Воинство героев грааля. Р.Я. Рудзитис
ВОИНСТВО ГЕРОЕВ ГРААЛЯ
«Героикой» Николай Рерих назвал сюиту своих картин, но мотив героизма характерен для всего его искусства. Внутреннее содержание его картин в прямом и переносном смысле звучит как призыв к подвигу. Их названия, как девиз, запечатляются огненными буквами в сознании: «Звезда героя», «Лампада герою», «К подвигу»... Всадник, готовый к борьбе, напряженно ждет призыва к битве, всматриваясь в пламя пожара, бушующего в долине. Этот героический лейтмотив 
у Рериха звучит не только во имя освобождения человека от ига несправедливости и духовной темноты, во имя восхождения человечества, но и во имя эволюции всей живой природы, эволюции Космоса.
Первый подвиг — свою собственную жизнь преобразить в свет этической дисциплины и культуры, в красоту самоотверженности. И вместе с тем — присоединиться к всеобщему созиданию, к всенародному победному шествию мирного светлого труда.
Волнением весь расцвеченный, мальчик принес весть благую. О том, что пойдут все на гору. О сдвиге народа велели сказать. Добрая весть, но, мой милый маленький вестник, скорей слово одно замени. Когда ты дальше пойдешь, ты назовешь твою светлую новость не сдвигом, но скажешь ты:
подвиг!
Это — самое прекрасное слово в мире, которому Рерих учит своих сыновей. Его повторяют все герои его картин, не всегда в словах, ибо, будучи произнесенным, это великое понятие теряет свою благородную силу, но своей самоотверженной жизнью и трудом ради ускорения восхождения других.
Помогать живому человеку, тому кто страдает и в глубине сердца жаждет лучшего, взыскует света. Помогать человечеству, в котором, несмотря на непонимание и стихии страстей, еще горит тайная жажда любви, красоты, чистой, возвышенной культуры, жажда духовного. Помогать прогрессу планеты. Эту мысль Рерих высказывает в очерке «Боль планеты»: «Велика ответственность человеческая; не гордиться, но священно принять ее должно человечество».
Теперь время завоевания высших, можно сказать, космических принципов мировой эволюции. Час битвы между светом и тьмой. Борьбы за внедрение в человеческое сознание новой кооперации мира — во всех самых широких, строительных формах жизни.
У Рериха есть картина «Армагеддон» (Всемирная битва). На зловещем фоне 
города, объятого огненным заревом и дымом пожара, движется вереницей толпа, охваченная паникой: кто спешит, кто поднял руки в молитве, в поисках спасения, кто схватился за голову, а кто-то идет, смело глядя в лицо ужасу, за которым он предчувствует звон колоколов Победы Света.
Ныне открываются возможности для осуществления новых, грандиозных преобразований, новая эра строительства и кооперации. Космические возможности в науке, культуре, в духовных исканиях близки как никогда.
Николай Рерих, как сторонник утверждения добра, созидатель в творчестве и в жизни, даже если в своих картинах пророчески предупреждает об опасностях, порождаемых безумием человечества, то никогда у этой темы не задерживается, ибо знает, что лучший бальзам от ран, нанесенных непониманием и невежеством, — возрождение культуры.
Персонажи полотен Рериха изображены в вечном движении, в творении блага, такими, каким был в жизни сам художник.
«Вы знаете, что мы не можем оставаться без движения. Или мы идем вперед, или 
отступаем. Во имя постоянного восхождения, во имя неутомимой битвы против всех зол невежества шлю вам пожелание несломимого мужества, терпения, радости в труде и истинного прогресса в грядущем Золотом Веке человечества».
В искусстве Рериха подвижники духа, Учителя человечества и святые, даже в состоянии медитации — не отрешенные созерцатели или спокойные мыслители, в них ощущается внутренняя энергия, горение, устремление света, которые их мысли и чувства излучают на человечество. Все они — великие личности, которые жертвуют собой и самоотверженно спешат на помощь неведомым страждущим или искателям. Среди них Прокопий Праведный, который отводит каменную тучу, угрожающую его родному городу, или, сидя на высоком берегу реки, молится за неведомых плавающих, и издали кажется, что свет, исходящий от святого, рассеивает тьму. Среди них — Пантелеймон Целитель, по весне на цветущих лугах собирающий целебные травы: каждый цветок — проявление сердечной заботы о том, как найти лучший способ для утоления страданий человеческих. Всё полевые цветы он знает, как своих родных сестер. Ничего лишнего не сорвет, ибо природа для него священна. Он хочет помочь не только людям, но и любовью сердца возвысить, одухотворить природу.
В этом ряду и известные в русском народе святые, духовные подвижники 
Николай, Георгий и Илья, помогающие благочестивому крестьянину умножать его благосостояние («Три радости»), и «Друг путников», спешащий по горной тропе, — все они ни минуты не думают о себе, их окрыляет единственная мысль: только бы не опоздать, успеть проявить свою великую энергию на благо других. И позже, в гималайской серии мы видим Конфуция на колеснице, Сергия Радонежского, Рамакришну и других подвижников духа. Почему же такая спешность чувствуется в их облике? Истинно, ими движет мысль о спасении человечества. Даже спокойно сидящий Цзон-ка-па или Будда на полотнах Рериха словно сидят на «ковре-самолете», сотканном из молний самоотверженных мыслей.
В восточных учениях господствует убеждение, что наша мысль — энергия, реальная сила, что доброй мыслью можно помочь другому человеку, независимо от его физического присутствия, если только мысль направлена с сердечным огнем и любовью. Картина «Сараха» — на поляне ярко-зеленого деодарового леса, на фоне Гималаев, сидит тибетец и держит в руке стрелу (символ 
направленной мысли). «Рамаяна» — старец медитирует, а в облаках образуется мощная фигура, устремляющая стрелу вдаль, в утреннюю зарю, поверх темных монастырских стен. Или «Облако-стрелок» — из белой массы облаков образуется грациозная и нежная, подсвеченная первыми лучами солнца, фигура женщины. Посланная стрела летит в темную синеву.
Добрый даритель сам не знает, кто получит его помощь. Ему все равно, он сеет огненные зерна, не заботясь, кто соберет урожай пространства. Такие безымянные подвиги характерны для героев картин Николая Рериха.
«Огненные мысли» — благородная женщина сидит у обрыва высокой скалы, и
кажется — ее мыслеобразы, как огненные птицы, улетают вдаль, в мировое пространство.
«Приказ Учителя» — восточный Гуру на вершине Гималаев посылает белого орла с приказом: в этом приказе символизирован спешный труд на общее благо. Может быть, он знает, кому конкретно нужно помочь, кого энергия мысли поднимет, спасет от грозной опасности.
Вспомним также излюбленных в восточной символике красных и белых «коней счастья», часто изображаемых Рерихом.
Одна из последних картин Рериха, своеобразная и поэтическая, — «Огни на Ганге» (1947). Звездной южной ночью, под зеленоватым небосводом, девушка склонилась у берега Ганга и благоговейно, словно благословляя, пускает в реку огоньки в ореховых скорлупках. Три уже плывут. Вдали, как свет маяка, горит серебряное пламя. Кому посылает девушка эти дары сердца: любимому, своим родным, неизвестным друзьям? Кто знает? Не случайно этот романтический обычай запомнился Рериху при первом соприкосновении с индийским народом, в 1924 году.
«...На берегу Ганга... Женщина, быстро отсчитывая ритм, совершала на берегу утреннюю пранаяму. Вечером, может быть, она же послала по течению священной реки вереницу светочей, молясь за благо своих детей. И долго бродили по темной водной поверхности намеленные светляки женской души».
Мотив этого обычая индийского народа встречается и в стихах Рабиндраната Тагора:
«Над пустынной рекой, среди высоких трав я сказал ей: "Девушка, куда идешь, прикрыв свой светильник одеждой? Дом мой одинок и темен. Дай мне света!" Она на мгновение подняла свои темные глаза и сквозь сумрак взглянула мне в лицо. — "Я пришла к реке,—ответила она, — чтобы пустить светильник по течению, когда дневной свет угаснет". Одиноко стоял я среди высоких трав и смотрел на робкий огонек ее светильника, бесцельно уносимого течением».
В творческом видении Рериха не только сам Учитель, но даже его тень, отраженная на скале, будто благословляет людей, не уставая в творении блага, — картина «Тень Учителя».
«Сострадание» — одна из самых значительных, одухотворенных работ мастера. Лама-отшельник спасает косулю, которая ищет укрытия от охотника: стрела попадает в руку спасителя. Здесь Рерих говорит о первом этическом законе Будды, до сих пор живущем в сознании восточных буддийских народов: о благожелательстве ко всем живым существам.
Исследуя глубокое прошлое, покрытое «дымкой истории», подлинное лицо истины и победные пути духовной культуры человечества, Рерих всю жизнь ищет 
«шествие героев всех веков», чтобы «оказаться перед беспредельными далями, наполняющими нас священным трепетом».
Исключительное место в его творчестве занимает галерея героев духа, затрагивающая зрителя высокой тематикой, словно он читает далекую и все же вечно близкую эпопею о героях, которые и сегодня воспламеняют нас огненным дыханием своей самоотверженной жизни.
В путевых заметках Рерих упоминает, что в Азии, в Гималаях, путники дальних дорог, встречаясь на горных перевалах, ночью при свете костра беседуют о необозримой армии Шамбалы, которая избавит человечество от тьмы и принесет на землю новую Эру Света и Справедливости.
Говоря языком легенд Запада, можно назвать священные «дружины подвижников», изображенные в трудах Рериха, воинством рыцарей Грааля, которые рассеяны по разным эпохам, расам и народам, сокрыты в разных одеждах и телесных оболочках, но которых связывает одна общая миссия — помогать духовному возрождению человечества, бороться за установление справедливости и братства на земле. Там есть русские легендарные герои и герои народов Востока, великие духовные Учителя человечества и мыслители, индийские йоги и садху, женщина — носительница Света, там Матерь Огненной Йоги. Когда мы перелистываем, хотя бы мысленно, сияющие страницы художественного творчества Рериха, перед нами раскрывается плеяда незабываемых великих духов, которые вырубили в дебрях человеческой истории неуничтожимые просеки к вершинам прогресса, имена которых для многих сознаний звучат как космические аккорды музыки Света.
«...О подвигах Святых людей. Они, эти Святые, сияют неземным светом... они исцеляют, они самоотверженно делятся последним достоянием; изгоняют тьму и неутомимо творят благо на всех путях своих. <...> Святые становятся общечеловечны, принадлежат всему миру, как ступени истинной эволюции человечества. Все вмещает Свет. Чаша Грааля над всем благом».
Они — Гималайские Махатмы — Великие Души, или Риши, которых индус 
Васвани назвал «великими повстанцами человечества»: «Благословен народ, вожди которого следуют за мыслителями, мудрецами, провидцами. Благословен народ, получающий вдохновение от своих Риши. Риши преклоняются лишь перед Истиной, не перед обычаем, условностями или признанием толпы. Риши суть великие повстанцы человечества. Они низвергают наши Культы удобства.
Они великие несоглашатели истории. Не косность, но Истина их завет. Нам нужны сейчас эти восставшие духом во всех областях жизни — в религии, в государстве, в образовании, в общественной жизни».
Сам Рерих об этих исполинах духа говорит: «Сказка ли Риши? Герой духа не сказка, и это знаете вы. <...>
...Маяками, громоотводами, твердынями Блага стояли Риши. Разных народов, разных вер, разных веков, но Единого Духа, во спасение и восхождение всех! <...>
Когда же на горных путях встречаются Риши, они не спрашивают друг друга: откуда? От Востока ли, от Запада, от Юга, от Севера? Ясно одно: за Благом и от
Блага. А сердце возвышенное, утонченное, пламенеющее знает, где Оно и в чем Оно — Благо».
Хотя изображенных Рерихом великих духов часто разделяет пространство и даже эпоха, по сути они принадлежат к одному, направляющему человеческую эволюцию, роду титанов духа; все они — носители высшей гуманной истины, воспитатели народного сознания, истинные друзья человечества. На полотнах Рериха они показаны по большей части в одиночестве, в отдельных эпизодах жизненных подвигов.
Исключение — написанная в 1922 году сюита «Санкта», посвященная жизни отшельников. Сине-фиолетовые, пурпурные и золотистые тона этих полотен еще больше усиливают впечатление благородства духа. «И Мы трудимся», «И Мы продолжаем лов», «И Мы не боимся» — отшельники беседуют, дружат с медведем и суровой северной природой. «И Мы открываем врата» — через проем открытых ворот в монастырь вливается утренний, золотистый, ясный свет дальних горизонтов. «И Мы приносим свет».
Еще картина: «Святые гости» — лодочник везет через озеро двоих святых, их встречают у монастыря отшельники. Чувствуется, что все они из одной духовной общины, их головы обвивают излучения аур. Темно-фиолетовые дали, лучи света пробиваются сквозь облака, отражаются в водах, подчеркивая возвышенный, можно сказать — космический настрой раннего утра.
Изображенные Рерихом герои духа показаны такими простыми, скромными, сердечными и по-человечески близкими нам, но все же мы чувствуем, что они — лучшие представители человеческого сообщества, строители нового, этически сильного мира, кристаллизующие в себе высший опыт человечества, нравственные качества и познания, которые они излучают, и кажется, что уже одним своим присутствием они возвышают и преображают все вокруг.
Рерих не изображает обычных людей, не пишет портретов, раскрывающих психологию человека. Он не дает крупным планом человеческое лицо или фигуру, подчеркивая характерные детали. Можно сказать, Рерих раскрывает в своем творчестве не человека как такового, а именно — погруженного в мелкие повседневные заботы и личные дела, втянутого в «борьбу за существование», в вихри любви и ненависти, — но человека в прекрасном полете его духа, показывает человека гармоничным, дисциплинированным, самоотверженным — таким, каким он должен стать, устремляясь по ступеням эволюции.
Потому, вместо галереи психологических типов, какую, например, дает Рембрандт и многие другие портретисты, которые считают задачей своего искусства изображение глубин человеческой души, Рерих творит плеяду подвижников духа и реформаторов жизни в какой-нибудь характерный момент их героической жизни.
И все же нельзя сказать, что Рерих не был чутким психологом, ибо, как великий художник, он является и большим знатоком света и тени в человеческой душе.
Рерих не пишет портретов великих духов, детализируя черты лица, но скорее создает интуитивное представление о духовном подвижнике по всему его облику или характеру фигуры, по деталям среды или обстоятельств, даже по колориту эпохи. Часто мы даже не видим черты лица героев Рериха, но чувствуем, что они 
излучают нечто духовно могущественное, высоко эволюционное.
Образы Рериха характерны не только своим особым выражением, но и фоном деятельности и жизни, своеобразным изображением среды, можно сказать — фоном эпохи, в которой они действовали и на которую сильно влияли, и так мы получаем представление о сути самих героев.
Возьмем хотя бы Конфуция и Лао-цзы — двух современников, которые изображены по-разному, так индивидуально и реально, словно Рерих действительно видел их своими глазами. Удивительно проникновение, в чувствование в психологию эпохи и в самые конкретные исторические условия.
Конфуций — в вечном странствии, в напряженном покое мышления, на фоне зелено-алых древних китайских гор, в предрассветном тумане едет в одноколке, запряженной белым мулом, размышляя о государственных делах, спешит на помощь народу. Но, быть может, избегая врагов, он направляется в другой конец страны.
«...Даже Конфуций, великий своим миролюбием и справедливостью, был настолько преследуем современниками своими, что даже должен был держать наготове запряженную колесницу и большинство жизни провел в вынужденных переездах».
Лао-Цзы, напротив, в желтой одежде мудреца, освещенный первыми лучами 
солнца, едет верхом на смирном буйволе на фоне золотистого бамбука. Ему некуда спешить; в пути он обдумывает важные проблемы бытия: о Дао, истоке блага, или об этических и экономических основах общины своих духовных братьев. Вдали вереницей тянутся горные хребты в синей гамме. Желтый для Рериха—цвет познания. На таком фоне, наполненном солнечным светом, часто изображен великий учитель знания Будда, например, на картине «Будда Победитель», где сталактиты горной пещеры словно освещены искрами света ауры озаренного мыслителя.
Так Рерих изображает своих героев не только на фоне среды и эпохи, но и в 
особом излучении их духовной индивидуальности. Художник наблюдает, какой свет излучает сознание (как композитор — тональность), в зависимости от главных особенностей характера и лейтмотива мировоззрения. Ведь даже обычная психология окрашивает каждое качество в свой цвет, например, страсти — красные, власть — пурпурная, духовность — синяя или фиолетовая и т.д. Если в присутствии учителя знания Будды все вокруг вспыхивает солнечно-золотистым настроем, то вблизи Моисея, как этического законодателя, — фиолетово-пурпурным. Так на картинах Рериха каждому великому духу соответствует свой, излучаемый им «аурический основной тон» (щит его возвышенных чувств и мыслей, или синтез сознания).
В большой галерее героев духа, созданной Рерихом, истинно, каждая личность есть явление своеобразное, неповторимое, увиденное совсем в ином аспекте, нежели его соратники по духовной борьбе. Например, Магомета в картине «Пророк» мы видим только со спины (это согласуется с мусульманским 
догматом, запрещающим поклонение иконам). Он, в длинном белом одеянии, на горе Хира выслушивает весть сокрытого в розовом пламенном облаке архангела Гавриила, который посылает его проповедовать народам новое Учение. Вокруг янтарные, оранжево-алые скалы знойной, сожженной солнцем Аравийской пустыни.
Также и «Моисей Водитель» на горе Синай внемлет приказам Всевышнего. Вокруг его головы пламенеет сияние, горные ущелья и дали тонут в фантастическом фиолетовом мареве.
Николай Рерих дал целый ряд образов Будды. «Будда Испытатель» — согласно
легенде, Будда проповедовал свое Учение в морском царстве рыбам, подобно христианскому святому Антонию Падуанскому, который обратился к рыбам, когда люди не захотели его слушать, или — Франциску Ассизскому, который проповедовал и птицам и лесным зверям. Все великие духовные подвижники излучали дружелюбие не только на людей, своих братьев, но и на все существа. «Будда Дающий» — великий Учитель познания стоит на ступенях, перед ним склонился старец, протягивая чашу, он просит у Учителя «влагу истины». Наконец, уже упомянутый «Будда Победитель» — в медитации у «подземных источников знания». Истинно, «наибольшая победа — победа над самим собой», 
— мы как будто слышим великие слова Будды. Мгновение великого озарения, когда Будда раскрыл тайну мироздания, как золотой солнечный свет, отражается не только в его образе, но и в его подземной обители. Одна из последних картин — «Будда Благословенный»: величественный Риши стоит на фоне Гималаев, в свете ореола, в одной руке бамбуковая трость, во второй — сосуд; перед ним, как перед пока еще недостижимой вершиной, — семь небольших фигур учеников.
Христос в картине «Генисаретское озеро» стоит на берегу, опираясь на посох, и взирает на рыбаков, отправляющихся на лов, будто благословляя их. Час предрассветный. Мерцающая серебристо-серая водная гладь изумительно прозрачна. Что-то воистину неописуемое, торжественное, словно просветленное сущностью великого духа ощущается повсюду. Все так захватывающе реально, как будто автор картины был живым свидетелем этого высокого видения на рассвете. Да, на многие картины Рериха, как и на эту небольшую, можно смотреть часами, без устали, как иногда с высокого берега реки, в тихой задумчивости, мы созерцаем чудо восхода солнца. Воистину, достойна почитания великая сила мастера — вчувствоваться и передать правду пережитого.
«Чаша Христа» — великий Учитель в Гефсиманском саду, среди оливковых деревьев, преклонив колена, возносит моление о Чаше, которая столь необычно мерцает в зелено-фиолетовой дымке темной южной ночи. Образ Христа бесконечно простой, человечный, озаренный, обращен к созвездию Ориона — к Будущему. В этот предрассветный час все так напряженно предвещает 
приближение великого космического подвига. Что передумал, что перестрадал Великий Путник в последнюю ночь, когда за несколько часов преоборол в себе все судьбы человечества, когда предвидел не только предательство, но и апофеоз победы Любви...
«Знаки Христа» — восточная легенда о том, как Христос в пустыне встретился с аравийским шейхом Россулом Мориа и начертал на песке знаки, предвещающие грядущее: все на нашей планете достижимо только путем эволюции, и храм человечества возводится «руками и ногами человеческими»... В этой величественной картине, где изображены два великих Духа, два Друга, все, даже золотистый зеленовато-фиолетовый песок пустыни, насыщено космическим настроем.
Или иной образ — «Зороастр». Учитель древних персов на высокой скале совершает обряд — из Чаши льется жидкое пламя, которое несет миру благо возрождения.
Шри Кришну, возвестившего индусское Учение в Бхагавадгите, видим таким, 
каким его часто изображает индийское искусство. Под цветущими яблонями играет на свирели пастух, и своими серебристыми звуками наполняет весенний розово-романтический мир ликующей вестью жизни. И в радостном восторге цветут сине-фиолетовые вершины Гималаев. В другой раз Рерих изображает Кришну вместе с его возлюбленной.
Имеется и ряд картин, посвященных выдающимся реформаторам буддизма в
Тибете. Падма Самбхава на высотах, на фоне зеленых лесов, разговаривает с гигантским горным духом. Цзон-ка-па медитирует среди скал, объятых фиолетовой дымкой, снежные пики гор уже золотятся в первых лучах солнца, озаряющих и самого мыслителя. Но, быть может, это свет, излучаемый аурой духовного подвижника, устремляется вверх и освещает ясные утренние вершины. Третий великий тибетский подвижник — поэт Миларепа — слушает музыку водопада.
В этой серии следует отметить картину «Нагарджуна — победитель змия» — он властелин над собой, над своими духовными огненными центрами и пребывает в гармонии с окружающим. Здесь и японский духовный Учитель «Иенно-Гуйо-Дья — друг путников».
Особенно любимая тема для Рериха — житие Сергия Радонежского, великого подвижника русского народа, не только величественного строителя духовной культуры и основателя общины, но и бесстрашного вдохновителя русских войск в героической битве против татарских орд. Неустанный пламенный подвиг жизни этого истинно благородного воителя, его самоотверженное стремление возвысить жизнь народа, его великое одухотворенное человеколюбие Рерих также описал в своих очерках.
В 1922 году Рерих изображает Святого Сергия как юношу с котомкой на плечах, с благоговением входящего в монастырь. «Сергий Строитель» (1924) — на снежном пригорке среди синего соснового бора обтесывает бревно для строительства новой общины. В одиночестве у него есть друг — медведь.
Мы уже упоминали «Мост Славы» — созерцаемое Сергием видение будущего, также сюиту «Санкта», которая изображает жизнь общины Сергия. «Сам вышел» — святой Подвижник в блеске своего сияния. Перед ним в восторге и страхе монахи, на которых льются струи света. Из более поздних работ—«Святой Сергий» (ныне в фондах Третьяковской галереи): Сергий Радонежский стоит на горе и держит в руках храм, внизу идут воины. Шествие ли это в Будущее? Или, как всегда, Сергий бодрствует о великой русской земле и вместе с тем — о всем человечестве?
Другая значительная картина: «Святой Франциск» — духовный брат Сергия. 
Франциск — одухотворенный, будто стремящийся вверх, на обрыве горы благословляет птиц у гнезда на ветвях дерева. У него в руках белый голубь. На заднем плане, в укрытии скал, монастырь в сиянии зари. Рерих с глубоким чувством пишет о подвижнике в очерке «Любовь непобедимая»: «Кто же мог собрать и духовно объединить этих разнообразных и даже противоположных мастеров? Кто мог вдохновить такое множество великих поэтов? Кто мог наполнить такими высокими мыслями множество знаменитых деятелей?» — спрашивает Рерих. — «Все тот же самый, бессмертный и светоносный в существе своего духа, Святой Франциск, притягательный как для взрослых, так и понятный детям. Истинное прибежище зверям и птицам. Именно Он мог беседовать и обратить волка ко благу. На Его руке птицы чуяли крепкую безопасность».
Больше всего Рериха привлекают в Святом Франциске два его качества: неустанная деятельность и неосуждение; подражать им в жизни Рерих призывает всех. Эти качества, как мы уже видели, Рерих в высшей степени стремится реализовать и сам.
Достоин внимания триптих, посвященный судьбе Жанны д'Арк. Мы видим 
девятнадцатилетнюю героиню французского народа, прекрасную сердцем девушку, молящуюся перед решительной битвой с англичанами, и в конце — ее фигуру, объятую алым пламенем, как возвышенный символ Будущего, как свидетельство, что дух все же сильнее мук инквизиции и служителей тьмы. И поверх костра — небо, как триумф, то самое, необъятное, овеянное трепетом синевы, которое Рерих умеет так чутко воспроизводить на полотне.
«Бхагаван» — индийский духовный подвижник Рамакришна, живший в середине девятнадцатого века. Его ученик — Вивекананда, «Лев пустыни», известен далеко за пределами родины своим всеобъемлющим Учением гуманизма. Рамакришна изображен в момент, когда он быстрым шагом спешит по гималайской тропе. Куда же он направляется? Как всегда — помочь духовно и физически 
страждущим, утолить жажду их души, возродить сознание.
Кроме упомянутых — еще много рыцарей в воинстве Грааля, тех, кто сражается за Свет Истины и самоотверженно несет его человечеству, учит людей жить лучше. Разумеется, всех их художник не мог изобразить. Но в сердце он чтил каждого из них — факелоносцев человечества, указующих
путь и прокладывающих мост к возрождению человеческого сознания.
Но звездный венок в этой сияющей плеяде воителей за восхождение человечества 
принадлежит женщине. Рерих прославляет Матерь Мира —высший аспект матери человечества и женского начала, которую он называл создательницей героев человечества.
Самая замечательная в этом цикле картина — «Матерь Мира» (1924). На недосягаемой вершине, объятая лазурью безграничного звездного неба, в круге света своего всеобъемлющего сияния, с закрытым лицом (это означает, по восточной легенде, что женский принцип на земле еще не уравновешен с мужским), Она благословляет мир.
Эта картина перекликается с фреской Рериха «Царица Небесная» в церкви в Талашкино, на которой Матерь Мира также молится за мир и возрождение человечества. Замечательна «Madonna Laboris», изображающая легенду о том, как Богоматерь в своем безграничном сострадании спасает души грешников, спустив свой шарф за стену рая, и Владыка радуется ее подвигу. К этой тематике также относятся «Звезда Матери Мира», тибетская «Матерь Турфана» и другие.
Два варианта картины «Агни-Йога» Рерих посвятил высшему отражению 
принципа Матери Мира на земле. На горе, поверх облаков, стоит Она и держит в руке светлое пламя. Второй вариант — Она сидит у вершины скалы, обвитая кругами ауры. От ее сияющей сущности, кажется, светлеют все дали мира. К этой же теме относится и одухотворенная «Держательница Мира» («Камень несущая») — величественная, благородная женщина на фоне Гималайских гор.
Принцип вечной женственности Рерих не меньше прославил и в своих очерках. Как на картине «Ведущая» девушка ведет юношу вверх по горной тропе, над бездонными пропастями, так и в жизни для Рериха женщина—и мать, и вдохновительница мужчины в жизненной борьбе, лучший друг его помыслов, соратник, носительница мира и красоты. В женщине больше развиты сердце и чувствознание, или духовные возможности, потому не случайно учения Востока называют грядущую 
космическую эру Эпохой Матери Мира или Женщины.
«Когда в доме трудно, тогда обращаются к женщине. Когда более не помогают расчеты и вычисления, когда вражда и взаимное разрушение достигают пределов, тогда приходят к женщине. Когда злые силы одолевают, тогда призывают женщину. Когда расчетливый разум оказывается бессильным, тогда вспоминают о женском сердце».
«Кто же как не женщина внесет в дух человеческий высшее понятие Культуры? <...>
Говоря о женском участии в этой великой культурной работе, мы не должны забыть слова глубокой древности: "Перечисляя подвиги женщин, мы напишем историю всего Мира. Перечисляя экстазы озарения, мы перечислим глаза женщин. Изучая сотрудничество, мы увидим руку женщины". Подвиг, вдохновение, сотрудничество — все эти сокровища женщина приносит 
Культуре».
«Матери, жены и сестры, обратите темные будни в праздник Великого Служения! Покажите младшему поколению, что каждый труд должен быть исполнен высшего качества в его духовном осознании. Это высокое качество должно наполнить человеческую жизнь от зари до заката. И в этом постоянном усовершенствовании мы найдем улыбку счастья.
Матери, жены и сестры, творите героев!»
Такими изобразил Николай Рерих подвижников духа. Они — сыны и дочери своего народа, расы и континента, и обладают разными физическими и психическими качествами; различны и их задания, но в своей сущности они едины, ибо они победили самих себя и поэтому могут помочь тем, кто ищет путь к преображению, к гармонии высшего 
познания. Истинно, они — сыновья и дочери Солнца, они — Посланники Космоса на нашей планете.
Если всю природу и особенно горы — высоты Гималаев — Рерих возвышает до космического чувства или значения, то космическое настроение или осознание еще больше выражают образы великих подвижников, которые, своей совершенной жизнью и самопожертвованием во благо человечества, уже продвинулись по ступеням эволюции далеко вперед, к космическому предназначению планеты, навстречу красоте совершенства.
Публикуется по книге: Рудзитис Р. Космические струны в творчестве Николая Рериха/Рихард Рудзитис. Минск: Звезды Гор, 2009. — 170 с.
Книга «Космические струны в творчестве Николая Рериха» написана Рихардом Рудзитисом по указанию Елены Ивановны Рерих.
12.10.2011 03:00
ВНИМАНИЕ:
В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:
1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".
2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.
3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".
4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.
5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".