Царская охота. Сергей Красных
Седой малец
Июль, ни облачка на небе
И только легкий ветерок
Чуть, шевелит седые кудри,
Для сенокоса самый срок.
Смотрю на добрую траву
И на березовые колки
И вспомнил, вдруг, как в детстве здесь
Чуть не порвали меня волки.
Я был тогда совсем мальцом,
Мужик единственный в семействе.
Лихое время, шла война
И позабыть пришлось о детстве.
Все помню, будто бы сейчас
Со мною это все случилось,
И время в тот кошмарный час
Как будто вдруг остановилось.
Не смог уйти от волчьей стаи,
Без сил упавший жеребец.
Когда нас с ним догнали волки
Я думал мне пришел конец.
Но не дал им вожак матерый
Клыками жизнь мне оборвать
И рыкнул так, сказал как будто
«вам без него есть что сожрать.»
И я, застыв в оцепененье,
Смотрел как рвали жеребца
И хоть не очень верил в бога,
Читал молитву без конца.
Вожак ни разу не отвлекся
На тот кровавый волчий пир,
Как будто в маленьком мальчишке
Весь для него замкнулся мир.
Когда мы встретились глазами,
В его не видел я грозы,
Не видел злобы лютый холод.
В моих он видел - две слезы.
Не помню, сколько так стояли,
Но нервы сдали наконец
И я на снег пред ним свалился,
Уже седой, без чувств, малец.
Но точно помню слышал выстрел,
Такой похожий на грозу
И головой готов поклясться,
Слизнул вожак с меня слезу.
Уж сколько лет, а я все помню.
Я помню все до мелочей.
И тот вожак у волчьей стаи
Нагнал бессонных мне ночей.
Тогда мне бабка говорила,
Что в волке том душа отца,
Что после смерти ,мол вселилась,
Чтоб своего спасти мальца.
Июль. Ни облачка на небе,
А мне так хочется опять
С тем вожаком той зимней встречи,
Как будто с папой постоять.
* * *
Последняя облава
Случайность, посланная свыше -
Судьбы порою вещий знак.
Она дарует, обрекает -
Не обойти ее никак.
Так и со мной в тот день облавы
На волчью стаю поутру,
Где не сыскал себе я славы,
А память вечно не сотру.
Я отпустил тогда с подранком
Волка с отметиной на лбу,
Надеясь рано или поздно,
Что оборву его судьбу.
И наша встреча состоялась,
Но вышло все совсем не так
Как рисовал себе я в мыслях,
Знать не на тот я ставил знак.
«ну, что же, серый, снова наши
Пересеклись с тобой пути.
На этот раз из нас кому-то
Живым отсюда не уйти.
Я, как ты видишь, безоружен.
На равных значит будет бой.
Надеюсь голыми руками
Смогу расправиться с тобой.
Жаль у меня на той облаве
Впервые дрогнула рука
И не в тебя попала пуля,
А в лапу малого щенка.
Ты не поверишь мне, я знаю,
Но твоего волчонка крик,
От разрывающей все боли,
Во мне ответный вызвал в миг.
В его глазах я видел слезы,
Он плакал словно человек
И от бегущей крови таял,
Припорошивший землю, снег.
И глаз твоих я помню выстрел,
С отцовской болью и как ты
Дитя свое , схватив зубами,
Спасая, бросился в кусты.
А я не стал стрелять вдогонку,
Я дал тебе его спасти.
Теперь вот вижу от облавы
Сумел ты с ним тогда уйти».
И кинув взгляд в кусты, за волка,
Я вдруг увидел пару глаз.
В них, что-то странное творилось.
Я это видел в первый раз.
«Неужто тот. Неужто выжил?»
В моей мелькнуло голове.
И он, мои читая мысли,
Сел, тут же выйдя, на траве.
Подрос. С отца уже стал ростом,
Вот только лапы было три.
Волк обернулся на потомка:
Вот, мол сыночек, посмотри,
Из-за кого ты стал калекой,
Кто твою лапу отстрелил,
Но дал спасти тебя тем утром
И нас с тобою отпустил.
И снова взгляд во взгляд уперся
И каждый силился прочесть,
Что, там, в душе чужой творится,
Какие думы в мыслях есть.
Но вот оскалился трехлапый,
Недобро глаз его сверкнул
И чтоб я слез его не видел
Он морду к волку отвернул.
Опять его мне стало жалко
И чувство странное вины,
За искалеченное тело,
Вдруг загасило пыл войны.
А волк смотрел все это время,
Пытаясь что-то уловить,
В мои глаза, не отрываясь,
На что-то свет хотел пролить.
В глаза недолго мы друг другу
Смотрели с ним на этот раз,
Но был уверен я, что понял
О чем он так просил сейчас.
Я долго в след глядел обоим
С какой-то странною тоской.
В душе сломалось что-то разом,
Я стал немножечко другой.
И вновь с утра, по первоснежку,
Пошла облава на волков.
Вернулась к вечеру ватага,
Собой довольных мужиков.
Я с болью в сердце шел, надеясь,
Что не увижу тех двоих
Среди добытого трофея,
Я беспокоился за них.
Но тщетно все. Среди убитых
Был волк с отметиной на лбу.
Выходит я своею пулей
Тогда предрек его судьбу.
И вдруг из ближнего ущелья,
Как будто плач, донесся вой.
С отцом прощается трехлапый,
Готов поклясться головой.
А утром, только рассвело,
С надеждой слабою на встречу,
Пошел искать того, кого
Своею пулей изувечил
Недолго я его искал,
Лишь на утес успел подняться
И вот он, стоя на краю
Готовый вниз уже сорваться.
«Постой, не делай этот шаг.
Я твоему отцу дал слово,
Что позабочусь о тебе.
Сдержать хочу я это слово.
Прошу, послушай. Надо жить.
Ведь не для этого, спасая,
Отец унес тебя тогда
И жил собой оберегая».
Но он меня совсем не слушал,
Взгляд устремив куда-то в даль
И в нем была совсем не волчья
О жизни прожитой печаль.
Он лишь на миг сверкнул глазами,
Мне показав свои клыки
И вниз с высокого утеса
Рванулся к берегу реки.
И как-то сразу стало пусто
И на утесе и в душе
И жаль того, что не исправить
Судьбы свершившейся уже.
Не спетая песня
ночь накрывает вечер,
сменивший собою день.
от лунного света ходит
за волком,его же тень.
старый уже волчара,
ноги не так быстры.
жизнь поменяла карты.
нет,без тузов,игры.
сядет,задравши морду,
чтоб на луну повыть,
только клыки оскалит,
легче с улыбкой жить.
был он силен и ловок,
стая всегда сыта
и не пытались волки,
с ним,разменять места.
чувствовал,словно сердцем,
где может ждать беда
и потому сторонкой
ее обходил всегда.
рвали порой капканы
кости у волчьих лап
и становился жертвой,
тот,чей характер слаб.
если силен был духом,
только от злости выл.
себе отгрызая лапу,
серый и дальше жил.
знал,что вожак не бросит
и для него всегда
в стае кусок найдется,
стало быть не беда.
только ничто не вечно
в мире подлунном том.
годы уносят силы,
знал и вожак о том.
стал замечать как смотрит
старший его сынок.
в крепкого волка вырос,
лучший в семье щенок.
мог бы еще, наверно,
холку порвать отец
сыну, но понимает,
близок его конец.
нужен другой им лидер,
он уже стал не тот.
драки не будет с сыном,
стая, его, поймет.
жаль только нет волчицы,
вот уже много дней.
пуля была быстрее,
посланная за ней
волчью свою не буду
песню я петь луне.
пусть она, этой ночью,
тихо звучит во мне.
02.12.2012.
Ты ступаешь не слышно в пушистом снегу
ты ступаешь не слышно в пушистом снегу
через шаг замирая на время
и все ближе, и ближе, и ближе она,
у судьбы упустившая стремя.
запах страха ее до тебя долетел,
ты вдохнула его с наслажденьем
и по венам твоим полетела вдруг кровь,
разгоняясь сердечным биеньем.
ты уже поняла, то, что ей не уйти,
что захлопнулась дверца у клетки
и тебя несомненно совсем не смутил
хруст, тобою, поломанной ветки.
никогда ты еще не тянула с расправой
и внимательно так не смотрела в глаза.
неужели твое что-то тронуло сердце
неужели прощальная, жизни, слеза.
ты немного еще подошла к своей жертве
и она из последних оставшихся сил
рванулась, но тут же вскричала от боли,
а железный капкан никуда не пустил.
она пред тобой на колени упала
своей покоряясь, уныло, судьбе
и жалобно вскрикнув, как будто просила:
"давай поскорее", замкнулась в себе.
а ты изумленно смотрела в глаза ей,
на то, что держало так крепко ее
и с чувством какой-то, обиженной, злости
рванулась чтоб жизнь оборвать у нее.
но тело совсем молодой еще лани
не стала ты рвать обнажая клыки,
а лишь придушив, словно выполнив просьбу,
присела в сторонке, завыв от тоски.
11.10.2012.
В дождливый день, порой осенней
в дождливый день, порой осенней,
по государевой нужде
в скрипучей, старенькой карете
я ехал к дальней слободе.
я не ворчал на день ненастный,
на скрип не смазанных колес,
на то, что в эту непогоду
куда-то черт меня понес.
я был далек от этой хляби,
в воспоминаниях своих
я видел Крым, волну прибоя
и нежный взор очей твоих.
но знать берет свое усталость,
я незаметно задремал,
но чуткий сон мой был нарушен
и я не злобно заворчал:
- ну что там, братец, что мы встали?
мне кучер молвил с облучка:
- волчица, барин, у дороги,
но не встает, лежит пока.
я тут же выглянул в оконце
и точно, вот она, лежит,
а в брюхо ей уткнувшись носом,
щенок, от холода дрожит.
с опаской выйдя из кареты
и глянув ей в глаза едва
я тут же понял, что волчица
уж час, как минимум, мертва.
но осторожности внимая,
я подошел к ней не спеша
и в руки взял, комочек серый,
в нем еле теплилась душа.
он заскулил, почти не слышно,
прозревший день иль два назад
и носом тыкался в ладони,
теплу живому видно рад.
- с малым, что, барин, будешь делать,
а то давай, себе возьму,
живу игрушку из поездки
сынку доставлю своему.
- да нет, любезный, не игрушкой
он был рожден на этот свет
и для него, свободы вольной,
желанней доли в мире нет.
не брал ли, братец, молочка
с собой в дорогу ты случайно?
оно ему, сейчас, важнО,
чтоб жизнь продлить, необычайно.
ямщик отдал, без сожаленья,
свою пол литру молока
и потрепал слегка, с улыбкой,
еще дрожащего щенка.
в карету сев, я из ладони,
волчонка вволю напоил
и на груди, пальто прикрывши,
его, согреться, приютил.
он, словно к матери, прижался
уткнувшись носом в мою грудь
и поскулив совсем немного
изволил вскорости уснуть.
прошло уж боле полугода
с того, мне памятного, дня
и он, когда бываю дома,
все не отходит от меня.
он тычет мне в ладошку носом,
как будто просит молока,
ведь грудь волчицы заменила
ему, тогда, моя рука.
мне, иногда, бывает грустно,
что вот придет тот день и час
когда, по зову своих предков,
он навсегда уйдет от нас.
-ну вот и вся, моя родная,
его история пока.
пойду налью ему в ладошку,
пускай полачит молока.
05.09 2012.
Вьюжат черти мою дорогу
если лягу, усну, не встану.
значит надо идти вперед.
ветер, сука, бросаясь снегом
как по кругу меня ведет.
вьюжат черти мою дорогу,
бьют копытами по земле,
не хотят чтоб я встретил утро
в доме старом своем, в тепле.
ветром сорвана где-то шапка,
рукавиц уже нет давно
и пьянит меня как дурманом,
старой бабки с косой, вино.
утопая в снегу по пояс,
проклиная чертей и снег
шаг за шагом еще пытаюсь
я продлить своей жизни век.
ну а бабка все шепчет в ухо:
"ляг сыночек, поспи чуть-чуть
и посля, отдохнув немного,
ты отправишься снова в путь."
только я соберусь по зову
этой бабки на снег упасть,
как кричит мне в другое ухо
кто-то: "хочешь в снегу пропасть
делай шаг и держи на ветер
утомительный этот путь.
не поддайся старухе злобной
и на снег не ложись уснуть."
говорят, что беда не ходит
никогда по земле одна
и вторая явилась тут же,
а в глазах ее смерть видна.
вот они, полукругом встали,
но не скалят пока клыки.
наблюдают не глупым взглядом
за движеньем моей руки.
три матерых, голодных волка,
а в ушах моих ветра стон.
револьвер я в руке сжимаю,
в барабане один патрон.
"ну что серые, может с миром
разойдемся по сторонам.
я ведь тело свое задаром
не отдам, уж поверьте, вам.
понимаю, не тетка голод.
только мне умирать не в масть.
если что, то из вас кому-то
я навечно закрою пасть."
волки сделали шаг навстречу
и я тут же спустил курок
и один из них взвыл от боли,
пуля точно попала в бок.
два других отскочили сразу.
только голод берет свое
и к живому еще собрату
потянулось пожрать зверье.
ну а я, проклиная ветер
бивший снегом меня в лицо,
снова брел по пустыне снежной
на родное свое крыльцо.
оглянувшись туда где волки
пир уже завершали свой
я услышал, сдавивший сердце,
этой пары печальный вой.
08.03.2013.
Царская охота
сегодня день охоты царской.
собаки рвутся с поводков.
смешалось все и лай, и говор
и звук охотничьих рожков.
зверье, не ладное почуяв,
уйти подальше хочет в лес,
но егеря, раскинув сети,
поднЯли шум, аж до небес.
и заметалось, закружилось
зверье, предчувствуя беду,
как обнаженная девица
у свиты царской на виду.
пролезть под сеть не удается,
а перепрыгнуть - высоко
и лай собачий раздается
уже совсем недалеко.
метнулись влево - с егерями
столкнулись, вправо - холод скал,
а смерть уже к ним тянет руки,
свой демонстрируя оскал.
лишь на мгновенье воцарилась
пред смертным боем тишина
и страх исчез, а жизни жажда
в глазах отчетливо видна.
ну что же псы, вас много больше
чем тех, кому свобода - мать
и где-то ружья на подходе,
уже готовые стрелять.
но просто так вам не удастся
порвать кого-нибудь из них,
в смертельной схватке, волк матерый,
вас стоит, минимум, двоих.
и волки, словно по команде,
рванулись первыми на бой
клыки вонзая в псовы глотки,
иные жертвуя собой
давали шанс, другим, к свободе
кольцо собачье разорвав,
без сожаления и страха,
за чью-то, жизнь свою отдав.
но те, немногие, которым
прорваться все же удалось
от пуль свинцовых пали на земь,
от них уйти не удалось.
ну вот и кончилась охота,
доволен ей остался царь
и лишь над порванными псами
тихонько плакал старый псарь.
25.02.2013.
29.07.2013 14:12
Татьяна Бойкова01-08-2013 16:01:01
Сергей, Ваши стихи замечательны своей красотой и какой-то необычайной правдивостью. Когда их читаешь, то создается полное впечатление, что Вы являлись участником всего того, о чем пишете. А если читатель поверил в это, значит работа действительно хороша. Спасибо.
Александр03-08-2013 10:39:01
Здравствуйте Сергей! Спасибо за замечательные стихи. Они "царапают", как это и должно быть.
Откуда у вас такое обострённое чувство восприятия дикого животного мира? Поклон вам, поэту, от поэта. Больше пишите и больше радуйте читателя.
Максим04-08-2013 18:56:01
Спасибо очень хорошие стихи, проницательные .
Сергей Красных01-11-2013 09:24:01
Спасибо всем за добрые слова. Мне очень давно хотелось написать что-нибудь о волках, но как-то всё звёзды не складывались в нужном направлении и тут вдруг меньше чем за год получилось сразу несколько. И если о них пишут такие прекрасные отзывы значит всё было написано не зря. Ещё раз спасибо всем - и откликнувшимся и тем кто просто читает.
ВНИМАНИЕ:
В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:
1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".
2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.
3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".
4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.
5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".