Д.Ю. Ревякин, А.Л. Прохорычев. Центрально-Азиатская экспедиция в литературном разливе М.В. Забровской.
.jpg)
Рерихи на Алтае. 1926 год.
В 2021 году вниманию поклонников творческого наследия семьи Рерихов была представлена новая книга «Сибирским маршрутом Центрально-Азиатской экспедиции Н.К. Рериха. Часть I. Свет с Востока», которую ее автор, читинский журналист М.В. Забровская, посвятила «95-летию прохождения Центрально-Азиатской экспедиции академика Н.К. Рериха по Сибири»[1]. Научно-популярное издание, как следует из выходных данных, отпечатано в Москве на мелованной бумаге, имеет твердый переплет и высококачественные иллюстрации. Аннотация сообщает нам, что «в книге исследуется маршрут Центрально-Азиатской экспедиции Н.К. Рериха по Сибири в 1926 г. В первой части книги предлагается пройти вместе с Рерихами от Тарбагатайских гор, где экспедиция пересекла границу Китая и СССР, по Иртышу до Омска. В книге также рассматривается круг общения Н.К. Рериха с культурной общественностью Сибири, приводятся некоторые фактические материалы о развитии общественной и культурной жизни региона. Используются труды и письма Н.К. Рериха, Е.И. Рерих, Ю.Н. Рериха, географические, исторические, иные источники, помогающие раскрыть историю мест, где проходил сибирский маршрут экспедиции».
Таким образом, автор предлагает многообещающую работу, которая должна просветить «широкий круг читателей» по довольно широкому спектру вопросов, начиная от маршрута, целей и задач одной из самых знаковых экспедиций двадцатого века и заканчивая масштабным экскурсом в историю Северного Казахстана, Алтая и Сибири, где пролегал ее маршрут.
Перу писательницы, судя по анонсу книги, принадлежат не только ряд «научных и научно-популярных статей о культуре, истории Сибири и Забайкалья», среди которых и «материалы о Центрально-Азиатской экспедиции академика Н.К. Рериха в Сибири», но и научные публикации «по книговедению, истории издательского дела в России, исследованию книжных знаков, связанных с КВЖД». Кроме того, М.В. Забровская потрудилась и в массмедиа, выступив ведущей циклов «программ о культуре, о жизни и творчестве семьи Рерихов в эфире “Радио России – Чита” (ГТРК “Чита”; 2013–2015 гг.)». Также из анонса следует, что мы имеем дело не только со специалистом в области «жизни и творчества» Рерихов, но и с членом Российского общества историков-архивистов, членом Союза журналистов России[2]. У непредубежденного человека при ознакомлении со столь многообещающим описанием должно появиться горячее желание оформить предварительный заказ на книгу, заплатив необходимую сумму, и тем самым способствовать ее скорейшему выходу. Так и получилось: издание было напечатано на средства, собранные у поклонников творческого наследия семьи Рерихов. Однако первый сюрприз ожидает читателя сразу после того, как он возьмет книгу в руки. Имени автора нет ни на обложке, ни на титуле книги, что, вообще говоря, является нонсенсом как в научной среде, так и в издательском деле.
С первых же страниц повествования не перестаешь удивляться, как легко автор обращается с научным материалом экспедиции Н.К. Рериха, фактически раздробив его на многочисленные и малосвязанные между собой части. Книга изобилует парафразом (часто без ссылок на первоисточник), а также многостраничными цитатами, географическими и иными описаниями, обширной информацией о флоре и фауне, жизни и судьбе исторических личностей Казахстана и Сибири, подробностями из истории городов и поселков, а также другими сведениями, зачастую не имеющими к самой экспедиции никакого отношения.
Перед собственно авторским текстом опубликована статья кандидата географических наук, доктора философских наук, ведущего научного сотрудника ИНИОН РАН О.А. Лавреновой «По горам и пустыням», которая посвящена Центрально-Азиатской экспедиции. Данная статья, впервые увидевшая свет в 2011 году[3], никак не может служить предисловием к книге, как это ошибочно указано редактором в библиографической записи издания. Предисловие по правилам жанра должно целиком относиться к публикуемому материалу. Нам же совершенно неизвестна научная оценка Ольги Александровны исследования М.В. Забровской, так как вышеназванная статья и не может ее содержать, поскольку целиком посвящена исследованию экспедиции Н.К. Рериха. Статья, предоставленная ученым для публикации в книге «Сибирским маршрутом Центрально-Азиатской экспедиции Н.К. Рериха», не прибавляет ей научной ценности, хотя издатели явно на это рассчитывали.
В первой же главе книги, «Тарбагатай», автор зачем-то вводит понятие «огненной работы» Е.И. Рерих во время экспедиции. Однако, затрагивая такой важный аспект духовной биографии Елены Ивановны, М.В. Забровская совершенно не дает ему объяснения. «Задача ее (Е.И. Рерих. – Авт.) много труднее, чем у остальных путешественников, – ни на день не прерывается огненная работа, пишутся дневники общения с Учителем»[4]. И далее по тексту автор не утруждает себя объяснениями, кто такой Учитель, что подразумевается под понятиями «огненная работа» и «дневниками общения»? И это при том, что издание адресовано широкому кругу читателей, неподготовленных для восприятия подобной информации. Хотелось бы напомнить простую вещь: любая научная (и научно-популярная) публикация начинается с раскрытия терминологии и определения контекста понятий. Иначе не ясно, что имеет в виду автор. Вот и в данном случае только своя аудитория поймет, что под «огненной работой», по-видимому, подразумевается огненный опыт Е.И. Рерих, а под «дневниками общения с Учителем» – записи ее бесед со своим духовным наставником, на основании которых были созданы книги научно-философского учения Живая Этика. Определение этим важным вехам духовной биографии Матери Агни Йоги мы находим в трудах Людмилы Васильевны Шапошниковой. На них нужно было всего лишь сослаться.«Великие Учителя, – пишет Людмила Васильевна, – не только сообщают человечеству знания на определенных этапах его эволюционного продвижения, но помогают ученикам овладеть практикой Космической эволюции. Под их руководством Елена Ивановна Рерих обрела огненный опыт, в результате которого у нее сформировалось в земных условиях огненное тело. Последнее обстоятельство позволило ей, как и Великим Учителям, проходить в миры иных измерений. Способность эта вызывала крайне болезненные ощущения, которые доставляли Елене Ивановне огромные страдания. Но эволюционная миссия, которая была возложена на нее Великим Учителем, требовала своего»[5]. Непонятно, для чего вообще понадобилось изобретать понятие «огненная работа», если сама Елена Ивановна называла энергетический эксперимент, через который она прошла, «огненный опыт», а слова «работа» и «опыт» несут совершенно разную смысловую нагрузку.
Вместо объяснения космического эксперимента, связанного с изменением Учителями энергетики Елены Ивановны, миссии Рерихов в России и вытекающих из этого истинных целей экспедиции, автор на целых шесть страниц оставляет тему Рерихов, вводя многостраничные географические и этнографические описания Тарбагатая из трудов Г.Н. Потанина, П.П. Семенова-Тянь-Шанского, О. Финша, теряя самое главное. Рерихи, словно в спектакле, то появляются на авторской сцене, то опять уходят за кулисы повествования. И такое постоянное переключение на другие темы, погружение в ненужные детали, неизбежно приводящее к рассеиванию внимания читателя и не дающее ему возможности сосредоточиться на главном, характерно для всей книги.
После подробного описания истории создания пограничных органов, куда вошел и пост Кузеюнь, в самом последнем абзаце этой главы автор неожиданно задается вопросом: могли ли красноармейцы пограничного поста Кузеюнь осознавать, что становятся участниками «великого эволюционного действия»? У «широкого круга читателей» опять возникает вопрос, а что под этим подразумевает автор? А далее перед нашим взором возникают таинственные «Вестники метаистории», несущие «первую весть с далеких Гималайских гор», а также «несколько даров Советскому правительству и рукопись книги «Община», которую предполагалось опубликовать в Москве»[6]. Автор делает это в свойственной ему манере, без должного объяснения. Только дочитав до 83 и 166 страниц читатель, уже давно позабывший про изложенное на страницах 18 и 27, найдет упоминание о том, что Учение Живой Этики было создано Е.И. Рерих в сотворчестве с Великими Учителями человечества. Однако кто такие «Вестники метаистории» и какую «первую весть» они несут, из книги мы так и не узнаем. О метаистории размышляли Н.А. Бердяев и Д.Л. Андреев, однако у Л.В. Шапошниковой это определение нашло «новое оригинальное раскрытие»[7]. Творцами метаистории с давних времен выступали Великие Учителя человечества. Эти «Учителя высоких знаний и расширенного сознания», как называет их Л.В. Шапошникова, приходят в наш мир как культурные герои, выдающиеся ученые, философы и мудрецы, создатели различных учений, святые и подвижники. Дело в том, что творчество космической эволюции, направленное на Землю, несет в себе метаисторический импульс, который должен воплощаться в деяниях конкретных людей, которые могут его воспринять и претворить в своей жизни и творчестве», – пишет в своей статье Б.Ю. Соколова[8]. Остается только добавить, что творцов метаистории Л.В. Шапошникова также называла Вестниками космической эволюции. Подобные определения хотелось бы видеть и в книге, поскольку Центрально-Азиатская экспедиция связана с метаисторией[9]. И если автор вводит такие серьезные определения, то он обязан дать им научное объяснение.Однако М.В. Забровская бросает эту тему без раскрытия, предлагая читателю разбираться в ней самостоятельно.
Размышлений на высокие темы у автора предостаточно, что скорее запутывает читателя, нежели разъясняет ему что-либо. Но из попыток блеснуть познаниями в области философии космической реальности не выходит ничего хорошего. М.В. Забровская смело вводит оригинальные термины, не удосуживаясь сослаться на источники, откуда она черпала вдохновение. Таким образом, с легкой руки автора перед читателем возникают удивительные «профетические» выражения, как-то: «страницы тонкоэнергетических событий метаистории», «создатели нового тонкодуховного мира», «тонкоэнергетическая метка», «создатели новой метаистории», «некие метаисторические представления», «предвестники Нового Мира», «огненные волны неизведанных энергий», «преобразование миров», «новый сложный виток эволюции» и др.
«Те, кто складывали уже в начале века XX страницы тонкоэнергетических событий метаистории, – пишет автор, – выбрали этот же путь и для каравана»[10]. И далее никакого объяснения, что же это за уникальные «страницы тонкоэнергетических событий метаистории» и кто эти таинственные «те», складывающие страницы и выбирающие пути.
Или еще один пример: «Кто знает, стала ли известна путешественникам история поселка и участие в его развитии многолетнего духовного наставника Николая Константиновича и всей семьи Рерихов отца Иоанна Кронштадтского? И почему земные связи создателей нового тонкодуховного мира сошлись здесь на новом сложном витке эволюции? Не было ли это тонкоэнергетической меткой, одним из духовных знаков на пути создателей новой метаистории, расставленных Великими Учителями на всем земном пути Центрально-Азиатской экспедиции Н.К. Рериха?..»[11]. Уверены, что притянутый «за уши» поселок Буконь являлся кратковременной остановкой парохода по пути следования Рерихов. Все остальное является чистой выдумкой.
Умение автора запутать и «замудрить» текст, превращает чтение книги в довольно непростое дело. Приведем еще несколько примеров.
Так, автор пишет: «Тонкие образы Нового мира, наполнившие пространство планеты Земля в начале XX века уже вполне зримыми и доступными в физических ощущениях формами, в веке XIX находили воплощение в интуитивном проникновении в прекрасное и неизбежное будущее планеты Земля, выражавшемся в устном народном творчестве. И появилось Беловодье...»[12]. Очень хотелось бы узнать, каким образом автору пришло такое откровение? И как, по его мнению, выглядят тонкие образы Нового мира, которые наполнили пространство Земли «доступными в
физических ощущениях формами»? Образы сами по себе земное пространство не наполнят, если только это не относится к привидениям. Если речь идет о способности поэтов, художников и философов, т. е. людей с развитым восприятием, черпать вдохновение из более высоких сфер бытия, то тогда нужно объяснить, как это происходит на земном плане с теми, кто способен к такому творчеству в пространстве плотной земной материи.
Остановимся еще на одном перле автора: «Многоплановость проявлений огня и солнечной энергии приводили к рождению многоуровневых космогонических мифологем, включающих в свое пространство как мир физический, так и миры иных состояний материи. Человечество проходило интереснейший и важнейший этап своего развития – из неких метаисторических представлений, соединенных с образами окружавшего человека древности мира, формировалось мифологическое сознание»[13]. Мифологическое сознание, а правильнее будет сказать «мышление», формировалось в неразрывной связи с Высшим началом, с Космосом. Здесь важнейшим явлением были мифы, оказавшиеся общими для многих народов. Они были целостны и несли важную космическую информацию. «Изначально мифологическая информация является космической информацией, пришедшей из инобытия <…>. Знания, которые содержались в мифологии, – пишет Л.В. Шапошникова, – начинались с космогонических представлений, которые занимали большую часть пространства самих мифов. И второе. Мифологические знания оказались общими для народов, удаленных друг от друга на большие расстояния»[14]. Здесь налицо искажение М.В. Забровской процесса формирования мифологического мышления, объяснение которого мы находим в трудах Л.В. Шапошниковой и работах современных ученых-последователей ее научной школы. Также автор не раскрывает термины, которые использует для объяснения своих мыслей. И «широкий круг читателей» опять же не находит в книге объяснения таким понятиям, как «многоуровневые космогонические мифологемы» и «миры иных состояний материи».
Есть в книге и откровенный плагиат. Сообщая читателям о закладке космических магнитов на маршруте экспедиции, автор выдает эту концепцию за собственные мысли.Так он пишет: «Перед участниками Центрально-Азиатской экспедиции, следовавшей по землям древних культурных центров Внутренней Азии, помимо задач чисто научных и художественных, стояла еще одна, важнейшая, – шла закладка на всем пути особых энергетических магнитов»[15].Дело в том, что впервые эту интересную информацию ввела в научный оборот Л.В. Шапошникова. Не сослаться на книги или лекции ученого – значит присвоить его оригинальные идеи, выдать их за собственные.
А дальше, как говорится, больше. После откровения с закладкой магнитов автор переходит к объяснению этого процесса, не обладая, к сожалению, его пониманием. «Рерихи, носители высочайшей внутренней культуры, одаренные и одухотворенные внутренним светом Красоты, несли с собой по трудным экспедиционным дорогам ларец с космическим странником – обломком метеорита, пришедшим на Землю из далекого созвездия Орион. Исходившие от неземного гостя огненные энергии преобразовывали пространство планеты Земля, помогая в переустройстве старого мира. Где на гужевом, где на автомобильном, где на речном транспорте продвигались в середине 1920-х годов путешественники по необычным местам, по землям древних цивилизаций», – пишет М.В. Забровская. В итоге мы имеем «обломок метеорита», преобразовывающий пространство планеты «огненными энергиями», и Рерихов, «одаренных и одухотворенных внутренним светом Красоты», но не имеем понимания процесса закладки магнитов. В этом пафосном и довольно странном объяснении упущены два важных момента. Дело в том, что закладка магнитов была связана не только с наличием у Рерихов «обломка метеорита», как пишет автор, но и с энергетикой Елены Ивановны, которая сформировала огненное тело в ходе космического эксперимента, названного Учителями «огненный опыт», а также энергетикой Николая Константиновича Рериха и его светоносным художественным творчеством. Автор опять постеснялась сослаться на статью Л.В. Шапошниковой «Живая Этика – импульс Космической эволюции», где ученым дано четкое объяснение этому процессу.
«Самым важным действием Рерихов на маршруте [экспедиции - прим. авт.] была так называемая закладка магнитов, – пишет Людмила Васильевна. – Магнит, который описывается в Живой Этике, является энергетической пространственной структурой, совсем не похожей на магниты, которые мы знаем. Для формирования подобной структуры была необходима энергетика, превышающая по своему качеству обычную. В экспедиции были три источника требуемой энергетики. Таинственный метеорит из созвездия Орион обладал высоковибрационной энергетикой, называемой “А”. Этот вид космической энергии был использован Рерихами в сложном процессе закладки магнитов. Второй вид энергии нам больше известен. Речь идет о высокой огненной космической энергии, которой владела Елена Ивановна. Незадолго до экспедиции несколько Учителей изменили энергетику Елены Ивановны на более высокую, ибо этого требовало космическое творчество, проводимое Рерихами на маршруте. <…> И, наконец, энергетика, которой владел Николай Константинович Рерих и которая была присуща его произведениям искусства. На маршруте экспедиции он создал три знаменитые серии – “Его страна”, “Знамена Востока” и “Майтрейя”»[16].
После закладки магнитов автор сразу же переходит к некоему таинственному месту, мимо которого проплыли Рерихи. «И в прохладные утренние часы 3 июня 1926 года на палубе парохода “Лобков” путь Рерихов прошел неподалеку от таинственного места, укрытого в отрогах Калбинского хребта, чьи вершины виднелись по левому берегу Иртыша. Там, где встречалась великая степь с горами Алтая, таилась от людских глаз неприметная долина, в которой много веков назад несколько поколений древних исследователей вели свои долгие беседы с Космосом»[17]. Этим таинственным местом, сокрытым от участников экспедиции (поскольку о нем нет ни слова в экспедиционных дневниках Рерихов), но известным автору книги, стал древний памятник эпохи бронзы Ак-баур близ Усть-Каменогорска, открытый учеными в 1970-х годах. Какое отношение он имеет к экспедиции в целом и процессу закладки магнитов в частности, не ясно, но автор тем не менее немало о нем пишет.
В книге есть места, настолько перегруженные самой разнообразной информацией, что у читателя начинает кружиться голова. Одно лишь упоминание Н.К. Рериха о журнале «Нива» в экспедиционном дневнике дает автору право поместить несколько страниц описания истории этого издания. «С юных лет старшие Рерихи могли помнить тот удивительный и загадочный мир, что открывался детскому взору под обложкой еженедельно выходящего, прекрасно иллюстрированного номера журнала»[18], – пишет М.В. Забровская. И далее: «Николай Константинович оценил просветительскую роль этих премий[19]. Они запали ему в душу, и, вернувшись на родную землю, увидев на стене рыбацкой хибары картинку из далекого прошлого, вспомнил Николай Константинович и об издателе Марксе, и о товарищах по живописному цеху, чьи работы благодаря премии разошлись по России»[20].Но позвольте, Рерихи могли помнить, а могли и не помнить, премии могли запасть в душу Н.К. Рериха, а могли и не запасть. И при такой оригинальной передаче исторических фактов, автор указывает на якобы имеющую место «ошибку» Н.К. Рериха касаемо репродукции на стене у Федоровны «Ломоносов показывает электрическую машину Екатерине»[21]. Журналист доподлинно знает, что на самом деле висело на стене у старухи Федоровны, чтобы оспаривать Н.К. Рериха? Зачем вообще писать в подобном духе о выдающемся деятеле отечественной культуры, зачем выискивать т.н. «ошибки» в его экспедиционном дневнике? Научно-популярный стиль допускает некоторую эмоциональность и субъективность изложения, но реконструкция внутреннего мира человека, приписывание ему тех или иных воспоминаний – выходят за границы жанра, тем более что речь идет о незначительном эпизоде.
Есть и другие характерные примеры, уже относительно малого знания автором литературно-философского наследия семьи Рерихов. Так, автор пишет: «Здесь не нужно было долго объяснять суть учения Великого Подвижника Будды, прошедшего по землям Востока много веков назад и оставившего миру “законченное учение жизни”. “Всякая попытка сделать из эволюционера бога – приводит к нелепости”, – заметила в своем дневнике Елена Ивановна Рерих»[22]. Цитата взята из книги Е.И. Рерих «Основы буддизма»[23], которая является не дневником Елены Ивановны, как утверждает М.В. Забровская, а отдельным, самостоятельным произведением, изданном на маршруте экспедиции в Урге под псевдонимом Н. Рокотова. В книге указаны двадцать шесть источников, использованных Еленой Ивановной для ее создания.
Описание встречи Н.К. Рериха и мальчика на пароходе – еще один характерный пример мифотворчества автора.
«Смеркалось, – пишет М.В. Забровская. – С Иртыша подул холодный ветер. Десятилетний мальчик, пришедший после ужина в столовую, где пассажиры нижней палубы все вместе проводили вечерние часы, произвел на Николая Константиновича большое впечатление: попивая чай, он по-взрослому рассуждал о сложившихся взаимоотношениях русских и киргизов, говорил: “Без русского и киргиз не украдет”. Радовало то, что этот юный гражданин новой советской страны, с малолетства умеющий трудиться, чувствовал себя теперь свободно, уверенно и понимал всю меру ответственности большого русского народа, ведущего за собой другие народы. Когда-то Николай Рерих написал, пророчески обращаясь к будущему:
Мальчик, ты говоришь,
что к вечеру в путь соберешься.
Мальчик мой милый, не медли.
И теперь, через десять лет, Рерих видел перед собой его – десятилетнего мальчика, к которому был обращен давний зов. И если тогда, в 1916-м, размышляя о своем неизвестном будущем друге, Рерих-поэт писал:
Если ты медлишь идти, значит,
еще ты не знаешь, что есть
начало и радость, первоначало и
вечность,
то в 1926-м, духом услышавший зов будущего, русский мальчик уже не медлил. Он шел к своей мечте, горя желанием сделать этот мир лучше. Много раз еще вспоминал Николай Константинович эту по-взрослому мудрую беседу с едущим к матери мальчиком, его желание новой жизни, невероятное стремление к знаниям и по-детски наивные и потому прекрасные мечты о светлом будущем для всех людей»[24].
Заметим, что в приведенном фрагменте как Н.К. Рериху, так и неизвестному ребенку приписываются слова и действия, которых на самом деле они не произносили и не совершали. Так, по мнению автора, мальчик «произвел на Николая Константиновича большое впечатление», хотя сам Н.К. Рерих об этом не пишет. Более того, десятилетний мальчик, с легкой руки М.В. Забровской, превращается в многообещающего ученика, принявшего «давний зов». В подтверждение этого автор приводит стихотворение Н.К. Рериха «Мальчику» из книги «Цветы Мории», хотя, если рассуждать столь причудливым образом, то почему бы Н.К. Рериху не обратиться к младенцу, который спустя десять лет станет его кратковременным попутчиком, или же не встретить на пароходе двадцатилетнего парня. На самом деле стихотворение «Мальчику», как и весь цикл «Цветы Мории», – это опыт духовной биографии самого Н.К. Рериха. «Мальчику» – это обращение к самому себе, – пишет П.Ф. Беликов, – проверка своих сил, своей готовности, своего умения распознавать окружающее и окружающих. Это – автобиография пробуждения накоплений Чаши в сложнейшей обстановке земного существования с начальных ступеней самосознания до конкретно намеченных действий по Плану Владык»[25].
А вот как выглядела встреча художника и мальчика 2 июня 1926 года в столовой парохода «Лобков» в оригинале – экспедиционном дневнике Н.К.Рериха. «Вечером в столовую приходит мальчик: “А не заругают войти?”. Он едет к матери. Много говорит. Защищает киргизов: “Без русского и киргиз не украдет”. Говорит о найденной им неизвестной киргизской горной дороге – “как шоссе через самый хребет”. Говорит о рыбной ловле: “Поймали щуку в два пуда весом, как крокодил”. Вспоминает встречу с медведем: “Я его напугался, а возможно, он меня еще больше”[26]. Нет здесь холодного ветра с Иртыша, чайной сцены, мудрой беседы, желания новой жизни и прекрасных мечтаний «о светлом будущем для всех людей». Есть неизвестная киргизская дорога, щука в два пуда весом и встреча с медведем. Все остальное в приведенном выше фрагменте додумано автором. Но у читателя останется ощущение, что повествование М.В. Забровской основано на путевом дневнике Н.К. Рериха Увы, ничего подобного там нет.
Такой же подход мы находим по всей книге, когда это касается, к примеру, библиотеки старших Рерихов и князя П.А. Путянина, темы Н.К. Рериха и К.Э. Циолковского, Г.И. Спасского, В.Н. Белослюдова и других.
Так автор пишет: «Возможно, от своего старшего товарища А.А. Спицына узнал тогда Николай Константинович и о человеке, ставшем предтечей невероятных событий в пространстве планеты Земля, участниками и сотрудниками которых были и сами Рерихи»[27].В приведенном фрагменте речь идет о К.Э. Циолковском. Обращает на себя тот факт, что автор для развития сюжетной линии в очередной раз что-то предполагает, а не пользуется достоверной информацией. Дальше – больше. Притянув столь оригинальным способом К.Э. Циолковского к Н.К. Рериху, автор фантазирует и по поводу состава библиотеки К.Ф. Рериха, делая при этом далеко идущие выводы. «В обширном книжном собрании семейства Рерихов Николай, несомненно, находил и труды Фламмариона, и книги немецкого астронома Германа Клейна или француза Доминика Араго и других авторов, – пишет М.В. Забровская. – Дальние миры и беспредельные пространства космоса уже тогда манили его. Обладавший даром провидения, он предчувствовал близость нового времени, когда космос и его законы начнут осмысливаться по-новому»[28]. И снова нет ссылок на источники. Нам доподлинно неизвестно, какие книги были в собрании Константина Федоровича Рериха, поскольку состав его библиотеки до нас не дошел.
Или вот, к примеру, оригинальные рассуждения о возможном знакомстве Н.К. Рериха и В.Н. Белослюдова. Автор пишет: «В декабре 1903 года Н.К. Рерих представил свои работы на ответной выставке, прошедшей в Москве в залах Строгановского училища. Неизвестно, была ли тогда хоть мимолетная встреча молодого, но уже известного художника и общественного деятеля Н.К. Рериха и начинающего живописца В. Белослюдова, но очевидно, что тогда Виктор Николаевич имел возможность познакомиться с работами художника…»[29]. <…> «Сведений о том, что 4 июня 1926 года Рерихи посетили Семипалатинский краеведческий музей, нет. Однако встреча с В.Н. Белослюдовым и его товарищами по научному исследованию края могла состояться»[30]. И опять здесь мы видим не ссылки на источники, подтверждающие факт такого знакомства, а предположения автора. Тогда напрашивается вопрос, зачем было придумывать встречу Н.К. Рериха с В.Н. Белослюдовым в Семипалатинске, точных сведений о которой нигде нет? Просто для того, чтобы увеличить объем книги?
Та же проблема с интерпретацией фактов биографии Н.К. Рериха возникает у автора и при освещении темы Н.К. Рериха и П.А. Путятина, знакомства с Е.И. Шапошниковой. В библиотеке князя-археолога появляются нужные автору книги, да и сама встреча с Павлом Арсеньевичем оказывается спланированной акцией. «Рерих, давно желавший познакомиться с князем, чья уникальная коллекция археологических артефактов каменного века славилась в археологических кругах, воспользовался получением открытого листа на раскопки в Валдайском уезде Тверской губернии, где и находилась усадьба»[31]. При этом у самого Николая Константиновича таких сведений нет.Художник писал: «В летнее время уже шли раскопки, исполнялись поручения Археологической комиссии. Во время одной такой раскопки, в Бологом, в имении кн[язя] П.А. Путятина, я встретил Ладу, спутницу и вдохновительницу. Радость!»[32]. Эту же цитату приводит и автор. То естьк П.А. Путятину его привели дела по линии Императорского археологического общества. Вот что пишет по этому поводу биограф Н.К. Рериха П.Ф. Беликов: «Летом 1899 года Русское археологического общество командировало его в Псковскую, Тверскую и Новгородскую губернии для изучения вопросов о сохранении памятников старины. По пути Рерих заехал в имение князя Путятина в Бологом. Старый князь, сам археолог, охотно оказывал содействие своим коллегам»[33].
Теперь перейдем к библиотеке князя, состав которой М.В. Забровской каким-то профетическим образом стал известен: «В Бологом П.А. Путятин помимо археологической коллекции сформировал богатейшую специальную библиотеку по археологии и антропологии и библиотеку старопечатных книг и древних рукописей. Отыскать в его собрании можно было и “Путешествие…” П.С. Палласа, и “Историю Сибири” Г.Ф. Миллера, и тома “Сибирского вестника”, издававшегося Г.И. Спасским в первой половине XIX века»[34]. Выйдя таким оригинальным способом на Г.И. Спасского, автор далее развивает повествование о нем. При этом состав «богатейшей специальной библиотеки» П.А. Путятина нам неизвестен, да и автор не спешит порадовать нас ссылкой на такой уникальный документ. Главный усадебный дом Путятиных в Бологом сгорел во время Октябрьской революции. Сейчас на его месте Дворец спорта.
Приведем еще один фрагмент повествования, написанный в недопустимом для научно-популярного издания стиле и более характерный для бульварной прозы. «Такой шумной, этнически и социально разнородной людской толпой, собравшейся к приходу парохода, и были встречены Рерихи на пристани Усть-Каменогорска, – пишет автор. – Много пассажиров, следовавших от верховьев Иртыша в уездный центр, распрощались с седобородым профессором и его женой и с гомоном сошли на берег. Долго потом вспоминали простые, плохо образованные, но очень памятливые на добро сибиряки эту встречу, ставшую для кого-то из них судьбоносной. Они не вели дневников, не писали воспоминаний, лишь где-то в письмах к родным и близким могла проскользнуть строка о необычных спутниках, да затерялись эти письма во времени и пространстве, оставив лишь искры света в душах участников этой страницы истории сибирской земли»[35]. Откуда автор узнал, что вспоминали «простые, плохо образованные» сибиряки, если они не вели дневники, а записи «затерялись во времени и пространстве»? Создается впечатление, что М.В. Забровская обладает настоящим даром прозревать в события прошлого, умением заглянуть через время и пространство в души попутчиков семьи Рерихов по пароходу «Лобков».
Или вот еще. «На пристани шумела многоликая, многоголосая толпа. Готовились к посадке пассажиры до Семипалатинска. Вряд ли Елене Ивановне Рерих захотелось спуститься на берег – здесь не было особых достопримечательностей, привлекающих внимание. Николай Константинович, вероятно, тоже остался на пароходе. Юрий Николаевич и Рамзана могли воспользоваться случаем размять уставшие от корабельной качки ноги и пройтись по широким пыльным улицам Усть-Каменогорска, увидеть белокаменный Покровский собор да возвышающуюся над городом пожарную каланчу». «Вряд ли захотелось», «вероятно, остался», «могли воспользоваться» – это не аргументы исследователя научной экспедиции, а попытка залезть другому человеку в голову или представить себя на его месте.
Примечательно, что есть в книге и неточности касательно экспедиционных дат. Так, пароход «Лобков», согласно данным, указанным автором, добрался до пристани поселка Мало-Красноярский 2 мая[36]. Однако 2 мая Рерихи еще находились в Урумчи. В Новый Красноярск члены экспедиции прибыли на пароходе 2 июня поздно вечером. Так написано в книге Н.К. Рериха «Алтай – Гималаи»[37]. И если дату прибытия экспедиции в Новый Красноярск автор указал неточно, то разъяснения, почему Новый Красноярск превратился в Мало-Красноярский, попросту нет. Этот момент был бы интересен читателям, но опять им придется искать ответ самостоятельно, поскольку автор не потрудился ничего объяснить.
Встречается и казус с древними источниками. «…Под ногами земля древнего Туркестана, или «Страна тюрков», – пишет автор. – Этот регион Центральной Азии, упоминаемый еще ариями, объединял к началу XX века богатейшие земли…»[38]. В приведенном фрагменте автор не уточнил, в каком источнике древние арии упоминают этот регион? Следует отметить, что в официальной историографии о таких источниках ничего не известно, поскольку речь идет о народах Древнего Ирана и северо-западной Древней Индии (II–I тыс. до н. э.).
Еще пара оригинальных примеров авторских рассуждений.
«Гипотезы обрастают доказательствами, причем не только вещественными»[39], – это о проблеме великого переселения народов.
«Так сложился маршрут Центрально-Азиатской экспедиции Н.К. Рериха, что летом 1926 года путешественникам пришлось пройти речными дорогами Западной Сибири по Иртышу и Оби»[40]. Но Рерихи сами тщательно планировали свой маршрут. Он сам по себе бы не сложился.
Следующие фрагменты, полагаем, в комментариях не нуждаются.
«Необычных пассажиров на пароходе приметили сразу, еще с вечера с ними завязалось оживленное общение. Седобородый профессор и его супруга вызывали какой-то внутренний трепет и подсознательное доверие» [41].
«Принятие же Учения Живой Этики в Советской России могло привести к преображению человека земного “в человека духовного, привело бы и к появлению единого языка – языка тонких энергий”»[42].
«Мысли Николая Константиновича обратились в седую даль. Вспомнились истории, рассказываемые петербургскими знакомцами, путешествовавшими по этим местам, о поселившихся здесь много веков назад староверах-раскольниках, о загадочном Беловодье»[43].
«Для Н.К. Рериха, так же как и для малограмотных крестьян, то и дело пускавшихся на поиски заветной мечты, и страна Беловодская, и путь к ней были реальны, только для Рерихов реальность эта была иного плана, она сама соседствовала со сказкой»[44].
«Проехав много стран, узнав черты культурного облика многих народов, услышав звучание их самобытной речи, разве могли Рерихи представить, что все это звуковое богатство может быть передано двадцатью шестью буквами печатного латинского алфавита? Но теперь им становились понятны мысли, высказанные Великими Учителями Востока в книге “Община”, рукопись которой лежала в их багаже»[45].
«На этих священных алтайских землях у корпорации “Белуха” был не только экономический интерес, – по завету Учителя в скором времени там должен был возникнуть город Звенигород. И мысли Рериха уносили его вдаль, в отдаленное будущее… Несмотря на трудность пути, не прекращалось духовное общение с Ведущими их Учителями. В дневнике Елены Ивановны появлялись новые записи, создавалась еще одна книга Учения Жизни ‒ Живой Этики, но не все можно было доверить бумаге: “Опять забудутся многие сроки и нельзя их записать”»[46].
Создается впечатление, что М.В. Забровской рериховская экспедиция не так важна. Она лишь определенный фон для собственных умозаключений и творчества. При таком подходе экспедиция, а также миссия Н.К. Рериха и Е.И. Рерих, связанная с Советской Россией, попросту тонут во всем этом многостраничном литературном разливе. Про работу научного редактора, к сожалению, здесь говорить не приходится. При чтении книги становится ясно, что автор испытал сложности и с поиском литературного редактора. Помимо особенностей стиля, оставленных без внимания, в книге немало цитат дается без кавычек, нередко отсутствуют ссылки на первоисточники, в постраничных ссылках на электронные ресурсы не указаны адреса сайтов. По непонятной причине дублируется справочный аппарат издания: постраничные примечания полностью повторяют список литературы. А вот указатель имен в конце книги вообще не несет никакой информационной нагрузки – когда жили эти люди и чем они занимались, мы не узнаем.
Казалось бы, географы, историки и краеведы должны порадоваться обширным данным, коих в книге сотни страниц. Только к самой экспедиции они либо имеют косвенное отношение, либо не относятся вовсе. Ибо Рерихи – это не только география, краеведение и история. Для правильного погружения в тему непредубежденному исследователю необходимо рассматривать Центрально-Азиатскую экспедицию как целостное явление, одно из эволюционных действий семьи Рерихов на нашей планете Земля в двадцатом столетии. Экспедиция – это закладка магнитов будущих культур на ее маршруте, установление сотрудничества между Учителями Востока и руководством Советской России, передача на родину рукописи книги «Община», письма Махатм, серии картин «Майтрейя» и других высоких даров, создание корпорации «Белуха», налаживание сотрудничества между рериховскими культурными учреждениями и родиной... В эволюционных преобразованиях планетарного масштаба двадцатого столетия этой экспедиции отведена особая роль. Однако вышеизложенные проблемы либо не нашли отражения в издании, либо были бессистемно введены автором в текст книги, потонув во второстепенном материале без должных ссылок на первоисточник. Важнейшие задачи этой удивительной экспедиции, к сожалению, автором не были поняты. В противном случае им была бы посвящена отдельная глава.
Обойдены вниманием автора ученые, писавшие о Центрально-Азиатской экспедиции и давшие ей высокую оценку. В первую очередь речь идет о таких именах, как академик А.П. Окладников, академик Б.Г. Гафуров, Ю.К. Ефремов, Л.Н. Гумилев, А.Н. Зелинский, Л.В. Шапошникова, П.Ф. Беликов, В.Е. Ларичев, А.Г. Назаров, А.А. Сазанов, В.В. Фролов, И.Ю. Дьяченко, Т.П. Сергеева, В.Г. Соколов и другие. Не использованы в полной мере и архивные источники из таких крупных отечественных архивов, как ГАРФ, РГАЛИ, АВПР и др[47]. Не использованы и зарубежные архивы. Между тем в научном мире принято сопоставлять результаты собственных исследований с другими, а если потребуется, и полемизировать с другими исследователями. В этом заключается отличие научной методологии от дилетантского подхода, когда под собственное видение автора подгоняются цитаты из нужных ему источников и приводятся примеры, похожие по направлению, а иногда и просто цепочки личных ассоциаций.
Мы знаем другой, блестящий пример, когда автор, будучи ученым-индологом и рериховедом, пройдя маршрутом Центрально-Азиатской экспедиции, открыл соотечественникам на страницах своих книг грандиозный мир, в котором главной темой были сами Рерихи, их деятельность во время экспедиции, а также эволюционная роль последней. Эти книги внесли значительный вклад в рериховедение, и мы, безусловно, должны на них равняться. В отличие от Людмилы Васильевны, автор настоящей работы до выхода первой ее части не удосужилась пройти казахский и алтайский маршрут Центрально-Азиатской экспедиции, ознакомиться с местами, описанными Рерихами, что называется, в полевых условиях. М.В. Забровская знакома с творчеством Людмилы Васильевны и ее исследованиями, о чем свидетельствуют упомянутые в списке литературы некоторые ее публикации. Из этого знакомства, к сожалению, не выходит ничего хорошего, поскольку автор использует терминологию из ее книг и лекций, зачастую совершенно без ссылок.
Также необходимо остановиться на жанре самого издания. Он заявлен как научно-популярный. Однако перед нами не научно-популярное, а скорее художественное творение, перегруженное цитатами и вольным пересказом научных текстов. В научном издании компиляции и цитаты не должны превышать 15 %. Автор в значительной степени нарушил это правило. В настоящей работе также отсутствует научная новизна, поскольку не ясно, какой вклад сделал автор в исследование Центрально-Азиатской экспедиции Н.К. Рериха в целом и ее сибирского маршрута в частности. Применительно к Н.К. Рериху, Е.И. Рерих и Ю.Н. Рериху часто используются выражения «кто знает», «вероятнее всего», «возможно», «вряд ли», «могли помнить» и т. д. Такой оригинальный исследовательский метод позволяет «притянуть» к Рерихам множество самой разнообразной информации, но никак не укрепить научную сторону публикации. Вследствие этого Рерихам приписаны действия, которые они не совершали, и встречи, которых у них не было.
Такая вольность в научно-популярном, как заявлено автором, издании попросту недопустима и характерна скорее для беллетристики, нежели книги серьезного содержания.
Весь том посвящен описанию тринадцати дневного отрезка маршрута Центрально-Азиатской экспедиции. Десять дней занял казахстанский этап - с 28 мая по 7 июня 1926 года. Это четыре дня пути от границы с Китаем до пристани Тополев Мыс на озере Зайсан и шесть дней пароходом по реке Иртыш. С 8 июня по 10 июня экспедиция находилась в Омске. При этом сама экспедиция «растворена» в огромном массиве дополнительных сведений. Внушительные фрагменты из дневников Г.Н. Потанина, П.П. Семенова-Тянь-Шаньского, О.Финша, экспедиции которых ранее проходили в районе озера Зайсан и Тарбагатая, с обилием географических сведений местного характера не столько разъясняют путь Н.К. Рериха, сколько уводят внимание читателя от него.
Необходимо также отметить, что казахстанский этап экспедиции Н.К. Рериха проходил в 1926 году по территории Казахской АССР, входившей в состав РСФСР[48]. Сегодня это Восточно-Казахстанская область Республики Казахстан. Не уверены, что эти места географически можно отнести к Сибири. Причисление этого района к Сибири мы считаем некорректным. В тексте по этому поводу у автора нет разъяснений.
Обращает также на себя внимание тот факт, что приведенные автором цитаты из книги Н.К. Рериха «Алтай – Гималаи» относятся к разным изданиям. Иногда это московское — 1974 года, иногда – новосибирское 2014 года. Объяснения этому также нет.
Что же в итоге получили «широкий круг читателей» и поклонники творческого наследия семьи Рерихов? Многостраничную компиляцию по мотивам Центрально-Азиатской экспедиции Н.К. Рериха.
Один из авторов данной статьи получил с согласия М.В. Забровской готовый макет ее книги в период, когда она уже была направлена в типографию. Доводы о том, что книга для печати не готова и нуждается в научной, а также литературной редактуре, не принесли желаемого результата. Марина Владимировна не посчитала нужным серьезно отнестись к высказанным ей аргументам и не стала отзывать макет книги, чтобы его доработать.
Остается только сожалеть об этом и пожелать автору в будущем более ответственно относиться к творческому наследию семьи Рерихов и своим читателям.
Москва. 20 февраля 2022 г.
________________________________
1. Сибирским маршрутом Центрально-Азиатской экспедиции Н.К. Рериха: к 95-летию прохождения по Сибири: в 2 ч. / М.В. Забровская; предисловие О.А. Лавреновой. Ч. 1: Свет с Востока. – М.: Буки Веди, 2021. – 432 с., илл.
2. Сибирским маршрутом Центрально-Азиатской экспедиции Н.К. Рериха. Анонс [Электронный ресурс] // Культурно-просветительный портал «Адамант». Режим доступа: https://lomonosov.org/article/sibirskim_marshrutom_centralno_aziatskoj_ekspedicii_reriha.htm. Дата обращения: 18.02.2022.
3. Лавренова О.А. По горам и пустыням // Наука в России. 2011. № 5. С. 73–82. В книге данная статья приводится в сокращении
4. Сибирским маршрутом Центрально-Азиатской экспедиции Н. К. Рериха… С. 18.
5. Шапошникова Л.В. Мудрость веков. М.: МЦР, 1996. С. 184.
6. Сибирским маршрутом Центрально-Азиатской экспедиции Н. К. Рериха... С. 27.
7. Соколова Б.Ю. Концепция метаистории в трудах Л.В. Шапошниковой. [Электронный ресурс] // Сердце Азии: сайт. Режим доступа: https://roerich.kz/publication/koncepciya-metaistorii-l.v.-shaposhnikovoj.htm. Дата обращения: 18.02.2022.
8. Там же.
9. См.: Шапошникова Л.В. Земной маршрут космической эволюции [Электронный ресурс] // Рериховская библиотека: сайт. Режим доступа: https://roerich-lib.ru/80-let-tsentralno-aziatskoj-ekspeditsii-n-k-rerikha-2008/4975-shaposhnikova-l-v-zemnoj-marshrut-kosmicheskoj-evolyutsii. Дата обращения: 18.02.2022.
10. Сибирским маршрутом Центрально-Азиатской экспедиции Н. К. Рериха… С. 30.
11. Там же. С. 69.
12. Там же. С. 114.
13. Там же. С. 154.
14. Шапошникова Л.В. Космическая эволюция в свете культурного наследия Рерихов: сб. докладов. М.: МЦР, 2011. С. 209–210.
15. Там же. С. 167.
16. Шапошникова Л.В. Живая Этика – импульс Космической эволюции [Электронный ресурс] // Режим доступа: https://icr.su/rus/news/icr/conference_2011/LVSH_doklad.php. Дата обращения: 18.02.2022.
17. Сибирским маршрутом Центрально-Азиатской экспедиции Н. К. Рериха… С. 167.
18. Там же. С. 41.
19. Художественные премии журнала «Нива».
20. Там же. С.45–46.
21. Там же. С.39
22. Там же. С. 269.
23. Рерих Е.И. Основы буддизма. Новосибирск, 2001. С. 5.
24. Сибирским маршрутом Центрально-Азиатской экспедиции Н. К. Рериха… С. 76–77.
25. Беликов П.Ф. Рерих: Опыт духовной биографии. М.: МЦР, 2011. С 107.
26. Рерих Н.К. Алтай – Гималаи: путевой дневник. 2-е изд. Новосибирск: Россазия, 2020. С. 351.
27. Сибирским маршрутом Центрально-Азиатской экспедиции Н. К. Рериха... С. 122.
28. Там же. С. 123.
29. Там же. С. 234.
30. Там же. С. 254.
31. Там же. С. 124.
32. Рерих Н.К. Листы дневника. Т. 2. М.: МЦР, 2000. С. 164.
33. Беликов П., Князева В. Рерих. 2-е изд. М.: Молодая Гвардия, 1973. С. 52.
34. Сибирским маршрутом Центрально-Азиатской экспедиции Н. К. Рериха… С. 124.
35. Там же. С. 186.
36. Там же. С. 86.
37. Рерих Н.К. Алтай – Гималаи: путевой дневник. 2-е изд. Новосибирск: Россазия, 2020. С. 351.
38. Там же. С.32.
39. Сибирским маршрутом Центрально-Азиатской экспедиции Н. К. Рериха… С. 136.
40. Там же. С. 60–61.
41. Там же. С. 69.
42. Там же. С. 85.
43. Там же. С. 106.
44. Там же. С. 114.
45. Там же. С. 83.
46. Там же. С. 264.
47. В 2017 г. исследователи лишились возможности изучать документы Отдела рукописей Международного Центра Рерихов вследствие их незаконного захвата Государственным Музеем Востока и разгрома общественного Музея имени Н.К. Рериха МЦР.
48. Подробнее см.: Глущенко Л.И., Садовская И.А. Урумчи. Джунгария и казахстанский этап Центрально-Азиатской экспедиции Н.К. Рериха // 80 лет Центрально-Азиатской экспедиции Н.К. Рериха. Материалы международной научно-обществ. конф. 2008. М.: МЦР, 2009 С. 392 - 407.
(376)(17).jpg)
22.02.2022 09:26
Галина25-02-2022 11:43:01
Спасибо Д. Ю. и А. Л. за столь серьезный и познавательный материал. Видимо,автор книги так торопился заняться просветительством, что даже забыл указать имя на обложке. Вообще, очень грустная картина: навыки работы с информацией утрачиваются и вместо серьезных исследований получаются либо огромные цитатники, либо собственные литературные фантазии. А где сами Рерихи? Но есть и позитив - красть идеи у таких серьезных авторов, как Л. В. Шапошникова, значит, признавать их ценность, изучать их и восхищаться ими. Наверное, это лучше, нежели самонадеянно оспаривать их.
ВНИМАНИЕ:
В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:
1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".
2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.
3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".
4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.
5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".