26 марта в 19:00 в Московском доме книги состоится презентация книги «Николай Рерих». Круглый стол «Наследие Николая Рериха – культурный мост между Россией и Индией» (Дели). Выставка Международного Центра Рерихов «Вселенная Мастера», посвященная 150-летию Н.К. Рериха, в Индии Выставка «Издания Международного Центра Рерихов» в Новосибирске. Новости буддизма в Санкт-Петербурге. Благотворительный фонд помощи бездомным животным. Сбор средств для восстановления культурной деятельности общественного Музея имени Н.К. Рериха. «Музей, который потеряла Россия». Виртуальный тур по залам Общественного музея им. Н.К. Рериха. Вся правда о Международном Центре Рерихов, его культурно-просветительской деятельности и достижениях. Фотохроника погрома общественного Музея имени Н.К. Рериха.

Начинающим Галереи Информация Авторам Контакты

Реклама



Академик Лихачев: «Нельзя верить в Бога «попутно».


 

 

Александр Сергеевич Пушкин так высказался о великом русском историке начала XIX века Николае Михайловиче Карамзине: «Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка – Колумбом». Об академике Дмитрии Сергеевиче Лихачеве, ушедшем в 1999 году, на излете XX столетия, пушкинскую фразу можно повторить, лишь немного изменив ее: «Древнерусская литература была найдена Лихачевым, как Америка – Христофором Колумбом». И это не будет преувеличением. Конечно, и до Лихачева древнерусской литературой занимались многие выдающиеся ученые – и в царской России, и в СССР. Но именно для широкой публики ее представил и раскрыл Дмитрий Сергеевич.

 

Родился будущий великий филолог, литературовед и культуролог 28 ноября 1906 года в городе Санкт-Петербурге. Его отец, Сергей Михайлович, трудился инженером-электриком. Это была почетная и хорошо оплачиваемая работа. Детство у Дмитрия протекало безоблачно. Семья могла себе позволить комфортное жилье и дачу в курортном месте Куоккале, что под Петербургом.

 

Воспитывался Лихачев в православной вере. И от нее он не отказывался никогда. Да и само понимание древнерусских произведений Лихачевым проистекало из его глубокой веры во Господа нашего Иисуса Христа. Правда, потом пришлось скрывать и притушевывать свое религиозное миропонимание. После 1917 года в стране «победившего атеизма» «религиозный опиум для народа» изгонялся всеми силами воинствующих безбожников. Дмитрий Лихачев вспоминает об этом периоде жизни так: «Почти одновременно с Октябрьским переворотом начались гонения на Церковь. Чем шире развивались гонения на церкви и многочисленнее становились расстрелы инакомыслящих, тем острее и острее ощущалась всеми нами жалость к погибающей России. Мы плакали и молились».

 

В 1923 году юный Дмитрий поступил учиться в Петроградский университет. Ему очень хотелось заниматься столь полюбившейся филологией. Несмотря на серьезные изменения в студенческой среде и преподавательском составе вуза, старые университетские традиции продолжали жить. Одна из таких традиций – студенческие кружки по интересам. В один такой кружок под юмористическим названием «Космическая академия наук» и вступил будущий академик.

Студенты сами читали доклады на различные темы, а потом их и обсуждали. Один из таких докладов, написанный буквально «для своих»,  послужил причиной ареста Лихачева. Рассуждая о преимуществах старой русской орфографии, «попранной и искаженной врагом Церкви Христовой и народа российского», Дмитрий не догадался, что совершил преступление против советской власти, добивавшейся единомыслия даже в филологии. Это в императорской России можно было так говорить безнаказанно, а вот в Советском Союзе действовал иной принцип: за подобные речи – добро пожаловать в СЛОН (Соловецкий лагерь особого назначения).

 

Впрочем, Лихачев отделался сравнительно легко. На тяжелых работах не прозябал. А в 1931 году его перевели в Белбалтлаг, где жить все же было проще. В 1932 году его освободили за ударный труд. Но все-таки 1928-1932 годы Дмитрий Сергеевич припоминать не любил.

 

В конце концов ему ведь повезло. Он прошел лагеря, вернулся в Ленинград – к родным, любимой работе и учебе. Из лагерной своей судьбы Лихачев сделал вывод: «Я понял следующее: каждый день – подарок Бога. Мне нужно жить насущным днем, быть довольным тем, что я живу еще лишний день. И быть благодарным за каждый день. Поэтому не надо бояться ничего на свете».

 

В июне 1941 года Дмитрий Сергеевич защитил диссертацию на соискание степени кандидата филологических наук.

 

Страшнейшим испытанием для Лихачева и его семьи явилась блокада. Из голодающего города Дмитрия Лихачева вывезли в июне 1942 года и эвакуировали в Казань. Из его воспоминаний вытекают ярчайшие образы вымирающего, но сопротивляющегося города: «Правда о ленинградской блокаде никогда не будет напечатана. Из ленинградской блокады делают «сюсюк»…

 

Сосчитать до одного человека! На основании каких документов и кто считал? Вот уж воистину «Кто сочтет…» — кто сочтет провалившихся под лед, подобранных на улицах и сразу отвезенных в морги и траншеи кладбищ? Кто сочтет сбежавшихся в Ленинград жителей пригородов, деревень Ленинградской области? А сколько было искавших спасения из Псковской, Новгородской областей? А всех прочих – бежавших часто без документов и погибавших без карточек в неотапливаемых помещениях, которые им были выделены, – в школах, высших учебных заведениях, техникумах, кинотеатрах? Зачем преуменьшать, и явно – в таких гигантских размерах – в три, четыре раза. Г. Жуков в первом издании своих «Воспоминаний» указывал около миллиона умерших от голода, а в последующих изданиях эту цифру исключили под влиянием бешеных требований бывшего начальника снабжения Ленинграда. А в августе 1942 года во время совещания в Горисполкоме, по словам профессора Н. Н. Петрова, присутствовавшего на нем, было сказано, что только по документам (принятым при регистрации) к августу 1942 погибло около 1 миллиона 200 тысяч…»

 

Но город русской культуры не сдавался. Люди перебивали (сколько могли!) жалобы ссыхающихся желудков молитвой и работой: «В голод люди показали себя, обнажились, освободились от всяческой мишуры: одни оказались замечательные, беспримерные герои, другие – злодеи, мерзавцы, убийцы, людоеды. Середины не было. Все было настоящее. Разверзлись небеса, и в небесах был виден Бог. Его ясно видели хорошие. Совершались чудеса. Бог произнес: «Поелику ты не холоден и не горяч, изблюю тебя из уст Моих» (кажется, так в Апокалипсисе). Человеческий мозг умирал последним. Когда переставали действовать руки и ноги, пальцы не застегивали пуговицы, не было сил закрыть рот, кожа темнела и обтягивала зубы и на лице ясно проступал череп с обнажающимися, смеющимися зубами, мозг продолжал работать. Люди писали дневники, философские сочинения, научные работы, искренне, «от души» мыслили, проявляли необыкновенную твердость, не уступая давлению, не поддаваясь суете и тщеславию».

 

Итогом военных переживаний и научных изысканий Лихачева стала выпущенная совместно с археологом М. А. Тихановой в 1942 году небольшая книга – «Оборона древнерусских городов».

 

Лихачев был награжден медалями «За оборону Ленинграда» (1942), «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (1946).

 

После окончания войны и до ухода из жизни в 1999 году Дмитрий Лихачев писал, издавал свои работы. Самыми известными являются: «Слово о полку Игореве» – героический пролог русской литературы», «Человек в литературе Древней Руси»,  «Словарь книжников и книжности Древней Руси», «Культура Руси времени Андрея Рублева и Епифания Премудрого (кон. XIV – нач. XV в.)»,  «Слово о полку Игореве» и культура его времени», «Поэтика древнерусской литературы» и др.

 

Его изумительные исследования средневековых русских произведений, таких как «Повесть временных лет», «Слово о полку Игореве», «Задонщина», «Моление Даниила Заточника» входят в золотой фонд русской гуманитарной науки.

 

И очень важно, что Д. С. Лихачев писал легко, непринужденно, а не официозным псевдонаучным языком. Это способствовало тому, что его книги и статьи находили своего читателя и за пределами сугубо научной среды. На работах Лихачева люди учились любить древнерусскую литературу и свою историю.

 

Заслуги Лихачева были оценены по достоинству. В 1986 году он стал Героем Социалистического Труда. Он был избран академиком, и не только – в России, но и стал членом или членом-корреспондентом различных академий и научных обществ в Австрии, Болгарии, Великобритании, Венгрии, Германии, Италии, Сербии и  даже США.

 

Лихачев боролся за сохранение храмов и русской природы. В 1989 году он активно выступил за передачу Соловецкого монастыря Русской Православной Церкви. Особым поводом для его тревог являлось положение русского языка. Академику Лихачеву не нравилась его порча матом, нелепыми заимствованиями из других языков, неясными аббревиатурами.

 

Он писал: «Общая деградация нас как нации сказалась НА ЯЗЫКЕ ПРЕЖДЕ ВСЕГО. Без умения обратиться друг к другу мы теряем себя как народ». И еще: «У меня очень много писем по поводу мата или, как осторожнее говорили до революции, «трехэтажных выражений». Если бесстыдство быта переходит в язык, то бесстыдство языка создает ту среду, в которой бесстыдство уже привычное дело. Существует природа. Природа не терпит бесстыдства».

 

В 1988 в интервью журналу «Огонек» Дмитрий Сергеевич Лихачев высказал беспокойство о пришедшей «перестроечной» моде на христианство: «Когда человек идет в церковь ради моды или только ради перемены мировоззрения, – это тоже ложь. Церковь – это не одна перемена мировоззрения, это уже перемена образа жизни, обычаев. У верующего и быт должен быть религиозным, с соблюдением постов, праздников и так далее… Христианство требует не одного христианского мировоззрения, а действий. Без действий вера мертва».

 

Лихачеву никогда не приходила в голову идея «о Боге в душе». Он категоричен в своем мнении: «Религия либо занимает основное место в жизни человека, либо у него ее нет вовсе. Нельзя верить в Бога «попутно», «между прочим», признавать Бога как постулат и вспоминать о Нем только тогда, когда спрашивают».

 

Мысли и размышления Дмитрия Лихачева важны и теперь, когда со дня его кончины прошло больше двадцати лет. Все, что волновало русского православного ученого, продолжает тревожить и нас. Но Лихачев дарит нам и изрядную толику надежды на возрождение культуры и общества: «Какой будет третья русская культура в будущем? Я думаю, что, если все будет благополучно и мы будем развиваться как цивилизованная культурная страна, эта третья культура будет, несомненно, связана с Православием и будет продолжать эту линию слияния продолжения древнерусской культуры, то есть первой культуры, с продолжением линии второй культуры, то есть культуры официально послепетровской, и мы придем к какой-то новой культуре, не повторяющей собой ни культуру XIX века, ни культуру Древней Руси, но такой, которая действительно сможет восстановить в нашей стране нравственность, искусство, науки настоящие, настоящую экологию, основанную не только на технических знаниях, как бороться с тем или иным нарушением экологического равновесия, но ту экологию, которая должна быть основана на религиозном сознании».

 

 27.11.2020

24.10.2021 11:08АВТОР: Александр Гончаров | ПРОСМОТРОВ: 447


ИСТОЧНИК: PRAVOSK.RU



КОММЕНТАРИИ (1)
  • СОТЫЙ25-10-2021 08:23:01

    Достойный человек! Великий человек!
    Почему то вспомнился Достоевский Фёдор Михайлович. Он тоже не попутно верил в Бога. Он жил этой верой. Он знал Евангелие почти наизусть, читал каждый день и заучивал целые главы.
    Если бы все так. Сколько ошибок было бы избегнуто и какой бы прекрасной была сейчас Земля.

ВНИМАНИЕ:

В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:

1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".

2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.

3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".

4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.

5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".



Оставить комментарий

<< Вернуться к «Культура »