Глава II.

ФИЛОСОФСКАЯ ТИПОЛОГИЗАЦИЯ И ИДЕЙНЫЕ ИСТОКИ ТЕОСОФИИ И ЖИВОЙ ЭТИКИ

Теперь после необходимых предварительных замечаний мы можем рассмотреть формирование теософии и Живой Этики более обстоятельно. В научном смысле эта проблема охватывает несколько основных аспектов, суть которых может быть выражена в следующих вопросах. К какой философской, религиозной или иной историко-культурной традиции мысли принадлежат теософия (Учение Храма мы рассматриваем как одну из линий развития теософии) и Живая Этика? Какие идеи и социо-культурные процессы повлияли на их формирование? На какие литературно-философские тексты-первоисточники они опираются? Кем, когда и как они создавались? Как развивалась новая гностическая традиция антропокосмизма после ухода ее основателей?

Одним из самых сложных вопросов является вопрос о философской типологизации теософии и Живой Этики. Дело в том, что эти учения крайне сложно вписываются в устоявшиеся и признанные наукой традиции мысли. Мы полагаем, что соотнесение их с любой исторической традицией, кроме интеркультурной традиции духовного гнозиса, всегда будет достаточно условным и неизбежно потребует массу специальных оговорок.

Так, например, вопреки очевидности, мы не можем однозначно сказать, что Живая Этика – Агни Йога во всем следует традициям классической философии Востока. Конечно, она имеет явные восточные корни, и это практически никем не оспаривается. Однако по своей методологии она весьма далека от умозрительной метафизики, мистического спиритуализма и гносеологических воззрений традиционных индийских и китайских учений. В этом аспекте Живая Этика скорее близка западному научному эмпиризму и рационализму, в которых опытное, достоверное, объективное знание всегда имеет большую ценность, чем субъективная необоснованная вера и нередко сопутствующее ей суеверие.

Духовная философия Живой Этики при внимательном изучении оказывается созвучна не столько мистическому спиритуализму, сколько вполне научному материализму. Причем материализм индийских Махатм явился намного более радикальным и объемным, чем плоские материалистические учения европейских мыслителей Нового времени от французских просветителей до английских позитивистов. В Живой Этике – Агни Йоге спиритуалистическая метафизика индийской философской классики получила явные материалистические основания. Хотя их истоки мы вполне можем отыскать задолго до рождения мэтров европейского материализма, например, в философском реализме системы санкхья мудреца Капилы и антитеологической метафизике Гаутамы Будды.

Дух есть утонченная материя, писали Махатмы, которая может быть познаваема научными средствами. Материя есть кристаллизованный дух, который в своих высших аспектах властвует над миром материальных форм. Так одним ударом Агни Йога рубит узел вековых противоречий между материализмом и идеализмом и представляет дух и материю в качестве диалектических аспектов единой космической субстанции.

Вместе с тем, восточные истоки философского гнозиса, йогическая психотехника духовной практики Живой Этики – Агни Йоги, а также пристальное внимание к иррациональным способностям познания человека не позволяют отнести это учение к какому-либо западному течению философской мысли. Философский каркас Живой Этики составляют идеи индийских и тибетских учений, в которых краеугольное место занимают йога, буддизм, санкхья, веданта и некоторые другие системы.

Однако теперь очевидно и то, что идейно-понятийные базы этих и иных течений мысли (египетский герметизм, иудейская каббала, христианский гностицизм, античный космоцентризм и др.) использовалась Махатмами и их учениками в качестве дискурсивного орудия для объяснения и иллюстрации идей некой иной практически неизвестной нам Системы Знаний. Системы, которая существует вне изученных академическим востоковедением традиций индийской, египетской, китайской, тибетской и арабской мысли. Авторы теософских источников упорно настаивали на том, что помимо известных и доступных восточных учений существует некая универсальная восточная эзотерическая традиция познания, корни которой, если верить «Тайной Доктрине», уходят в такие исторические глубины, о которых корифеи нашей науки не решаются даже и упоминать. Помимо всего прочего, тексты книг по теософии и Живой Этике изобилуют невероятным количеством различных восточных терминов, что уже само по себе отметает всякие попытки выведения истоков этих учений из лона западной культуры.

Некоторые современные исследователи пытаются рассматривать Живую Этику в русле традиций русской философии. К тому, по их мнению, существуют определенные аргументы. Во-первых, Рерихи, будучи авторами Живой Этики, исторически и культурно были русскими людьми. Во-вторых, Живая Этика – Агни Йога впитала лучшие этические идеалы русской религиозной и философской мысли и явилась квинтэссенцией культурной традиции русского космизма.

В определенном смысле эти утверждения действительно справедливы. Но не настолько, чтобы рассматривать Агни Йогу исключительно как явление русской культуры и ставить ее в один ряд с учениями Владимира Соловьева, Льва Толстого, Николая Бердяева или Константина Циолковского. Не следует забывать, что Рерихи были учениками и соавторами не российских богословов и философов, а индийских мыслителей (Махатм), которые доверили им истины сокровенных восточных учений и, более того, провели по ступеням Огненной Йоги.

Таким образом, теософия и Живая Этика как идейно-философское выражение кросскультурного антропокосмического гностицизма не могут быть редуцированы к одной единственной национальной культуре с ее неизбежными стереотипами и инерциальными тенденциями. Новый гностицизм как раз стремится преодолеть подобные стереотипы и освободить культурное пространство для формирования интегрального космического мировоззрения гуманистического содержания.

Совершенно бесперспективны попытки типологизации теософии и Живой Этики и на основе религиозных традиций. Прежде всего, потому, что по своей сути они не являются религиозными учениями, и скорее могут быть определены как практикоориентированная этико-философская система или, как предпочитали называть ее основатели, духовное «Учение Жизни». В этом смысле, например, Агни Йога очень похожа на изначальный буддизм до его религиозной инверсии. Возможно, со временем в культурно-философской традиции Живой Этики – Агни Йоги так же появится ее религиозное ответвление, начальные элементы которого проявляются уже в наши дни и что не исключали и сами Махатмы. Но отмеченное обстоятельство скорее показывает исторический уровень сознания последователей и преобладающий у них тип мировосприятия, чем сущность самого Учения.

Это выглядит парадоксально, но в настоящее время наиболее активные попытки религизации Живой Этики – Агни Йоги наблюдаются со стороны идеологов современной Русской Православной Церкви (Кураев А.В. Сатанизм для интеллигенции: О Рерихах и Православии. – М., 1995). Именно они пытаются представить массовому сознанию Живую Этику в качестве новой восточной религии. В чем причины такой позиции? Православные богословы увидели в Живой Этике достаточно сильного духовного оппонента, который начал стремительно завоевывать внимание и сочувствие образованной общественности постсоветских республик. Высокие этические идеалы, философская глубина, религиозная и политическая толерантность, научная методология и мощнейший арсенал практических методов духовного совершенствования возвышали Живую Этику – Агни Йогу над традиционными догматическими религиями с их антинаучной теологией и обрядоверием.

Некоторым православным идеологам, вероятно, показалось, что на своем религиозном поле противостоять новым этико-философским учениям будет проще. К тому же, отсекая научные основы, всякое необычное явление легко перевести в оккультную плоскость. А это само по себе, по убеждению богословов, уже автоматически дискредитирует любое философское учение в глазах правоверного христианина и всякого культурного человека. Так появились мифы о «неорелигиозном оккультном сатанизме» и «антихристианской направленности» Живой Этики. Но эти мифы легко развеиваются текстами самой Живой Этики. «Иисус явил лик еврея, – говорил своей ученице один из восточных Махатм, – но был Величайший» [18, с. 48]. Надо проявить очень большую фантазию, чтобы за таким крайне почтительным отношением к иудейскому Пророку усмотреть некие «антихристианские» мысли.

В действительности, как хорошо известно исследователям антропокосмического гнозиса, авторы Живой Этики к религиозным традициям относились с неподдельным уважением, что нашло свое отражение и в литературно-философских первоисточниках новой духовной традиции. Примечательно, что еще в XIX веке Махатмы выступили с идеей религиозного синтеза и всечеловеческого братства вне рас, политических и религиозных различий.

Позже, уже в самом начале сотрудничества с семьей Рерихов, Махатма Мория будет призывать своих учеников «явить единение религий, наций и жизнь вечную» [18, с. 116]. Некоторое время спустя, эта идея получит развернутое отражение в книгах Живой Этики. Исходный тезис Махатм был прост и понятен – все религиозные учения есть различные по форме, но единые по сути пути к духовной Истине и Высшей Реальности – то есть Богу. Этическая идеология Живой Этики признает и поддерживает все духовные пути, не противопоставляя их друг другу. А философский гнозис Живой Этики позволяет современному человечеству, наконец, обрести искомый «Щит Единой Религии» [18, с.136], так как впитал и сохраняет возвышенную этическую квинтэссенцию различных религиозных учений, представляя тем самым первую в истории крупномасштабную попытку религиозного синтеза.

Из всего вышеотмеченного естественным образом напрашивается первый вывод: теософия и Живая Этика формировались на пересечении различных культурных традиций мысли как в историко-географическом, так и в мировоззренческом смыслах. Они впитали восточную философскую метафизику и йогическую психотехнику, западный научный рационализм и эмпиризм, этические ценности религиозных учений и космические устремления русской культуры. В таком случае мы должны рассматривать новый философский гнозис теософии и Живой Этики как синтетическое, в определенном смысле феноменальное явление этической и познавательной мысли, занимающее совершенно особое место в духовной культуре современного общества.

В историко-философской типологизации теософия и Живая Этика в значительной степени тяготеют к культурной традиции учений, порождавшихся философским влиянием эзотерической мысли. Такие учения в различные исторические эпохи в большей или меньшей мере впитывали идеи неких сокровенных систем и привносили их в социальное пространство в виде мифов, религиозных или философских доктрин.

Вместе с тем, подобные учения всегда имели некоторую подводную часть айсберга, которая оставалась малоизвестной и малопонятной, несмотря на внешнюю доступность доктринальных текстов или иных исторических явлений и артефактов, связанных с такими учениями. Таковыми были, например, герметические мистерии Египта, арийская гупта-видиа и йогические традиции Индии, сакральные магические культы Персии, философская метафизика и психотехника буддизма, гностицизм ранних последователей Христа, таинства иудейской каббалы, теофания античного неоплатонизма, духовная практика даоских мудрецов, сокровенные учения суфийских братств и европейская алхимическая наука. Агни Йога в силу своих исторических, доктринальных и методологических особенностей достаточно созвучна той общей традиции Сокровенной Мудрости, которая подпитывала идеями указанные учения и религиозно-мистические направления мысли в различных странах Востока и Запада.

Таким образом, мы снова сталкиваемся с проблемой эзотеризма Живой Этики – Агни Йоги, которой необходимо уделить дополнительное внимание. Что на самом деле означает модное ныне понятие «эзотеризм»? В чем состоит его научное содержание, да и есть ли оно вообще? В широкий оборот в конце XIX века это понятие ввели теософы новой волны – последователи Махатм и Елены Блаватской. Они разводили знания общеизвестные, поверхностные, доступные широкой публике (экзотерические) и сокровенные, внутренние, доступные лишь избранным или так называемым «посвященным». К таким знаниям могли относиться религиозные доктрины, философские системы или даже определенные научные теории.

Сейчас среди серьезных исследователей в этом мало кто сомневается. Действительно, эзотеризм результатов познавательной деятельности являлся общей особенностью всей древней, средневековой и возрожденческой культуры вплоть до эпохи Просвещения. Хотя и после нее дуализм экзотерического и эзотерического знания в несколько преобразованном виде также продолжал сохраняться. Едва ли стоит тратить время на аргументы, так как историки, религиоведы, философы, культурологи прекрасно осведомлены о том, что всякое серьезное знание в Древнем Мире являлось исключительной привилегией представителей определенных закрытых кланов. Таковыми, в частности, были жрецы в Древнем Египте, брамины в Древней Индии, посвященные античных Мистерий, члены Пифагорейского Союза (так называемые «математики»), ученики Академии Платона, бхикшу буддийской сангхи и так далее вплоть до Нового времени.

Однако теософы подразумевали не только и не столько эзотеризм древней культуры вообще, а некий идейный центр Сокровенной Мудрости, который существовал с незапамятных времен атлантической цивилизации и инициировал процесс духовной эволюции различных народов через мифологические, религиозные, философские и научные учения. Проницательный читатель уже догадался, что речь здесь идет о легендарной Шамбале – Твердыне Великого Знания, которая для Блаватской и Рерихов выступала совершенно реальной влиятельной силой мирового исторического и метаисторического процессов. Таким образом, теософия и Агни Йога в глазах их последователей предстают уникальными учениями, формирование которых происходило при непосредственном участии живых носителей древнего Сокровенного Знания, кульминировавшего в философской Школе Адептов, оберегаемой и сохраняемой Махатмами и их учениками от мирской профанации и аморального прагматизма западной цивилизации.

Некоторые российские исследовали (Л.В. Шапошникова, В.В. Фролов) ставили под сомнение эзотеризм Живой Этики – Агни Йоги и пытались дистанцировать ее от сокровенной традиции познания. На самом деле такая позиция не совсем соответствует действительности и может быть справедлива лишь в очень узком смысле. Уже на исходе ХХ столетия понятие «эзотерический» подверглось глубокой дискредитации и стало терять свое истинное значение. Появилось невероятное количество литературы, авторы которой претендовали на эзотерические истоки и даже на новое развитие философии сокровенной мудрости. В действительности многие подобные издания представляли собой низкопробный религиозно-мистический синкретизм, в котором причудливым образом смешивались идеи классических восточных учений, оккультных доктрин, магических практик, астрологии, философии «нью-эйдж», теории «контактерства» и малограмотные, но весьма амбициозные измышления новоявленных «адептов». Постепенно весь оккультно-мистический ассортимент книжных магазинов, в котором изрядную долю составляла подобная низкопробная продукция, стали называть «эзотерической литературой», а сами подобные магазины «эзотерическими магазинами». В этом смысле, безусловно, книги Живой Этики – Агни Йоги не имеют ничего общего с такой бульварной псевдоэзотерической литературой и похожи на нее не более чем эстетически утонченные шедевры классической музыки на брутальную лирику блатного шансона.

Итак, в пользу определенной эзотеричности теософии и Агни Йоги свидетельствуют два главных аргумента. Во-первых, истоки их философского гнозиса, научных теорий и практики космической эволюции сознания, то есть йоги. Эти истоки, как мы показали выше, невозможно вывести целиком из изученных наукой течений мысли. Генетически они происходят от малоизвестной Системы Знаний, которая, по нашему убеждению, самым непосредственным образом связана с недоступной для внешнего мира философской школой Махатм (Школой Адептов).

Проблема эзотеризма философии Махатм, в частности, подробно изучались российским исследователем метафизических доктрин Е.В Зориной, которая убедительно показала принадлежность Агни Йоги к эзотерической традиции мысли в самых разных смыслах и аспектах [78]. Более того, в работах российских исследователей теософской мысли и Живой Этики (Л.М. Гиндилис, В.А. Бронштэн, А.В. Светлов, А.М. Апкаров и др.) обоснованно показывалось, что нередко идеи Махатм опережали фронт развития научного познания и подтверждались академической наукой лишь спустя определенное время. И это действительно так. Первоисточники теософии и Живой Этики содержат немало интересных заявлений, которые противоречили и противоречат научным воззрениям. Однако уже не единожды разногласия между системой знаний Махатм и академической наукой преодолевались не в пользу последней.

Так, одним из ярких примеров подобного превосходства познаний восточных мыслителей над позитивистским естествознанием являлось утверждение о возможности создания аппаратов для фотографирования тонких излучений человеческого организма (ауры). Как известно, наука долгое время отрицала существование сложно структурированного электромагнитного поля, покрывающего и пронизывающего человеческое тело, а также способность тела излучать электромагнитные волны как в видимой, так и в невидимой частях спектра. Она считала подобные утверждения об ауре религиозными фантазиями или просто псевдонаучным «бредом». Однако открытие российских изобретателей супругов С.Д. и В.Х. Кирлиан (середина ХХ века) освободило дорогу экспериментальному изучению излучений живых тел и дало толчок развитию целого нового направления научно-технической мысли, получившего название «кирлианография» [77].

Во-вторых, несмотря на публикацию основных текстов-первоисточников и их общедоступность, духовная традиция теософии и Агни Йоги содержит немало сокровенного как в доктринальном, так и в психотехническом аспектах. Блаватская утверждала, что написанная ей под руководством Махатм «Тайная Доктрина» представляет собой поворот ключа от врат Сокровенной Мудрости на один оборот. Шесть других оборотов предоставлены интуиции и интеллектуальным усилиям самих изучающих, которые обязаны овладеть истинами «Царства Небесного» силой собственного познания.

Тексты книг Агни Йоги, порой, не менее сложны для понимания, так как нередко содержат разъяснения Махатмы относительно неких «огненных» процессов, измененных состояний сознания, тонких миров и других малопонятных обывателю проблем.

«Знаете, – обращался Махатма к Рерихам, – что понимание приложения Новой йоги дается после исполнения особых поручений» [18, с. 296]. По всей видимости, речь здесь идет о практической сути Агни Йоги, которая не так очевидна, как это кажется на первый взгляд. Понимание «Новой йоги» предполагает испытания неофита и практическое осознание этической идеи Служения миру. Только после этого ученик может надеяться на более глубокое разъяснение принципов йогической практики и таинств космического преображения человеческого сознания.

В посланиях восточных мыслителей такие разъяснения нередко были обращены исключительно к Е.И. Рерих, «Матери Агни Йоги», как называли ее Махатмы, которая благодаря личному духовному опыту совершенствования сознания и психоэнергетического преобразования организма прозревала их туманный смысл. Однако, как теперь это стало известно, далеко не все комментарии Учителя она включала в книги Агни Йоги. По глубокому убеждению восточных мудрецов, подобное преждевременное разглашение некоторых аспектов сокровенной науки и йогической практики могло принести непоправимый вред многим неподготовленным последователям и обществу в целом. «Когда дух человечества поднимется, тогда знание расширится. Потому Мы храним Высшее Таинство» [18, с. 340].

Существование определенного Таинства в духовной традиции Агни Йоги роднит ее с древними сакральными инициатическими учениями и не позволяет поставить в один ряд с традиционными западными философскими системами чисто спекулятивного характера. Полнота антропокосмического гнозиса не обретается из доктринальных источников через их простое прочтение и рациональное осмысление. Она требует от человека нечто большего – духовного просветления и трансформации сознания. Только тогда знаки Таинства начинают, образно говоря, светиться между рукописных или печатных строк доступного текста.

«Учу вас намеками», – предупреждал Рерихов их Покровитель Махатма Мория [18, с. 63]. «Не нужно удивляться тайному смыслу речей» [18, с. 285]. Это следует помнить всем нам, изучающим и осмысливающим Агни Йогу, когда мы пытаемся читать ее тексты подобно заурядной газете и воспринимать их буквально – вне символизма и интуитивного языка сердца.

Многие фрагменты Живой Этики – Агни Йоги определенно требуют специальных герменевтических ключей и пояснений продвинутого наставника, без которых они мало доступны для внешнего понимания в своем действительном значении. Придерживаясь подобной практики, как мы отметили выше, Агни Йога лишь продолжает древнейшую традицию передачи «высшего знания», в котором вербальное объяснение отражает не более чем тень истины. В то время как сама Истина является лишь в свете мистического Озарения, порождаемого упорным сосредоточением духа на высших предметах и собственном совершенствовании. Истина является от Учителя – к ученику, от Сердца – к сердцу, поверх рукописного и произносимого, не столько на языке слов – сколько на языке огненных символов духа.

Можно не сомневаться, что авторы Агни Йоги создавали свое учение, руководствуясь древней аксиомой диалектического гностицизма Сокровенной Мудрости – «Истина должна быть возвещена, но Истина должна быть сохранена». Конечно, сам факт «возвещения Истины» уже не позволяет в строгом смысле говорить о полной эзотеричности такого знания. В полном значении сокровенными учениями являются лишь те, которые совершенно недоступны широкой публике. Поэтому в вопросе историко-философской типологизации теософии и Живой Этики – Агни Йоги мы предлагаем учитывать отмеченную диалектику ее эзотеризма-экзотеризма и использовать следующую корректную формулу: Агни Йога формировалась под влиянием идей философии Сокровенной Мудрости и сохраняет в своей духовной традиции определенные эзотерические аспекты, преимущественно связанные с йогической практикой космической эволюции сознания.

Немаловажное значение для более глубокого понимания антропокосмического гнозиса Живой Этики – Агни Йоги имеет выявление важнейших идей и наиболее значимых социо-культурных процессов, повлиявших на ее формирование как кросскультурного этико-философского учения о космических перспективах человеческого духа. Точнее говоря, в контексте задач настоящей работы нам хотелось бы попытаться определить не столько философские истоки конкретных воззрений Агни Йоги (это отдельная большая работа), сколько общие основания или контуры ее миропонимания. Иными словами, такие философские постулаты, которые предопределили ее оригинальный идейный облик среди иных философских и религиозных учений. Оказывается, что таких постулатов можно сформулировать не так много. В нашей версии их всего девять. Но они имеют концептуальный характер.

1. Тесная связь человека и Космоса, которая выражается не только в известных физических процессах, но и более тонких – психических или духовных. Махатмы полагали, что не только космический универсум влияет на человека и человеческое общество, но каждый конкретный индивид и вся цивилизация в целом оказывают определенное влияние на различные космические процессы.

2. Отсутствие непреодолимых противоречий между так называемыми материализмом и идеализмом. Все духовные явления, согласно философии Живой Этики, имеют свои материальные основания. Вместе с тем, различные материальные формы следует понимать как особое «уплотненное» или «кристаллизованное» состояние духа. В таком случае дух и материя предстают различными онтологическими проявлениями единой космической субстанции.

3. Существование духовных Сил Космоса, влияющих на человеческую историю и направляющих ее эволюционное развитие. С различными проявлениями этих Сил человеческая цивилизация не единожды сталкивалась в прошлом и, возможно, это не единожды случится и в будущем.

4. Глобальная космическая эволюция, которая затрагивает планету Земля, человеческую цивилизацию в целом и каждого конкретного человека в отдельности. В потоке такой эволюции все живое устремляется к сверхсознанию и одухотворению, ступени которого теряются за горизонтами космической беспредельности.

5. Духовный путь космической эволюции человеческого сознания понимается как альтернатива стремительно развивающейся и подавляющей человеческий дух технотронной цивилизации машин и механизмов. Человек – самый совершенный и перспективный духовный «аппарат», с которым не могут сравниться никакие технические устройства и искусственно созданные системы.

6. Необходимость широкого межкультурного диалога Восток – Запад для дальнейшего прогрессивного развития человечества. Интеграция лучших духовных, политических и социально-экономических достижений различных типов культур (созерцательного восточного и преобразовательного западного) позволит сформироваться новому типу человечества, эволюционно более совершенному и жизнеспособному, нежели типы предшествующие.

7. Преодоление социально-политических и религиозных противоречий стран и народов для объединения человечества в единое гармоничное Сообщество, основанное на этике Общего Блага, а также идеях духовной культуры и природной коэволюции.

8. Мировоззренческий синтез религии, философии и науки как различных путей познания и освоения окружающего мира. Формирование нового типа сознания, основанного на этических императивах, развитых иррациональных способностях познания (интуиция, чувствознание, тонкое нефизическое восприятие и др.) и научном разуме позволит человеку выйти на новый уровень эволюции разумной жизни.

9. Обоснование йоги как универсального эффективного метода духовной практики независимо от религиозных и философских предпочтений человека. Практика йоги понимается как действенное средство преодоления несовершенств человеческой природы и орудие трансформации биологической разумной жизни в эволюционно более совершенную форму – разумную психожизнь.

Разумеется, некоторые из вышеотмеченных идей проявлялись и в других философских учениях, возникавших как на Востоке, так и на Западе. Однако нигде и ни у кого они не были представлены так полно и масштабно, как в философских течениях инициированных Махатмами – то есть в теософии и Живой Этике – Агни Йоге. Появление этих течений совпало с масштабными историческими процессами и фундаментальными изменениями основ человеческой цивилизации, которые начали стремительно нарастать с конца XIX века и проявились в полную мощь в веке ХХ. Такие социо-культурные процессы не могли не повлиять на философский облик антропокосмического гнозиса Махатм и его мировоззренческие акценты.

Что же происходило в мире накануне и во время формирования теософской традиции (конец XIX – начало ХХ вв.) и Живой Этики (первая половина ХХ в.)?

На Востоке, несмотря на рост национально-освободительного движения, сохранялась инертность национальной культуры. Все острее ощущалась ее оторванность от меняющейся жизни и противодействие социально-культурному развитию народов Индии, Китая, Арабского мира и других регионов Востока. Религиозные пережитки тормозили назревшее обновление политических, социальных и культурных устоев общества, порождали фундаменталистские тенденции и затрудняли диалог с Западным миром.

Западный мир, начиная с эпохи Возрождения, в политическом и экономическом смыслах развивался намного более динамично по сравнению со странами Востока. Однако в религиозной сфере европейских и американских стран наблюдалась такая же многовековая стагнация. Некогда живой и действенный дух религиозной истины вырождался в мертвые культы, оторванную от жизни абстрактную теологию и сухую метафизику. Христианство распалось на десятки течений и сект, почти утративших взаимопонимание и желание совместного поиска истины на указанном Христом духовном пути.

Стагнация религиозных учений на Западе сопровождалась распространением воинствующего материализма, позитивизма и безбожия. Господство ограниченного материализма не позволяло услышать голоса тех немногих мыслителей, которые пытались говорить о духовных аспектах бытия. Атеизм стимулировал освобождение от религиозных «цепей морали», а позже породил и так называемую сексуальную революцию, что на самом деле явилось заурядным падением нравов и духовной деградацией общества.

Стремительное развитие познания и научно-техническая революция ХХ столетия породили не только невиданный ранее индустриальный прорыв, но и массу новых проблем. Человечество получило в свое распоряжение оружие массового поражения, способное невероятно быстро сделать из цветущей планеты необитаемый космический остров. Первая мировая война наглядно показала, что человечество еще не способно разумно руководить своими поступками и легко может быть втянуто в многомиллионную бойню ради политических интересов узкого круга лиц. Однако и эта кровавая война ничему не научила западное общество. Когда Елена Рерих готовила к изданию последние книги серии Живая Этика, Европа продолжала дипломатические игры с укреплявшимся нацистским режимом и уже неумолимо надвигалась угроза новой, еще более жуткой войны.

А несколько ранее октябрьская революция в России открыла эпоху национально освободительного движения и революционной борьбы трудового народа против власти капитала, колониальных империй и собственных монархических традиций. Сметались устои старого мира, в революционных пожарах горели шедевры элитарной культуры блистательных эпох и без разбора низвергались традиции и достижения прошлых столетий. Под влиянием революций, урбанизации, индустриализации, духовного кризиса в обществе начал распространяться феномен массовой культуры, которая, как оказалось, не учила человека думать и не звала его к прекрасному, а потакала низменным животным инстинктам, праздному желанию зрелищ и развлекательному времяпровождению.

Одним словом, философский гнозис Живой Этики появился в эпоху всеобщих потрясений и перемен. Это была эпоха революций в политике, науке, искусстве и устоях общественной жизни. Да и само космическое миропонимание Живой Этики несло значительный заряд революционности в сфере духовной культуры, взрывая мировоззренческие завалы прошлого и открывая новые пути совершенствования человеческого духа. Оно явилось на стыке исторических времен, когда старое уже не могло поддерживать и вдохновлять жизнь человеческого общества, а новое еще только нарождалось в интуитивных прозрениях и грезах мыслителей, художников и духовидцев.

Махатмы знали, что по древним пророчествам ХХ век был указан как время великого столкновения сил Света и тьмы, эпоха библейского Армагеддона, когда сынов человеческих ожидают роковые испытания, способные подвести черту под всем историческим прошлым народов Земли. Стояла ли за этим мифом какая-либо действительная истина? Теперь из дневников Елены Рерих мы знаем, что Махатмы не сомневались: этот пророческий «библейский миф» отражал реальные исторические и метаисторические процессы, происходившие в социальном и психическом пространствах планеты [17]. И это обстоятельство, по всей видимости, сыграло не последнюю роль в появлении нового духовного мировоззрения именно в ХХ веке и его философских особенностях.

В каких же основных литературно-философских источниках отразились концептуальные идеи этого нового антропокосмического мировоззрения? На этот вопрос можно ответить предельно просто и коротко – в серии книг, опубликованных в 20-30 годы ХХ столетия под общим названием Агни Йога (Живая Этика). Авторство на книгах намеренно не указывалось, однако ближайшие сотрудники и ученики известного русского художника Николая Рериха знали, что эти книги появились в результате духовного сотрудничества его семьи с индийскими мыслителями, которых теософская традиция именовала Махатмами. Сами Рерихи это понятие использовали редко и предпочитали называть своих духовных покровителей Великими Учителями. Однако такое решение источниковедческой проблемы, вполне уместное для многих работ прошлого века, теперь вряд ли удовлетворит вдумчивого исследователя.

Прежде всего, с исторической и философской точек зрения было бы некорректно вырывать серию книг Живой Этики – Агни Йоги из духовной традиции антропокосмического гнозиса или Учения Жизни, у истоков которой стояли Махатмы. Начало этой традиции было положено во второй половине XIX века в книгах теософов новой волны, центральной фигурой среди которых была, конечно, Елена Блаватская.

© Аблеев С.Р., 2006

<<< Оглавление >>>