26 марта в 19:00 в Московском доме книги состоится презентация книги «Николай Рерих». Круглый стол «Наследие Николая Рериха – культурный мост между Россией и Индией» (Дели). Выставка Международного Центра Рерихов «Вселенная Мастера», посвященная 150-летию Н.К. Рериха, в Индии Выставка «Издания Международного Центра Рерихов» в Новосибирске. Новости буддизма в Санкт-Петербурге. Благотворительный фонд помощи бездомным животным. Сбор средств для восстановления культурной деятельности общественного Музея имени Н.К. Рериха. «Музей, который потеряла Россия». Виртуальный тур по залам Общественного музея им. Н.К. Рериха. Вся правда о Международном Центре Рерихов, его культурно-просветительской деятельности и достижениях. Фотохроника погрома общественного Музея имени Н.К. Рериха.

Начинающим Галереи Информация Авторам Контакты

Реклама



Этика «Живой Этики».


Как уже было сказано, русская философия глубоко разработала онтологическую и гносеологическую базу этики, тонко проанализировала указанные выше моральные («системные») противоречия. Но в то же время ряд вопросов в ней остался нерешенным. Начнем с одного из наиболее очевидных: если мы признаем мораль проявлением неких оснований мирового бытия, являющихся одновременно и основаниями бытия человека, то почему они так по-разному проявлены у различных людей?

Русские философы, как известно, рассматривали эту проблему с двух сторон: социально-исторической и индивидуально-личностной. В. С. Соловьев в «Оправдании добра» разрабатывал обе эти темы. Человеку даны задатки моральных свойств, которые он должен сознательно в себе развить. Это развитие происходит и у каждого человека в пределах одной жизни, и у человечества в целом, в сменяющихся социально-исторических формах. Оно является сложным, противоречивым процессом, к тому же решающую роль в нем играет свободный выбор, отсюда и «незапрограммированость» развития, отклонения, факты жестокости, насилия, проявления эгоизма. Но в стройной и глубокой концепции В. С. Соловьева остается непроясненным ряд вопросов: во-первых, в чем причина столь кардинального нравственного различия людей; во-вторых, почему не наблюдается безусловного и неуклонного нравственного восхождения человеческого рода. В. С. Соловьев, разрабатывая свою систему, был во многом под впечатлением бытовавших во второй половине XIX в. представлений о близящемся «золотом веке»: казалось, что гуманистические идеалы прочно утвердили себя и прогресс не остановим. Но уже Ф. М. Достоевский со свойственной ему проницательностью писал о том, что эта вера наивна, что цивилизация не облагораживает чувства, а лишь обостряет их. И В. С. Соловьев, как известно, в конце жизни также разделял эти сомнения. А последующая история, и в особенности Первая мировая война, многих заставила разочароваться не только в идее прогресса, но и в представлениях о том, что человеческой природе изначально свойственны задатки добра.

Н. О. Лосский, отвечая на эти вопросы, основывается на восточной идее реинкарнации. «Возможно ли, чтобы обыкновенный человек, далекий от нравственного совершенства... тотчас после смерти мог удостоиться той полноты душевного и телесного бытия, которая есть воскресение в жизнь вечную? Скачок... так громаден и необоснован, что нельзя допустить, чтобы он осуществлялся хотя бы и в порядке чуда... Не могут быть даны извне такие способности и переживания, которых сущность, цель и смысл состоят в том, что они творятся самою личностью: таковы любовь, чистота сердца, преодоление эгоизма, расширение сознания... Перейти от нашего ограниченного сознания и внимания к этой бесконечной сложности можно не иначе как путем постепенных и длительных упражнений, которые требуют не десятков или сотен лет, а многих миллионов лет» [8: 358]. Таким образом, с точки зрения Н. О. Лосского, теория реинкарнации дает непротиворечивое объяснение тому, что степень морального совершенства людей различна.

В философии Живой Этики разворачивается стройная, детально разработанная антропологическая теория, включающая в себя принципиально новое переосмысление этой идеи. Как известно, центральное место в ней, как и в русской философии, особенно в русском космизме, занимают постулаты об онтологическом единстве человеческого духа с Абсолютом; о промежуточности человеческой ступени эволюции и неизбежности высших духовных форм бытия, о соборном восхождении человечества.

Согласно Живой Этике, индивидуальная жизнь человека понимается как закономерный, причинно-следственный (в силу своей кармической обусловленности) поток проявлений индивидуализированной субстанции Абсолютного Духа в вечности и беспредельности космического процесса: «В вечном творчестве жизни действует закон единства. <...> Когда дух поймет, как беспрерывно текут проявления жизни, тогда можно указать на непрерывность всех цепей. Цепь мысли, цепь действия, цепь следствий, цепь стремлений, цепь жизней. Одна цепь предопределяет другую» [Беспредельность II: 51]. Фундаментальный тезис русской философии о человеке как существе, не завершившем еще свою эволюцию, детально развивается здесь в представление о непрерывной эволюции любого элемента Космоса (от атома до человека и далее), и, соответственно, об их переходе к качественно новым этапам эволюционного процесса. По отношению к человеку этот переход мыслится как аналогичный (в семантико-аксиологическом плане) процессу «обожения» в русской философии и раскрывается через взаимоотношение в человеке его личности (земного, временного, низшего эго) и индивидуальности (неуничтожимого, вечного, высшего Я), в которой и происходит накопление всего постигнутого, наработанного и пережитого за земные воплощения.

Исходя из такого понимания космической эволюции, становится возможным ввести понятие «уровень развития сознания», содержание которого по отношению к текущему этапу эволюции человека характеризует весь накопленный им потенциал, а по отношению к эволюции в целом — конкретную эволюционную ступень.

Для этики это понятие является исключительно значимым, позволяя по-новому подойти к фундаментальной проблеме универсализуемости нравственных предписаний. В западной этике можно выделить два крайних варианта ее решения. Первый: нравственные требования не обязательно фиксированы в некоем кодексе, для их выявления и применения в конкретной ситуации могут быть использованы различные процедуры (можно, например, взять в качестве критерия кантовский императив), но, тем не менее, они универсализуемы, то есть равно обращены к любому человеку (ко всем равные требования и со всех равный спрос). Второй вариант, напротив, утверждает моральный релятивизм. Оба варианта вступают в противоречие с реальной моральной практикой, поэтому выдвигались компромиссные варианты: необходимо ориентироваться на абсолютные нормы, но применять их исходя из конкретной ситуации.

Несмотря на то, что моральные требования, в пределе, при учете перспектив нравственного развития личности, обращены равно ко всем, тем не менее в реальной практике невозможно выдвигать равные требования людям, которые в настоящий момент находятся на различных уровнях нравственного развития. В этической традиции (например, в христианской этике) высказывались подобные соображения: «кому много дано, с того много и спросится» и т. п. Однако акценты, характерные для подобных подходов, существенно отличают их от нравственной традиции Живой Этики, которая акцентирует в данном контексте тот момент, что наличный уровень нравственного развития индивида не является финальным, а те вполне конкретные нравственные требования, которые на сегодняшний день выдвигаются по отношению к нему, — пусть на данный момент и конкретно-ограниченные, — не могут считаться окончательными. Уровень нравственного развития, которого человек достиг к настоящему моменту, не может рассматриваться как предел его духовного роста: эволюционируя, он расширяет свое сознание, совершенствуется, а потому предъявляемые ему нравственные задачи становятся все более сложными, в перспективе выходя на уровень единого для всех нравственного абсолюта. Таким образом, несмотря на фактическое (текущее, наличное) неравенство, люди абсолютно равны по своей природе, по своему эволюционному потенциалу, ибо в каждом заложена «божественная искра» духа. (Это понимание было, как известно, в высочайшей степени свойственно русским писателям и, в целом, русскому менталитету.)

Таким образом, в Живой Этике проблема универсализуемости нравственных предписаний разрешается через диалектику, с одной стороны, предполагающую универсальный подход к любому моральному субъекту, в равной степени ориентируя каждого на бесконечное моральное совершенствование (при последовательном предъявлении все более высоких нравственных требований к нему), а с другой — учитывающую наличный уровень развития его сознания (для определения той степени моральных требований, которые можно и должно к нему применять на данном этапе).

Учитывая это обстоятельство, Живая Этика полагает, что сама нравственно-этическая практика может в определенном смысле рассматриваться как своего рода средство эволюционно-духовного восхождения человека. Учет текущего, фактически наличного различия между индивидами в достигнутой ими степени морального совершенства дает возможность поступательного наращивания моральных требований и усложнения нравственных задач, стоящих перед моральным субъектом, тем самым стимулируя его к нравственному росту. (При этом надо помнить, что оценку достигнутого субъектом уровня развития нравственного сознания нельзя интерпретировать механистически: нет и не может быть шкалы, на которой его можно было бы точно измерить.)

В основе нравственной концепции Живой Этики лежит идея, согласно которой высшим критерием моральной оценки является соответствие или не соответствие того или иного поступка, действия, помысла общим тенденциям духовной эволюции человека и человечества в целом: добром считается то, что служит общим задачам эволюции, а потому «может принести миру наибольшее благо» [Надземное: 226]. Этой идее близка по своему содержанию следующая мысль В. Франкла: «Добром будет представляться то, что способствует осуществлению человеком возложенного на него и требуемого от него смысла, а злом мы будем считать то, что препятствует этому осуществлению» [14: 37].

Таким образом, основное моральное требование, предъявляемое к человеку в традиции Живой Этики, заключается в необходимости постоянного внутреннего поиска, духовного усилия и — на этой основе — непрерывного расширения сознания и неуклонного нравственного роста.

______________________________

Дата публикации 02.01.07


По материалам сборника "Творческое наследие семьи Рерих в диалоге культур", Минск, 2005.

28.03.2007 03:00АВТОР: И.В. Фотиева | ПРОСМОТРОВ: 2411




КОММЕНТАРИИ (0)

ВНИМАНИЕ:

В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:

1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".

2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.

3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".

4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.

5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".



Оставить комментарий

<< Вернуться к «Осмысление Рериховского наследия »