Е.П. Блаватская о Генри Стилл Олькотте. Сергей Целух
Е.П. Блаватская и Генри Олькотт.Лондон. Октябрь 1988 года.
Г.С. Олькотт, каким мы его знаем
Полковник Г. С. Олькотт, президент-основатель Теософского Общества, занимавший этот пост в 1875-1907 г., родился 2 августа 1832 года в Ориндже, Нью Джерси, США.
Международную известность он приобрел уже в 23 года за свои работы по научному ведению сельского хозяйства в Нью-арке. Он был соучредителем Вестчестерской Сельскохозяйственной Школы, штат Нью-Йорк, первого такого рода учебного заведения в Америке.
В 26 лет Олькотт совершил поездку по Европе для исследования сельского хозяйства, и его отчет был опубликован в Американской Энциклопедии. Затем он стал американским корреспондентом лондонской Mark Lane Express, сельскохозяйственным редактором New York Tribune (1858-60) и опубликовал еще две книги по сельскому хозяйству. За заслуги перед обществом при проведении сельскохозяйственной реформы он был удостоен двух почетных медалей и серебряного кубка.
После начала гражданской войны он примкнул к армии северян и участвовал в боях в Северной Каролине. Дослужился
до полковника, был демобилизован по ранению и далее работал в Нью-Йорке (1862-65). Он был назначен спец. уполномоченным Военного, а позднее Военно-морского департамента по расследованию мошенничеств, и за труды по очищению этих департаментов с угрозой для своей жизни и репутации был удостоен благодарности.
В 1868 г. Олькотт был принят в коллегию адвокатов и 10 лет занимался адвокатской практикой, специализируясь на таможенных, финансовых и страховых делах. Он был членом Лотос Клуба и близким другом Марка Твена, дружил с другими известными писателями.
С 19 лет Олькотт интересовался спиритизмом и изучал психические явления. В 1874 г. написал отчёты о явлениях на ферме Эдди для New York Sun и New York Graphic. В 1875 году опубликовал книгу "Люди с того света", одну из самых ранних книг по психическим исследованиям, которая была высоко оценена в Европе и Америке. На ферме Эдди Олькотт впервые встретил Елену Петровну Блаватскую. Они подружились и вместе стали выступать в защиту реальности спиритических явлений. У них была одна цель - очистить спиритическое движение от его материалистического содержания. Олькотт помогал Блаватской в подготовке книги "Разоблачённая Изида". Елена Петровна писала свою книгу в его присутствии в одной с ним комнате. Олькотт выправлял английский стиль каждого листа.
17 ноября 1875 г. в Нью-Йорке, все вместе – Блаватская, Олькотт и Джадж, основали Теософское Общество. В 1878 г. основатели ТО переместили Штаб-квартиру Общества в Бомбей (Индия). Перед отъездом Олькотт получил от президента США подписанное письмо с рекомендацией всем официальным лицам и консулам США, а от госдепартамента — специальный дипломатический паспорт и полномочия информировать госдепартамент о перспективах продвижения коммерческих интересов США в Азии.
Как президент Теософского Общества, он положил начало возрождению буддизма в Шри Ланке и способствовал религиозному возрождению в Индии, Японии, других странах востока; стимулировал рост интереса к изучению санскрита; объединил разные секты Шри Ланки в буддийскую секцию Теософского Общества (1880); объединил буддистов Бирмы, Тайланда и Шри Ланки в Собрание Южных Буддистов (1891).
С делегацией буддистов в индусском храме в Тинневелли Олькотт посадил "дерево дружбы" (1882), что было первой демонстрацией братства между буддистами и индуистами за несколько сотен лет. В 1886 г. Олькотт основал Адьярскую Библиотеку, где впервые в истории религиозные учителя индуизма, буддизма, зороастризма и ислама объединились, чтобы благословить общее дело. По идее Олькотта развивалась система автономных секций Теософского Общества с международной штаб-квартирой.
Олькотт с японскими буддистами 1891г.
Кроме этого, Олькотт успешно практиковал месмерическое лечение. Лишь за один год (1882-83) он принял 6000 больных — калек, глухих, немых, слепых и невростеников и достиг в лечении феноменальных успехов. Он основал бесплатные школы для образования париев Индии, индусские школы, лиги мальчиков-арьев и библиотеки, а на Шри Ланке — школы для детей буддистов. Бывший полковник субсидировал и издавал для индийских детей журнал Arya Bala Bodhini; добился для буддистов Шри Ланки свободы от религиозных преследований и установил Весак в качестве официального праздника.
Читая лекции и путешествуя по делам Теософского Общества, он ежегодно преодолевал много тысяч миль по суше и по морю. Олькотт был членом многих знаменитых клубов и научных обществ; получил официальное благословение папы Пия IX и буддийских первосвященников Шри Ланки, Бирмы, Таиланда и Японии за свои труды для буддизма. В 1880 году он принял посвящение и официально стал буддистом. А за заслуги перед индуизмом Г.С. Олькотт был принят в касту брахманов.
После отъезда Е. П. Б. в Европу в 1885 г Олькотт был редактором «The Theosophist». Он написал «The Buddhist Catechism» (Буддийский катехизис - переведен на 20 языков, и стал всемирно используемым учебником), «Листы старого дневника» в 4-х томах, «История теософского движения» в 6-ти томах», «Жизнь Будды», «Индия, прошлое настоящее, будущее», «Аскетизм» и другие.
О его произведениях Елена Ивановна Рерих писала: «Вы спрашиваете, – можно ли доверять Олькотту? Конечно, гораздо больше, нежели многим другим. Первые труды его самые лучшие. Ибо, признавая авторитет Е. П. Блаватской, он находился под лучом Великих Учителей». (08.11.34 Рерих Е.И. Письма. 1929-1938 т.1)
Генри Стил Олькотт умер 17 февраля 1907 г. в Адьяре. Перед смертью он назначил своей преемницей Анни Безант.
«Он далеко не был самым лучшим, но он был лучшим, какого можно было достать»
О миссии Е. П. Блаватской и Г. С. Олькотта Учителя пишут так: "Мы нашли в Америке человека, годного стать вождем, человека большого нравственного мужества, самоотверженного и обладающего другими хорошими качествами. Он далеко не был самым лучшим, но он был лучшим, какого можно было достать. С ним мы соединили женщину с наиболее исключительными и чудесными дарованиями. <…> Мы послали ее в Америку, свели их вместе, и испытание началось" (Письма Махатм, письмо 46).
А вот что сообщает об этом же событии Е.П. Блаватская: «В 1874 году, в октябре, я получила задание поехать в Читтенден, штат Вермонт, где на известной ферме Эдди полковник Олькотт производил исследования».
Блаватская и Олькотт быстро подружились. Они любили пошутить и зачастую называли друг друга Мэлони (Олькотт) и Джек (Блаватская). Полковник обожал прозвища и обращался к Елене Петровне "Маллиган", "Лэтчки" ("Отмычка"), и "ЕПБ". В поведении полковника Олькотта часто проявлялось некоторое ребячество, что нередко шокировало окружающих. Не менее поражало и его кажущееся непочтительное отношение к Учителю, которое он сам таковым не считал. К примеру, он называл своего Учителя М. в мыслях или на словах «Daddy» и «Dad» («папочка», «папа»), в другой раз он назвал Учителей «парнями».
В то же время Олькотт оставался самым верным учеником Елены Петровны и помогал ей переносить горькие предательства, клевету и злословие. Елена Петровна писала Синнетту: «Вы постоянно забываете о нашем положении без гроша в кармане; беспомощном положении двух людей, в одиночку и без посторонней помощи сражающихся с целым миром, и что некому нас поддержать; и, забывая редкую преданность, бескорыстие, безупречность и целомудренный образ жизни Олкотта, его возвышенное человеколюбие и наиболее ценные качества, вы замечаете лишь одно! Он американец, янки, … Олкотт в тысячу раз выше, благородней и бескорыстней, чем я есть или когда-либо была». (Письмо № XXVII. Адьяр, 27 сентября)
Аналогичную характеристику Олькотту дают и Учителя, подчеркивая свойственные ему самоотверженность и преданность делу, даже при его недостатках — отсутствии тактичности, а подчас и соизмеримости. Учитель К. X. писал об Олькотте: "Ему мы можем доверять во всех обстоятельствах, и его верное служение нам обеспечено и при удаче, и при неудаче. ... Где мы можем найти равную преданность? Он тот, кто никогда не расспрашивает, но повинуется; кто может совершить бесчисленные ошибки из чрезмерного усердия, но никогда не откажется исправить их хотя бы ценою величайшего самоунижения; кто рассматривает пожертвования удобствами и даже жизнью как нечто, чем можно радостно рискнуть, когда в этом является необходимость; кто будет есть любую пищу или даже обойдется без нее, будет спать на любой кровати, работать в любом месте, брататься с любым отверженным, переносить любые лишения ради своего дела" (Письма Махатм, письмо 4).
О бескорыстии полковника говорят и факты из его жизни и деятельности на благо общества. Известно, что уже через три месяца после основания ТО, казначей засвидетельствовал, что никто не заплатил ему и не помог оплатить текущие расходы и, что ему пришлось нести тяжесть всех этих расходов одному. Вскоре он ушёл в отставку, а все расходы взял на себя полковник Г.С. Олькотт.
Учитель К.Х. упоминает и о другом его поступке: «Сестра м- ра Олькотта действительно голодает в Америке, и этот бедный человек (Олькотт), так глубоко любящий ее, тем не менее, не хотел выделить 100 рупий из фондов Общества или, скорее, «Теософа», чтобы помочь ей с шестью детьми, если бы не настояла Е.П.Б., и если бы М. не дал небольшую сумму для этого». (Письма Махатм, Письмо 106. К.Х. - Синнетту. Заметки по Дэва-Чану. 2 февраля 1883 г.)
А вот как его характеризовала Блаватская: «Олькотт — фанатик. Он пожертвовал своей семьей, счастьем, положением в обществе, карье¬рой преуспевающего адвоката в Соединенных Штатах, родиной и фактически своей жизнью ради чело¬вечества, и прежде всего — ради угнетенных, преследуемых и обездоленных. Перед ним благоговеют тысячи индусов; десятки тысяч бедных детей, гонимых нуждою прямо в лапы миссионеров, полковник спас, определив их в теософские школы, где их стали бесплатно воспитывать за счет теософских лож Индии. А сам Олькотт сделался нищим. У него нет ни цента даже на то, чтобы купить себе ботинки, да он и тратит-то на себя не больше, чем я, то есть ни гроша, все деньги расходуя на нужды Теософского Об¬щества и его работу — труд всей нашей жизни. Ибо у нас лишь одна цель: воспитать, насколько это воз¬можно, новые поколения, детей теософов, в идеалах альтруизма и Всемирного Братства. Каждые двадцать пять франков, которые изыскивает полковник, идут на оплату учебы и пропитания тех несчастных, которые в противном случае угодили бы в сети, раскинутые миссионерами». (Блаватская Е.П. - Письмо Камилле Лемэтр №2)
Тревожное письмо Уильяму Джаджу
Как ни удивительно, но при всех своих благородных качествах, в возрасте 58 лет Олькотт, стал совершать неадекватные поступки.
19 ноября 1890 года Елена Петровна Блаватская, глава Лондонской Эзотерической Секции, пишет письмо Генеральному 
секретарю Американского Теософского Общества Уильяму К. Джаджу. Письмо тревожное, откровенное и рассчитанное на помощь в спасении Теософского Общества от пагубных действий Г. С. Олькотта. В последнем номере журнала «Theosophist» он опубликовал статью под названием «Первая страница из истории Теософического Общества», в которой клевещет на Блаватскую и искажает историю его создания. Блаватская в очень тяжелом положении: больная, отказали ноги, передвигается только в коляске с помощью близких друзей и соратников. Елена Петровна ищет поддержку у своего верного друга У.К. Джаджа, одного из основателей Теософского Общества. Несмотря на то, что письмо помечено как «личное», в нем звучит предупреждение теософам и всему Обществу, чтобы были бдительны и не поддавались на уловки неуравновешенного Олькотта. Она рекомендует другу внимательно прочитать эту статью и напоминает, что позиция Президента сводится к тому, что Теософское Общество было основано не по «указанию» Учителя, а по личной воле самого Олькотта. Мол, такая идея пришла к нему спонтанно, и он рад был ее воплотить в жизнь, никаких указаний от Учителей, на этот счет, он не получал.
Елена Петровна не может сдержать свое негодование. «Шесть месяцев мы обсуждали это дело и готовились к нему, - пишет Блаватская, - я возражала против идеи Олькотта назвать будущее общество «Клубом Чудес». И только после предложения Махатм, полученных Еленой Петровной, новое общество решено было назвать «Теософическим». Такое название пришлось всем по душе.
В своей статье Олькотт именует Блаватскую «гипнотическим посредником», выдвигает на первый план себя — всюду, от первой до последней страницы, а о ней упоминает лишь случайно и бегло. Своей статьей он пытается «постепенно задушить» Е.П., преуменьшая ее авторитет и роль в глазах всего мира в создании Теософского Общества. Он, в силу забывчивости, отказывается от своих прежних слов, которые твердил на протяжении 10 лет в лекциях и статьях. От своей лжи, пишет Блаватская, «он кончит тем, что покажет всему миру себя лжецом и обманщиком, если, конечно, мы его вовремя не остановим» (2). Она просит Джаджа приложить к этому делу большие старания, потому что: «Этот зарвавшийся человек, настрочил уже много писем во все инстанции и во все Общества с тем, чтобы подорвать доверие ко мне, выставить меня в глазах теософов всего лишь медиумом, больной и невменяемой. И делает это он для того, чтобы отвести от себя удар и спасти свою шкуру, бросив кусок моей репутации в глотку преследующим нас голодным тварям. А теперь он выпячивает свою роль и возносится до небес» (3).
Она считает статью его большой ошибкой. Скорее, пишет Е.П., ее писал душевно больной человек. В самом деле, не мог же забыть Олькотт заслуги трех человек в создании Теософского Общества, их большой работы: нервного напряжения, бессонных ночей, радости от проделанного; забыть подсказку восточных Учителей о его названии. Президент ТО угрожает своей отставкой, пишет Блаватская, возможно он и уйдет в отставку. Наверное, так и должно быть. Но беда в том, что всю вину за свою оплошность он по¬пытается возложить на нее (5).
Что привело Олькотта к предательству?
Несмотря на все свои достоинства, Олькотт, как сказала Е.И. Рерих, был «туп и упрям, обычное явление при самомнении». Среди его недостатков в первую очередь следует отметить бестактное поведение. У Олькотта начисто отсутствовало чувство меры, и поэтому он нередко совершал поступки, производившие самое негативное впечатление на высшее лондонское общество, к которому принадлежало большинство теософов. Так, однажды в 1884 году на светском вечере, устроенном в доме Синнеттов, среди одетых в изысканные вечерние платья и костюмы теософов, Олькотт появился в индийском национальном одеянии, к тому же не самого презентабельного вида. Это вызвало всеобщее смущение, неловкость и раздражение.
В другой раз, в том же году, Блаватская и Олькотт присутствовали на собрании Общества психических исследований (ОПИ). Олькотт самовольно взял слово и разразился довольно бестактной речью, да еще и продемонстрировал присутствующим нелепую индийскую игрушку в виде оловянной фигурки Будды на колесиках. Это вызвало у всех присутствовавших на собрании (а особенно — у представителей ОПИ) крайне негативную реакцию. Возможно, что именно этот инцидент проложил первую брешь в отношениях между ОПИ и Теософским обществом, которые до этого момента были вполне дружескими.
Тем не менее, Олькотт всегда был готов признать свои ошибки. Он каждый раз очень переживал и старался все исправить. Так после очередного его проступка в 1881 году К.Х. писал Синнету: «Олькотт далеко в изгнании, пробивается назад к спасению, будучи скомпрометирован более, чем вы можете представить, своими неблагоразумными поступками в Симле, и учреждает теософические школы». (Письма Махатм, Письмо 15. К.Х. - Синнетту. 8 июля 1881 г.)
Также и после его выходки на собрании Блаватская писала: «Олькотт вел себя, как осел, совершенно лишенный такта; он.jpg "Олькотт 1883")
в этом признается и готов признаться и сказать mea culpa перед всеми теософами, и это более того, что какой-либо англичанин охотно сделает. Вот почему, вероятно, несмотря на недостаточность в нем такта и на частые чудачества, которые справедливо шокируют вашу чувствительность, как и мою тоже – небо знает почему, он, несмотря на то, что идет против всех условностей, все же нравится Учителям, которые невысоко ставят цветы европейской цивилизации». (Письма Махатм, Приложение 1, Письмо 152. Е.П.Б. – Синнетту)
В 1886 году Елена Петровна писала Джаджу: «То, что Г.С.О[лькотт] — чертов дурак с самыми лучшими намерениями, давно известно; то, что он преклоняется перед наукой и громкими званиями, тоже верно, иначе он бы не был янки. Но верно также и то, что он — самый лучший и надежный друг, до мозга костей верный своему слову. Как только он поймет свою глупую ошибку, с ним снова все будет в порядке, это уж точно. Я послала ему статьи вместе с одним из писем; он, конечно, будет фыркать и проклинать меня. Ну и пусть, мне наплевать. Я знаю, что он нередко действует вразрез с желаниями Учителей и при этом воображает, будто следует Их желаниям, однако ошибочно принимает за голос Учителя голос своего неразумного эго. Однако Г.С.О[лькотт] честен и никогда не злословит за спиной. То, что он хочет сказать, он высказывает человеку прямо в лицо». (Блаватская Е.П. - Письмо Джаджу №2)
Но с годами, постепенно самомнение Полковника все более возрастало. К этому нужно добавить и самообольщение, т.к. он начал считать общение с Учителями своей собственной заслугой. Полковник очень любил оккультные проявления, и ЕПБ приходилось иногда удовлетворять эту его страсть к феноменам, в том числе и в общении с Учителями. Но это не было непосредственным общением, оно происходило только через посредничество Блаватской.
Плюс ко всему у него была плохо развита способность распознавания. Благодаря этому Олькотт подпал под влияние Ричарда Харта. А легкомыслие и опрометчивость в словах и поступках привели к печальным событиям 1890 года. И все это произошло в период тяжелейшего кризиса или, вернее, ряда кризисов, которые Теософское Общество переживало в 1889-1890 гг.
Ричард Харт в 1878 году был сотрудником Нью-Йоркского журнала «Эхо», который выпускал один из первоначальных «основателей» ТО, Чарльз Созеран, и в который Е.П.Б. написала пару статей. Позже Харт оказал Е.П.Б. большую помощь в работе над комментариями к Тайной Доктрине. Однако в 1889 году он, занимая пост действительного редактора журнала «Теософист», предоставил в своем издании широкую трибуну для странных заявлений и статей, содержащих различные предположения, слухи и грубые выпады против уважаемых теософов. Его деятельность принесла ТО много вреда и выставила Адьяр и особенно "Теософист" посмешищем, как для самих теософов, так и для их противников.
Харт сумел возбудить в Олькотте чувство зависти к Е.П.Б., заставить его поверить сплетням и внушить ему, что Елена Петровна «амбициозна, тщеславна и норовит занять его президентское кресло в ТО». «Дурак! - говорит Блаватская, - Да если бы все Теософское Общество стало требовать от меня занять этот пост (как это делает Т.Татья), я бы отказалась, точно так же, как ответила отказом ему самому» (2). Не может она быть Президентом Теософского общества по той простой причине, что тяжело больна, силы ее на исходе, к тому же у нее нет времени на такую общественную деятельность.
В своем письме Елена Петровна сообщает Джаджу, что выпады Олькотта против нее начались после вопроса Берта, который спросил Олькотта, намерен ли он придерживаться программы Учителя. Если да, то, как он может утверждать о своей преданности Учителям и при этом заявлять, что утратил абсолютно всякую веру в Блаватскую?
Елена Ивановна Рерих так объясняла поступок полковника: «Олькотт был ее ближайшим сотрудником. Он был приближен по кармическим причинам, однажды он спас жизнь Е.П. Блаватской в [одном] из ее прежних воплощений. Но он не мог считаться учеником в полном смысле этого слова. Иначе он не предавал бы ее так, как он неоднократно это делал, не оставил бы писаний, умаляющих ту, которая столько ему открыла! Но, конечно, не обладая широким умом, он не мог оценить широту сознания Е.П. Блаватской, житейские мелочи закрывали для него внутренний великий облик. Чтобы оценить правильно великого человека, нужно самому быть не менее великим». (15.04.1939 Е.И. Рерих Э.Р. Рудзите и Р.Я. Рудзитису)
«…Он также страдал недостатком способности распознавания, и отсюда его ошибки. <…> Последние же годы своей жизни он значительно отошел от Е.П. Блаватской и, конечно, соответственно утратил прямое водительство Великих Учителей. Вы знаете о непреложном законе Иерархии. Именно, лишь через Е.П. Блаватскую можно было приблизиться к Белому Братству. Но многие из окружавших ее в своем самомнении и самообольщении пытались достичь Высот, пренебрегая ее началом, и в зависти своей даже осуждали и клеветали на нее, все им давшую и все им открывшую. Конечно, все они ничего не достигли и остановились в своем развитии, как только пренебрегли железным законом Иерархии. (Так, ни один из окружающих ее не был принят Махатмами в ученики. Для пользы дела Махатмы переписывались с некоторыми из них, но ни один не был принят в то, что мы называем ученичеством. Хотя многие в самообольщении питали в себе это убеждение.) Именно Е.П. Блаватская была тем Иерархическим Звеном, обойти и пренебречь которым означало осудить себя на полную неудачу. Отсюда все многие позднейшие заблуждения Олькотта, Безант, Ледбитера и других». (Рерих Е.И. - Письма в 9-ти томах, т.2, п.118.
Печальная картина Теософского Общества в 1890 году
В 1890 году Олькотт «хвастался успехами теософии в Индии, превознося их до небес, и бахвалился развитием там отделений Общества. Говорил, что все процветает, что перспективы многообещающи, что люди, как всегда, преданны, 150 отделений крепки и счастливы. Но какова же истина, и что там теперь застанет Берт? - спрашивает Блаватская, - Из 150 отделений Общества, работают лишь 40. Никто из новых и старых членов не приближается к Адьяру на расстояние ближе пяти миль. Теософия быстро умирает. Почему? Я бы сказала, что из-за верховного владычества Харта в Адьяре в течение последних двух лет, и особенно из-за отъезда Олькотта на целый год в Японию, где он не основал ни одного отделения, зато подцепил хроническую дизентерию и довел до неизлечимой стадии свое застарелое заболевание яичек, и это так ослабило полковника, что он стал совсем другим человеком! Несчастный отныне даже не в состоянии как следует прочесть лекцию. Из прекрасного оратора, восхитительного мастера красноречия он превратился в скучного лектора, и его прошлогодний цикл лекций в Англии закончился прискорбным провалом» [6].
Елена Петровна дает волю своему гневу. Она огорчена переменой произошедшей в Олькотте за время его пребывания в Японии: «Олькотт лишился энергии, утратил любовь к работе, стал безразличен к судьбе Теософского Общества, обленился и больше не в силах бороться и сражаться по-нашему. И из-за этого он пытается переложить вину на меня и рассказывает Берту, что это я убила Теософское Общество из-за дела Куломбов-Ходжсона и т. д. и т. п. Разве это справедливо, я вас спрашиваю?» [6].
Единственным спасителем ТО она считает своего друга и ученика Джаджа. Лишь он один способен изменить положение. Только ему, его огромному авторитету, может покориться этот упрямый и неразумный человек – Генри Олькотт. Его американское тщеславие, плохие личные качества могут убить Теософское Общество, особенно в Индии, а затем в Америке и Европе. «Я выполнила свой долг, - пишет Е.П., - и больше не несу никакой ответственности, разве что за моих людей здесь, за группу тех, кто будет предан мне до самой смерти. Ничто не может поссорить меня с теми, кого я обучаю самым серьезным образом, ибо они знают, что я знаю. И если вы не поможете мне в этом деле, я поступлю с Америкой так же, как поступила с Индией, — порву с ней всякую связь посредством циркуляра, вроде того, что я направила в Индию членам Эзотерической Секции. Вас это устроит? И если вы не освежите память Олькотта в серьезном личном письме к нему, и он не прекратит свою неблаговидную игру вокруг меня, то я так и сделаю, клянусь вам» (7). Джадж знает, что Блаватская наделена большими правами в Теософском Обществе, имеет поддержку в Учителей, Восточных Махатм, авторитетная, честная, прямая, с большой силой воли и огромными знаниями всех наук, поэтому воевать с ней Олькотту – не по зубам, а проще: попусту тратить драгоценное время.
«Я устала от всего, мне это до смерти опротивело»
Блаватская беспокоится не за себя лично, своя судьба ее не очень волнует, это всем давно известно. Опасается она за все Теософское Общество. Ведь если от него отвернется «президент-основатель», то это предвещает гибель всему Теософскому Обществу, это погребальный звон для всех теософов. Е.П. просит своего друга внимательно поразмыслить над ее вопросами и дать ответ, как вразумить больного и старого человека, как спасти Теософское Общество от развала. Ее возмущает, что этот человек, прежний ее друг и соратник, с которым прожито совместно более 17 лет, так хочет унизить ее, уменьшить ее роль в создании и процветании Теософского Общества, тогда как главным авторитетом, и всю заслугу в деятельности общества хочет присвоить лишь одному себе. Блаватская говорит, что хорошо знает этого человека, его хвастовство и возвеличивание себя до небес, и знает то, что он может не остановиться ни перед кем и ни перед чем, чтобы нанести сокрушительный удар всему Теософскому Обществу.
Елена Петровна просит Джаджа не расценивать ее слова, как угрозу для себя и для американской Эзотерической Секции. Она никогда не забудет его преданности и непоколебимой дружбы, его братской помощи во всем, даже в материальных делах, потому что все делалось ради великого дела. Она боится лишь одного, что на своем посту Олькотт настолько ослабит Теософское Общество своими безумными решениями, заведет его в такие дебри, что ей одной, без помощи Джаджа, вывести Общество на светлую дорогу, будет просто не под силу. Под письмом стоит подпись: «Ваша, до самой смерти Е.П.Б.»
«Я устала от всего, мне это до смерти опротивело, - искренне сознается она другу. Поразмыслите об этом, как следует и сообщите мне, что бы вы сделали для меня». Блаватской очень неприятно, что Олькотт говорит о своих Учителях и Наставниках, будто они являлись ему независимо от нее, а от нее отвернулись, оставили ее, а только с ним одним имели дело. Это было неправдой.
Как видим, очень грустное письмо написала Елена Блаватская Уильяму Квину Джаджу, своему преданному ученику и соратнику. Реакция Генерального секретаря Американского Теософского общества нам известна: он сделал все от него зависящее для спасения ТО и для восстановления заслуг Елены Блаватской в его создании и процветании.
Сохранились письма Е.П.Б. к разным лицам, проясняющие ситуацию в Теософском Обществе после отъезда Блаватской из Адьяра. Они совсем не веселые, но для нас поучительные. В письме Камилле Лемэтр Блаватская пишет:
«Мои идеи и устремления были те же, что и у Олькотта, и они до сих пор одинаковы, но, увы!, сударыня, из хозяина он превратился в раба Исполнительного совета. Со времени моего отъезда из Адьяра (четыре года назад) члены Совета воспользовались моим отсутствием, а также скандалом, спровоцированным миссионерами, - этим заговором, который затеяли церков¬ники и протестантские фанатики, дабы из¬бавиться от меня в Индии, - чтобы связать руки полковнику Олькотту, подчинив его этому проклятому Совету, где у моих противников большинство голосов. Там заседают все мои недруги. Я была настолько больна, что они со дня на день ожидали моей смерти. Однако Учитель этого не пожелал, и меня исцелили.
Президент - сама доброта и честность, однако он слабохарактерный и к тому же американец, а вы пре¬красно знаете, что для янки доллар - это всегда почет и никогда не может быть бесчестьем. Короче говоря, я мыслю не так, как Олькотт, и, понимая, что без меня он ни за что не сумеет избавиться от своего Совета, и что Общество вскоре превратится в одну из множества вспомогательных ветвей, я приняла решение нанести сильнейший удар. Не принимая никакого участия в делах на протяжении пяти лет, я решилась потребовать и заново добиться восстановления своих прав, а затем и усиления оных. Как основатель Общества и постоянный секретарь по переписке, я настояла на буквальном следовании правилам и уставу, сформулированным Учителями. Поскольку для этого не имелось никакой возможно¬сти в Теософском Обществе Индии, где члены Общества провозгласили себя экзотериками, и где сокровенное Знание изучается отдельно, я предложила разделить материнское Общество на три части, три секции: одна - в Индии, другая - в Европе, а третья - в Соединенных Штатах, а во главе каждой из них, соответственно, три основателя. Полковник Олькотт остается президентом вообще и будет руководить об-ществами в Индии, У.К.Джадж - в Соединенных Штатах, а я - в Европе. Каждая такая секция, однако, является sui generis, полностью независимой ни от Совета в Адьяре, ни от Генерального совета, не подчиняющейся никому, кроме президента; но, поскольку президент (Олькотт) является простым членом моей секции, он находится у меня в подчинении и, следовательно, не может действовать против моей воли. Возможно, это вас рассмешит, но дело обстоит именно так. Я хотела избежать скандала и спасти Т[еософское] О[бщество], и я это сделала» [8]. (Блаватская Е.П. Письма. Письмо Камилле Лемэтр № 6).
Олькотт признает заслуги Е.П. Блаватской
По всей вероятности Олькотт впоследствии раскаивался в этих свих деяниях. Об этом говорят его поступки после ухода Елены Блаватской с земного плана.
Полковник Олькотт в это время находился в Австралии. Он вспоминал: «Первый намек о смерти Е.П.Б. был получен мною телепатически от нее самой, и за этим последовало второе подобное сообщение. Третье я получил от одного из репортеров, присутствовавших на моей заключительной лекции в Сиднее, который сказал мне, когда я спускался с трибуны, что из Лондона пришло сообщение прессы о ее кончине. В моем дневнике за 9 мая 1891 года я записал: "Было неприятное предчувствие смерти Е.П.Б.". На следующий день там же говорится: "Сегодня утром я почувствовал, что Е.П.Б. умерла..." И последняя запись за тот день: "Телефонограмма: Е.П.Б. скончалась". Только те, кто видел нас вместе, кто знал о мистических узах, связывавших нас, могут понять то ощущение тяжелой утраты, которое навалилось на меня после получения этой страшной новости». (15) Узнав, что предчувствие его не обмануло, полковник, отменив все лекции, отправился в Англию.
Об его отношении к Елене Петровне говорят слова, написанные после ее смерти: «Никто из знавших Е. П. Блаватскую не может забыть ее, никто — не может заменить ее: есть люди, которые обладают некоторыми из даров ее, но всеми ее дарами — не обладает никто. Ее жизнь, какою я узнал ее в течение последних 17 лет, как друг, товарищ и сотрудник, была сплошным мученичеством из любви к людям. Она пылала ревностью к их духовному благу и к их духовной свободе и, далекая от какого бы то ни было эгоистического мотива, посвящала жизнь и силу делу любви, не ожидая ни благодарности, ни награды. За это она и была преследуема клеветами ханжей и фарисеев до самой смерти, которую они и ускорили своей злобой. И даже мертвой они не дают покоя, они стараются загрязнить ее прах, очернить ее память лживыми описаниями ее жизни. Но не удастся им этого, слишком много осталось у нее живых свидетелей, которые готовы постоять за нее и доказать чистоту ее намерений. Никто не может сделать этого с такой полнотой, как я, потому что с 1874 г. мы оставались с ней близкими друзьями, жили и работали вместе и стремились к одной цели. По темпераменту и свойствам совершенно противоположные люди, мы часто расходились с ней в подробностях. Но в отношении совместной нашей работы и в преданности нашим Учителям, мы составляли с ней одну душу и одно сердце. <…> Я любил в ней другое, высшее существо, которое было в высокой степени таинственно! Несмотря на видимое полное доверие между нами, на 17-летнюю совместную жизнь и ежедневную общую работу, она оставалась для меня загадкой до последнего дня жизни. Иногда мне казалось, что я узнал ее хорошо, но вслед за тем я убеждался, что в ней таились еще более глубокие глубины, которые мне были неведомы. <…> Я помогал Е. П. Б. при составлении ее первой книги: "Разоблаченная Изида", видел каждую строчку, каждое предложение, как она писала их и потом исправляла в корректурных листах. <…> При этом я получил знания, которые никто не мог бы дать мне, кроме нее. Не понятно ли после этого, что все вздорные выдумки об ее обманах не могли повлиять на мою твердую веру в несомненность ее психических сил? <…> День ее оправдания еще не пришел, и не мне, ее ближайшему другу, достанется эта честь. Но придет день, когда имя ее будет записано благодарным потомством не среди шарлатанов и обманщиков, а на самой высокой вершине, среди избранных, среди тех, которые умели жертвовать собой из чистейшей любви к человечеству! Могучий дух Е. П. Б. воспламенял нашу вялую кровь, энтузиазм ее был неугасаемым пламенем, от которого все современные теософы зажигали свои факелы...» (16)
А 17-го апреля 1892 года, незадолго до первой годовщины смерти Елены Петровны Блаватской (8 мая 1891 года) полковник Генри С. Олькотт издал в Адьяре Исполнительный Приказ, учреждавший «День Белого Лотоса». Такое название было им лично придумано и предложено для отмечания годовщин ухода из жизни Елены Блаватской. В приказе. Олькотт упомянул Завещание Е.П. Блаватской, процитировав оттуда небольшой отрывок, и сделал распоряжение по поводу отмечания годовщины покойной. Оригинал Завещания был послан в Верховный Суд Мадраса в августе 1892-го года. Текст Исполнительного Приказа был написан полковником Олькоттом и обнародован через журнал «Люцифер», Выпуск Х, Номер 57, Май, 1892, стр. 250-251.
Интерес к Теософскому обществу начал угасать
Письмо Блаватской Джаджу об Олькотте, как нельзя лучше прояснило идейный разлад в Теософском обществе в конце жизни Елены Петровны. Мы увидели, как непомерные амбиции Президента Теософского Общества в корне изменили отношение общественности к самому обществу, его целям и направлениям в работе. Олькотт не столько «дрался» за авторитет общества, сколько за свои амбиции, выгаданные заслуги и первую роль в его основании. Все это привело к разладу в обществе и разделению его на три самостоятельных группы.
«Пока имя Е.П. Блаватской было в почитании, Общество развивалось, как только начались предательства и изъятие, где только возможно её имени, Великие Учителя отказались от Водительства, и мы видим, к каким некрасивым и печальным результатам это привело». (Письмо Е.И. Рерих - К.И. Стурэ, 22.08.34)
«После смерти Е.П. Блаватской и Теософическое Общество стало вырождаться». (Письмо Е.И. Рерих - Е.А. Губаревой, 18.12.48).
После ухода Блаватской с земного плана продолжателями Теософского общества стали: английская писательница Анни Безант (Annie Wood Besant), а также Олкотт и Джадж. В 1895 году Джадж, вследствие конфликта с двумя сотрудниками, отделился в самостоятельную «Американскую секцию» Общества и стал ее Президентом. Организация, возглавляемая Олкоттом и Безант, продолжает базироваться в Индии, она известна как The Theosophical Society — Adya. Секция же, возглавляемая Джаджем, ныне известна просто как The Theosophical Society, но для ясности часто добавляют international headquarters, Pasadena, California (адрес штаб-квартиры в Пасадине, Калифорния). Третья структура, известная как The United Lodge of Theosophists (ULT), отделилась от второй в 1909 году.
Президенты Теософского общества:
Полковник Г. С. Олькотт стал первым президентом Теософского общества и возглавлял его с 1875 по 1907 годы.
Анни Безант руководила обществом с 1907 по 1933 гг.
Джордж С. Арундейл — с 1934 по 1945 гг.
Чуруппумулладж Джинараджадаса (англ. Curuppumullage Jinarajadasa) — с 1946 по 1953 гг.
Нилаканта Шри-Рам — с 1953 по 1973 гг.
Джон Коутс — с 1973 по 1979 гг.
Радха Бернье является президентом Теософского общества с 1980 г. и по сей день.
Литература
1. Олькотт Г.У. Первая страница из истории Теософского Общества. «Теософист», 1891 г.
2. Блаватская Е.П. Письмо Джаджу У.К. В книге: Блаватская. Письма друзьям и сотрудникам. М. Сфера, 2002.
3. Там же.
4. Там же.
5. Там же.
6. Там же.
7. Там же.
8. Блаватская Е.П. Письмо Камилле Лемэтр № 6. В книге: Блаватская Е.П. Письма друзьям и сотрудникам. М. Сфера, 2002.
9. Блаватская Е.П. Письмо Джаджу У.К. №3. В книге: Блаватская Е.П. Письма друзьям и сотрудникам. М. Сфера, 2002.
10. Блаватская Е.П. Письма родным №13. В книге: Блаватская Е.П. Письма друзьям и сотрудникам. М. Сфера, 2002.
11. Блаватская Е.П. Разоблаченная Изида. М. Эксмо, 2011.
12. Блаватская Е.П. Тайная Доктрина. Т. 3. М. Эксмо, 2011.
13. Блаватская Е.П. Ключ к теософии. М. Сфера, 2003.
14. Письма Махатм. М. Эксмо, 2011.
15. Оккультный мир Е.П. Блаватской. Сборник. Пер. с англ. – М.: Сфера, 1996. – 512 с.: илл. – (Серия «Белый Лотос»). Составитель Дэниэл Х. Колдуэлл. Перевод Олега Матвеева. С. 358 - 359
16. Блаватская Е.П. Скрижали кармы Изд-во: МЦР. 1995. С. 497 – 499
Похожие статьи:
22.12.2013 13:18
ВНИМАНИЕ:
В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:
1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".
2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.
3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".
4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.
5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".