Диалог двух культур. Ефанова Галина
"Вот что хочу сказать я в день своего ухода:
То, что я взял от жизни, я получил без счета.
Лотос прекрасных истин, жемчуг
бесценных мыслей, - нет числа
подаркам, что мне дала природа".
Р.Тагор. "Гитанджали", 1910 г.
"...солнце вышло для тебя сегодня.
Для тебя знамена света развернулись,
Ты богат, мой дух. К тебе приходит Знанье.
Знанье света под тобою блещет. Веселися!"
Н.Рерих. "Цветы Мории", 1916-1918 гг.
Рабиндранат Тагор и Николай Константинович Рерих. Рерих и Тагор. Россия и Индия. Когда начался этот диалог двух великих представителей двух стран, двух народов, двух культур? Тогда, в Лондоне, когда произошли первые встречи и написаны были первые письма, в июне-июле 1920 года? А может быть, тогда, когда в 1913 году Елена Ивановна, жена и сподвижница молодого художника и литератора Николая Константиновича Рериха, принесла в дом впервые изданную в России тоненькую книжечку "Гитанджали", жертвенные песнопения, написанные Тагором?
"Не раз ей (Елене Ивановне. - Г.Е.) доводилось находить в книжных магазинах нечто самое новое, нужное и вдохновительное. Нашла она и "Гитанджали" Тагора в переводе Балтрушайтиса. Как радуга засияла от этих сердечных напевов, которые улеглись в русском образном стихе Балтрушайтиса необыкновенно созвучно. Кроме чуткого таланта Балтрушайтиса, ему, конечно, помогло и сродство санскрита с русским, литовским и латышским языками. До этого о Тагоре в России знали лишь урывками. Конечно, прекрасно знали, как приветственно имя Тагора во всем мире, но к сердечной глубине поэта нам, русским, еще не было случая прикоснуться".
Н.К. Рерих. Девассари Абунту. 1905
Когда Рерих увлекся поэтическим творчеством, он писал свои "Цветы Мории" под явным влиянием Тагора. По поэтической форме - ритмическая проза, мысли, образам и терминологии поэзия Рериха и Тагора близка.
А может быть, этот диалог начинался, когда, еще не зная произведений Р.Тагора, писал молодой писатель Рерих в 1906 г. сказку "Девассари Абунту", а художник Рерих - полотна "Девассари Абунту" и "Девассари Абунту с птицами"? Восточная тематика начинает занимать в его творчестве - и литературном, и живописном - все большее место, все заметнее влияние восточной философии на его мировоззрение. По трудам Вивекананды, Рамакришны знакомится Н.Рерих с оригинальной философской мыслью, отличительной от европейской.
Н.К. Рерих. Девассари Абунту с птицами. 1905
Занимаясь в Академии художеств, увлекался и тщательно изучал будущий художник Н.Рерих и древнерусскую, и восточную живопись. Всегда, с самых первых своих работ, он был не только художником, но и историком, и археологом. Ему близки были взгляды известного критика и друга его В.В.Стасова на самобытное развитие русской национальной культуры и ее связи с культурой Востока. Участвуя в работе Русского археологического общества, он посещал не только славянское отделение, но и восточное. Заинтересовавшись во время своих археологических исследований торговыми связями сильного Киевского государства и Новгорода, он писал: "Великая равнина России и Сибири после доисторических эпох явилась ареной для шествия всех переселявшихся народов. Из глубины Азии по русским равнинам прошло несметное количество племен и кланов". В своих историко-археологических изысканиях он все более приходил к выводу, что восточные влияния на Русь были более действенными и более ранними, чем западные.
В 1913 году в Париже Н.К.Рерих встречался с востоковедом В.В. Голубевым, обсуждал с ним планы исследования стран Востока. Он написал, вернувшись на родину, статью "Индийский путь". "...К черным озерам ночью сходятся индийские женщины. Со свечами. Звонят в такие колокольчики. Вызывают из воды священных черепах. Их кормят. В ореховую скорлупу свечи вставляют. Пускают по озеру. Ищут судьбу. Гадают. Живет в Индии красота. Заманчив великий Индийский путь". И этот путь все более и более манил Н.Рериха - художника, писателя, историка, мыслителя.
Н.К.Рерих. Огни на Ганге.1947
Манил, когда был он еще гимназистом, когда на уроках географии в известной петербургской гимназии К.И.Мая чертил и раскрашивал карты: "Желтой краской отмечали пески Гоби. Боком мягкого карандаша наносили хребты Алтая, Тарбагатая, Алтын-Ага, Кунь-Луня... Белили ледники Гималайские".
А быть может, этот диалог, не видимый еще и не слышимый, даже не осознанный, начался, когда маленького мальчика, сына известного петербургского юриста Константина Николаевича Рериха привезли в имение - "Извару", что за Гатчиной, по направлению к Новгороду.
...Притаившись в уголке плюшевого дивана в большой гостиной, совсем маленький мальчик, не отрывая пытливых глаз, смотрит на загадочную картину - невиданные в этих местах, ярко освещенные заходящим солнцем горные вершины. Как появилась эта картина здесь, на стене гостиной? "...Оказалось не что иное, как Канченджанга! (третья по высоте вершина Гималаев). Откуда? Как попала?" - запишет через много-много лет.
И именно Тагор впервые - после рассказов Николая Константиновича об имении - сказал о санскритском корне названия "Извара".
Но это было уже в прямом диалоге, прологом к которому можно считать и детские впечатления, и серьезное увлечение Востоком, начавшееся с гимназических лет, укрепившееся в студенческие годы и все более и более завладевшее творчеством и мировоззрением молодого художника, литератора, мыслителя Николая Константиновича Рериха.
Первая личная встреча Рабиндраната Тагора и Николая Константиновича Рериха состоялась 17 июня 1920 года в Лондоне. Знакомству этому способствовал сын Юрий (и он, и младший Святослав учились в колледже восточных языков при Лондонском университете), близко сошедшийся с Сунити Кумаром Чаттерджи, другом Р.Тагора, который и представил отца уже известному тогда индийскому поэту и мыслителю. Покоренный его личностью, Юрий восторженно и подробно описывал в письмах к родителям свои впечатления от встреч с Рабиндранатом Тагором, от лекций, им прочитанных. Юрий и Тагора заочно познакомил с Рерихом-художником, показав альбомы с репродукциями его картин.
И вот мечта Николая Константиновича о встрече с Тагором - через шесть лет после прочтения "Гитанджали" - осуществилась. Старший сын Тагора - Ратхиндранат - так описывает эту встречу в своих воспоминаниях:
"17 июня после обеда Сунити Чаттерджи привел Николая Рериха, русского художника, и его двух сыновей. Рерих показал нам альбом репродукций своих картин. Картины действительно замечательны. В западном искусстве нет ничего подобного. На отца они произвели большое впечатление... Вся семья собирается в Индию в сентябре. Их искренняя простота и естественные манеры очаровывают, они так свежи, так отличаются от чопорности англичан. Мы хотели бы узнать их поближе...". После визита Н.Рерих и написал первое письмо Р.Тагору 24 июня 1920 г .:
"Дорогой метр!
Пусть мои слова напомнят Вам о России, где прекрасные поэтические образы, которые Вы вызвали к жизни, принесли красоту и успокоение в жизнь людей, и где Ваш облик окружен ореолом восторженного почитания. Вы принесли в современную жизнь ту высокую духовную радость, которая придает силы всем ищущим лучезарное будущее.
Примите, пожалуйста, самые сердечные приветствия русского художника. Искренне Ваш. Н.Рерих".
-1920.jpg)
-1920.jpg)
_20_(Ptichiy_yazyk)_1920.jpg)
Н.К.Рерих. Песнь потока.1920. Н.К.Рерих. Песнь утра.1920. Н.К.Рерих. Язык птиц.1920
Под впечатлением этой встречи, работ художника, удивительного совпадения - в это время Н.К.Рерих работал над индусской серией панно - "Сны Востока" - Р.Тагор пишет Николаю Константиновичу:
"24 июля 1920 г. Кенсингтон Пелис Мэншионз (Лондон) Дорогой друг!
Ваши картины, которые я видел у вас в мастерской в Лондоне, репродукции некоторых Ваших картин, появившиеся в журналах по искусству, глубоко взволновали меня. Они заставили меня понять одну вещь, которая как будто бы и ясна, но тем не менее ее надо открывать вновь и вновь: что Истина безгранична. Когда я попытался найти слова, чтобы уяснить себе идеи, выражаемые Вашими картинами, мне это не удалось. И не смог я потому, что язык слов в состоянии выразить только какую-то грань Истины, язык же картин обитает в таком царстве, куда слова не имеют доступа.
Каждый вид искусства достигает своего совершенства лишь тогда, когда он открывает душе те особые ворота, ключ к которым находится только у этого вида искусства. Смысл великих картин не передаваем словами, и все же мы смотрим на них и понимаем их смысл. То же самое и с музыкой. Когда язык одного искусства может быть передан языком другого, тогда это не настоящее искусство. Ваши картины так своеобразны, что словами о них никак не расскажешь. Ваше искусство ревниво охраняет свою независимость, потому что оно великое искусство.
Искренне Ваш Рабиндранат Тагор".
С благодарностью отвечает Тагору Рерих 26 июля:
"Дорогой друг и метр. Уже давно, когда книги Ваших стихов были моим любимым чтением, я лелеял мечту когда-нибудь встретиться с Вами. Теперь же не только моя мечта осуществилась, но я обладаю несколькими написанными Вами строками, бесценными для меня. Я шлю Вам самые сердечные приветствия и благодарность, которую можно выразить только одним из самых прекрасных русских слов "спасибо", что значит да благословит Вас Господь!"
Так начинался уже прямой - живой - диалог двух великих представителей двух больших народов, двух стран, двух цивилизаций.
...Золотая Азия и Московская Русь. Они издавна были связаны между собой, наверное, гораздо прочнее, чем с Европой. Немало заимствований и влияний увидит наблюдательный читатель в российских исторических хрониках, в литературе, поэзии, творчестве художников и композиторов, архитекторов. Притягательность Востока ощущалась даже в моде.
И диалог Рабиндраната Тагора и Николая Рериха, столь интересный, насыщенный, значительный по смыслу и прекрасно выраженный словами, - еще одно подтверждение связи двух цивилизаций.
В первых же письмах и беседах Тагор отметил и литературное творчество художника, его поэзию. Уже в декабре 1920 года в популярнейшем индийском журнале на английском языке "The modern Review" были благодаря его стараниям опубликованы пять стихотворений Н.Рериха, информация о его жизни и творчестве, хроника выставок (в Праге, Париже, Вене, Брюсселе, Берлине, Лондоне, Чикаго, Милане, Стокгольме). И во всем творчестве русского художника и поэта индийский поэт и мыслитель видит духовное сродство с Индией.
Рерихи мечтали о Лондоне, о путешествии в Индию. В беседах с Тагором Николай Константинович выяснил многие интересовавшие его в связи с намечавшейся поездкой вопросы. Но, несмотря на поддержку Р.Тагора, разрешение на въезд в Индию Н.Рериху в Англии не дали - и к тому и к другому колониальные власти относились очень настороженно.
Рерихи едут в Америку. Тагор был уже там, выступал с лекциями, публиковался в прессе. Писал о творчестве молодого русского художника и поэта Николая Рериха. Начало двадцатых годов - это время высшего художественного признания Н.Рериха в Америке, создания им художественно-изобразительных учреждений. Здесь, в суете Нью-Йорка, занятые каждый осуществлением своих планов, Тагор и Рерих встречаются не часто и мельком. Но переписка, так же как и внутренний духовный диалог, не прерывается. Темы их писем наряду с проблемами искусства - положение в мире, тревога за судьбу человечества: и индийского и русского мыслителей волнуют общечеловеческие проблемы.
Когда, наконец, семья Рерихов получила возможность выехать в Индию для подготовки и осуществления первой Центрально-Азиатской экспедиции, судьбе было угодно сделать так, чтобы встреча их там не состоялась. Однажды, будучи проездом в Калькутте, они искали на такси дом Тагора - их привезли к дому раджи Тагора. На возобновление поисков времени не было. В другой раз нашли дом, но Тагор был в отъезде. Подготовка к экспедиции в Тибет, экспедиция 1924-1927 годов, обработка собранного богатого материала прерывают переписку. Возобновляется диалог 22 октября 1929 года - Николай Константинович сообщает индийскому другу и сподвижнику о решении попечителей Музея Рериха в Нью-Йорке открыть в школе художников, созданной при музее, зал имени Рабиндраната Тагора, где "будут размещены лучшие плоды вдохновения занимающихся искусством", который "станет сокровищницей радости для всех поклонников Ваших трудов", и просит прислать фотопортрет с автографом. Зал был открыт, а тридцатые годы становятся годами самой интенсивной переписки. В письмах этой поры важная тема их диалога - воспитание молодежи. В эти же годы Рерих, озабоченный судьбой культурных ценностей всех времен и народов во время разрушительных войн, межнациональной розни, выдвигает идею Пакта Мира и Культуры, известного впоследствии как Пакт Рериха. И, конечно, одному из первых он сообщает о своей мечте Р.Тагору:
"20 апреля 1931 г. Пенджаб. Нагар. Кулу.
Вы, возможно, слышали о моей идее Пакта Мира с особым символом о защите культурных сокровищ, которая... была с воодушевлением встречена представителями мира Культуры во всех странах. Разумеется, Ваше авторитетное мнение об этой идее, которое привлекло бы внимание к этой острой концепции (защиты) культуры, было бы очень ценно для нас..."
В ответном письме Р.Тагор оказывает свою поддержку: "Шантиникетон. Бенгалия. 26 апреля 1931 г.
Я внимательно следил за Вашими замечательными достижениями в области искусства и за Вашей большой гуманитарной деятельностью на благо всех народов, ярким символом которой является Ваша идея Пакта Мира с особой Программой защиты культурных ценностей".
В том же, 1931 году, в мае, Индия и все прогрессивное человечество отмечали 70-летие Рабиндраната Тагора: поэта, мыслителя, общественного деятеля, Человека. Конечно же, Н.К.Рерих, разворачивавший в это время деятельность института Урусвати в Индии, не мог не откликнуться на это событие. "Виджайя, Тагор" - так назывался его очерк, посвященный им большому другу и великому представителю общечеловеческой культуры. В том же году очерк был переведен на русский язык и напечатан в Нью-Йорке.
"Ведь песни Тагора, это вдохновение и зов к культуре, его моление о Великой Культуре, его благословение ищущим пути восхождения. Синтезируя эту огромную деятельность, все идущий на ту же гору, проникающую в самые тесные переулки жизни, разве может кто-нибудь удержаться от чувства вдохновляющей радости? Так благословенна, так прекрасна сущность песнопения, зова и трудов Тагора.
Живет Тагор во славу культуры. Пусть стоит и Шантиникетон в назидание росту человеческого духа, как строение самого нужного, самого благотворного, самого прекрасного.
Виджайя, Тагор!"
И в прямом диалоге, в своих письмах, Николай Константинович высказывал свое восхищение Рабиндранату Тагору его достижениями в борьбе за Культуру. 23 октября 1935 года он писал:
"Только что вернулся из экспедиции по Центральной Азии... В самых различных местах я много раз слышал, как Ваше имя повторялось с огромным почтением и уважением. Счастье Индии в том, что у нее такой вождь Культуры, как Вы...".
1 ноября 1935 г. Р.Тагор отвечал на это: "Мне доставило огромное удовольствие узнать, что Вы благополучно вернулись в свой Ашрам. Не могу не позавидовать тем неизгладимым впечатлениям и захватывающим переживаниям, испытанным Вами в тех отдаленных и труднодоступных районах земного шара, где Вы время от времени проводите свои исследования".
Интересен тот факт, что на склоне лет Р.Тагор взялся за кисть и карандаш, занялся рисованием - в Индии все чаще и чаще появляются его неповторимые рисунки, в конце 30-х годов с большим успехом проходит художественная выставка. К сожалению, ни в одном из уцелевших писем не встречаем мы мнения Н.К.Рериха о работах Тагора-художника, дискуссий на эту тему. Связано ли это с тем, что Николай Константинович не смог увидеть этих работ, или по каким-либо другим причинам - не известно. Переписка друзей в 36-37 годах затрагивает в основном самые насущные вопросы тех лет - о международном положении. Какой болью за судьбу человечества, какой тревогой проникнут диалог двух представителей разных народов, цивилизаций, но одинаково ощущавших себя гражданами планеты Земля!
Впечатляющие выступления Р.Тагора в защиту мира, его обращение к Брюссельскому конгрессу мира от 5 сентября 1936 года побудили Н.Рериха уже 15 сентября обратиться к нему с посланием, в котором от имени Всемирной Лиги культуры и комитетов Знамени Мира он благодарит поэта "за просвещенную и авторитетную" защиту мира. "Истинно Ваше имя путеводной звездой освещает многие благородные движения".
В последних письмах - уже после того, как разразилась вторая мировая война, созвучны мысли друзей о катастрофе.
Рерих - Тагору, 29 сентября 1939 года:
"Во времена мирового потрясения, которое Ваше сердце переживает столь же глубоко, что и наши, я шлю Вам это послание с добрыми пожеланиями как небольшой знак моей глубокой дружбы... Поистине ради красоты, ради духовного подъема, ради всего того, что можно включить в царство культуры, мы должны продолжать наше дело".
Тагор отвечает:
"Дорогой друг!
Сегодня я, как и Вы, потрясен и глубоко расстроен в связи с развитием событий на Западе. Остается только надеяться, что мир выйдет из этой кровавой бани чище, чем был. Но в наши дни нужно быть слишком самонадеянным, чтобы отважиться что-либо предсказывать".
Война и болезнь Р.Тагора прервали переписку, но диалог "друзей по духу" продолжался.
Р.Тагора не стало 7 августа 1941 года, он не увидел победы страны, в которую верил всем сердцем, которой желал всей силою своей души. Конечно, его "друг по духу", Николай Константинович Рерих, не мог не откликнуться на его уход из жизни. "Тагор" - так просто и емко назвал он статью, написанную 18 августа 1941 года.
"Вчера справлялись поминки по Тагору. Странно, что больше не раздается голос поэта. Рабиндранат ушел... Еще одна страница культуры завершилась".
"Не забудет Индия "Гитанджали", "Садхану" и все вдохновенное наследство Тагора. В нем отображена душа Индии во всей ее утонченности, возвышенности. В нашей телеграмме мы помянули, что говорим как русские. Велики связи двух великих народов. Именно в русском переводе прекрасно звучали Тагоровы песни.
... Мысль Индии отлично выражается в русском слове. Недаром у нас столько одинаковых слов с санскритом. Эта родственность еще мало оценена.
Помню, как зачитывались у нас Тагором. Полюбили его песни не по внешнему складу, а по глубокому чувству, давшему облик милой сердцу Индии. Еще что-то задушевное могло быть послано поэту, еще что-то могло быть высказано. Но уже не скажешь, а подумаешь.
Светла будет его память".
Через шесть лет ушел из жизни и Николай Константинович Рерих, ушел так и не найдя пристанища на своей родной земле, не принятый ее правительством, но никогда не отрывавшийся от нее духовно, ушел, найдя успокоение на той же земле Востока, что и его великий индийский сподвижник. И, может быть, последним отражением земного во взоре его было отражение вершины Канченджонги, видной из окна его дома в Кулу, той самой вершины, что завораживала взгляд маленького мальчика в гостиной имения неподалеку от Петербурга, носившего название санскритского корня "Извара". Уже незадолго до ухода своего в одном из последних писем в Россию художнику И.Э.Грабарю от 12 мая 1947 года он вновь возвращается к детским воспоминаниям, к истокам как бы их диалога с Тагором: "Не слыхал ли ты об одном любопытном обстоятельстве. Верстах в десяти от нашего бывшего поместья "Извара" (теперь там станция железной дороги) было имение "Яблонцы", в нем при Екатерине жил индусский раджа... Покойный Тагор очень заинтересовался этим и даже спросил, нет ли каких-нибудь местных воспоминаний".
Завершить статью - но не диалог!, диалог двух великих представителей двух цивилизаций, двух "друзей по духу" не может быть завершен: для нас, младших их современников, и наших потомков он всегда будет звучать откровением, он остается в сердцах, мыслях, душах наших, он продолжается в вечности, - а статью завершить хотелось бы словами из "Гитанджали", выражающими жизненное кредо самого Рабиндраната Тагора и Николая Константиновича Рериха, словами, которые, быть может, помогут выбрать свой путь и нам.
"Дай мне силу сделать мою любовь плодотворной,
Дай мне силу никогда не отвергать бедных,
И не сгибать колени перед надменной властью,
Дай мне силу возвысить дух мой над суетой дня"
P.S. Как грустно бывает думать, что много в жизни интересного, важного - именно того, что близко твоей душе, - прошло мимо тебя, осталось не узнанным, не увиденным, не прочувствованным... Такие - или приблизительно такие мысли одолевали меня, когда довелось мне присутствовать в культурном Центре имени Джавахарлала Неру в Посольстве Индии в Москве, где по случаю дня рождения великого индийского поэта и мыслителя Рабиндраната Тагора была представлена экспозиция малоизвестных писем из его переписки с Николаем Константиновичем Рерихом, русским художником, литератором. Об истории переписки двух великих - столь близких по духу и столь неповторимых - представителей двух народов, двух цивилизаций рассказал А.П.Гнатюк-Данильчук, доктор литературы Калькутского университета и профессор МГИМО. Ксерокопии писем Тагора передал ему сын Н.К.Рериха Святослав Николаевич в 1986 году в Бангалоре, во время празднования 125-летия со дня рождения Р. Тагора. Ксерокопии писем Н.К.Рериха он получил в дар от Центрального музея Р. Тагора в Шантиникетоне, что недалеко от Калькутты. В том же, 1986 году в Индии вышла его книга на английском языке "Тагор. Индия и Советский Союз", в которой и были впервые опубликованы все письма.
Для нас, соотечественников Николая Константиновича, переписка эта стала откровением. Хотелось бы верить, что издание этих писем в полном объеме увидит свет и на русском языке, на родине Николая Константиновича Рериха.
Электронная версия журнала №2 (10) 1996
Оформление статьи иллюстрациями картин Н.К. Рериха от редакции портала.
ВНИМАНИЕ:
В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:
1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".
2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.
3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".
4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.
5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".