // Записки Императорского Русского Географического общества. – СПб., 1853. – Кн. VIII.
14. Николай Рерих. Археология: Книга первая. Материалы Императорской Археологической комиссии. 1892–1918 / Сост., примеч. и коммент. В. Л. Мельникова. – Самара, 1999. – (Петербургский Рериховский сборник. – № 2–3).
15. Отчёт Императорской Археологической комиссии за 1897 год. – СПб., 1900.
16. Пакт Рериха. 70 лет. Материалы Международной научно-практической конференции 15 апреля 2005 г. в Санкт-Петербургском Доме юриста / Отв. ред. М. Б. Пиотровский. – СПб., 2005.
17. Рерих Н. К. Искусство и археология // Искусство и художественная промышленность. – СПб.: ИОПХ, 1898. – № 3. – С. 185–194. – СПб., 1899. – № 4–5. – С. 251–256.
18. Рерих Н. К. К древностям Валдайским и Водским. (Раскопки 1900 г.) // Известия ИАК. – СПб., 1901. – № 1. – С. 60–68.
19. Рерих Н. К. Листы дневника: В 3 т. – М.: МЦР, 1995–1996.
20. Рерих Н. К. Письма к А. Н. Бенуа/ Ред.-сост. В. А. Росов; подг. матер., примеч. Л. В. Короткиной, А. А. Малыгина, В. В. Храмченко. – СПб., 1993. – (Серия «Письма Н. К. Рериха», вып. 4.).
21. Рерих Н. К. Художественная техника в применении к археологии. Конспект по консервации и реставрации художественных произведений. – СПб.: издание слушателя А. Коротаева, [1898–1899]. – 20 с.
22. Рерих Н. К. Художественная техника в применении к археологии. Художники Древней Руси / [«Лекции, читанные в С.-Петербургском Археологическом Институте в 1898/9 г. Н. К. Рерихом»]. – СПб.: издание слушателя С. Н. Чельцова, [1898–1899]. – 69 с.
23. Рерих Н. К. Экскурсия Археологического Института 1899 г. в связи с вопросом о финских погребениях С.-Петербургской губернии // Вестник археологии и истории. – Вып. XIII. – СПб., 1900. – С. 102–114.
24. Рериховский век: Каталог выставки. Живопись и графика / Отв. ред.: А. А. Бондаренко и В. Л. Мельников. – СПб.: Золотой век, 2009.
25. Рябинин Е. А. Н. К. Рерих и Императорская Археологическая комиссия // Николай Рерих. Археология: Книга первая. – С. 15–34.
26. Рябинин Е. А. Финно-угорские племена в составе Древней Руси. К истории славяно-финских этнокультурных связей. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 1997.
27. Рябинин Е. А. Н. К. Рерих и археология Ижорского плато // Петербургский Рериховский сборник. – СПб.: Изд-во Буковского, 1998. – № 1. – С. 80–101.
28. Спицын А. А. Курганы Санкт-Петербургской губернии в раскопках Л. К. Ивановского. – СПб., 1896. – (Материалы по археологии России. – Вып. 20).
29. Спицын А. А. Обозрение некоторых губерний и областей России в археологическом отношении. IX. С.-Петербургская губерния // Записки Императорского Русского Археологического общества. – Т. IХ. – Вып. 1–2. – СПб., 1897.
30. Спицын А. А. Раскопки художника Н. К. Рериха в Петербургской губернии // Записки Императорского Русского Археологического общества. – Т. ХI. – Вып. 1–2. – СПб., 1899.
31. Штофф Н. А. Отчёт о раскопках, произведённых СПб. Археологическим Институтом 13–14 мая 1900 г. // Вестник археологии и истории. – Вып. XIV. – СПб., 1901.

 


ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Рерих Н. К. Отчёт о раскопках 1896 года в Ямбургском и Петергофском уездах Санкт-Петербургской губернии, произведённых Н. К. Рерихом. – Извара, 1 июня 1896 г. // Николай Рерих. Археология: Книга первая. Материалы Императорской Археологической комиссии. 1892–1918 / Сост., примеч. и коммент. В. Л. Мельникова. – Самара, 1999. – (Петербургский Рериховский сборник. – № 2–3). – С. 47–64. – Автограф в РА ИИМК, ф. 1, № 56/1896, л. 14–25, 28, 29, 26, 27, 30, 39 (листы перепутаны при подшивании в дело). Получен канцелярией ИАК от А. А. Спицына 5 июня 1896 г.
2. Рерих Н. К. Прибавление к отчёту о раскопках 1896 года, произведённых Н. К. Рерихом. – Извара, 1 сентября 1896 г. // Там же. – С. 64–74. – Автограф в РА ИИМК, ф. 1, № 56/1896, л. 31–34 об, 35–38, 40–43. Получено канцелярией ИАК от А. А. Спицына 5 сентября 1896 г.
3. РА ИИМК, ф. 1, № 54/1897, л. 1.
4. РА ИИМК, ф. 1, № 54/1897, л. 2.
5. См., например, в источниках, знакомых Н. К. Рериху. «…Объяснения названий половин в пятинах: Вотской, Шелонской, Обонежской и Бежецкой, показывают, что и здесь, как для пятин, названия были заимствованы от оконечностей, от направлений, которые надобно было принять ехавшему из Новгорода в ту или другую половину, от путей» (Неволин К. А. О пятинах и погостах Новгородских // Записки Императорского Русского Географического общества. – СПб., 1853. – Кн. VIII. – С. 66). «По справедливому замечанию проф. С. Ф. Платонова, самое название пятины Водскою, по аналогии с пятинами Обонежскою и Бежецкою, скорее всего показывает, что водь жила лишь на её окраине» (Спицын А. А. Курганы Санкт-Петербургской губернии в раскопках Л. К. Ивановского. – СПб., 1896. – (Материалы по археологии России. – Вып. 20). – С. 37). Полный очерк о води с подробными историческими сведениями, данными о происхождении этой народности и библиографию см.: Рябинин Е. А. Финно-угорские племена в составе Древней Руси. К истории славяно-финских этнокультурных связей. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 1997. – С. 16–23.
6. См.: РА ИИМК, ф. 3, №. 624–631.
7. Рерих Н. К. Изварский могильник (предполагаемые погребения древней Води). – 1897 г. // Николай Рерих. Археология: Книга первая. – С. 87–89. – Автограф. РА ИИМК, ф. 1, № 54/1897, л. 8, 17, 16, 17 об., 18, 7 об., 19, 14, 9, 14 об., 10, 11, 12 об., 11 об., 13 (листы перепутаны при подшивании в дело).
8. Там же. – С. 95.
9. РА ИИМК, ф. 1, № 91/1897.
10. См. текст и конспект этого выступления (в документах ИРАО названо «Новые данные о курганах Петербургской губернии») в РА ИИМК, ф. 1, № 74/1894, л. 51–57. Протоколы заседания, на котором было сделано сообщение, и упоминания о нём в документах ИРАО – там же, ф. 3, № 402, л. 32 об.; № 409, л. 183 об. и 184.
11. Записки ИРАО. – Т. XI. – Вып. 1–2. – Новая серия. – («Труды Отделения русской и славянской археологии», кн. 4). – СПб., 1899. – С. 393.
12. РА ИИМК, ф. 1, № 54/1897, л. 6.
13. Жук А. В. «Художественная техника для археологов» Н. К. Рериха // Сборник научных трудов Омского музея изобразительных искусств им. М. А. Врубеля. – Омск, 1997. – С. 99–100.
14. 16 января 1898 г. на заседании Отделения русской и славянской археологии ИРАО Н. К. Рерих продемонстрировал «опыт скульптурных изображений погребений» (см. в РА ИИМК: ф. 1, № 74/1894, л. 51; ф. 3, № 409, л. 184).
15. РА ИИМК, ф. 1, № 54/1897, л. 20.
16. Лесман Ю. М. Погребальные памятники Северо-Запада Новгородской земли и Новгород XI–XIV вв. (синхронизация вещевых комплексов). – Диссертация на соискание степени канд. ист. н. – М., 1988. – С. 11–12.
17. Лебедев Г. С. Археологические памятники Ленинградской области. – Л.: Лениздат, 1977. – С. 66.
18. РА ИИМК, ф. 1, № 117/1898, л. 1.
19. РА ИИМК, ф. 1, № 117/1898, л. 1 и 4.
20. Рерих Н. К. Раскопка 1898 года при деревне Глумицы Царскосельского уезда и при имении Торосово Петергофского уезда Санкт-Петербургской губернии // Николай Рерих. Археология: Книга первая. – С. 97–101. – Автограф. РА ИИМК, ф. 1, № 117/1898, л. 6–9.
21. Автограф. ОР ГТГ, ф. 44, № 49, л. 7 об., 8.
22. Рерих Н. К. Отчёт по раскопке, произведённой 16 мая 1899 года членами и слушателями Археологического института, под руководством профессора Н. И. Веселовского и художника Н. К. Рериха, в пределах Петергофского уезда Санкт-Петербургской губернии близ деревни Пежовицы. – 1899 г. // Николай Рерих. Археология: Книга первая. – С. 101–104. – Автограф. РА ИИМК, ф. 1, № 109/1899, л. 10–14.
23. Искусство и художественная промышленность. – СПб.: ИОПХ, 1899. – № 9–10. – С. 830.
24. Фотография найденных предметов хранится в РА ИИМК, ф. 1, № 109/1899, л. 9.
25. РА ИИМК, ф. 3, № 410, л. 22–23.
26. РА ИИМК, ф. 1, № 109/1899, л. 12.
27. Вестник археологии и истории. – Вып. XIII. – СПб., 1900. – С. 102–114.
28. Машинопись, автограф. ЦГИА СПб., ф. 119, оп. 1, д. 80, л. 33 и 33 об. Текст приводится в современной орфографии и пунктуации, с сохранением стилистических особенностей оригинала. Сокращения раскрыты в случаях, не имеющих другого толкования. Курсивом выделен текст, написанный автором от руки.
29. Штофф Н. А. Отчёт о раскопках, произведённых СПб. Археологическим Институтом 13–14 мая 1900 г. // Вестник археологии и истории. – Вып. XIV. – СПб., 1901.
30. Известия ИАК. – СПб., 1901. – № 1. – С. 68.
31. Гумилёв Н. Выставка нового русского искусства в Париже. Письмо из Парижа // Весы. – М., 1907. – Ноябрь. – № 11. – С. 87–88.
32. См.: Николай Рерих. Археология: Книга первая. – С. 97–104, 173, 176, 177, 193, 371–378, 381, 397. В мае 1902 г., вернувшись из очередной разведочной поездки по Петергофскому и смежным с ним уездам, Н. К. Рерих написал директору Петербургского Археологического института Н. В. Покровскому о планах возможной экскурсии в деревню Шмельково (оно же Смолькало) около Елизаветино, где на земле некоего господина Алексеева в роще располагалась курганная группа XIII в. (см. автограф 6 мая 1902 г. в ЦГИА СПб., ф. 119, оп. 1, д. 80, л. 34). К сожалению, из-за препятствий со стороны владельца участка раскопки в этом пункте не состоялись (см.: Биржевые ведомости. – СПб., 1902. – 24 мая. – № 139).
33. Краткий каталог музея ИРАО / Сост.: А. А. Спицын. – СПб., 1908. – С. 28; Рябинин Е. А. Н. К. Рерих и Императорская Археологическая комиссия // Николай Рерих. Археология: Книга первая. – С. 27.
34. Рерих Н. К. Искусство и археология // Искусство и художественная промышленность. – СПб.: ИОПХ, 1898. – № 3. – С. 185–194. – СПб., 1899. – № 4–5. – С. 251–256.
35. Рерих Н. К. Художественная техника в применении к археологии. Художники Древней Руси / [«Лекции, читанные в С.-Петербургском Археологическом Институте в 1898/9 г. Н. К. Рерихом»]. – СПб.: издание слушателя С. Н. Чельцова, [1898–1899]. – 69 с.
36. Рерих Н. К. Художественная техника в применении к археологии. Конспект по консервации и реставрации художественных произведений. – СПб.: издание слушателя А. Коротаева, [1898–1899]. – 20 с.
37. Лапшин В. А. Археологическая карта Ленинградской области. – Ч. 1: Западные районы. – Л., 1990. – Ч. 2: Восточные и северные районы. – СПб., 1995.
38. РА ИИМК, ф. 37 («Н. К. Рерих»).
39. Криничная Н. А. Предания Русского Севера. – СПб., 1991.
40. Штофф Н. А. Письмо А. В. Чачковой. – Декабрь 1901 г. – РА ИИМК, ф. 37, № 14, л. 2.
41. Указан адрес его проживания: Набережная Фонтанки, д. 157-8, кв. 15 (там же, л. 2 об.).
42. РА ИИМК, ф. 68, оп. 1, № 53, л. 2.
43. РА ИИМК, ф. 68, оп. 1, № 24, л. 4.
44. См. об этом: Санкт-Петербургские ведомости. – 1911. – 1 мая. – № 96; Речь. – СПб., 1911. – 3 мая. – № 119; Речь. – СПб., 1912. – 9 марта. – № 67; Санкт-Петербургские ведомости. – 1912. – 10 июня. – № 130; Новое время. – СПб., 1912. – 18 июля. – № 13056; Правительственный вестник. – СПб., 1914. – 9 ноября. – № 268; Мельников В. Л. О наследии Н. К. Рериха в Институте истории материальной культуры РАН // Левша. – Нижний Новгород, 1998. –Февраль. – № 2 (10). – С. 3; Николай Рерих. Археология: Книга первая. – С. 609.
45. Пиотровский М. Б. Декларация прав культуры – это Пакт Рериха наших дней // Пакт Рериха. 70 лет. Материалы Международной научно-практической конференции 15 апреля 2005 г. в Санкт-Петербургском Доме юриста / Отв. ред. М. Б. Пиотровский. – СПб., 2005. – С. 5.
46. Литературный сборник произведений студентов Императорского С.-Петербургского Университета под редакцией Д. В. Григоровича, А. Н. Майкова и Я. П. Полонского в пользу Общества вспомоществования студентам Императорского С.-Петербургского университета. – СПб., 1896. – С. 66.
47. В 1890 е гг. он пристроил к ней предел во имя Вознесения Господня и отреставрировал внутренние помещения храма. В 1930 г. церковь была снесена, находилась на площади Аврова. См.: Неделя строителя. – СПб., 1898. – 26 апреля. – № 17.
48. Об этом Н. К. Рерих упомянул в письме своей невесте Е. И. Шапошниковой от 24 июня 1900 г. Автограф в ОР ГТГ, ф. 44, № 182.
49. Мельников В. Л. Неизвестный Рерих в Ораниенбауме // Балтийский луч. – Ломоносов (Ленинградская обл.). – 1998. – 6 февраля. – № 6.
50. Рериховский век: Каталог выставки. Живопись и графика. – СПб.: Золотой век, 2009. – С. 91, 92, 111.

01.01.2005 03:00АВТОР: В.Л. Мельников | ПРОСМОТРОВ: 4306




КОММЕНТАРИИ (0)

ВНИМАНИЕ:

В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:

1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".

2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.

3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".

4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.

5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".



Оставить комментарий

<< Вернуться к «Николай Константинович Рерих. Биография. Жизнь и творчество. »